"Эльфы, волшебники и биолухи." - читать интересную книгу автора (Гончарова Галина Дмитриевна)

ГЛАВА 12

Ездить на лошади — это очень сложно. Поверьте, за три дня езды я не раз посылала чертову скотину к лешему и исчерпала весь свой запас русского мата. Начнем с того, что о лошади надо заботиться. Кормить, поить, чесать, растирать, беречь. И скорость у лошади далеко не автомобильная. Мне бы сюда хоть самый завалящий запорожец. Но чего не было, того не было. Зато говорить можно было спокойно. И я, ошалев от безделья, принялась доставать Геракла вопросами.

— Слушай, а почему Репей сказал, что ты — ребенок его тетушки?

Геракл покраснел, как помидор-рекордсмен.

— Ну, тут… в общем… понимаешь….. короче говоря…

— Начни сначала, — мягко посоветовала я. — Кто такой Ампион и с чем его едят?

— Его ни с чем не едят! Это мой отец!

— Не едят, говоришь? А вот один мой знакомый дракон с удовольствием ел людей, запивая отличным вином, — протянула я. — А какое отношение к тебе имеет тетушка Репея?

— Эмрипея.

— Хорошо, пусть Эм-Репея, но все-таки?

— Она моя мама.

— Так, уже хорошо. А как получилось, что получился ты? Для этого нужен достаточно близкий контакт, правда? Чем знаменит твой отец?

— Смазливой мордашкой, — отозвался Геракл. — А матушка моя, хоть и горько о ней этакое говорить, далека была от мыслей о государственных интересах. Приглянулся ей смазливый юнец, который ее спальню охранял, чтобы снаружи враги не подкрались…

— А потом стал еще и изнутри проверять, особенно под одеялом и простынями, — протянула я. — Да ладно, не тушуйся, дело-то житейское.

— Если бы еще мой дедушка-король так к этому относился, — фыркнул Геракл. — Он как-то решил пожелать доченьке спокойной ночи ну и угодил в самый разгар проверки. По счастью, здоровье у дедули было преотменным, так что воин из окна вылетел ласточкой, там себе и шею свернул. А маменьку мою, как оказалось на четвертом месяце, дедуля поскорее выдал замуж за Вирана. То есть сперва он попытался объявить меня своим наследником, которого дочурка принесла от бога, а мою мамочку при мне правительницей, но тут младший сын подключился.

— А сколько деток было у твоего дедушки?

— Да двое. Моя мамуля и отец Эмрипея. Но по потомству ты сама можешь судить, кто более достоин править, я или он, моя мамочка, или его родитель, теперь уже почивший. Дед свой выбор сделал, оставалось только объявить об этом, но увы, братец моей матушки, теперь уже покойный царь, умудрился притянуть на свою сторону войска, так что пришлось деду смириться, а мамуле отправляться к Вирану, который и воспитывал меня до совершеннолетия. На наследство я прав никаких не имею, как незаконный, остается только братцу служить. Глядишь, и карьеру сделаю.

— Ага, как раз после дождичка в четверг, — фыркнула я. Меня терзали ну очень смутные сомнения. — Скажи, а как у вас добывают этих, стимфалийских чаек?

— Последнего храбреца вытащили издырявленного перьями, — порадовал меня Геракл. — Эти дряни просто пробивают своими перышками все подряд. Даже камень на глубину двух пальцев.

— И как ты собрался их добывать?

— Подстрелю из лука сколько смогу.

— Ну и чушь, — мне оставалось только головой качать. — Камикадзе Геракл.

— Эй, я тебя пока не материл!

— Я тебя тоже. Камикадзе — это такой дурка, у которого не хватает ума, чтобы выполнить задание и унести свой зад в целости и сохранности.

— И как это сделать, не подскажешь?

— Не знаю пока, — пожала я плечами. — Но что-то можно придумать. Нам еще долго ехать. А отбитый зад очень способствует размышлениям. Знаешь, попа болит — голове легче.

— Никогда не замечал, — удивился Геракл.

Я подмигнула ему, чтобы парень не принимал мои шуточки близко к попе.

— Ничего. Со мной еще и не то узнаешь. Времени навалом!

*****

Собственно, до нужного нам городка мы доехали без происшествий. Тишь, гладь, божья благодать. Только блохи заели. Я как подцепила их на постоялом дворе, так и мучилась до первой речки. А потом загнала в нее всех. Обоих коней, Геракла, засунула все вещи и залезла сама. После постирушки насекомые отстали. До куска берега, который облюбовали эти чайки, мы доехали только к вечеру и решили не искушать судьбу. Говорю как большой профессионал — влипать в проблемы и искать неприятностей на свою пятую точку опоры лучше на свежую голову. Остановились неподалеку на ночлег, обустроили стоянку, как следует, выспались, а наутро накинули маскировочный плащ (не путайте с маскировочной одеждой нашего мира. Эльфийские маскировочные плащи очень тонкие, легкие и принимают расцветку местности, на которой лежат. Лирин подарила мне один, и я прихватила его с собой) и поползли потихоньку к берегу. Ну, скажу я вам, зрелище было просто обалденным. Тысячи птиц, взлетающие вверх и ввысь, блестящие странно серебряным оперением в лучах солнца, стремительными молниями пикирующие к воде… Все было настолько красиво, что я могла бы любоваться на них часами. Геракл не позволил.

