"Лабиринты любви" - читать интересную книгу автора (Арленд Леона)5Было прохладно. Дул ветер. Но иногда солнце все-таки выходило из-за туч на короткое время. Они сидели на скамейке в городском парке. – По-моему, твой план оказался чересчур мудреным… – Его хриплый голос осекся, и он замолчал, так как ее красивый ярко накрашенный рот искривился. Она всегда так делала, когда ей что-то не нравилось. А эта тема ее раздражала. Через пару дней им предстоит переправить каталог с датами и объемами поставок оружия в вечно недоедающие и постоянно враждующие страны третьего мира. И тогда они обретут наконец спокойную жизнь! Рядом с ним лежала стопка газет. Он взял одну, мазнул взглядом по первой полосе, а затем, раскрыв раздел с частной рекламой, углубился в чтение. Частные объявления, светская хроника и реклама… Не отрываясь от газеты, он бросил своей любовнице: – Свести вместе Ника Ханта и Кэтрин Робинсон было твоей идеей. Пару дней назад ты за нее горой стояла. – А ты говорил, что она референт обыкновенный, мелкая сошка, – отбила она пас и тоже взяла в руки газету из стопки и, как и он, открыла ее на одной из последних полос, отведенных под рекламу. Он искоса посмотрел на нее. Ухоженная, длинноногая, она напоминала ему очень дорогую породистую кобылу. Именно на такую лошадку всегда надо ставить! С ней не проиграешь! Как и все породистые лошади, она нуждалась в правильном и тщательном уходе. Он ее любил, но в последнее время начал подозревать, что она ведет с ним двойную игру. Возможно, она сейчас просто использует его в своих целях. И это будет продолжаться до тех пор, пока она не получит того, чего хочет. А потом возьмет и убежит куда-нибудь с другим. Он не знал с кем. Может быть, со своим мужем. – Прекрати на меня пялиться, – одернула она его. – Здесь есть кое-что другое, на что тебе не мешало бы обратить внимание. Взгляни-ка… – Она отложила газету и достала из кармана пиджака какие-то фотографии. – Вот что я раздобыла. Он посмотрел на снимки и удивленно пожал плечами. – И что здесь для нас нового? Мы и так знаем, что отношения у Кэтрин с Хантом довольно горячие, что, впрочем, предполагалось с самого начала. – Но дело в том, что Кэтрин ее ненастоящее имя. – Она внимательно посмотрела на любовника. – Вот такая история… Я думала, она проходила проверку в департаменте… – Когда ее дневник попал к нам в поле зрения, мы ее проверили и ничего необычного не обнаружили. – Он продолжал рассматривать фотографии. В одной пачке были ресторанные снимки, в другой – у дома Ника. – Вот и Кэтрин с огромным псом… – Это его дом, – сказала она. – Обрати внимание на охранную систему, установленную в нем. – Замечательно! – сказал он, осененный идеей. – Вот на этой фотографии отлично просматривается планировка дома и охранные устройства. – Он с довольным видом покосился на свою любовницу. – Если потребуется, сумеем без особых трудностей проникнуть к нему в дом. – Либо пошлем на это дело кого-то другого, – добавила она. – Нет, так мы делать не будем. Не следует посвящать еще кого-то в наши планы. В этом деле лучше никому не доверять и ни о чем не распространяться. – В его словах, бесспорно, был здравый смысл, и она не могла с ним не согласиться. – Ты что-либо разузнала о том, кто эта Кэтрин Робинсон на самом деле? Она покачала головой, и прядь роскошных каштановых волос упала ей на лицо. Изящным движением руки она убрала ее. Мужчина, залюбовавшись ею, на мгновение забыл о том, какой важный вопрос они обсуждают, и не сразу сообразил, о чем она начала говорить. – Ничего стоящего я пока не раскопала. Весьма мощная конспирация. Но, разумеется, у меня имеются