"Маленькая леди в большом городе" - читать интересную книгу автора (Браун Эстер)

Глава 17

Мы проехали несколько кварталов. Джонатан не произнес ни слова. Лучше бы пошумел, как копы в участке.

Больше не в силах терпеть молчание, я заговорила первой.

– Джонатан, пожалуйста, поверь, я и представить не могла, что…

Джонатан провел рукой по сгибу воротничка и ослабил галстук.

– Ты о чем?

– О Годрике, – пробормотала я. – Мы правда столкнулись совершенно случайно. Не подумай, что я опять работала над его ужасными манерами.

Джонатан недоуменно на меня посмотрел.

– Я что, дал понять, будто не верю тебе? Странно, что ты больше переживаешь из-за этого, а не из-за ареста. Или преследователя! Послушай, создается впечатление… что-то здесь нечисто. Впрочем, ты цела и невредима, больше меня ничто не волнует.

Я прикусила губу.

– Мне бы и не…

– Давай забудем об этой жуткой истории, договорились? – Джонатан потрепал меня по колену. – Ты не пострадала, это главное. Приедем домой, переоденемся – и на ужин.

Получалось, он великодушно простил меня, но ведь я ни в чем не провинилась. Во-первых. А во-вторых, не ему было впору расстраиваться, а мне, но я держала себя в руках.

– На сей раз обойдется без статей в газетах – против воли продолжала оправдываться, я. – Годрик все объяснил Пейдж, потом и я с ней поговорила. Она пообещала, что никому слова не скажет.

– На твоем месте я не слишком бы доверял ее обещаниям, – сказал Джонатан. – Пейдж агент. Прости, пожалуйста, я проверю сообщения. Мне пришлось отменить одну встречу.

Он достал мобильный из кармана пиджака, нажал на кнопку и принялся прослушивать записи. В какое-то мгновение его лицо напряглось, губы сильнее сжались, и я подумала, не с Синди ли была назначена встреча.

Из трубки слышался определенно женский голос.

Пока Джонатан делал пометки в ежедневнике, я невидящим взглядом смотрела в окно. Все шло не так, как я себе представляла. Нам бы кататься сейчас рука об руку на коньках, точнее, предаваться летним развлечениям. Не томиться в мрачном молчании на сиденье такси в окружении риелторских забот. На ум пришла пугающая мысль: может, по его мнению, это и есть романтические каникулы?

Джонатан закрыл телефон, коснулся пальцем моего подбородка и ласковым движением повернул к себе мое лицо.

– Мелисса, милая, – произнес он более мягко. – Только представь, как я за тебя испугался.

Я устыдилась. Мне и в голову не пришло взглянуть на ситуацию со стороны. Черт! Меня засасывало в эгоистичный мирок Годрика.

– Честное слово, Джонатан. Годрик поехал испытать машину, в Англии это в порядке вещей: прокатиться по округе без посторонних. А дилер позвонил в полицию. То есть… Я, конечно, понимаю, почему они так переполошились…

Джонатан глубоко вздохнул.

– Это не столь важно. Лучше опиши, как выглядел преследователь.

Я заколебалась. Интересно, почему лгать полицейским было гораздо проще, чем сказать Джонатану правду?

– Понимаешь, я попыталась объяснить, что вышло недоразумение… Но они не пожелали меня слушать. А Годрик лишь подливал масла в огонь: стал грубить и выходить из себя. Копы решили, что мы в самом деле преступники. Потому-то мне и пришлось… придумать иной выход…

Лицо Джонатана потемнело.

– Нет! Не может быть… Никакого преследователя не было, так?

– Так, – поспешила ответить я, чтобы скорее

оставить позади самое страшное. – Но принца Уильяма приплела не я, а бабушка, видимо для того, чтобы копы поверили, будто за мной шел фотограф из газеты. Надо бы уточнить, что она имела в виду. Ее дару сочинять можно позавидовать. – Я помолчала. – Надеюсь, ей не взбрело в голову ляпнуть, будто я встречалась и с Кейт Мосс.

