"Голубое небо над ранчо" - читать интересную книгу автора (Камп Лайана)

Глава 3

Почти тридцать минут спустя, после того как Боб вернулся с ее медицинским саквояжем, и она ухитрилась напоить Энн соком, Крис нашла Гари и известила его, что собирается остаться здесь на ночь. Если иметь в виду его недовольство тем, что Крис дружит с Энн, она не думала, что порадует его своим решением. Но это уж его проблемы. Энн выглядела такой несчастной, что она просто не могла оставить ее только на попечении братьев.

Братья Уилсоны бурно спорили на кухне, выясняя, кто из них лучший повар. Никто из них явно не претендовал на это звание. Стоя незамеченной в двери, Крис не могла удержаться от усмешки.

— Как ты можешь утверждать, что я умею готовить? — Аллен возмущенно уставился на Гари, словно сомневался, в здравом ли тот уме. — Ты опять долго работал на солнце без шляпы? Перегрелся? Сам знаешь, что мне не удается даже вскипятить воду без того, чтобы не подгорела кастрюля. Пусть Боб возьмет на себя обязанности Энн, пока она не поправится. Он по крайней мере умеет разбить яйцо так, чтобы в него не попала скорлупа.

— О да, — проворчал Боб. — Какое дело! Любой первоклашка может разбить яйцо. Но только попробуй съесть его, когда я его приготовлю. Ты когда-нибудь пробовал на вкус резину? Поверь мне, даже собака не станет его есть.

— Я уже ел приготовленный тобой омлет, — вставил Гари. — Не так уж плохо у тебя получается.

— А у тебя получаются обалденные гамбургеры, — парировал Боб. — Хотя они и подгорают снаружи и остаются почти сырыми внутри. Почему бы не готовить тебе?

— Потому что у нас в доме уже есть один больной. Тебе этого недостаточно?

По блеску его глаз было видно, что Гари откровенно забавляется, поскольку добродушная усмешка играла на его губах. Пораженная, Крис уставилась на него не в состоянии поверить, что перед ней тот самый человек, который с такой яростью обрушивался на нее при каждой встрече. Он улыбается, на самом деле улыбается! И это не был лишь небрежный изгиб губ, а настоящая, лукавая и полная веселья улыбка! И хоть эта улыбка не предназначалась ей, Крис почувствовала излучаемую ею тепловую волну. Сила ее воздействия едва не заставила Крис бежать из кухни без оглядки. Что это с ней происходит?

Гари Уилсон становился проблемой, которая ей была совершенно ни к чему. Слишком уж он высокомерный, властный, слишком привлекательный для ее спокойствия. Много лет назад она приняла вполне сознательное решение сосредоточить всю свою энергию на карьере, зная, что ценой этого будет одиночество, как и утрата той мечты, с которой живет каждая женщина, — мечты о муже и детях. С одиночеством она могла справиться. Чего она не могла, так это следовать примеру матери, позволить, чтобы любовь сделала ее зависимой и слабой. Не могла она играть роль беспомощной женщины, лишь бы ублажить самолюбие мужчин… даже если этот мужчина выглядел неотразимым дьяволом в своих узких джинсах.

Горло у нее пересохло, как почва пустыни. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что она должна убраться отсюда как можно скорее, повернуться и бежать, постаравшись провести оставшееся ей время в Техасе так, чтобы не встречаться больше с Гари Уилсоном. Но наверху находилась Энн, так зависящая от ее забот. Разве она может оставить ее в таком ужасном состоянии!

Чувство вины сжало сердце Крис. Она пока еще не была готова вернуться в медицину, даже если ей и было так приятно снова держать в руках стетоскоп. Не готова была она и остаться на ночь в этом доме и иметь дело с Гари Уилсоном и теми чувствами, которые он у нее вызывает. Ей необходимо вернуться в дом своих предков, где так покойно, хоть и одиноко, где никто не вызывал бы у нее тех ощущений, которых она не желает испытывать. Но она не может этого сделать. Она нужна Энн.