кое-какие предположения. – Она сделала паузу и добавила: – Очень может быть, что она тоже спецагент и тоже продает информацию ПИА. – Как мы?! – вскинул он голову. – Такой же агент, как мы? – повторил он. Она молчала. Он высказал свое предположение: – Я скорее склонен думать, что Робинсон работает на ЦАКМИ. По-моему, они с Хантом давно спелись и сотрудничают на этой почве… Она поморщилась. – Нет, вряд ли… Робинсон работает в ПИА восемь месяцев, а он до недавнего времени вообще ничего не говорил об утечке информации… Значит, длительное сотрудничество между ними маловероятно. – А почему ты думаешь, что он не мог разрабатывать каналы объявлений и рекламы в течение какого-то, пусть даже длительного, времени и молчать об этом? Может, он намеревался узнать все наверняка и лишь потом доложить ЦАКМИ о своих предположениях! Он положил руку ей на колено. Все, что он делает, он делает ради нее. Он рискует ради нее. Он давно решил, что не позволит никому встать между любимой женщиной и собой. Ни ее мужу, ни Нику Ханту, ни какой-то там Кэтрин Робинсон. Чем ближе был день отъезда из страны, тем эмоциональнее он становился. На него все чаще стали накатывать приступы отчаянной нежности по отношению к ней. Он опасался, что в последний момент что-то может не сработать и тогда рухнут все их планы. Он гнал от себя мысли о ее коварстве. Неужели она ведет двойную игру? Нет, не может быть! Возможно, он слишком нервничает и сам себе усложняет жизнь, создавая проблемы. Он улыбнулся ей и тихим хриплым голосом нежно сказал: – Не волнуйся, любимая, у нас непременно все получится. – Не волнуйся?! Легко сказать… Может быть, ты уже придумал, что делать с этими двумя? – Немного раздраженно она достала из пачки фотографий ту, где Ник и Кэтрин целовались. Если бы все было так, как они запланировали с самого начала, она бы только радовалась тому, что видела на снимке. Но, из-за того что Робинсон на самом деле никакая не Робинсон, у них появился реальный шанс попасть в капкан, который они сами поставили. – А делать будем то же самое, что и в прошлый раз. Почему бы и нет? Считаешь, она из ПИА? В этом случае избавиться от Робинсон легко – донесу на нее в ЦАКМИ, вот и все. Помнишь, что было с ее предшественником? – Да, конечно. – Если же она сама работает на ЦАКМИ, то донос, естественно, не поможет. Поэтому я предлагаю самый простой и надежный способ, подходящий для обоих вариантов. Тебе, любимая, думаю, объяснять не придется какой. Она задумалась. – Мы уже рассматривали этот вариант и отказались от него. Если они сейчас исчезнут, возникнут ненужные подозрения, начнут докапываться до истины и смогут выйти на нас. Он пожал плечами. – Тогда были другие обстоятельства. Я уверен, что мы успеем уехать раньше, чем кто-то догадается о нашей причастности к их исчезновению. – И все-таки я бы еще немного подумала. Кто-то ее преследует. Кто-то за ней следит, кто-то буквально дышит ей в затылок! Она это кожей чувствует. Кэтрин была уверена в том, что какой-то недруг следует за ней по пятам. Вечер был прохладным. Кэтрин была в пиджаке и в юбке колоколом до щиколотки. Она пожалела, что на ней не тренировочные брюки, в которых она иногда занимается спортом. Если тот, кто крадется сзади, предпримет попытку напасть на нее, будет трудно дать ему отпор. Драться в юбке не представляется возможным. Дело дрянь! Она запутается в этой чертовой юбке при первой же попытке ударить противника ногой, да и убежать не сможет. Кэтрин прибавила шагу, перешла на другую сторону улицы, завернула в переулок. Ну наконец-то! Вот тот самый парк, где у нее встреча с Рольфом Гордоном. Однако почему он всегда