"США - Империя Зла" - читать интересную книгу автора (Емельянов Юрий Васильевич)

Глава 4 Войны за пушнину и шкуры

Алчное предпринимательство сочеталось в новых колониях с суровой религиозностью. В колонии Массачусетс был введен закон, по которому человек, отрицавший существование Святой Троицы, подлежал смертной казни. В городе Салеме (штат Массачусетс) в 1691–1692 гг. состоялся процесс, повлекший за собой казнь девятнадцати женщин по обвинению в колдовстве и сношениях с дьяволом. Позже эта история была описана в пьесе Артура Миллера «Салемские колдуньи».

Характеризуя быт пуритан 1692 года, Артур Миллер замечал: «Их учение запрещало все, напоминающее театр или «пустое наслаждение». Они не праздновали Рождества. День без работы означал лишь то, что им надо было сосредоточиться на молитве». За нарушение суровых правил следовали жестокие наказания. Нерадивый слуга, вызвавший раздражение у хозяина, или сын, ослушавшийся родителя, наказывались плетьми у позорного столба. Более же серьезные проступки карались клеймом и смертной казнью. Поэтому когда обнаружилось, что героиня романа Н. Готорна «Алая буква» Тестер Прим «изменила» своему исчезнувшему старому мужу и оказалась матерью незаконного ребенка, пуритане выставили ее публично на эшафот и заставили всю жизнь носить алую букву «А» — начало слова «Adulteress» (прелюбодейка).

При этом пуритане свято верили в свою миссию: переделать людей и окружающую землю по своему образу и подобию. Артур Миллер писал: «Они верили, что в их руках находится свеча, которая осветит мир. Мы унаследовали эту веру, которая нам помогла и в то же время нанесла нам вред».

Подчеркивая жесткость пуританских нравов в штате Массачусетс, В.Л. Паррингтон в то же время писал: «Пуританин и янки — это две стороны одной и той же медали… Пуританин являлся наследием Старого Света, порождением суровой идеологии английской реформации. Янки был детищем Америки, порожденным конкретными экономическими условиями». Помимо воздействия пуританства на общественное сознание, подчеркивал Паррингтон, «другим явлением… было развитие торгашеского духа… Едва обосновавшись на новой земле», руководители Массачусетса «пустились в коммерческие предприятия: строили корабли для торговли с Вест-Индией, занимались рыбным промыслом у берегов Ньюфаундленда, отваживались в погоне за барышом на далекие путешествия. Способные, предприимчивые люди, не питавшие особой склонности к отвлеченному мышлению, прекрасные администраторы, которые, заботясь об общественных интересах, не забывали и о собственных, они не потерпели бы, чтобы в выношенные ими планы совали нос докучливые и неопытные люди… Наделите теперь этих людей религиозным пылом и представлением о том, что они призваны нести в мир праведность, предоставьте им возможность осуществлять свою программу без каких бы то ни было помех со стороны соперников, вооружите их руководством, до тонкости разработанным искусным создателем религиозно-политической системы, и вы поймете, что результат мог быть только один: их Утопия неизбежно должна была найти воплощение в монолитном теократическом государстве, где власть находилась бы в руках аристократии — избранников Божьих».

Паррингтон замечал: «Позднейшие критики пуританства рассматривают теократический эксперимент, предпринятый в Массачусетсе, как нелепую затею повернуть вспять колесо истории и перекроить англичан на диковинный древнеиудейский лад. Однако самим создателям теократии предпринимаемое ими представлялось совсем в другом свете — для них это было попыткой претворить в жизнь грезившуюся им Утопию и создать на «Земле обетованной» самый совершенный на свете общественный строй».

Отстаивая свои чисто меркантильные интересы, английские колонисты объясняли свою беспощадную эксплуатацию природы и негритянских рабов, истребление индейцев требованиями строя, отвечавшего букве и духу Ветхого Завета. Этими же идеями они руководствовались и в борьбе со своими конкурентами по захвату американских земель.

Помимо англичан, на земли Северной Америки претендовали Франция, Голландия, Испания и Швеция. Голландские колонисты осели в устье реки Гудзон, основав здесь Новые Нидерланды. Столицей голландской колонии стал Новый Амстердам, построенный на острове Манхэт-тен. Его границей стала стена (wall-уолл). Примыкавшая к ней улица получила название Уолл-стрит.