Джонатан снова вздохнул и откинулся на спинку сиденья.

– Только не злись на меня! – взмолилась я. – Что мне еще оставалось? Вообще-то я никогда… не вру полицейским, – договорила я гораздо тише.

Представителям правоохранительных органов лгали все в моем семействе, кроме меня. Господи! Неужели я тоже свернула на эту тропинку? Так недолго превратиться в заядлую курильщицу или во взяточницу.

– Я не злюсь, – ответил Джонатан. – Не могу на тебя сердиться даже за то, что ты надурила полицейских.

Он действительно сказал об этом в полушутливом тоне? Или мне показалось? Да, скорее показалось.

– Но… – С его губ опять слетел вздох. – Ты пошла на ложь, дабы избавить от неприятностей Рика, Мелисса! Снова эта жажда помогать! Вот что мне не нравится! Ты отважилась на такой риск, и все из-за него! Не проще ли было сказать, что ты села в машину, понятия не имея, что она ему не принадлежит? Пусть сам бы выкручивался.

– Я так не могла! Взять и бросить его? Допустить, чтобы он…

– …сам за себя ответил?

Интересно, что бы из этого вышло?

Джонатан не унимался.

– Или пусть ему на выручку пришла бы агентша. Она получает за это приличные деньги. И прекрасно знает, как в подобных случаях…

– Хорошо! – с жаром выпалила я. – Возможно, ты и прав. Но не забывай, что я была у Годрика в долгу! Он помог мне избежать беды в парке, когда Храбрец напал на того пса и его хозяин обрушился на меня с бранью и оскорблениями!

– К тому же Годрик твой друг, – саркастически заметил Джонатан.

Я резко повернула голову.

– Да. Друг.

Последовало неловкое молчание, после которого я уже не знала, что сказать.

– Мелисса, у тебя большое сердце, и я ценю твою отзывчивость, – устало произнес Джонатан. – Но… – Он приподнял и опустил брови. – Может, довольно печься о чужих судьбах? Забудь о проблемах, которые тебя не касаются. Пожалуйста. Я больше не буду повторять тебе этого, однако очень прошу: постарайся расслабиться. Броди по Нью-Йорку. Будь со мной. – Он остановил на мне взгляд столь пронзительный, что я почувствовала себя так, будто сижу перед ним голая. – Еще раз поймаю вас за Милочкиным занятием, первым же рейсом полетите в Лондон, мисс Ромни-Джоунс.

– Хорошо.

– Хорошо. – Джонатан начертил рукой в воздухе невидимую черту. – День на исходе. Впереди вечер – не потянем в него дневные проблемы.

У меня полегчало на душе.

– Ужин обещает быть чудесным, – сказал Джонатан. – Стива и Дайану я сто лет не видел. Они с нетерпением ждут возможности познакомиться с тобой. «Грамерси таверн» – отличный ресторан. Тебе понравится.

– Не сомневаюсь, – произнесла я как могла воодушевленно.

Сказать по правде, чувствовала я себя весьма неважно. Столкновение с полицией, оказывается, пожирает уйму энергии. Не представляю, как хватает сил попадаться им столь часто, например, у Пита Догерти. Я тайно мечтала понежиться сейчас в ванне, заказать на дом что-нибудь вкусненькое и провести вечер с пультом дистанционного управления в руке перед огромным телеэкраном. Не утруждать себя знакомством с очередной компанией Джонатановых друзей, при встрече с которыми я неизменно чувствовала себя так, словно явилась на собеседование, затеяв устроиться на высокооплачиваемую должность в управление солидного инвестиционного банка.