Крис сделала глубокий бодрящий вдох и объявила присутствующим на кухне:

— Энн, похоже, подцепила желудочный грипп. Сейчас она отдыхает, но мне не хотелось бы оставлять ее одну на ночь. Она сказала, что я могу воспользоваться соседней с ее спальней комнатой для гостей.

Она-таки проведет здесь ночь!

Новость подействовала на Гари как удар грома. Проклятье, она ему тут совершенно ни к чему, не нужна ему ее помощь. Пусть она, похоже, вовсе не соответствует его первоначальному мнению о ней— это ничего не меняет. Пусть она выглядит мягкой, невинной и уязвимой, все же есть в ее чувственном рте, в сдержанной страстности, проглядывающей в ее зеленых глазах, некое предостережение, подсказывающее, что она может веревки вить из мужчины, сжечь его дотла. Пусть забирает свой фейерверк и воспламенит кого-нибудь еще и где-нибудь в другом месте. Ему она ни к чему.

Прежде чем он придумал, как вежливым образом отклонить ее предложение остаться, его братья уже из кожи вон лезли, приветствуя ее решение.

— Эй, доктор, это вы здорово придумали, — заулыбался Боб. — Уверен, Энн будет рада, что рядом с ней находится подруга.

— Ага, а то мы мало чего понимаем в болезнях, — застенчиво признался Аллен. — Пока Лайза жила с нами, у нас не было никаких проблем — она нянчилась с нами всеми столько времени, что мы уже и не знаем, как нам обходиться без этого. Вы даже не представляете, как высоко мы ценим ваше предложение.

Сжав зубы, чтобы не выругаться, Гари едва не сказал Аллену, что он может говорить только за себя. Но внушенные матерью в детстве понятия пустили настолько глубокие корни в его душе, что он не мог дурно обращаться с гостем.

— Чувствуйте себя как дома, доктор, — вымученно произнес он. — Раз уж вы остаетесь, может, мы все-таки упросим вас приготовить нам сегодня ужин? Поскольку Энн не в состоянии сделать это, вам как женщине это будет, вероятно, сподручнее, чем любому из нас.

Это же самый замысловатый комплимент, который я когда-либо слышала, подумала Крис. Не лишенный женоненавистничества, но высказанный в форме скорее просьбы, нежели требования. Краем глаза она заметила, как переглядываются с удивлением его братья, но свое внимание сосредоточила на человеке, который не упускал шанса покомандовать ею. Однако хорошего понемножку. Она и так позволила всемогущему Гари Уилсону слишком много. Вовсе не по ее выбору обстоятельства свели их вместе, но она не замедлит высказать ему все, что о нем думает.

Дерзко сверкнув зелеными глазами, она прислонилась плечом к дверному косяку, сунула руки в задние карманы джинсов и изобразила на лице проказливую усмешку.

— Ну, мистер Уилсон, и удивили же вы меня! Вот уж не ожидала услышать от вас признания, что женщины в чем-то превосходят мужчин. Я могла бы поклясться, что вы закоренелый женоненавистник.

Крис ожидала, что Гари забрызжет слюной, отрицая это, но он оказался на высоте. Слегка изогнув одну темную бровь, он изобразил из себя скучающего взрослого, которого вдруг позабавил ребенок:

— Очевидно, у вас плохо со слухом, мисс Макговерн. Я сказал, что вам, вероятно, будет сподручнее приготовить ужин, чем любому из нас.

— Почему? Только потому, что я женщина? — язвительно спросила Крис. — При чем тут пол?

Гари мог бы сказать ей: «При всем», но все же не позволил этим словам сорваться со своих губ. Слишком уж остра на язык эта Кристина Макговерн. Он вовсе не намеревался признавать, что именно пол и был причиной его спора с ней! Если бы она не была так чертовски привлекательна, он и не подумал бы бросать ей вызов.

Его глаза потемнели, и усмешка скривила губы.