— Посмотри, — протянул он мне что-то. Это был обычный камень, размером с небольшой блин.

— Ну, смотрю, — отозвалась я.

— Видишь? Камень. Крепкий.

Я послушно повертела в руках булыжник. Кусок гранита, несомненно. Этакая каменная летающая тарелка, весом на несколько килограмм. И что?

— А теперь смотри.

Геракл привстал, совсем чуть-чуть, и что было силы, швырнул камень в сторону чаек на манер летающей тарелки. Я ахнула.

— Ты что, вконец с ума сошел!? В птиц камнями швыряешься! Да я тебя сейчас…

— Ты не фыркай, ты смотри!

Камень летел в сторону птиц. Я аж взвыла вполголоса, представляя, как сейчас чертов булыжник врежется в одно из гнезд на скале и покалечит птенцов. Убью паршивца Геракла!

Но не тут-то было! Птички оказались такие, что даже в нашем времени на них бы не нашлось браконьеров. Навстречу камню взмыли с гнезд три чайки. Это было так быстро проделано, что я заметила их, только когда они оказались на пути камня и тряхнули крыльями.

Вшшшухх!!! Ххххууууушшшш!!! Вхххуууу!!!!

Камень вдруг сбился с высоты и упал. Я видела, как он покатился по скалам со странным звоном и застыл где-то в пятнадцати метрах от нас. Все произошло так быстро, что если бы я моргнула, я бы уже ничего не поняла. Секунд пять — и камень лежит на земле. Но почему!? Я ни фига не понимала.

— Оставайся здесь, — шепнул мне Геракл. И пополз вперед, завернувшись в плащ. Я, лишенная маскировки, сжалась за камнем. Если меня заметят эти милые птички, мне будет очень грустно. Нет. Не заметили. Геракл вернулся буквально через три минуты вместе с камнем.

— Вот, смотри, — шепнул он, протягивая мне камень и укрывая меня плащом.

Я поудобнее уложила ногу и взяла булыжник.

Блин! Ну, блин!! Во, блин!!!

Камень гранит был пробит в шести местах металлическими перьями. Или перьями из чего-то похожего на металл. Выглядели они так. Ость — металлическая. Сам пух — от очень жесткого, такого же металлического цвета, до мягкого. Я попыталась выдернуть перья, но не смогла. Перевернула камень и присвистнула. Ну, ни фига ж себе!? Милые пташки умудрились пробить камень насквозь в двух случаях из шести. А толщина была приличная. Сантиметра три-четыре. Блин, вот бы эту птичку — и послать Орланде. Ну, блин! Простите, но других слов у меня на тот момент не было. Мы прихватили камешек, чтобы на досуге выдрать перья и отправились к стоянке. Сперва ползком, потом уже на своих двоих и в вертикальном положении. Но в плащ все равно кутались с головой. Гераклу он очень понравился. А я наверное в детстве в войнушку не наигралась.

Когда мы доплюхали обратно, планов у меня все еще не было. А приползи мы несколькими минутами позже — не было бы и наших коней. Их отвязывали от тщательно вбитых колышков два типа с антисоциальными рожами и плохими наклонностями.

— Если мы сейчас не выйдем, то плакали наши лошадки, — шепнул мне Геракл.

— А если просто так выйдем — тем более, — шепнула я в ответ.

— А как тогда?

— Полежи пока в засаде. А когда они окажутся рядом — бей. Ты в драках участвовал?

— Да, — Геракл скромно потупил глазки. Интересно, с кем он дрался? С чертями после пятого кувшина?

— Ладно. Не уложишь, так хоть задержишь. А там и я помогу. Как только я крикну “давай” — начинай атаку. Хорошо?

— Хоккей, — бодро отозвался Геракл.

Несколько секунд я ждала, пока эта парочка отвернется. Ну вот. Теперь моя игра!

— В чем дело!? — грозно вопросила я, сбрасывая плащ. Выглядело это так, словно я вышла из-за камня. Я же говорила, что плащ сливался с окружающей местностью.

Оба типа посмотрели на меня, как солдат на вошь.

— А ты не мешай, девка. Сейчас закончим с конями — тобой займемся, — пообещал один из них, сплюнув на землю сквозь дырку в зубах.

— Убери руки от лошадей, чмо! — металла в моем голосе хватило бы на перья для трех чаек. Но внимания на меня не обратили, и мне пришлось подбавить искренности. — Козлы позорные, олени рогатые, лохи блохастые, утконосы, генетические выродки, жертвы аборта!!!