Я украдкой взглянула на точеный профиль Джонатана, который в эту минуту объяснял таксисту, по какой дороге удобнее ехать. Наверняка он знает, как массировать ступни, подумала я. Ведь другие части тела растирает мастерски. Порой даже с физиологическими комментариями, что ставят в тупик…

Тут я вспомнила: наши отношения не на той стадии, когда можно совмещать массаж ног с просмотром телепередач, и сердце заныло от тоски по домашнему теплу, Нельсону и его давно не новому дивану. На диване я представила Джонатана. В спортивных штанах от Ральфа Лорена.

Нет, нельзя смешивать образ Джонатана и Нельсона.

Я взяла себя в руки. В Нью-Йорке надлежало соответствовать здешним требованиям. Не расслабляться. Ходить на вечеринки. Знакомиться с людьми. Запоминать новые имена, профессии, телефонные номера…

– Отлично! – произнесла я, и голос прозвучал неестественно, как мамин. – В котором часу надо там появиться?

– С семи до семи тридцати. Успеешь принять ванну, выпить чая и… – Джонатан провел пальцем по моему слегка влажному лбу, и кожу приятно защекотало. – Может, успеем ненадолго прилечь?

– Было бы здорово, – пробормотала я. – Хм, Джонатан, в последнее время я так много хожу, что, бывает, кажется, ноги вот-вот отвалятся.

Нельзя ли устроить, э-э… расслабляющий массаж? Всего на несколько минут?

Джонатан посерьезнел.

– Почему ты раньше не сказала, милая? Как только приедем, позвоню Лори.

До дома оставалось чуть больше квартала. Едва мы переступили порог, Джонатан связался с Лори, и та записала меня на гидромассажную ванну с молоком и миндалем для ног и на сеанс педикюра.

Ужасно мило, но я просила вовсе не об этом.

В «Грамерси таверн» мы с Джонатаном явились ровно в семь пятнадцать. В кремовом льняном костюме он выглядел исключительно. На мне было облегающее шелковое платье Милочки, которое вернулось из химчистки Джонатана как будто более новым, чем когда я покупала его на распродаже в «Селфриджез», и куда более дорогим.

Джонатан заметил, что, выйдя из такси, я глубоко вздохнула, и чуть не рассмеялся.

– Эй! Расслабься! – сказал он, кладя руку мне на талию. – Мы приехали на ужин в кругу друзей, только и всего!

– Тебе легко говорить, – сказала я, позволяя ему провести себя мимо швейцара, один взгляд на которого нагонял страх. – Поставь себя на мое место: так много новых знакомых за раз у меня не появлялось с начала учебы в колледже.

– Что поделать? – произнес Джонатан –

Всем не терпится с тобой познакомиться. Послушай-ка, пока мы одни: я сказал, что ты потрясающе выглядишь? Сдается мне, – прибавил он вполголоса по пути к бару, – все мои мысли за ужином будут лишь о том вечере, когда ты надевала это платье в последний раз.

Я в шутку пихнула его локтем в бок. В тот день мы отмечали три месяца, что были вместе. Я тоже все прекрасно помнила. Вечер был из тех, которые навек остаются в памяти: с устрицами, мартини и катанием на «Лондонском глазе».

– Джонатан! Здорово, приятель!

Человек в костюме, с ним рядом еще один, две женщины, тоже в костюмах, и Бонни с Куртом замахали нам руками; Джонатан, едва касаясь моей спины рукой, повел меня к их столику.

Все выглядели так, будто приехали в бар прямо с работы Я мгновенно почувствовала, что одета не по случаю роскошно, а не наоборот, как опасалась. Боже. Когда я научусь угадывать, куда в каком виде должна являться?

Улыбнувшись, я сосредоточилась, чтобы запомнить имена. А когда подошла ближе, с ужасом поняла, что одна из дам в костюмах – Дженнифер Язык Без Костей с той вечеринки у Бонни.

Ничего. Будь выше разных глупостей Будь выше, стала суматошно внушать себе я. Она смутилась не меньше твоего.