— Я говорю не о том, леди. Просто большинство женщин умеет готовить, а вы?

Крис заколебалась, потом безразлично пожала плечами:

— Это зависит от обстоятельств.

Гари почувствовал такое раздражение, что у него возникло желание хорошенько встряхнуть ее. Эта женщина и впрямь может толкнуть мужчину на опрометчивый поступок!

— От каких именно?

— От того, прикажут ли мне это или вежливо попросят, — колко ответила она. — Не люблю подчиняться чьим-либо приказаниям.

Аллен и Боб, наблюдавшие за этим обменом любезностями с неослабевающим вниманием, не удержались от смеха, услышав это колкое замечание и увидев сопровождавшую его торжествующую усмешку. Старший брат кинул на них свирепый взгляд, но ничуть не напугал парней. Снова повернувшись к Крис, Гари сухо бросил:

— А от чего еще?

— А также от того, помогут мне или нет, — спокойно продолжала Крис. — С рабским трудом было покончено во времена Гражданской войны. Если вы хотите получить приличную еду до конца века, то вы сами или ваши братья окажете мне помощь. Я врач, а не шеф-повар.

Самым нетерпеливым оказался Аллен:

— Эй, я в этом не участвую, — весело объяснил он. — Знаете поговорку о том, что слишком много поваров на одной кухне только мешают друг другу?

Гари гневно взглянул на него:

— Да подожди ты!

Но Аллен подошел к двери, где стояла Крис, подмигнул ей и скрылся в коридоре.

Боб тоже решил ретироваться.

— Аллен прав. Уверен, вы двое прекрасно справитесь со всем. Крикните, когда все будет готово. Я так оголодал, что мог бы съесть собственные сапоги!

— Боб, черт побери… — заговорил Гари, но было уже поздно — средний брат, посмеиваясь, тоже вышел, приведя Гари в ярость. Но нужно же что-то отвечать этой женщине, все еще стоящей у двери. — Вы просили о помощнике. Выходит, остался один я. Давайте займемся делом.

Какую-то долю секунды Крис колебалась, не отказаться ли ей от его помощи. Не это она имела в виду! Но она же настояла на своем, и негоже отказываться от помощи теперь, когда сама же создала из этого такую проблему. Черт возьми, она заманила сама себя в эту ловушку!

Ей осталось только гордо расправить плечи и оставить свои колебания за дверью.

— Посмотрим, что у вас есть.

Они оба одновременно поспешили к холодильнику и едва не столкнулись лбами около его дверцы. Остановившись в последний момент, они обменялись неприязненными взглядами. Проходили секунды, растягиваясь в вечность, но ни один не решался нарушить оглушающую тишину, которая как бы пульсировала в их ушах. Их обоих вдруг пронизало острое ощущение близости, страшно возбудившее все их чувства и не желавшее исчезнуть.

Ты теряешь рассудок, Крис? Давай же, двигайся!

Она не знала, сколько простояла так, ошеломленная, пока не прозвучал этот резкий призыв и не достиг ее сознания сквозь гулкий стук собственного сердца. Но прошла, казалось, целая вечность, прежде чем она смогла привести в движение свои ноги. Сильно покраснев, она отступила назад.

— Посмотрите в холодильнике, — напряженно произнесла она, — а я проверю, что есть в кладовке.

Когда примерно через час они все сели за стол, ужин оказался на удивление хорош — сочные бифштексы, жареный картофель и овощной салат. Но Гари был уже не в состоянии оценить его. Крис сидела справа от него, на кресле Энн, старательно избегала глядеть в его сторону и, беспечно болтая с его братьями, съела без остатка все, что было на тарелке. Гари хотелось убить ее. Ужин опоздал на два часа, а у него был трудный день, и он не успел ничего перехватить. Казалось бы, он должен испытывать зверский голод, но невольное раздражение лишило его аппетита. Теперь он уже вообще не сможет спокойно смотреть на любой бифштекс, не вспоминая при этом Крис Макговерн.