Я всегда знала, что искренность сейчас не в моде. Но не до такой же степени. Эти двое развернулись, оставили коней, и пошли на меня с нехорошими эротическими намерениями.

— Сейчас я тебя…. — Один из них, тот, у которого пока еще все зубы были целы, подробно рассказал мне, какую позу в любви он предпочитает. Может, и еще что-нибудь бы добавил, но тут его товарищ поравнялся с неподвижно лежащим Гераклом, и мы перешли в наступление.

— Давай! — крикнула я, влетая в объятия беззубого, и здороваясь с ним коронным ударом коленом по яйцам. Получилось великолепно — всмятку. Второй удар был (девушки и женщины, запоминайте!) прост. Я схватила му… жика за волосы, рванула его голову вниз и с силой врезала ему коленом по носу. Из носа хлынула кровь. Третий удар был в живот. После него воришка упал на колени, и я добавила от души — ногой в кроссовке в подбородок. Убить не убила, но нокаут обеспечила. И перевела взгляд на Геракла. Тот сцепился с противником в партерной борьбе. Ну не в коня корм! Учишь его, учишь, а все бестолку. Я шагнула вперед, четким жестом рванула голову его противника вверх за волосы и двинула кулаком в нос.

— Учись, обормот, пока я жива и бесплатно даю уроки. Я тебе что говорила? С противником нельзя сцепляться врукопашную, если ты не уверен в победе. Надо держать его на расстоянии. Понял?

— Давай пока без лекций, а!? Сперва их свяжем, а потом уже все остальное.

Совет был разумным. Это просто мое учительское прошлое вылезло. Так что предупреждаю мужчин, если вы решите жениться на преподавательнице, все равно какого предмета, подумайте дважды, а потом еще трижды. Преподаватель, это не профессия, это образ жизни. Так что готовьтесь к мини-школе на дому. Зато ежедневной. На моей памяти одна преподавательница, пятидесяти шести лет отроду встретила своего супруга такими словами: ”Василий Петрович, добрый день. Вытри ноги о коврик зеленого цвета, потом еще о коврик красного цвета, поставь сумку на тот стул, который стоит слева от тебя, сними пальто, отряхни от воды, повесь его на третий слева крючок в углу…” Опять я отвлеклась. Нет мне прощения. Зато пока я отвлекалась, Геракл уже увязал наших непрошенных гостей, как болонскую колбасу и повернулся ко мне:

— Что дальше с ними делать будем?

А, правда — что!? Утопить их, что ли!?

— Да ну, еще к морю тащиться, — поморщился Геракл. Я что, вслух говорила? Хотя тут заговоришь. Стрессы, стрессы, стрессы, и никаких антидепрессантов. Только мордобой. Но как действенно!

— Хорошо, а что тогда с ними делать? — спросила я.

— Да ничего. Пусть полежат тут, пока мы перышки не добудем.

— Ну да. Шесть штук у нас есть, осталось еще четыреста девяносто четыре. Скромненько.

— Как Реп… тьфу ты, поднабрался тут от тебя! Как Эмрипей заказал.

— Тогда мы тут до зимы просидим. И не говори мне, что у вас тут зимы мягкие. Мне домой нужно, Ольке морду чистить поленом.

Геракл сочувственно закивал. О своих проблемах я ему рассказала на третий день знакомства. И парень проникся. Теперь у меня был не просто попутчик, но и друг. А мне так не хватало самого обыкновенного человеческого тепла. Ладно, что-то я раскисла. Адреналин что ли отходит? Не будем гадать и не будем грустить. Лучше подумаем, что с этими двумя делать. Отпускать их нельзя. Я бы и была гуманна, но ведь они потом мстить вернутся. Здесь заветы простые. Если тебе выбили зуб, вырви у противника всю челюсть. Даже если зуб выбит за дело. Но держать при себе этих двух козлов, кормить их, как-то заботиться… Дураки сошли на первой остановке. Но все-таки, не убивать же их… А почему собственно нет? Хотя…

— Геракл, пошли, отойдем в сторонку.

— Что случилось?

— У меня идея! Мы получим эти перья в самый кратчайший срок. А эти двое послужат отличной приманкой.

— Это как?

— А вот так…

Изложение плана заняло минуту. Еще три минуты ушло на проработку деталей. Потом Геракл отправился рубить деревья, а я принялась раскапывать свою сумку. Мне нужно было кое-что смастерить. И хорошо бы управиться до завтрашнего дня. Время не ждет.