– Мелисса! Привет! – Бонни вспрыгнула с места и заключила меня в обычные костлявые объятия. – Выглядишь фантастически! Напоминаешь Кетрин Зету-Джонс!

Я ничего не имела против Бонни, но, когда она прижимала меня к груди, возникало чувство, что обнимаешься с экспонатом из музея естественной истории. Интересно, какие ассоциации вызывали у нее мои телеса.

– Привет, Бонни! – ответила я, когда она, наконец, отпустила меня. – Отличный пиджак.

– Видите? – произнесла Бонни театральным шепотом, обращаясь к подругам. – Видите? Правда, очаровашка?

Понятия не имею, очаровала ли я кого-либо, но была рада возможности переключить внимание на Курта, который взялся представлять мне друзей. Его и Бонни я давно знала, Дженнифер, вне всяких сомнений, помнила; Уэнтуорт тоже учился в университете с Джонатаном, как и Стив.

– А это моя жена Дайана, – прибавил Стив. – Через одиннадцать с половиной недель мы ждем прибавления!

– Здравствуй, Мелисса, – проворковала Дайана, убирая с глаз медную челку, чтобы лучше меня рассмотреть.

Ее короткие волосы были пострижены так, что ложились в художественном беспорядке, но как нельзя лучше при всяком движении головы.

Я проглотила слюну. Не сказали бы мне, я бы и не заметила, что Дайана беременна. Практически все Джонатановы друзья были в прекрасной форме.

– Значит, ты вернулся в Нью-Йорк! – про. изнес Уэнтуорт.

– Похоже на то, – ответил Джонатан.

– О! Какой ты теперь у нас лондонец! – провизжала Бонни. – «Похоже на то», – повторила она безжизненным тоном.

– Джонатан, я хотел бы переговорить с тобой по делу, – сказал Уэнтуорт, – Да, да, понимаю! – Он поднял руки в ответ на поднявшийся дружески-протестующий гвалт. – Я собрался купить квартиру и должен посоветоваться со специалистом.

– Если ты о той, про какую я думаю, зря суетишься, – заявил Стив, поднимая глаза к потолку. – Ничего не выйдет! Знаем по опыту, правда, солнышко? Ты ведь не лауреат Нобелевской премии и не приятель Джорджа Буша-старшего. У тебя практически ноль шансов.

Дайана закивала.

– Мы сделали вклады во все мыслимые и немыслимые благотворительные организации, посадили бедную собаку на вегетарианскую диету, чтобы ее вес не превышал допустимых пределов. Безрезультатно!

– Мелисса, ужасно, что они вынуждают тебя слушать их кошмарные квартирные разговоры, – сказала Бонни, прикасаясь к моей руке и похлопывая по свободному сиденью рядом с собой. – Давай закажем тебе выпить. Шампанского? – Она подала знак официанту и снова повернулась ко мне. – Как тебе Нью-Йорк?

Всякий считал своим долгом задать мне этот вопрос, будто я была первой англичанкой, что ступила на американскую землю с тех времен, когда к ее берегам причалил «Мейфлауэр». Я каждый раз терялась, не зная, что говорить. И выдавала стандартное: «Здесь все огромное!», что, по сути, так и было. Поделиться впечатлениями меня просили из лучших побуждений, вот я и старалась отвечать тем же, не восклицать: «Ньюйоркцы помешаны на средствах по уходу за зубами!» или «Налог с продажи кофе тут безумный!»

Бонни и Дайана не сводили с меня глаз.

– Здесь все огромное! – восхищенно пропела я. – А в карте метро попробуй разберись.

– Ну что ты! Чего в ней сложного? Как-нибудь встретимся утром, – милостиво предложила Бонни, – проедем на метро вместе, и я без труда объясню тебе, по какой системе оно работает.

– В распоряжении Джонатана столько машин с водителями. Зачем тебе метро? – спросила Дайана.