Она не сказала ему и двух слов, когда они остались одни и оказались на таком расстоянии, что легко могли бы прикоснуться друг к другу. Он отложил в сторону нож с вилкой и настороженно уставился на нее из-под полуопущенных век. Она же по-прежнему старательно избегала его взгляда, словно кокетливая девственница. Она весь вечер старалась держаться от него подальше, говорила только самое необходимое в ходе готовки. Стоило же только Бобу и Аллену присоединиться к ним за столом, как Крис расцвела, словно роза под солнцем, разговаривала и смеялась с ними так, будто знала их давным-давно. Но ни разу не встретилась с ним глазами.

Гари бы благодарить свою счастливую звезду — ведь он мог спокойно сидеть, размышляя о чем-нибудь своем и не шевеля даже пальцем, чтобы оживить беседу. Но кому понравится, когда на него не обращают внимания за своим же собственным столом?! Тем более когда его игнорирует женщина, от которой он просто не может отвести глаз. Стоило ей только пошевелиться на кресле, поднести вилку ко рту, улыбнуться какому-нибудь остроумному замечанию Аллена, как она притягивала к себе взгляд Гари так же легко, как кинозвезда привлекает охотников за автографами.

В досаде на себя, не в силах усидеть на месте еще хоть минуту, наблюдая, как братья разыгрывают из себя идиотов перед этой капризной городской женщиной, Гари скомкал свою салфетку и отодвинул стул.

— Пока вы трое развлекаетесь, — холодно бросил он, — пойду проведаю Энн.

— Нет, это сделаю я! — Крис торопливо встала, чувствуя облегчение от того, что ужин наконец закончился. Ей понравились Боб и Аллен, но было почти невозможно сосредоточиться на их шутках, когда рядом во главе стола сидел Гари, практически не скрывающий своего неодобрения ее присутствием. Он не желает видеть ее рядом с собой, не нравится она ему, и он не хочет иметь с ней ничего общего. Впрочем, она не сомневалась, что он не в меньшей степени, чем она, чувствует жар, возникающий между ними, это напряжение, острое, как лезвие скальпеля. Бог ты мой, зачем только она решила здесь остаться?

Чувствуя, что краснеет, старательно пряча глаза, Крис сказала:

— Вы не забыли, для чего я здесь нахожусь? Так что заканчивайте свой ужин. Я уже сыта, а впереди долгая ночь. Мне тоже нужно прилечь и отдохнуть хоть немного, пока есть такая возможность. Спокойной ночи, ребята!

И она сбежала прежде, чем он успел остановить ее. Он крепко сжал губы, но так и не смог отвести от нее глаз, пока она не вышла из кухни. Видя, как она соблазнительно и в то же время невинно покачивает бедрами, Гари понял, что его ждет нелегкая ночь.

Проследив за его взглядом, Боб откинулся на стуле и забросил руку за его спинку с видом человека, собравшегося повеселиться от души:

— Давненько я не сиживал за таким интересным ужином. А ты, Аллен, что думаешь обо всем этом?

— Что да, то да, — немедленно согласился младший брат, в глазах которого заплясали чертики. — Правда, Гари был чуточку раздражен, ты заметил? И двух слов не связал за весь ужин. Совсем на него не похоже, особенно когда за столом присутствует женщина.

— Разумеется, эта леди не поддалась его чарам, как случается обычно с большинством особ женского пола, — напрямую заявил Боб. — В ней слишком много для этого самостоятельности.

Не обращая внимания на старшего брата, словно его тут и не было, Аллен признался:

— Если хочешь знать правду, по моему мнению, она произвела на него такое сильное впечатление, что он сейчас даже не знает, на каком он свете. — Он широко ухмыльнулся, явно наслаждаясь своим подтруниванием. — Жизнь все же полна неожиданностей. А, как ты думаешь?

— Твоя правда, — хохотнул Боб. — Я бы никогда этому не поверил, если бы не видел все собственными глазами. Гари влюбился в докторшу, как пить дать. — Он покачал головой, показывая свое удивление. — Как ты думаешь, не пора ли нам заняться приготовлениями к свадьбе?