Выглядело это так. Плот был сколочен Гераклом из нетолстых стволов трех эххорров. Это дерево чем-то напоминало нашу сосну. Геракл объяснил, что оно очень легкое и плотное, из него всегда делают корабли, лодки, плоты. И, правда, попав в родную стихию плот, подчинялся каждому моему движению. Но этого еще было мало. На плот погрузили одного из этих двоих мерзавцев и крепко привязали к бревнам. Рот ему затыкать не стали. Пусть орет погромче. Второго просто связали, как колбасу, закатили в пещеру, которых на берегу было великое множество, и заткнули рот. Пусть пока полежит. Вернемся — отпустим, если он нам не понадобится. И мы скользнули в воду. Плот был моей оригинальной конструкции. Во-первых, между бревнами вставили двенадцать трубочек из тростника. Постарались сделать так, чтобы они не выпали. Обмазали все смолой, которую Геракл растопил на костре, безнадежно изуродовав мой любимый котелок. Оставили парочку щелей в бревнах, как раз под пленными. И — самое главное — Геракл, отлично владеющий топором, прибил к бревнам четыре ручки? Рычага? Короче четыре палки и привязал к ним ремни, уцепившись за которые мы могли плыть и тащить плот за собой. То, что мы хотели сделать, было подло и мерзко. Но что ж теперь поделать!? Не получается быть чистеньким и беленьким для всех вокруг. Вот не получается. Я решила именно так и перестала переживать, а Геракл еще и не начинал. Представляете — по его мнению, этих двоих стоило убить уже за попытку кражи! Дикий мир!

На рассвете мы вошли в воду и поплыли. Плыть оказалось несложно. Морская вода щипала глаза, ну да черт с ней. Мы держались руками за ремни, периодически вдыхали воздух через трубочки и проверяли ножи за поясом. Я часто поднималась на поверхность и проверяла, туда ли мы плывем. Потом перестала. Птички начали летать слишком близко над водой. А вот и скалы. Воплей я не слышала — вода глушила все звуки, но первое перо, попавшее в воду, увидела. Оно пробило верхние слои воды и теперь медленно погружалось, за счет веса ости. Я знаком показала Гераклу, чтобы держал плот, и отвязала от пояса мешок. Собирать перья было довольно легко. Они медленно тонули. Мешало другое. Надо было постоянно подплывать к плоту и переводить дух. Геракл время от времени шевелил плот, чтобы поддержать в птичках боевой дух — и я чувствовала содрогания дерева. Когда я наполнила третий мешок и подвесила его к плоту — всего около ста пятидесяти перьев, Геракл кивнул мне на мою сторону плота. Я послушно взялась за рычаг и потянула плот обратно, всей кожей ощущая, как в дерево над нами втыкаются перья. Тянуть его было куда как тяжелее. То ли плот потяжелел, то ли мы устали — кто знает. На берегу, мы тоже узнали. И то и другое было верным. Плот стал гораздо тяжелее, чем был — за счет перьев, а мы, выйдя из воды, только-только и смогли, что втащить его на песок — и тут же рухнули рядом. К черту все вокруг, даже надвигающуюся грозу — к черту! Я подумала, что теперь я еще долго нырять не стану.

Гроза так и не налетела, чему мы очень порадовались. Есть в мире справедливость. Нам было сейчас ну совсем не до грозы. Мы выполняли очень тяжелую и грязную работу. Дергали перья из плота и из того бедняги, отмывали их в море от крови и складывали на песке. Потом пересчитаем, просушим и сложим в мешки. Было противно до тошноты. И это еще мягко сказано. Человек, которого я (чего уж там оправдываться — я, без меня Геракл век бы до этого не додумался!) использовала как приманку, был весь истыкан перьями-стрелами. Хорошо еще, что Геракл плотно пригнал бревна друг к другу, а щели замазал смолой. Если бы кровь попала в воду, нам бы пришлось солоно. Акулы чуют кровь за несколько километров… хотя я не знаю, водятся ли здесь акулы. Наконец все было промыто, уложено в несколько куч на песке и мы поделили обязанности с Гераклом. Он пошел хоронить нашего воришку, а я начала считать перья и укладывать их. Всего оказалось семьсот двадцать шесть перьев самых разных размеров. От коротеньких до длиннющих. Я отложила тринадцать перьев получше для себя любимой. Подумала — и отложила столько же для Геракла. Семьсот — красивое ровное число. Хватит царю за глаза. Мы и так план перевыполнили не хуже коммунистов. Аж на сорок процентов. Потом я подумала — и оседлала коней. Собрала вещи. Пора. Наконец вернулся Геракл.

— Я тут похоронил этого воришку в пещере. Потом показал труп его приятелю. Тот раскаялся в своих заблуждениях и уверяет, что никогда воровать не будет, — подмигнул мне приятель. — Я ему поверил и оставил нож. Кляп вытащил, ноги развязал, так что парень сам освободится часов через шесть. Мы уже будем далеко.

— Это где ж ты нож оставил? — удивилась я.

— А в пещеру кинул туда подальше, — пояснил приятель. — Пока найдет, да пока разрежет… А чего ты перья не убрала?

— А это ты сам убери, — пожала я плечами. — У нас семьсот двадцать шесть перьев. Тринадцать мне, тринадцать тебе, остальное Репею. Будешь потом детям показывать.

— Еще детей мне не хватало, — фыркнул Геракл. — Благодарствую.