– Я предпочитаю общественный транспорт, – сказала я. На ее лице отразилось ошеломление, и я прибавила: – Люблю, когда вокруг люди. И люблю знать, в каком я еду направлении.

Прибыл мой бокал с шампанским, а с ним блюд семь с разного рода орешками. Мгновение спустя вернулась выходившая Дженнифер и заняла место рядом со мной. Сегодня, судя по всему, на ней был лифчик – большая грудь под черным пиджаком не колыхалась.

– Привет, Дженнифер, – сказала я, дабы показать, что не в обиде на нее.

– Мне до того неловко, – протараторила Дженнифер. – Прости меня, пожалуйста! Все это время терзаюсь угрызениями совести… – Она с хрустом сжала кулаки, демонстрируя, как измучилась. – Бывает, я сама не знаю, что несу! И причиняю людям боль, унижаю их! Поверь, никто и не думает обсуждать тебя, или тебя и Джонатана, или тебя, Джонатана и Синди…

– Или Джонатана, Синди и Брендана, – вставила Дайана.

– В общем, ваши отношения, – твердо заявила Бонни.

– Я готова сгореть со стыда! – Дженнифер прижала руку к украшенной жемчугом шее. – Сможешь меня простить? Я так мечтаю найти с тобой общий язык! Джонатан мой давний добрый друг, с любой женщиной, какую бы он ни выбрал в спутницы, я непременно захотела бы познакомиться ближе.

– К тому же… – начала было Дайана, но Бонни остановила ее выразительным взглядом.

Умница Бонни, подумала я с благодарностью. Дженнифер положила руку мне на колено, чуть перегибая палку. Назовите меня старомодной, однако, на мой взгляд, трогать чужие коленки дозволительно лишь при определенных обстоятельствах и не в любое время. Но слишком уж искренне Дженнифер каялась и чем-то отдаленно напоминала мне Габи. Может, сумкой «Бот– киер».

– Не стоит так убиваться, правда, – сказала я. – Давайте просто забудем об этом. Я и сама, случается, болтаю лишнее. Теперь вы знакомы со мной и видите, что я не блондинка, да и не настолько молодая!

– Правда? А сколько тебе лет? – в лоб спросила Дженнифер.

– Двадцать восемь, – с запинкой ответила я.

Дженнифер чуть склонила голову набок.

– М-м.

– Послушайте, что-то я ничего не пойму. Значит, была и другая? – спросила Дайана– Я определенно слышала, что Джонатан встречается со светленькой.

– Наверное, кто-то что-то перепутал, – поспешила сказать я, пока Бонни совсем не сбила всех с толку.

– Спасибо! Ты столь великодушна! – воскликнула Дженнифер. – Я, наверное, так бы не смогла. – Она вздохнула. – У британцев завидные манеры. Такое впечатление, что они… от рождения культурные и благовоспитанные.

Я вспомнила Годрика. И Роджера. И Габи. И принца Филиппа.

Впрочем, корни у него греческие.

– Ну что ты! – возразила я. – Порой так кажется из-за акцента. А в Англии, к сожалению, не помогает и он.

– Нет-нет, не спорь, – сказала Бонни. – да манеры англичан я сразу обратила внимание, как только приехала в Лондон. У вас даже маленькие дети не забывают говорить «спасибо» или «пожалуйста». Я не переставала восхищаться!

Я задумалась, в какой части Лондона они с Куртом останавливались.

– Кое-что мы, возможно, и впитываем с молоком матери, – сказала я. – Спасибо, что замечаете.

– О! Боже мой! – воскликнула Дженнифер, будто осененная блестящей идеей. – Да ведь тебе в самый раз открыть в Нью-Йорке курсы! Я читала в Интернете: некоторые ездят в Англию специально, чтобы изучить правила этикета. Поселяются на недельку в старинном замке и узнают все о том, как составлять букеты, что значит «аристократические манеры» и как правильно сделать реверанс.