выбирает самые глухие места?! К тому же поздним вечером? И непременно меняет место и время встречи в самую последнюю минуту?! Потому что он ненормальный, чокнутый и окончательно выживший из ума болван, ответила Кэтрин сама себе. Кто-то в ПИА ею занимается. И если по пятам идет этот «кто-то», тогда через пару минут она будет лежать в луже крови со своим же ножом, вонзенным ей в спину по самую рукоятку. Кэтрин поежилась. Ее начала охватывать паника. Она, конечно, не настолько беззащитная! В каких только переделках не побывала! Но все равно тревожно и страшно. Одно она знает точно: в мужчине для своей защиты она не нуждается. Мужчины ей нужны для другого. Кэтрин достала из внутреннего кармана пиджака нож и, крепко прижав его рукой к груди, ускорила шаг. Интересно, как Ник отреагирует на известие о том, что ее убили ночью в темном переулке? Кэтрин усмехнулась. Потом она вспомнила, как они стояли в ванной в предвкушении хорошего секса, наслаждались красотой тел друг друга, вспомнила и о том, как грубо он потом с ней обошелся. Одно успокаивало: она ответила ему достойно. Кэтрин стремительно приближалась к конечному пункту своего маршрута. Она по-прежнему ощущала опасность. Кто-то крадется сзади, это точно! Однако нож в руке и присутствие Рольфа где-то в двух шагах от нее немного успокаивало. Кто все-таки этот Ник Хант? Чем вызван его интерес к ней? Он ли это украл у меня туфлю и читал мой дневник? – опять засомневалась Кэтрин. Зачем ему это надо? Ради праздного любопытства? Почему-то в это верится с трудом. И потом, у нее отличная сигнализация! Сломать которую непросто даже для профессионала, не говоря уже об учителе! Можно, конечно, предположить, что он любитель разгадывать не только загадки прошлого, но и электронные головоломки. Пусть. Но читать чужой дневник? Какая пошлость… Кэтрин наконец вошла в парк. Впереди стеной стояли столетние деревья, между ними бежала дорожка, которая когда-то была покрыта гудроном, а теперь напоминала настоящую лесную тропинку. Кэтрин шагала энергичной походкой. Много лет назад похожей тропинкой Кэтрин торопилась на поляну, где среди высокой травы потеряла девственность. Спустя неделю после этого события она уехала в спортивный лагерь. Тогда все и началось. Последнее время она старалась не думать о прошлом. Слишком тяжело давались ей эти воспоминания. Кэтрин мечтала о будущем. Вдруг раздался какой-то шорох. Она задержала дыхание и остановилась. Под покровом ветвистых деревьев нужно соблюдать осторожность! Ее предшественника убили, и она может стать следующей. Об этом надо все время помнить и держать ушки на макушке. Кэтрин сбавила шаг. Шла и прислушивалась. Через пару минут она услышала шаги у себя за спиной. Кэтрин резко обернулась и стала всматриваться в темноту. К ней приближался кто-то с пистолетом в руке. Она замерла, сердце билось в горле. Ну вот и все!.. – Кэтрин, ты одна? – Из темноты выступил Рольф Гордон. Кэтрин была готова выхватить у него из рук пистолет и убить его прямо на месте. – Черт возьми, Рольф! – гневным шепотом обрушилась она на него. – Я чуть не умерла от страха! И что за идиотский вопрос? Думаешь, я с собой подружек привела на чашку чая?! Не отреагировав на ее вспышку, Рольф осмотрелся. Он походил на отъявленного головореза, но уж никак не на руководителя отдела ЦАКМИ. Совершенно лысый, на полголовы ниже Кэтрин, коренастый, Рольф Гордон был похож на комок мускулов. Он кинул внимательный взгляд на дневник и нож, которые Кэтрин прижимала к своей груди. – А что это за тетрадь? – Эта тетрадь не имеет никакого отношения к делу. После того как Кэтрин обнаружила, что Ник был в у