Я улыбнулась, приподнялась на цыпочки и чмокнула приятеля в щечку.

— Поехали. Нас ждет отчет у Эмрипея. Будем врать напропалую.

— А зачем врать, — не понял Геракл, забираясь на лошадь.

— Как — зачем? Ну, ты и наивен, друг мой! Даром что выше меня вымахал. Учти на будущее — люди ценят тебя не по подвигам, а по твоим рассказам. Главное не стесняться вешать лапшу на уши — все сожрут и добавки потребуют!

Мы рассмеялись и отправились в обратный путь.

ГЛАВА 12

Его Величество Эмрипей был в натуре весьма не в духе. Как мои студенты перед зачетом. Тоскливый такой, хуже всякой истерики.

— Чего надо? — лениво поинтересовался он у меня и Геракла. — Я кому сказал, без перьев не возвращаться!? Вы что, ослушаться меня решили!?

Я хлопнула в ладоши. Двери тронного зала медленно распахнулись, и стражники внесли нашу добычу — упакованную в мешки, завязанную особым образом, а поверх еще и опечатанную.

— Семьсот перьев, как вы и приказали, великий царь, — Геракл изобразил поклон. Я тут же вцепилась в руку друга. Так, на всякий случай.

Эмрипей спрыгнул с трона и подошел к одному из мешков. Картинно выхватил кинжал. Я на всякий случай напрягла мышцы. Если что — поставлю подножку, или просто уберусь с пути кинжала, а потом разберемся. Заодно и зал царем подметем, а то грязно тут. Но Эмрипей просто вспорол мешок Перья, звеня колокольчиками-переростками, посыпались на пол.

— Ну, молодцы! — протянул царь. — Хвалю! Хвалю!!!

Сорвал с пояса ножны, в которых был кинжал и протянул их вместе с оружием Гераклу.

— Заслужил, братишка! Носи!

Геракл принял оружие, преклонив колено, и тут же повернулся ко мне.

— Держи, Тина! Великий царь, да если бы не она — я б и до сих пор на стимфалийской отмели сидел!

— Кинжал оставь себе, — отмахнулся царь. — А для подруги твоей у меня подарок найдется. Эй, слуги!

Три человека в белых туниках вбежали в зал и поклонились.

— Принесите моей гостье ТО ожерелье. Которое мне апериняне подарили.

Слуги опрометью метнулись из зала. И вернулись через несколько минут с небольшим мешочком.

— Носи, — протянул мне Эмрипей. — А если позволишь, я сам его надену тебе.

— Воля Великого царя — закон для его подданных, — я пожала плечами.

Эмрипей достал из мешочка колье. Красота! Золотой обруч в виде ветки цветущей яблони, а на нем — цветы из розовых бриллиантов. Россыпи цветов. Я только ахнула.

— Великий царь, я не заслуживаю…

— Это мне лучше знать, — оборвал меня Эмрипей. Потом обошел меня и застегнул на шее колье. Бриллианты холодом обожгли кожу.

— Какая красота, — прошептала я. И, кажется, я ошиблась с первым впечатлением. Не такой уж Эмрипей и противный. Может и правда изменить мужу? Если в женщинах местный царь разбирается так же хорошо, как и в драгоценностях — дело того стоит. Ну да ладно. Перед отъездом посмотрим.

— А у меня беда, ребята, — вздохнул царь. — Как вы уехали — амазонки на страну напали. Несколько деревень разграбили и сожгли, женщин вырезали, мужиков тоже, кого с собой увели, кого убили. Воевать будем с ними. Через три дня выступаем.

— Воевать с бабами? — возмутилась я, как-то позабыв, что разговариваю с царем. — Во, блин, заняться людям нечем! А из-за чего они так взбесились? Моча в голову ударила?

— А кто их знает. Бабы — дуры, — изрек Эмрипей, тоже позабыв, что я пока не средний и не

мужской род. — Уж почитай который раз налетают. Редко какой год без них обходится! Приходится собирать войско да двигать за ними, мстить за поруганную честь.

— Это не дело, — уверенно сказала я. — Чего они хотят?

— Как всегда, земли им нужны у Фегорнского залива. Уж третий век из-за земель этих бьемся, народ стонет. Еще прадед мой с амазонками рубился…

— И все равно это не дело, — оборвала я царя. — Великий царь, дайте мне провожатого, я поеду да поговорю с амазонками. Сразу они меня не прикончат, авось и разрулю ситуацию?

— Чего? — не понял царь.

— Поговорим с ними, чтобы войну не развязывали. — Перевел Геракл.

— Они вас прикончат, — припечатал Эмрипей.

Я насмешливо фыркнула. Подумаешь, амазонки! Не был ты, несчастный, у нас на кафедре биологии! Вот где клубок гадюк-то! Шипят, сплетничают, гадят по-всякому, в душу без мыла залезть норовят…

А ты — амазонки! Наивня-ак!