– Правда? Дженнифер кивнула.

– Да. Подумай над моим предложением: увидишь, от клиентов не будет отбоя. Поучиться хорошим манерам не мешает всем моим сотрудникам. К слову сказать, наша начальница отдела по связям с общественностью уже окончила такие курсы и теперь знает, как себя вести с клиентами-британцами. И умеет печь сконы. – Она нахмурилась. – Скуны? Скоуны? Скорны?

– Называй, как нравится. Что ж, прекрасно! – воскликнула я – ничего другого не приходило на ум, ибо не давал покоя вопрос: «Не по просьбе ли Джонатана вы так дружно меня обрабатываете? »

– Наверное, целыми днями ездишь по магазинам, а, Мелисса? – Дайана с видом заговорщицы подмигнула. – Скажи по секрету, вокруг ведь одни девочки. Джонатан, обещаем, ничего не узнает!

Я рассмеялась вместе со всеми, несмотря на то, что, во-первых, Джонатана как будто не волновало, какие суммы я спускаю на одежду; во– вторых, не слишком-то я люблю ходить по магазинам, во всяком случае с Габи не иду ни в какое сравнение.

– Я набрала целую сумку пленочных штуковин для отбеливания зубов… Как вы их называете? Да, «Белых полосок», – сказала я. – У нас таких не продают. И купила восхитительные благодарственные открытки в том чудном магазине, хм… «Крейнс». Что же касается остального..

Прочие мои признания сопровождались взрывами веселого смеха. Я покупаю жуткий американский шоколад, что на вкус не слаще ушной серы (чтобы отучить себя от привычки то и дело лакомиться в течение дня); приобрела несколько безумных книжек по этикету, заглянув в которые королева упала бы в обморок (поставлю их на полку в агентстве, чтобы видели клиенты); несколько тюбиков-гигантов «Палмерс» с маслом какао (по-моему, если тела в избытке, надо, чтобы кожа была мягкая и гладкая) и набор освежителей дыхания. Американцы, насколько я поняла, на них помешаны. В аптеках этого добра целые длинные полки. Я накупила освежителей с намерением настойчиво предлагать их клиентам вместе с «Тик-так».

– Послушай, – сказала Бонни, касаясь пальцами моей руки, – всем известно, что Джонатан ничего не имеет против покупок, и все равно: если понадобится спрятать пакеты до твоего отъезда, можешь смело приносить их к нам!

Все трое зашумели, смеясь и обмениваясь понимающими кивками.

– Я прячу дисконтную карту «Бендел» в сумке с вещичками для малыша, – счастливым голосом поведала Дайана. – Стив туда в жизни не заглянет!

– А я-а-а-а! Вместо своей карты «Блуми» выбросила донорскую карточку Шермана! Он до сих пор не в курсе.

– Нам-то ты можешь доверить тайну, – сказала Дайана, вьггирая глаза. – Мы подруги. Сколько в целом ты потратила?

– Нет, честное слово, – повторила я. – Из магазинных вещей мне мало что подходит. Когда у тебя такие, хм, формы, проблематично подобрать одежду по вкусу… – Я жестом указала на свой пышный бюст и полные бедра. – В моем случае лучше шить самой. Или перешивать из старых вещей.

Я заметила, что на лицах Джонатановых подруг застыло странное выражение.

– Из бабушкиных, –поспешила прибавить я, чтобы они не подумали, будто я выряжаюсь в слаксы и кардиганы «Мamp;S». – Какое-то время она работала в доме моды. По-моему, хм, Ланвин. Во всяком случае, ей все известно о вытачках и припусках на швы.

– Винтаж! – выдохнула Дайана, с благоговением проводя пальцами по рукаву моего кашемирового кардигана. Я удерживалась, чтобы не отдернуть руку, но чувства испытывала весьма странные. Ощущение было такое, будто я осёл в детском зоопарке. – Ничего себе! И почему я сразу не догадалась, что это не новая вещь? Ты сама сшила эту кофточку?