— Вы этого не сделаете, если вам дорога жизнь, — сухо ответил предмет их насмешек, однако, хоть они и задели его за живое, не смог удержаться от улыбки. Проклятье, неужели его влечение к этой леди так заметно? — Меня не интересуют ни Крис Макговерн, ни какая-либо другая женщина.

— С того места, где я сижу, все выглядело по-другому, — насмешливо произнес Аллен. — Ты никак не мог отвести от нее глаз.

— И страшно злился от того, что она не перекинулась с тобой ни одним словом, — весело добавил Боб. — Признавайся уж. Она-таки привела тебя в замешательство.

Однако Гари не намеревался ничего признавать.

— Вы, что ли, ослепли, парни? — в нетерпении воскликнул он. — Не я же прислушивался к каждому ее слову, как сгорающий от страсти подросток с разгулявшимися гормонами. Вы разве не заметили, что мы с ней не ладим?

— Да все потому, что ты борешься с неизбежным, — уверенно заявил Боб, словно Гари был его младшим братом, которого нужно подбодрить. — Ты разве не понимаешь, что напрасно тратишь свою энергию? Ты встретил достойную тебя пару. Расслабься и радуйся этому.

Это было уж слишком. Бормоча проклятия, Гари поднялся из-за стола и вылетел из кухни, сопровождаемый добродушными смешками братьев.

Ночь была безлунной, кромешно-темной, а легкий ветерок почти не нарушал полуночного покоя, окутывающего дом. Лежа на спине на большой кровати с пологом, некогда принадлежавшей его родителям, Гари пялился в темный потолок и молча клял сон, который отказывался приходить. Его тело отчаянно нуждалось в отдыхе, его мозг уже утомился от мыслей, от которых он безуспешно пытался отделаться. Но каждый раз, когда он, казалось, был уже готов погрузиться в сон, тихие, приглушенные звуки, свидетельствующие о присутствии в доме постороннего, возвращали его в состояние бодрствования.

Тихо поскрипывает дверь, шепчутся голоса, щелкает выключатель… Каждый такой звук возбуждал в его мозгу сказочные видения. Не закрывая глаз, он мог видеть, как Крис скользит в темноте — молчаливая соблазнительница в ночи. Одолженная ею у Энн ночная рубашка обтягивает ее упоительные формы, когда она смело входит в его спальню. Глядя ему прямо в глаза, она стягивает с себя ночную рубашку и роняет ее небрежным жестом на пол. Белый шелк. Ее кожа на ощупь будет похожа на белый шелк под его руками и его губами — гладкая, горячая и такая нежная. Ему достаточно лишь прикоснуться к ней, чтобы она растаяла, и прижалась к нему, и задрожала от вожделения…

Кровь Гари бурлила, желание томило его, и он разражался молчаливыми проклятиями. Какой тут к черту сон! У меня разыгралось, действительно разыгралось воображение относительно Крис Макговерн! Уж не потерял ли я рассудок! Она же еще одна Айрин, внешне соблазнительно нежная, но внутренне прожженная карьеристка. Крис только делает вид, что наслаждается миром и покоем сельской жизни, но она ведь останется здесь не дольше его бывшей жены! Ибо успех, к которому стремятся женщины вроде нее, может быть достигнут только в большом городе.

Бормоча ругательства, Гари повернулся на бок и взбил поудобнее подушку, полный решимости наконец заснуть. Закрыв глаза, он постарался представить себе лицо последней женщины, с которой встречался, — Аделаиды Джексон, рыжей красотки с огненным, под стать цвету волос, темпераментом. Но вместо нее увидел холодную самоуверенную улыбку Крис, поддразнивающую его; дерзкие зеленые глаза Крис, казалось, насмехались: попробуй, выгони меня из своей головы! Гари проклинал себя за то, что сглупил и позволил ей остаться на ночь…

В коридоре тихо закрылась дверь, и Гари напрягся, прислушиваясь. Босые ноги едва слышно прошлепали по темному коридору, но произведенный ими звук показался ему топотом стада бизонов. Не было нужды выглядывать за дверь спальни, чтобы убедиться, что это Крис — она уже в третий раз спускалась в кухню, видимо, за соком для Энн. Теперь он был знаком со звуками, сопровождавшими ее движения, как если бы она прожила в доме годы, а не часы.