нее в квартире, она больше не могла там работать. На днях она набрела на уютное кафе, где варили замечательный кофе по-турецки. Там она теперь и работала. На встречу с Рольфом она отправилась прямо оттуда. – Не совсем тот ответ, который я хотел бы услышать, – сказал Гордон недовольным тоном. Кэтрин не собиралась посвящать его в свои планы относительно опубликования дневника. – Это очень личное! Понятно, Рольф? – Ладно, крошка, пусть будет так! А теперь к делу. – Он положил пистолет в кобуру. – Ты мой лучший агент. Надеюсь, не станешь лепить горбатого, будто ничего нового не откопала? – А ты, оказывается, в хорошем расположении духа, комплиментами разбрасываешься! – Не суетись, это ненадолго, – пробурчал Рольф. – Итак, что ты обнаружила? – Ник Хант чист. – Уверена? Она кивнула. – Да. – Это все, что ты можешь мне о нем сказать? Все остальное, что Кэтрин узнала о Нике, она решила оставить при себе. Пусть вся страна прочитает о ее сексуальных фантазиях, но рассказывать о том, что происходит между ней и Хантом, она не собирается. – Хант чист как белый лист бумаги. Звучит более убедительно? – Ну и язва же ты! – не удержался от комментария Рольф. – А другие служащие из отдела? – Я по-прежнему наблюдаю за Николь Хаймер. Рольф уселся на старой полуразвалившейся скамейке в паре метров от нее. – Не хочешь присесть? – Не откажусь. – Она села рядом с ним и стала докладывать в подробностях о том, что происходит в департаменте. Закончив доклад, она на мгновение задумалась. А Рольф, оказывается, за ней и не следит вовсе! Тогда кто? Вдруг Кэтрин насторожилась. Показалось, будто кто-то прячется за деревьями. – Рольф, – понизила она голос до шепота, – у меня такое чувство, что кто-то надумал составить нам компанию. Рольф оглянулся. – Кажется, ты права. Не верти головой. Примерно метрах в ста от нас какой-то тип. – Раз ты такой прозорливый, может, даже сможешь сказать, кто он? – Без проблем! – Рольф окинул ее пристальным взглядом. – Это мужчина, с которым ты затеяла интим. Кэтрин удивленно посмотрела на Рольфа и собралась уже сказать, что, к сожалению, у нее уже давно ни с кем нет интимных отношений. И, возможно, никогда уже не будет. Но Рольф сказал: – Это Ник Хант. Как только Ник вошел в дом, на него с радостным визгом навалилась огромная лохматая туша. – Привет, Хьюдж! Ну ты и силен! – Он пытался справиться с бурными проявлениями радости своего пса. – И зачем мне охранная система? Кого не напугаешь до смерти своим видом, того точно задавишь! Ник пошел на кухню, Хьюдж, радостно виляя хвостом, последовал за хозяином. Ник открыл холодильник и взял банку пива. Есть не хотелось, но немного расслабиться никогда не помешает! Нет, пиво сейчас не годится! Он поставил его обратно в холодильник, достал из шкафчика бутылку виски, стакан и направился в гостиную. Проходя мимо книжных полок в коридоре, на одной из которых стояла перепечатанная версия дневника Кэтрин, он замедлил шаг. Жаль, что он лишь мельком видел мужчину, с которым она встречалась в парке. Только и успел заметить, что он ниже ее ростом и коренастый. Ник взял с полки дневник и, стараясь не растерять все, что нес в руках, зашагал в гостиную. Он поставил бутылку и стакан на журнальный столик, а дневник бросил на диван. Пока наливал себе виски, любовался серебристой туфелькой, которую он водрузил на столик. Со стаканом в руке Ник уселся на диван, раскрыл дневник и стал читать примерно с середины. Ну обалдеть, сколько схожего! – подумал он. Теперь, после того как встреча Кэтрин с неизвестным убедила его в том, что она агент, Ник стал более внимательно вчитываться в текст. Похоже, в ЦАКМИ правы насчет ее дневника. Ник читал медленно, вдумываясь в каждое слою. Но, как всегда, читая дневник Кэтрин, он сразу видел ее перед собой, и это отвлекало. Сгинь, наваждение! Он помассировал шею, тряхнул головой и стал читать дальше. Если он хочет расшифровать эти записи, нужно быть внимательным и сосредоточиться только на тексте. При чтении дневника Ник всегда представлял себя графом, а Кэтрин – строптивой графиней. Ну и как это будет выглядеть? От возбуждения грудь у него вздымалась, мутный блеск туманил взор. На мгновение он закрыл глаза и как наяву увидел перед собой прекрасную женщину. Хотелось трогать ее, вдыхать аромат ее кожи, вместе осваивать искусство любить. А ничего не получается. Может, тоже завести дневник? – Развлекаешься, Хант? Ник обернулся и остолбенел. Кэтрин!.. Собственной персоной у него в доме. Стало быть, все это время она стояла у него за спиной и все видела. На ней был черный тренировочный костюм, кроссовки, волосы завязаны в хвост. Ник молчал. Кэтрин переводила взгляд с копии дневника у него в руках на свою туфлю и обратно. – Захотелось стать Принцем, да? – спросила она ровным голосом. – Что ж, очень мило, очень… Что читаем? С помощью какой бредятины повышаем культурный уровень? – Принцем стать не получилось, а читаю все подряд. – Ник старался говорить в ее же духе. А Хьюджа надо бы наказать! Вот прохвост хвостатый… Не предупредил его о появлении нежданной гостьи. Почему? – Как ты вошла? У меня охранная система «Стайл гард». – Не поверишь, но у меня тоже. Однако тебя, насколько я знаю, она не остановила. – Ты права, – кивнул Хант, – не остановила, потому что мы живем в жестокое время. – Одни живут, другие выживают! – заметила Кэтрин спокойным голосом, однако чувствовалось, что она на пределе. Шпионы живут или выживают? Спросить бы у нее. Профессионал как-никак. Она очень хорошо держится, подумал Хант. – Кэтрин, тебя я вижу и, если честно, чуточку удивлен. Где моя собака? – Хьюдж на кухне. – Она подошла к столику и поставила на него стакан. – Он ужинает. Я принесла ему отличную вырезку. – Ого! – присвистнул Хант. – Против вырезки никакой «Стайл гард» не устоит! Ты супер! – Спасибо. – Кэтрин плеснула себе немного виски. – Жаль, не захватила с кухни лед. Они разговаривали друг с другом так, словно встретились на вечеринке у друзей. – Чувствуй себя как дома! – сказал Хант не без иронии в голосе. – Тебе налить еще виски? – спросила она. Освоилась! Быстро это у нее, однако. – Не стоит. А то для гостей ничего не останется. – Вечно ты о других думаешь, добрая твоя душа! – не удержалась она от шпильки. Потом сделала глоток виски, метнула на Ника гневный взгляд и произнесла по слогам для пущей убедительности: – Ты подлец, негодяй, мерзавец и дрянь! – Она опять отпила виски и, не отрывая взгляда от Ника, сказала с прежней интонацией: – Ты читаешь мой дневник! – Ого! Успела разглядеть? Глаза у Кэтрин вспыхнули желтоватым огнем, как у сиамской кошки. – Вдобавок ты еще и ублюдок! – прошипела она. – Леди, к чему такие грубые слова? – Ник не знал, как сохранить лицо в сложившейся ситуации. Черт возьми, придумать бы какой-нибудь достойный выход! – Меня, бывало, называли и похуже, милая Кэтрин. Я не за себя волнуюсь. Тебе вот произносить такие бранные слова не пристало. – Не тебе меня воспитывать! – отрубила она. – Поставив стакан на столик, она пошла к окну, но потом остановилась, подумала и зашагала в коридор к книжным полкам. Полностью владея ситуацией, она стояла и изучала корешки, время от времени беря в руки то одну, то другую книгу. Взгляд Ника Ханта неотрывно следовал за ней. Не станет он придумывать никаких