– М-да, – ответила я. – Нас научили. В школе.

Бонни, только что заказавшая еще спиртного

и почти галлон минеральной воды, едва не раскрыла рот от изумления.

– В школе?

– Понимаю! – воскликнула я, смеясь над собой. – Звучит несовременно. В то время как другие постигали основы бизнеса, я усваивала, как принять герцогиню на вечере с танцами, пением и чтением стихов. Однако…

– Прости? – перебила меня Дайана. – Герцогиню? С танцами?

– Шотландскими народными, – пояснила я. – Им нас тоже обучали, в спортзале, когда шел дождь и не было возможности играть в хоккей. Мы наряжались в национальные костюмы и туфли, танцевали «Веселых Гордонов», «Обдери иву».

Весело, правда? На самом же деле нам было отнюдь не до веселья. Особенно с такими напарниками. Кое-кто из них вел себя так, будто никогда в жизни не видывал девочек.

Вообще-то, если задуматься, им правда недоставало общения с девочками. Когда мальчиков не хватало, кавалерами приходилось быть самым высоким из нас. Никому как будто и в голову не приходило, что мы и без того стесняемся своего роста. Я и теперь, к великому неудовольствию Джонатана, могла вдруг по привычке начать вести, а в конце танца поклониться. Об этом я, естественно, умолчала, чтобы у американок не создалось впечатление, будто я совсем чокнутая.

Бонни зачарованно качала головой.

– Ну и дела! Ну и… дела! А я понятия не имела! Кто-нибудь из твоих одноклассниц принадлежал к королевской семье?

Все трое уставились на меня, затаив дыхание. А я и представить не могла, какого ответа они ждут. Впрочем, разговор шел не о международной рекламе и не о продаже квартир, а о том, в чем я ориентировалась гораздо лучше своих собеседниц.

– По-моему, нет. Или… хм… – Я замолчала. Надо скорее сменить тему, мелькнуло в мыслях. – Болтали, что одна девочка родственница лорда Фредди Виндзора, но я в этом сомневаюсь.

– А с принцем Уильямом ты никогда не встречалась? – проворковала Дайана.

– Нет! – тотчас выпалила я. – Нет, ни разу.

При упоминании о принце Уильяме идеально ухоженные дамы-профессионалки вдруг захихикали, словно школьницы, и стали выдавливать из себя сквозь смех обрывки шуток про принца Гарри, королевские привилегии, изысканные манеры и слишком красивые для англичанина зубы.

– Но он полысеет, – поспешила вставить я, пока речь не зашла о том, сколько человек поместится в Вестминстерском аббатстве в день торжественной церемонии. – Взгляните на его отца и…

Веселье лишь пуще разгорелось. Кто-то вдруг вспомнил, как на фирму Курта приезжал представитель принца Чарльза, который очаровал всех, съев у них на глазах диетическое печенье.

– Мелисса, как было бы здорово, – произнесла Дайана, бросив беглый взгляд на Бонни.

– Что? – спросила я, осмелев после второго бокала шампанского.

– Если бы ты помогла мне устроить «день рождения до рождения»!

Теперь я почти не сомневалась, что они завели этот разговор по просьбе Джонатана.

– Прости, но вряд ли я смогу. Понятия не имею, что собой представляют такие праздники, – извиняющимся тоном сказала я. – В Англии это не принято. У нас, если рождается мальчик, отцу дарят бочонок портвейна, если девочка – матери браслет. А ты, насколько я понимаю, толкуешь совсем о другом.

Дайана слегка нахмурилась.

– Бочонок? Портвейна? Звучит как-то… хм. Нет-нет, «рождение до рождения» – милый-премилый вечер: будущая мама приглашает ближайших друзей, те приходят с подарками для маленького.

Бонни кивнула.