— Великий царь, — с нажимом повторила я. — Дайте мне провожатого.

— Нам, — вмешался Геракл.

— Очень ты мне там нужен! — возмутилась я.

— А кто тебя там охранять будет?! — мгновенно начал разборку парень. Избавила я его от комплексов на свою голову. Раньше бы он перед царем лаяться постеснялся, а сейчас стены дрожат от его рева. — Не-ет, без охраны — никуда не отпущу! Виданное ли дело — к амазонкам — и в одиночестве!

— Да не ты ли со мной хвостом собрался!?

— А хоть бы я!

Мы сцепились, наплевав на царя и на слуг.

— Гера, не борзей! Если у них сейчас критические дни — они тебя на гуляш переработают! А я должна буду им мстить! Нет у меня времени на всякую чушь!

— Тина, это ты увянь! Я что, козел позорный — подругу на такое дело одну отпустить? Вместе поползем!

— Вместе и вынесут!? В одном гробу!? Так, что ли!? Ты жить должен!

— А ты нет что ли?! — передразнил меня этот нахал.

— А я уже взрослая!

— Закрой пасть и слушайся!!! — заорал вконец доведенный Геракл. — Никуда ты одна без меня не поедешь!!! А будешь возражать — царя попрошу, чтобы тебе темницу поудобнее подыскал! И ошейник с поводком!!!

— Что-о-о!?

— Что слышала! Темницу, ошейник и намордник!!! Если мы друзья, тогда слушайся!

Я неожиданно для себя захохотала. Геракл подхватил кувшин с водой, стоявший возле царского трона на столике — и выплеснул на меня.

— Урою!!! — завопила я, забыв про истерику.

— Пришла в себя? — поинтересовался приятель. — Едем вместе.

— Выучила я тебя на свою голову.

— Выучила.

Эмрипей посмотрел на нас, как на опасных сумасшедших, а потом хлопнул в ладоши. Появился слуга.

— Эмпердор, проводи гостей, да скажи Тесею, чтобы к амазонкам их проводил. И на конюшне распорядись, чтобы коней им свежих дали.

Мы поклонились — и свалили к амазонкам.

Тесей оказался этаким зубром, два на полтора метра, в кольчуге и со шрамом на физиономии. Услышав, что мы едем к амазонкам, он покачал головой.

— Вам что — голову сложить негде? Жить надоело — так со стены бы бросились!

— Да мы пробовали. Живы, — отшутилась я. — А как мы старались! Даже стимфалийских чаек ощипывали! И все равно живем.

— Брешете, — не поверил Тесей.

— Сам ты три года не умывался, — огрызнулась я. А, судя по запаху — так и все пять лет. — Вот, видишь!? — я коснулась бриллиантового колье. — Это царь меня наградил, а Гераклу кинжал наградной перепал.

— И все? — уточнил Тесей.

— А чего тебе еще нужно?!

— Нет, правда, все!? — не унимался мужик.

— Да сказано же тебе, все!

Тесей заржал так, что под нами лошади шарахнулись. Его конь аж на дыбы встал.

— Ну, вы и лопухи дорожные, — наконец выдавил он. — Щенки лопоухие! Сколько хоть перьев притащили!?

— Семьсот штук, — мрачно отозвался Геракл.

— Убогие, — решительно приговорил Тесей. — Недоумки, головкой при рождении ушибленные! Где вы жили-то!?

— Твое, какое дело? Ну, в провинции.

— Где-е!?

— В глуши лесной.

— Оно и видно! Да за три пера можно ошейник куда как роскошней купить!

— М-да. Кажется нас лоханули, — подвела я итог. — С другой стороны, особенно мы не перетрудились, так, по мелочи! Поплавали да одного грабителя прикончили.

— Это верно, — согласился повеселевший Геракл. — По труду и награда. И вообще, богатства родной страны надо преумножать бескорыстно.

— Твои бы слова, да нашим политикам в уши, — пробормотала я.

— Идиоты, — подвел черту Тесей.

С мужиком мы сдружились быстро. Даже очень. Тесей оказался настоящим старым служакой и к нам отнесся, как к новобранцам. Мы, в свою очередь, зауважали его за отличное владение любым оружием. До амазонок нам надо было пилить почти восемь дней, и все эти восемь дней Тесей натаскивал нас, как хороший дрессировщик. Его усилиями я получила чертову прорву синяков на всех частях тела, но зато стала более уверенно держать в руках меч и даже отбивала кое-какие удары. Хотя и плохо. Глаза все время зажмуривались. Еще мы метали аркан, бросали кинжалы и тренировались в ударах по нужным точкам. По таким, в которые стоит только попасть чем-то колющим — и твоего врага уже не откачают. Пока мы работали веточками. Кроме того, Тесей оказался великолепным охотником и сумел добыть оленя. По негласному уговору свежевали тушу мужчины, потом, ожесточенно выискивая на себе блох и клещей, а вот готовить, пришлось мне.