Раздосадованный, Гари пытался заставить себя расслабиться. Если бы Боб и Аллен видели его сейчас, их насмешкам не было бы предела. Проклятье, что с ним происходит на самом деле?! Если виной всему его воздержание, тогда, ей-Богу, ему пора выбраться в город и поразвлечься немного. Не позвонить ли прямо завтра красотке Аделаиде?

Но не Аделаида, а эта, другая женщина, занимала все его мысли. В доме было тихо, слишком тихо. А Крис так и не вернулась наверх.

Нахмурившись, Гари убеждал себя не быть болваном и не бросаться вниз, чтобы проверить, что там случилось. Можно подумать, он рыцарь, а она дама, попавшая в беду. Крис Макговерн меньше всего подходила для роли такой дамы. Она умела позаботиться о себе, так что нечего беспокоиться только потому, что она решила немного побыть внизу.

Уговорив себя таким образом, он закрыл глаза. Но прошло еще пять минут, а он все прислушивался, не прозвучат ли ее шаги в коридоре. Никакого движения. Матерясь про себя, он потянулся за джинсами.

Гари спустился по лестнице, ступая неслышно, словно бродячий призрак, и приблизился к двери кухни. Он хотел уже толкнуть ее, когда услышал привычный и мирный свист закипающего чайника. Гари выругался про себя, чувствуя себя самым большим идиотом в мире. Что такого могло с ней случиться? Наверняка она всего лишь решила выпить чашечку чая.

Он приказал себе убираться отсюда — не хватало еще, чтобы он распивал чай на кухне посреди ночи с этой дамочкой, — но, вопреки своему намерению, бесшумно толкнул дверь.

Как он и ожидал, чайник весело посвистывал на плите и из его носика струился пар. Но его внимание привлекла прежде всего женщина, сидевшая за столом. Она сидела неподвижно, наклонившись вперед, опустив голову и погрузив лицо в сложенные на столе руки.

У Гари болезненно сжалось сердце. Встревоженный, он в следующую секунду уже оказался рядом с ней. Она так и не шевельнулась, не слышала даже, как он вошел в кухню. Уж не заболела ли она? Темная завеса ее волос скрывала бо#769;льшую часть лица, и он разглядел лишь часть порозовевшей щеки. У нее, должно быть, высокая температура. Нахмурившись, он склонился над ней и осторожно приложил ладонь к ее лбу.

От его прикосновения она мгновенно проснулась. Ему бы тут же и отойти, но ее испуганные и чуть затуманенные со сна глаза притянули его взгляд, и у него возникло ощущение, что он тонет в их зеленой бездонной глубине. Зачарованный, он замер, склонившись над ней, наблюдая, как она медленно приходит в себя.

— Вам что, плохо?

Хрипло произнесенные слова непроизвольно вырвались из его горла и разрушили очарование, во власть которого отдались они оба. Крис резко откинулась назад, забыв, что на ней нет ничего, кроме одолженной у Энн ночной сорочки, — пока не сообразила, что и Гари тоже почти не одет, босой, без рубашки, в одних джинсах. Ее глаза смерили ширину его крепких плеч, завороженно остановились на мощной груди, заросшей темным пухом. Будучи врачом, она повидала немало обнаженных мужских торсов во время учебы на медицинском факультете и обязательной практики, но еще ни разу при виде мужского тела у нее не прерывалось дыхание.