оправданий! Любое будет выглядеть смешным. Лучше уж плыть по течению, а там будь что будет! Когда Ник смотрел на грациозные движения Кэтрин, у него перехватывало дыхание. В облегающей одежде был виден каждый изгиб ее стройного аппетитного тела, которое ему однажды уже почти удалось вкусить. Нику безумно захотелось подойти к Кэтрин, обнять ее, прижать к себе и целовать, целовать, целовать… Кэтрин вырвала его из мира сексуальных фантазий: – И что ты думаешь о моем дневнике? – О твоем дневнике? – Да, о моем дневнике. – Если подходить к нему с критической точки зрения, я бы не сказал, что ты невинная овечка. Это уж точно! Решив плыть по течению, Ник почувствовал себя увереннее и поэтому смог разглядеть, что Кэтрин на самом деле не настолько спокойна, насколько хочет казаться. Легкий румянец на щеках выдавал ее волнение. – Зато все правдиво, – усмехнулась она. – Значит, так ты проводишь свои ночи? – Кэтрин опять заговорила пренебрежительным тоном светской львицы. – В обнимку с книгой. Это, наверное, очень романтично! У тебя что, нет никого, кто согласился бы согреть тебя? Если Кэтрин хотела уколоть его, то ей это удалось. Однако Ник ничем не выдал своего раздражения. Он подошел к Кэтрин на несколько шагов, потом еще ближе. Он уже слышал ее дыхание, ощущал тепло, исходящее от ее тела. – Я думал, что нашел такую женщину, – произнес он в раздумье. – Когда я читал ее дневник, мне стало понятно, что она так же сильно, как и я, стремится к гармонии отношений между мужчиной и женщиной. – А я думала, ты следил за ней, а не искал. Он, видите ли, нашел ее, – усмехнулась она. Ник взял Кэтрин за руку. – Правильно думала, потому что следить за ней – моя работа, – сказал он совсем тихо. – Твоя работа? – удивилась Кэтрин. – Да, представь себе… – Когда я узнал, что она совсем не тот человек, за кого себя выдает, мне даже пришлось прогуляться по ночному городу. – Его глаза упивались видом ее сочных губ. Его непреодолимо тянуло к ней. Ник объяснял это простым животным инстинктом. Он не считал, что очарован, например, ее фантазией и шармом. Только инстинкт, древний, как мир. – Да, вот еще что, – неожиданно добавил он. – Я не имею привычки влюбляться в предателей и изменников. – А кто говорит о любви? – повысила она голос. – Тот же человек, кто сказал о предателях, – ответил Ник. – О предателях? Да о чем ты? Ник изучающе посмотрел на нее. Он никогда некому не доверял и был удивлен, как этой женщине удалось так прочно осесть в его сердце? – Кэтрин, не ломай комедию! Я не настолько глуп, как тебе кажется. – Я знаю, что ты умен. И еще много чего о тебе знаю. – Что? Ты читала мое досье? – У меня всего класс «В», и официально я не имею на это права, но достать твое досье было совсем не сложно. Я не могла этим не воспользоваться. Нику очень не понравилось то, что она только что сказала. Она читала его досье! – Значит, ты уже знаешь, что я никакой не учитель, а специалист по кодам и шифрам, состоящий на государственной службе… – сказал он. – Меня обязали следить за тобой, Кэтрин, или как там тебя по-настоящему зовут. В ПИА подозревают, что у них работает агент иностранной спецслужбы. Только этим можно объяснить утечку информации. Кэтрин не предполагала, что разговор примет такой оборот. – Я могу все объяснить… Ясное дело – соврет! Угораздило же его увлечься женщиной, у которой искренности кот наплакал! – Между прочим, твое удостоверение личности – липа, – продолжил он, решив раскрыть все карты. – Твои имя и фамилия нигде не упоминались до конца восьмидесятых. Ты живешь, как говорится, на чемоданах, поскольку не собираешься надолго здесь задерживаться. ЦАКМИ – Центральное агентство по… – Я знаю, что такое ЦАКМИ, – перебила его Кэтрин. – Ладно… Итак, там считают, что в твоем дневнике закодирована информация, поэтому я получил задание подтвердить это предположение либо опровергнуть его. Кэтрин поперхнулась, а потом разразилась таким громким смехом, что пришел черед Ника удивляться и непонимающе смотреть на нее в поисках ответа. Что происходит?! – Кто же этот болван, который сказал, что мой дневник зашифрован? – Она снова буквально покатилась от хохота. Ее слова утопали в безудержном смехе, который она никак не могла побороть. Хант смотрел на нее и не понимал в чем дело. Не сболтнул ли он чего лишнего? – Дело серьезное, дорогая моя! Мне, во всяком случае, не до смеху. День и ночь я ломаю голову, каким образом ты во все это влипла? Можешь мне объяснить? Я был бы очень благодарен тебе. Брови Кэтрин вопрошающе изогнулись. – Влипла? Что ты имеешь в виду? Он взглядом указал на стол. – Твой дневник, разумеется. – Считаешь, у меня с эротическими фантазиями что-то не так? – Она опять рассмеялась. – Твои намеки меня веселят… – Я говорю не про эротику, а конкретно про твой дневник, который со дня на день будет опубликован. – Ника это все начало злить. – Ты знакома с моим личным делом и, пожалуйста, не делай вид, будто все то, что я говорю, для тебя открытие. – Его взгляд был настолько острым, что разрезал бы сталь. Но на Кэтрин он не произвел впечатления. Ей по-прежнему было очень весело. А Ника это злило все больше и больше. Кэтрин решила дальше его не мучить. – Карты на стол, как говорится. – Она достала из нагрудного кармана жетон золотистого цвета. – На, смотри. – Я агент ЦАКМИ. Похоже, у нас в конторе кто-то весьма ловко орудует. Не удивительно, что родилась идея проверить всех, кто так или иначе связан с информацией. По твоим словам, ты тоже работаешь в ЦАКМИ… Ник Хант всегда гордился своим олимпийским спокойствием, сдержанностью, рассудительной бдительностью. Незаменимые качества для любой карьеры, а для его и подавно! Однако встреча с Кэтрин многое изменила. Жизнь подкидывает сюрпризы один другого хлеще. Вот как сейчас! Хант в изумлении уставился на Кэтрин. – Нам надо обсудить кое-какие технические нюансы, – продолжила она. – Можно сделать это неформально: я задаю вопросы, а ты отвечаешь… Хочешь, позвони своему адвокату, если тебе так удобнее… Ник прищурился. В голове с огромной скоростью проносились варианты выхода из сложившейся ситуации. – Надо подумать… Ты действительно сотрудничаешь с ЦАКМИ? Кэтрин кивнула. – Для связи с иностранными спецслужбами кто-то использует объявления в таблоидной прессе, – сказала она с расстановкой. – Есть основания полагать, что нередко и сама информация, украденная из базы данных ПИА, передается этим путем. Подозрения падают на твой отдел. Она что, свихнулась? Хант покачал головой. – Из моего отдела? – Это не ты, – заявила Кэтрин. Но это нисколько не успокоило Ника. – Не я?! – повторил он. – Не я, говоришь… – Он не мог поверить в реальность происходящего разговора. – Получается, ты следила за мной? – Не только за тобой, но и еще кое за кем… – Например? – За твоим боссом, Николь Хаймер, за Майком Поттером, за Джеком Мартином… У Кэтрин, похоже, поехала крыша! – подумал Хант. – Да ты что?! – с жаром возразил он. – Я знаю Николь всю свою жизнь! – Для ЦАКМИ это не довод. Твой взгляд – это всего лишь твой взгляд. Субъективный, скажем так. Нужны более весомые доказательства. – А что, Кэтрин… – на этом вымышленном имени Хант преднамеренно споткнулся, – ты скажешь о дневнике? – О дневнике? – повторила она. – Это длинная история. – Кэтрин глубоко вздохнула. – Ты