Веселуха началась на восьмой день с утра. Часов в десять мы увидели вдали большой военный лагерь.

— Амазонки, — уверенно опознал Тесей, вглядываясь вдаль. — И флаг их.

— А какой у них флаг? — спросила я.

— На золотом шелке белым вышита разбитая тарелка. Вокруг нее разорванные цепи. А флаг обшит кружевом. Одно слово — бабы, — фыркнул Тесей. И тут же покосился на меня. — Извини, Тина, это я не про тебя. Ты настоящий друг.

Я подмигнула приятелю.

— Как известно, бабы — дуры. Но я — женщина.

— Причем вооруженная и опасная, — пробормотал Тесей.

— А тебя что-то не устраивает?

— Я тебе скажу, когда буду уверен в своей безопасности.

— Ага! А если бы я была трепетной и беззащитной, что бы ты мне сказал!? — завелась я.

Следующие несколько слов подняли мое уважение к ветерану и пополнили мой личный словарь неприличных выражений. Да, феминизм тут не в моде.

Мы переоделись понаряднее и поскакали к лагерю. Не доскакали примерно километра. Дозор амазонок вырос, словно из-под земли. Мужчины заерзали в седлах, словно им что-то сидеть мешало. Но их можно было понять. Три девушки, направившие на нас копья, были одеты в черные кожаные коротенькие юбочки, едва прикрывавшие зад и в черный кожаный лифчик, оставлявший открытой правую грудь. Плюс еще сандалии с серебряными ремешками и куча украшений. Цепи, браслеты, серьги, кольца. Явный перебор. В довершение образа — великолепные прически, над которыми надо не меньше часа работать, косметика, маникюр и педикюр. Хорошо я их описала? Слюнки потекли? А теперь последняя деталь! В самой худенькой из амазонок было не меньше ста двадцати килограмм. Дозор был пеший, потому что такие туши ни одна лошадь не выдержит. Я их издалека за холмы приняла.

— Спешиться! Руки за голову! Живо!

Геракл послушно соскользнул с лошади и помог спешиться мне. Очень кстати, а то я в этом балахоне не смогла бы и ногой пошевелить. Я-то приукрасилась и надела платье, которое мне навязала Лирин. “Мало ли что случится”, - убеждала меня эльфийка: “ А одно приличное платье с собой всегда должно быть”. Оно и было. Длинное, тонкое, ярко-зеленое, под цвет моих резко позеленевших глаз, облегающее тело, как вторая кожа, умело подчеркивающее все достоинства, ну а недостатков у меня нет. Я — само совершенство, и точка! Люблю себя любимую, особенно в таком роскошном платье. Но как в нем неудобно верхом ездить! Пешком ходить было не лучше. Туфель у меня не было, пришлось идти босиком. И все колючки стали мои. Спасибо хоть подол ни за что не цеплялся. Просто стлался по траве длинным шлейфом. А что вы хотите? Эльфийская работа!

— Нам нужно к вашей царице, — попыталась договориться я.

— Вы и так к ней отправитесь. А она решит казнить вас, или сохранить ваши жалкие жизни! — отбрила самая толстая амазонка. — Идите и молчите! Пленным разговаривать не положено.

Я смерила ее взглядом и гордо пошла вперед.

— Обалденно выглядишь, — шепнул мне Тесей, пристраиваясь в кильватере.

— Мерси, — пискнула я.

— И больше не проси, — добил Геракл. Мой жаргон оказался прилипчив, как три пуда смолы.

Нас провели в самый центр лагеря к роскошному шатру из темно-синей с золотом ткани. Я осматривалась по сторонам, но не видела ни одной худой женщины. Кто придумал изображать на фресках и кувшинах амазонок на лошадях? Его бы сюда! На таких коров одного кувшина не хватит! Их на бочке надо изображать! А еще лучше к бочке приделать голову, руки и ноги соответствующих размеров. Над шатром, кстати, развевалось то самое знамя. Одна из наших конвоиров (конвоирок?) вошла в шатер, выскочила через пару минут и кивнула остальным.

— Царица приказала вести пленников.

Мы оказались внутри шатра. Там было довольно светло и тепло. Горели две ароматические курильницы, и по всему шатру разливался отвратительный запах. Я вздохнула и расчихалась.

— Ап-чхи! А-ап-чхи! Ап-чхи!!! Какая гадость!

За моей спиной раздалось чихание. Тесей тоже не выдержал.

Царица обнаружилась довольно скоро. На мехах, в самом центре шатра, с удобством развалилась амазонка в таком же наряде, как и все остальные — юбочка и урезанный лифчик. Единственное отличие — все наряды были белого цвета, а на темноволосой голове сверкала диадема. Рядом с ней, в золотых ошейниках, сидели двое парней с такиими фигурами. Плейбой отдыхает! Вместе они составляли примерно полцарицы.

Остальное я особенно не рассматривала, потому что царица заговорила. Голосок у нее был под стать размерам. Полком командовать. Или разборки на коммунальной кухне устраивать.

— Я хочу знать, кто вы такие!

— Меня зовут Тина, — спокойно ответила я. — Я приехала на переговоры.

— На переговоры? — удивилась царица. — И кто же решил со мной говорить? Чей ты голос!?

— Царя Эмрипея, — бодро ответила я. — Прикинь, приезжаем мы с приятелем к нему в гости, а он нам и говорит. Так, мол, и так, пирушку по случаю вашего явления устроить не могу, собираюсь с амазонками воевать. Я его спрашиваю, из-за чего воюете, а он ни «бее» ни «мее» в ответ! Только и удалось добиться, что это традиция такая! Типа вы уже триста лет общего языка найти не можете! Ну, я и решила самостоятельно разобраться. Свистнула приятеля — и на коня. Ну, никак такого быть не может, чтобы вы триста лет спорили и ни до чего не дошли!

Царица захлопала глазами.

— То есть ты не официальный посланник?

— Догадайся с трех попыток, куда меня послал Эмрипей в ответ на предложение помириться?

Царица, похоже, догадалась и покачала головой.

— И ты решилась явиться в мой лагерь? Одна, практически без оружия, в сопровождении этих двоих… Ты либо дура, либо слишком умная. Одно из двух.

— Решай сама, — предложила я. — Но вообще-то я ни то и ни другое. Я всегда уповала на женский ум. Елки, ну что вам может быть такого нужно, чтобы целых триста лет страну разорять? Я-то знаю, что эти набеги вас почти не обогащают. Много ли возьмешь с деревенек? А города вы ни разу не брали. Вот я и думаю, проще ведь договориться, чем вот так дурью маяться?

Царица посмотрела на меня и покачала головой.

— Такое мужество заслуживает награды. Тебе просто отрубят голову. Без пыток. А твои спутники будут использоваться по назначению.

Ребята побледнели. Я их чисто по-человечески понимала. На такую гору сала влезть можно было только пережрав виагры и вооружившись снаряжением юного альпиниста.

— Вот из-за таких как вы баб дурами и называют, — огрызнулась я. — Слушай, ну чего вы к нам приперлись-то!? Мужиков не хватает!? Я их понимаю! А вот вы и правда дуры! Воевать полезли! Да от вас любой мужик так рванет, что как раз на другом конце страны остановится! Женщинами надо быть, а не вояками! Мечи еще никого не красили! Вон, со мной двое героев-любовников добровольно таскаются. И заметь, я сама за меч не берусь. Мое оружие — стрельба глазами и протыкание сердец ресницами (брехня беспардонная!). А вам бы похудеть, к вам бы все мужики валом валили! Особенно если вы их жениться не заставите.

Царица посмотрела на меня, как на врага народа.

— Да что ты несешь, девка!? Как же мы можем похудеть!? Мы уже все перепробовали! Ничего не помогает!

Я чуть на зад не хлопнулась. Как-как! А вот так! По похудению я большой специалист. У меня подруга на кафедре, так вот, в ней килограммов сто живого веса, из них сорок — живого жира и она постоянно худеет. И обсуждает со мной новые способы.

— Да просто взять и похудеть, — пожала я плечами. — Диеты. Французская, рыбная, овощная, раздельное питание, сыроедение, шейпинг, гимнастика… Да я с любой из вас за неделю килограмма четыре сгоню. А дальше и сами справитесь, если на жопы опять не плюхнетесь!

В глазах царицы мелькнул неподдельный интерес.

— Учти, если ты врешь, твоя смерть будет ужасна!

— Да слышала я уже все это, — отмахнулась я. — Значит так, прикажи своим коровам развязать меня и вернуть мои вещи и через час, все, кто желает похудеть должны ждать меня… есть у вас тут площадка для собраний?

— Есть. В центре лагеря.

— Отлично. Я переоденусь, если хочешь — прямо здесь, чтобы я не удрала — и вперед! Вы у меня быстро жир растрясете!

— Объявить по лагерю! — приказала царица. Конвой рванулся из шатра со скоростью двоечника, получившего зачет. Готова поспорить на парик моей подруги (той, которая худеет), что они-то там будут наверняка! Я же собиралась действовать простыми дедовскими средствами. Царица медленно приподнялась и обошла меня кругом.

— Скажи, ты не врешь!?

— Да не вру я, — отмахнулась я. Во блин деревня! Так я тебе и признаюсь, что лапши навешала! Хотя на этот раз я была предельно искренней. Хотите похудеть? Похудеете!

Я по быстрому переоделась в брюки и рубашку из мягкой ткани и посмотрела на царицу. Той определенно хотелось поверить.

— Обещаю, — просто сказала я. — Если я похудела, то вы и тем более похудеете.

И махнула рукой мальчишкам.

— Ребята, за мной! У нас уйма работы!

Геракл и Тесей смотрели на меня с искренним восхищением. Я подхватила их под руки и уверенно зашагала на площадь собраний, или как ее там?