Внезапно Крис сообразила, что не только она занимается пристальным разглядыванием, и ее щеки вспыхнули ярким румянцем от его горящего взгляда, обегающего ее сверху донизу. Я одета, внушала она себе, и мне нечего смущаться. Ночная рубашка была глухо застегнута на ее груди. И все же она почти физически ощущала прикосновение его пристального взгляда на своей обнаженной коже, как если бы он раздел ее донага и гладил руками ее обнаженное тело.

Сердце ее часто забилось, и у нее возникло такое ощущение, словно она стоит на самом краю утеса, не понимая, как она там очутилась. Что со мной происходит? Совсем не похоже на нее замереть от волнения только от того, что какой-то мужчина наградил ее горячим взглядом. Боже ж мой, мне ведь уже тридцать два! Она, конечно же, может спокойно смотреть ему прямо в глаза и вести себя так, словно ее вовсе не волнует то, что он застал ее в ночной рубашке. В конце концов, какое ей дело до того, что он о ней думает? Он ничего не значит для нее, и не было почти никакого шанса, что они когда-либо столкнутся еще раз в этой жизни.

Однако на деле ей не хватило самообладания и искушенности для того, чтобы убедительно изобразить безразличие. Чувствуя себя семнадцатилетней девчонкой, чью ночную рубашку она надела, она обхватила руками свои груди и взглянула на него.

— Со мной все в порядке, что за вопрос?

Услышав непривычную хрипотцу в собственном голосе, Крис поморщилась, но Гари, казалось, не заметил этого.

— Я слышал, как вы спустились, — напряженно произнес он. — И когда вы не вернулись наверх, подумал, что вы тоже заболели.

Это объясняло, почему, проснувшись, она увидела его склонившимся над ней и приложившим ладонь к ее лбу.

— Я прекрасно себя чувствую, — заверила она его. — Только устала. За последние недели я ложилась спать вместе с курами. Хотя обычно не в моих правилах засиживаться по ночам. Если только я не нагружаюсь кофеином, моя сигнальная лампочка гаснет обычно около полуночи.

Это можно было считать первой попыткой и с одной, и с другой стороны поговорить по-дружески, но время было самым неподходящим. Три часа утра, оба они не совсем одеты, а она для него, видимо, является последней женщиной, с которой он хотел бы беседовать на дружеской ноге даже при свете белого дня, не говоря уже о глубокой ночи.

На самом же деле Гари был страшно смущен ее близостью, тем, как мягкая ткань ночной рубашки обрисовывала соблазнительные изгибы ее грудей. Он хотел, но не мог заставить себя уйти.

Шагнув к плите, он снял чайник с конфорки, поднес его к столу и налил булькающую струю в чашку, в которую она уже положила пакетик с чаем.

— Чай готов, пейте, — хрипло произнес он, протягивая ей чашку. — Вы были в полной отключке, когда я вошел. Как там Энн?

Крис ничего не оставалось, как взять чашку, хотя ей вовсе не улыбалось рассиживать здесь и распивать чаи в одной ночной рубашке в присутствии полуобнаженного Гари Уилсона.

— Ей лучше, — глухим голосом ответила она. — Ее еще подташнивает иногда, но температура спала. — Быстрый взгляд на часы на стене дал ей единственный повод, чтобы прекратить это необычное свидание. — Я и не подозревала, что пробыла здесь так долго.

Она хотела поставить все еще полную чашку на стол, но он внезапно обхватил ее пальцы, держащие чашку. Позже она вспоминала, что в тот момент у нее остановилось сердце. Широко распахнувшимися глазами она взглянула на него и увидела, что он не меньше ее ошеломлен собственным поступком. Пробормотав проклятие, Гари отпустил ее руку.

Ощутив необычное напряжение всех чувств, Крис едва не задохнулась от смеха, граничащего с истерикой. Боже милостивый, неужели он действительно думает, что она сможет заснуть после этого? Пальцы все еще покалывало от его невинного прикосновения, а сердце продолжало учащенно биться. Как она может даже подумать о сне, когда ее всю трясет, как будто она сунула руку по локоть в электрическую розетку.