Первыми конкурентами голландцев стали шведы, о чем с изрядной долей юмора поведал американский писатель Вашингтон Ирвинг в своей шутливой «Истории Нью-Йорка». По словам писателя, губернатор Новых Нидерланд Питер Стюйвесант, или Питер Твердоголовый, «ощущал невыносимую жажду воинской славы, которая бушевала в его сердце… и которую ничто уже не могло утолить, кроме завоевания всей Новой Швеции». Хотя в ходе стычки между шведами и голландцами, которую В. Ирвинг иронично сравнил со сражениями Троянской войны «с обеих сторон не погиб ни один человек», шведское воинство во главе с губернатором Рисингом было побито. Новая Швеция стала голландской.

Больше жертв с обеих сторон было в стычках голландцев с индейцами. По словам американских историков Морисона и Коммаджера, один из голландских губернаторов Вильям Кифт «исходил из того, что, если голландцы не истребят индейцев, то случится прямо противоположное. А потому он хладнокровно напал на племя речных индейцев, хотя они были дружелюбно настроены из-за того, что они опасались ирокезов. Но эти индейцы не захотели, чтобы их истребили, и оказали столь упорное сопротивление. Голландцам потребовалась помощь из Новой Англии, прежде чем они осмелились выходить за пределы Уолл-стрит».

Тем временем в 1643 году английские колонии (Плимут, Массачусетс, Коннектикут и Нью-Хейвен) образовали конфедерацию Новой Англии для общей борьбы против голландцев, французов и индейцев. Через 10 лет колонии едва не начали войну с голландцами из-за взаимных претензий на территории, богатые пушниной. Мори-сон и Коммаджер подчеркивали, что вопрос о пушнине, тесно связанный с «индейским вопросом», играл доминирующую роль для американских колоний: «Он занимал главное место в ходе борьбы за Запад; он был ведущим фактором в английской внешней политике в ходе войны 1812 года, а потом в борьбе за Орегон и верховья Миссури. Это было не только международное соперничество, но беспощадное соревнование между людьми одной страны в бизнесе, не признающем этических норм… По мере того, как поступление пушнины из того или иного региона истощалось, трапперы и торговцы перемещались на запад, где они вступали в соперничество с испанцами за индейскую клиентуру».

Герой пяти романов Фенимора Купера — благородный траппер и друг индейцев Нэтти Бампо — вряд ли был типичным охотником тех лет. Алчные трапперы стремились отстрелять как можно больше зверья, не считаясь с возможностями живой природы и интересами местного населения. В то же время купцы, предлагая индейцам за шкуры и мех убитых зверей немудрящие промышленные изделия, толкали их на истребление фауны родных лесов. В погоне за мехом и шкурами, из которых изготовлялись кожаные изделия, колонисты разных стран проникали в глубь страны, где их интересы сталкивались. Первая война Новой Англии с голландской колонией чуть не разразилась в 1653 году из-за прав на территории, где велась охота.

Вскоре стало очевидно, что в этом соперничестве все преимущества на стороне Англии, так как общее население Новых Нидерландов — не более 7 тысяч, что было в 10 раз меньше населения Новой Англии. Соответственно английские войска были многочисленнее голландских. Поэтому когда летом 1664 года английский флот появился у берегов Нового Амстердама, а его командир приказал городу капитулировать, губернатор Новых Нидерландов Питер Стюйвесант вынужден был подчиниться преобладающей силе. Новый Амстердам был переименован в Нью-Йорк, а многие бывшие голландские подданные стали родоначальниками ряда американских семей, в том числе таких признанных аристократических фамилий, как Рузвельты, ван Бурены, Вандербильты и так далее.

Английские колонии продолжали расширяться. После реставрации монархии в Англии новый король Карл II предоставил патент на владение прибрежной территорией между 31 — м и 36-м градусами северной широты группе дельцов и политических деятелей, близких к трону Стюартов. После этого по инициативе сэра Джона Коллето-на, владевшего богатыми плантациями в английской колонии Барбадос, и лидера партии вигов в Британии Энтони Купера был основан в 1670 году город Чарльстон. В 1683 году группа французских гугенотов, проживавших в Англии, и группа шотландцев основали Порт Рояль. Испанцы попытались дать отпор пришельцам из Британии и захватили Порт Рояль, но их вскоре выбили оттуда. Так была создана новая британская колония — Каролина, в дальнейшем разделенная на Северную и Южную.