действительно думаешь так, как сказал? – О чем? – не понял Хант. – Все о том же! Считаешь, будто я влипла во все эти шпионские дела? – Кэтрин, я хотел помочь тебе, вот и все! Но, раз ты сотрудница ЦАКМИ, моя помощь тебе не нужна. Кэтрин опять вздохнула. – Когда я заканчивала школу, произошла одна история… В общем, я примчалась на свидание, вся такая трепетная, а меня грубо изнасиловали… и… – Кэтрин, не надо, не вспоминай, – прервал он ее. – Почему же не вспоминать, если я всегда об этом помню! Мой так называемый бойфренд, которого я собиралась любить всю жизнь, опустил меня с небес на землю. Короче говоря, жизнь преподала мне суровый урок. В те годы я была неуклюжей дылдой. Сверстники обожали надо мной подтрунивать. Я всех сторонилась. И вот один раз подходит ко мне самый сильный парень в нашем классе и предлагает мне дружбу. Я была счастлива. В тот день была прекрасная погода! Он предложил мне пойти в лес погулять… И изнасиловал меня, наивную дурочку… – И что ты сделала? – Пару раз дала ему по морде и пошла домой. С тех пор я не способна на серьезные отношения с мужчиной. Всю жизнь бегу от любви. Секс – единственное, что я себе позволяю. Но это совсем не то, чего я хочу. – Она улыбнулась ему какой-то беззащитной улыбкой. – Я чувствую себя немного не в своей тарелке. Никому никогда я еще этого не рассказывала. В душе Ника Ханта все перевернулось. Он был готов убить того парня, что причинил Кэтрин зло. В то же время ее откровенность тронула его. Она настолько доверяет ему, что смогла поделиться с ним своей болью. С этого мгновения он никому не позволит обижать ее! Ник провел ладонью по ее щеке. – Мои родители не знали, что у меня проблемы в общении со сверстниками, – прошептала Кэтрин. – Я и не хотела, чтобы они знали. Родители всегда считали меня особенной! Я никогда не рассказывала им про тот ужасный вечер. – Ты и есть особенная! – сказал Хант и неожиданно собственная грудь показалась ему тесной для его трепещущего сердца. – Спасибо, Ник, – улыбнулась она сквозь слезы. – Не за что, дорогая! – Он вернул ей улыбку и, подхватив на руки, отнес ее на диван. Сам сел рядом. Кэтрин свернулась клубочком, словно маленький котенок, и положила голову ему на колени. – Я понимала, что я не такая, как другие. Прошло полгода, и я обратилась к психологу. Он-то и посоветовал изливать душу… – она запнулась, – бумаге. Так появился дневник… – И что, этот совет тебе помог? Она рассмеялась: – Я считаю, что уже вылечилась. – Я рад! – Хант потрепал ее по плечу. – Потом случилось так, что моя мать нашла дневник, прочитала – я нисколько не сержусь на нее за это! – и показала его агенту. Вскоре я получила предложение от издательства и стала работать над ним уже как над книгой. Ник поймал себя на мысли о том, что, слушая ее исповедь, думает совсем не о работе, а том, что Кэтрин ему доверяет. Он наслаждался ее откровенностью и пьянящей близостью. – Кэтрин – твое настоящее имя? – Да. – А фамилия? – Этого я сказать не имею права. – Кэтрин, дорогая… Я так хотел тебя прошлой ночью! Прости, что нагрубил тебе. – Я тоже была хороша! – примирительно улыбнулась она, глядя на него снизу вверх. – Если честно, я думала, ты меня совсем не любишь! Сердце Ника готово было вырваться из груди. – По-моему, ты привираешь! Знаешь ведь, что я мечтаю о тебе с того самого момента, как впервые тебя увидел! Кэтрин засмеялась. – Я хотела, чтобы ты произнес это вслух, – прошептала она. Кэтрин приподнялась на руках и прикоснулась щекой к его щеке. Потом ее губы нашли его губы. Но насладиться поцелуем они не успели: неожиданно вырубился свет и раздался страшный грохот. |
||
|