3. Соучастница

Cоучастница. Я твердо это поняла. Потому как за язык меня никто не тянул, но последний, собака такая, жил своей жизнью и прилежно выуживал из памяти все имена. Плюс Интернет — великая штука. Короче, как носитель языка благополучно поясняла неизвестные фразы слова и обороты и ни черта о том не жалела. Скажу больше, с каким то остервенелым злорадством, вносила все новые и новые идеи о кандидатах в заложники. Тем более мне часто приходилось сталкиваться со многими гадами на обязательных мероприятиях. И приятного в тех встречах было мало.

— Стойте, стойте. — Я успела настроить сиделку капитана под себя и вытащила у него из рук панель. На боковом экране рубки отражались страницы. — Вот! Вот эта сволочь Рыбников на презентации "красного цветка" в ливчик мой заглядывал, при том, что жена рядом стояла. — Я для достоверности ткнула пальцем в неудачную фотографию главного акционера "Континентальной".

Иекшар недоуменно приподнял брови.

— И? Какая связь между твоим ливчиком и нашей системой?

— Самая прямая и логичная! — Возмутилась я. — Ну вот сами посудите. Государств то на планете много, а вот крупных добывающих компаний всего две. Они по большому счету и имеют влияние на экономику, а значит на политику. Если стырить пару-тройку основных акционеров…

— Это я и без знаю. На вопрос отвечай.

Фу на тебя! Умник!

— Этот пендаль как раз из той тусовки! А раз в ливчик заглядывал, значит гад и его не жалко!

— Капитан. — Молодчик, который записывал все неизвестные изречения ненормальной инопланетянки, как его там, Енни, приблизился к "нашему" креслу.

— Что? — Прорычал Иекшар.

— Что такое "пендаль", "тусовка" и "ливчик"? — Приступ смеха в этот раз я подавила не так заметно, никто не заподозрил меня в заразности.

— Плохой человек, собрание, предмет женской одежды для груди.

На последнем пояснении раздался одобрительный галдеж.

Ага! Высшая раса тоже мужики! В рубке воцарилась гробовая тишина. Я оглянулась. Неужели… вслух это сказала? Судя по лицам, да. Я пожала плечами и собралась вернуться к своему занятию, однако мне не дали.

— Свободна. Дальше справлюсь сам.

Признаться, немного опешила. Странно, но среди этих по идее "головорезов" было безумно интересно. Намного интереснее, чем могло бы быть завтра на Кедровке. Писательские инстинкты буквально бунтовали, когда меня практически за шкирку бесцеремонно выволокли обратно в коридор (правда теперь это было сделано намного нежнее, видно в первый раз капитан и вправду не имел понятия о болевом пороге "низших"). Дверь за спиной захлопнулась.

— Низшая! — Я передразнила интонацию и чуждый выговор. — Бе-бе-бе!

Ну и чем мне теперь заняться? Помирать в ближайшее время явно не светит. Ограничивать они не собираются, я снова покосилась на дурацкий браслетик. И тут в голову пришла гениальная мысль. Браслет-то они нацепили на левую руку. А у меня большой палец именно этой руки выворачивается в суставе. И кисти до неприличия узкие. Я оглянулась по сторонам, потом подумала о видеонаблюдении и ринулась в свою комфортабельную камеру временного заключения. Там любопытных глазков не обнаружилось, но на всякий случай я забурилась в ванную. Мало ли что.

Соединила пальцы вместе, подтянула браслет, он был изначально великоват и легко соскользнул, но сустав преградил путь. Выгнула большой палец и потянула сильнее, браслет стал поддаваться, обдирая кожу. Я поморщилась и остановилась.

Ну сниму сейчас эту игрушку. А дальше что? Это ведь тоже своего рода козырь. Нет.

Пришлось затянуть кольцо обратно. Включила воду и по быстрому умылась. Глянула в зеркало. Благо оно тут было. Прошла к чемодану, достала оттуда ярко-алый газовый шарф и поудобнее замотала волосы, чтобы не мешали, мало ли что еще приключиться.

Безумно хотелось есть. Если судить по местному гостеприимству, то кухню придется искать самой. Чем я и занялась. Попутно, набредая на второстепенные хозяйственные отсеки, нашла кают-компанию. По крайней мере, я так решила. Жилые помещения на этом корабле обозначались цветами, и почему моя каюта отделялась от всех остальных таким количеством нежилых комнат, я не представляла, точно так же почему она была столь близко к рубке. Как-то нелогично с моей точки зрения, но то с моей, а то с их. Меня моя точка зрения недавно в приступе паники вон как подвела.

Кухня нашлась последней. Дверь была открыта. Запахи: мням! Беляшам Российских Космических Линий до такого лететь и лететь. Я осторожно постучалась в косяк. Молодой парень — кок — подпрыгнул от неожиданности и оглянулся. Брови у него поползли вверх. В отличие от сотоварищей, этот сиросэкай не отличался невозмутимой физиономией.

— Привет! — Радостно прощебетала я. — Меня Светой звать. Я тут у вас в заложниках. Спросить хотела, а поесть че-нибудь есть? Или мне по статусу голодом мориться положено?

— Низшая! — Как-то счастливо пропел кок после минутного удивления. — Корай сказал, что ты красивая, а я не верил. И правда. Хорошо, что ты по-нашему не понимаешь.

Совершенно кстати состроила тупое лицо.

— Капитан велел тебя накормить, только уж больно рано ты пришла, я еще доготовить не успел… — У него поток слов кончится? Есть хочу. — Тут уже все болтают, что ты своих сдаешь. — Ага! Павлик Морозов! Тебя тоже сдам. Дай мяса! — Я — Якшаси. — Он для достоверности ткнул себе пальцем в грудь и повторил. — Якшаси. Ты садись!

Я устроилась на указанном стуле, за длинным узким столом. Якшаси поставил передо мной тарелку с какой-то зеленой жижей. Я осторожно взяла ложку и засунула ее внутрь. Ну так. Это что за кака? Попробовала. Фу! Ни соли тебе, ни мяса. А вроеде так вкусно пахло. Кок обиделся.

— Что не так? Любимое блюдо команды! Очень полезное!

Да что оно полезное, это сразу по виду определила. Но на вкус же калоша вареная.

— А мяса нет?

— Повтори. — Ага. Видно понимать он понимает, а вот сказать не может.

— Мясо! Соль! — Пальцем ткнула в жижу. Теперь перекосило кока.

— Фу! Плотоядная! — Елки зеленые! А вы нет? В учебниках ничего об этом не писали. Или писали, просто я внимательная очень была? Еще раз попадалово.

— Как ж вы на эдакой траве и такие верзилы?

— А как ты такая маленькая и такая хищная? — Иекшар стоял в дверях и улыбался.

— А… — Я снова открыла рот. Вот эта улыбка. Да чтоб заполучить такую улыбку в кровать Лизка с Маринкой удавились бы! Неприличные мысли о неприлично сексуальном капитане заполнили мой земной разум.

— Зачем она тянет гласную?

— Она всегда так делает. — Якшаси повел бровями.

— Капитан, говорит, это когда она в тупике или не знает, что сказать. — В дверях возвышался Суккуб. Когда ж они его по имени то назовут? — Я смотрю в такое состояние ее только капитан и вводит. — Сам заржал своей шутке. Очень смешно.

— Корай, замолчи. Повар, дай ей соли. — Иекшар сжалился надо мной? Какая прелесть.

— Фу! Она портит вкус. — Но маленькую пластиковую коробочку кок все же достал, такк что простила ему все его высказывания в мой адрес.

К моменту, когда в столовую стеклась вся команда, я обильно насолила жижу и принялась ее отхлебывать по чуть-чуть, при этом ощущая себя опять же хомячком в прозрачном аквариуме.

— Маленькая.

— Красивая.

— Худосочная. — Я икнула, но стойко продолжила есть, имитируя слона, которому все пофиг.

— Почему она морщится над ложкой?

— Она плотоядная.

— Фу! — Вот это общественное "фу" порядком поднадоело.

— Иекшар, ты знал, что низшие плотоядные?

Капитан кивнул.

— А почему тогда другие не просили иной еды?

Оба. Значит, до меня тут уже побывали всякие.

— Другие низшие боялись. Эта — нет. — Теперь все косились с уважением.

— А почему она — нет?

Иекшар пожал плечами. И тут в разговор вступил громила в дальнем улу, он до того все молчал.

— Мы с Огавой ее из столовой пассажирского корабля РКЛ забирали, она даже не поверила, что мы за ней, потом когда вставала резко так к столу метнулась. Мы думали, бежать вздумала, а она в булку с мясом вгрызлась, вторую в руки схватила и так спокойно пошла. Огава говорил потом умалишенная.

За столом заржали, Иекшар рядом тоже покосился и ухмыльнулся.

Врешь! Зараза! У меня к тому моменту только один беляш оставался.

— Да. Да. — Осмелел еще один. — А в коридоре у капитана чемодан свой потребовала.

Все опять прыснули. Я угрюмо уткнулась в тарелку. Тут теперь про плотоядную инопланетянку анекдоты что ли насочиняют, как про чукч или блондинок. Вот потом этим громилам устрою. А бояться их и вправду — не очень боюсь. Люди вроде бы не злые, прямолинейные, равнодушные — да. Но точно не злые.

И вот тут меня осенило. Какой сюжет! Заложница, и не просто, а у сиросэкай. Этот люд к себе никого близко не пускает. Мне, можно сказать, такой шанс выпал. У меня в голове начинали медленно рождаться первые строки. Знала бы Лизка, расцеловала бы!

Надо описать участников события и вот эту жижу тоже…

— Капитан, а как эта фигня называется? — Ткнула я в тарелку пальцем. Иекшар посмотрел на меня удивленно. У остальных тоже ложки до рта не долетели.

— Суп.

— Это то я доперла. В смысле из чего он?

— Бурьян-трава.

— А… — Чегой-то переводчик мне не подсобил. Мало того, что мои же слова с неродного переводит, так еще траву сказочно обзывает.

— Она опять это сказала. Капитан это тенденция. — Гаркнул кто-то. Иекшар угрюмо отмахнулся и повернулся снова ко мне.

— Откуда ты узнала обращение?

Пришлось ткнуть пальцем в ребят.

— Они тебя так обзывают.

Он согласно кивнул. Я вылезла из-за стола и пошла шарить глазами по кухне. Не поняла. А чем посуду моют? Кок, что-то ворча, встал и отобрал тарелку.

— Иди! — Отвинтил кран, оттуда тонкой струйкой полилась вода.

Я приподняла бровь. Елки зеленые! Они посуду по старинке моют? Решительно подошла к коку.

— Сам иди! — Отобрала у него тарелку и начала мыть. — Моя тарелка. Сама и помою.

Сзади послышались придушенные смешки. Я невозмутимо домыла, высушила руки и удалилась из столовой с гордо поднятой головой. Вслед летело горловое ржание. Тоже мне кони!