В течение XVIII века американские колонии были не раз втянуты в войны, которые велись между европейскими державами (война Аугсбургской лиги против Франции 1689–1697 гг., война за испанское наследство 1702–1713 гг., война за австрийское наследство 1745–1748 гг., Семилетняя война 1756–1763 гг.). Колонисты поддерживали эти войны и нередко выступали инициаторами новых территориальных захватов. Так, жители Массачусетса просили британское правительство завладеть французской Канадой, а собрание Южной Каролины направляло петиции в Лондон, доказывая необходимость расширения Каролины до Миссисипи, так как «половина канадской торговли мехом и шкурами идет этим путем».

Хотя по мере своего продвижения в глубь континента колонисты из различных европейских держав истребляли индейцев, они в то же время продолжали использовать их в своих интересах в качестве добытчиков меха и шкур, а также для нападения на своих соперников по захвату земель и природных богатств Америки. Так, правительство короля Людовика XIV подстрекало союзные французам индейские племена к нападению на английские колонии. В свою очередь, в Южной Каролине обосновалось племя ямаси, которое под руководством британских колонистов совершало набеги на испанские земли. В ходе своих набегов индейцы этого племени даже угоняли индейцев из племен крик и чероки. Тех продавали в рабство в Новую Англию.

Особенно острый характер приняли военные действия на американской земле между Францией и Англией в ходе Семилетней войны. В них принял участие и будущий первый командующий американской армии Джордж Вашингтон. На стороне французов выступали индейские племена. После серии неудач англичане стали теснить французов и индейцев и, наконец, вступили в Квебек. По миру в 1763 году Канада была передана англичанам.

Семилетняя война, по словам Уильяма Фостера, «имела гибельные последствия для самой сильной и многочисленной группы индейских племен, обитавшей на Востоке и Среднем Западе Северной Америки, — алгонкинов, которые кочевали на всем пространстве от Лабрадора до Скалистых гор и от Гудзонова залива до залива Палмико. Эта многочисленная группа племен, воевавшая в союзе с французами, насчитывала сотню племен, говоривших на сорока различных наречиях своего языка. В нее входили микмаки, оттавы, делавэры, кикапу, поттавотоми, чейени, крики, черноногие, арапаги, оджибвеи и др. Алгонкинов постигло двойное несчастье: они потерпели поражение в войне, а затем при заключении мирного договора (в Париже в 1763 г.) их бросили на произвол судьбы их побежденные союзники-французы. В результате эти многочисленные племена были в значительной степени рассеяны. Пытаясь спасти индейцев от разгрома, вождь алгонкинов Понтиак объединил под своей властью несколько племен — оттавов, микмаков, чиппеуа, виандотов и др. — и в течение нескольких лет мужественно, но безуспешно вел арьергардные бои. Он захватил на Среднем Западе все форты, за исключением форта Питт и Детройта, который он безрезультатно осаждал в течение нескольких месяцев в 1769 году».

По мере того, как граница колоний откатывалась на запад, колонисты покоряли и истребляли индейские племена. В своем романе «Последняя граница» Говард Фаст писал: «То, что мы называли «границей», было подобно гребню волны, когда надвигается прилив… На краю этой волны всегда находились индейцы, люди, сражавшиеся за свои дома и свой образ жизни».

Частые войны с другими колониальными державами, непрекращающиеся столкновения с индейцами создали в колониях обстановку постоянного вооруженного конфликта или ожидания такового. Понятие «граница» обозначало не только линию британских владений в Америке, а значительную полосу, в которой проживало население в западной части колоний. Здесь строились форты, которые могли противостоять внезапному нападению противника. Да и за пределами фортов мирное население было вооружено, чтобы отразить нападение или совершить таковое против возможного противника. Поскольку же линия границы проходила не столь уж далеко от Атлантического побережья, то получалось, что значительная часть колонистов, не вступая в ряды армии, все же ощущали себя «пограничниками», защищавшими с оружием в руках свои земли от других европейских конкурентов и сражавшимися с индейскими племенами.

Жители поселений на берегах Атлантики также постоянно ожидали нападений военно-морских кораблей враждебных государств. Здесь также были сооружены прибрежные форты, а мирное население также было готово к бою. Сознание, что американцы живут в зоне риска, формировало особый кодекс поведения, в котором применение вооруженной силы стало нормой наряду с алчным предпринимательством, религиозной суровостью, верой в свою избранность.