– Чудесный праздник Могут приехать и будущие бабушки. Люди очень сближаются. Этот головокружительный вихрь приготовлений к встрече малыша!

Она замахала руками, изображая головокружительный вихрь, а Дайана, подыгрывая ей, стала вращать глазами.

– Как все обрадуются, если ты устроишь традиционное английское чаепитие! – прибавила она. – В точности такое, как описывают в детских книжках!

– Да, было бы неплохо, – пробормотала я, чувствуя, что меня припирают к стенке. – Но разве нет четких правил? Кто должен помогать будущей матери? Не лучшая ли подруга или главная подружка невесты?

Дженнифер, Дайана и Бонни как по команде тяжело вздохнули и принялись рассматривать остатки орешков в тарелках.

– Ой, простите, – быстро произнесла я. – Наверное?..

Нет, честное слово! Джонатан познакомил меня с друзьями, но не потрудился объяснить, каких тем в разговорах с ними не следует касаться.

Бонни окинула подруг быстрым взглядом и взяла ответственность на себя.

– Главной замужней подругой невесты на свадьбе Дайаны была Синди.

– Только ничего не подумай. Я люблю Синди, – пожалуй, слишком торопливо проговорила Дайана. – Но – ха-ха! – не желаю, чтобы она приближалась к моему ребенку.

– Без надзирателя! И огнетушителя, – подключилась Дженнифер.

– И потом, у нее ведь теперь Паркер, и хватает своих забот. Она в любом случае отказалась бы, – торопливо пояснила Бонни. С небольшим опозданием.

– О! – произнесла я.

Мы все потупили взгляды.

В наступившем молчании отчетливо послышались голоса мужчин на другом конце стола.

– Так в чем же различие, Джонатан? – серьезно и громко спросил Курт. Его голос звучал так, будто он всю жизнь работал на телевидении. – По-твоему, рынок жилья в Соединенном Королевстве претерпит серьезные изменения, если государственным жильем станут управлять общие собрания?

В глазах Джонатана поблескивали тусклые огоньки усталости, но он вежливо кивал и с интересом наблюдал, как, иллюстрируя свои речи, Курт передвигает по столу бутылочки с приправами. Почувствовав на себе мой взгляд, Джонатан почти незаметно шевельнул бровью, и я прочла в его глазах знакомое: «Есть только ты и я больше никого». На сердце потеплело.

Я в жизни не бывала на «днях рождения до рождения». Признаться, и по детям-то не схожу с ума. Но если Джонатану хотелось, чтобы я взялась за это дело, раз он так для меня старался не могла не согласиться. Теперь мне даже казалось, я с удовольствием помогу Дайане. Правда с удовольствием.

Если же в ходе приготовлений придется столкнуться с Синди… Что ж, встреча будет случайной.

– Как приятно, что ты просишь о помощи именно меня, Дайана! – воскликнула я весело. – Даешь мне возможность поближе познакомиться с Нью-Йорком. Если хочешь, как-нибудь на этой неделе встретимся за чашкой кофе? У меня уже есть кое-какие идеи.

– Отлично! Отлично! – Дайана так отчаянно захлопала в ладоши, что ее короткие волосы запрыгали, однако потом снова легли как надо.

– Я действительно рада, – пробормотала я, когда Бонни и Дженнифер возликовали так же искренне, как Дайана.

У меня вдруг возникло чувство, что не все столь печально и, быть может, я сумею войти в компанию Джонатана. Может быть…

– Мелисса? – позвала Дайана, внезапно посерьезнев.

– Что?

Ее лицо расплылось в ангельской улыбке.

– Малыш говорит «спасибо».

Не вцепись я в бокал, она наверняка взяла бы мою руку и прижала к своему небольшому для беременной животику, дабы я не сомневалась. Я смущенно улыбнулась.

– Очень мило!

– Ах! – довольно воскликнула Бонни, точно сваха после удачно провернутого дела. – Вот и славно!