— Благо… Благодарю вас. — Она повернулась, думая лишь о том, как бы побыстрее уйти. — Постараюсь не разбудить вас, если мне придется еще раз спуститься на кухню.

Ей следовало бы сообразить, что он не из тех мужчин, от которых легко уйти. Гари не сдвинулся с места, но остановил ее у двери последним вопросом:

— Как вы думаете, кризис у Энн уже прошел?

Рука Крис замерла перед дверью. Она не сомневалась, что правильно поняла его вопрос. Не когда Энн поправится, а когда она, Крис, уберется из этого дома. Она оглянулась через плечо, и их глаза встретились.

— Вероятно. Ее уже не тошнило, когда я в последний раз напоила ее соком, а это добрый признак. Пробежать марафонскую дистанцию она сможет еще не скоро, но сегодня к вечеру уже сумеет принять легкую пищу.

Он лишь кивнул в знак благодарности, но ей показалось, что она прочитала его мысли, как если бы он высказал их вслух. Раз уж Энн так быстро начала поправляться, присутствие Крис на ранчо Уилсонов становится совершенно излишним.

Как-то слишком уж долго тянется время для них обоих.

— Ты не можешь побыть подольше? Ну, пожалуйста, Крис! — Энн явно пыталась подольститься. — Я больна. Если ты уйдешь, я останусь совсем одна… беспомощная… — продолжала она причитать трагическим голосом. — Неизвестно, когда ребята вернутся с работы. Что, если я проголодаюсь? Я так слаба, что могу свалиться на лестнице, пытаясь добраться до кухни.

Крис рассмеялась и покачала головой. Для такой больной, какой она старалась себя показать, Энн выглядела просто прекрасно. Она была все еще бледна, но в ее глазах уже снова бегали озорные чертики. И уже на протяжении нескольких часов ее совершенно не беспокоил желудок.

— Думаю, ты можешь не беспокоиться насчет еды, — с улыбкой сказала Крис. — Гари обещал заскочить во время ленча и посмотреть, как ты себя чувствуешь. Уверена, он сможет приготовить что-нибудь легкое, если ты проголодаешься.

Крис почти не сомневалась, что Энн только посмеется над кулинарными способностями брата, но та, к ее удивлению, вдруг заговорила совершенно серьезно.

— Поэтому ты и хочешь уйти, ведь так? — тихо спросила Энн, встревоженно глядя на нее. — Ты хочешь уйти до его возвращения?

На кончике языка Крис вертелось отрицание, но она не умела лгать:

— Он ведь не делает тайны из того, что я ему не нравлюсь, милая. Прошлой ночью мы пришли к своеобразному перемирию только потому, что ты заболела. Теперь же, когда тебе уже лучше, мне пора убраться отсюда. Я не мазохистка и не останусь там, где меня не желают видеть.

Энн поморщилась:

— Я понимаю, как ты себя чувствуешь, но он не всегда же такой разъяренный. Когда я была маленькой, он вел себя просто замечательно. Потом у него появилась Айрин…

Энн запнулась. Крис вопросительно изогнула бровь:

— Что за Айрин?

Девушка бросила быстрый взгляд на открытую дверь спальни, словно боясь неожиданного появления брата.

— Его бывшая жена, — мрачно сообщила она. Заметив удивление Крис, Энн пояснила. — Он познакомился с ней на съезде скотоводов в Сан-Антонио и влюбился до беспамятства. К полной неожиданности для семьи, они моментально сочетались браком и уехали на медовый месяц в Калифорнию. Пока они были в отъезде, наши родители погибли в автомобильной катастрофе…

— О Боже, — прошептала Крис.

— Это случилось десять лет назад, но я помню все так отчетливо, словно это произошло только вчера. — Глаза Энн наполнились слезами. Она как бы коснулась той далекой боли, которая не отпускала ее с прошествием времени. — За одну ночь вся наша жизнь перевернулась вверх тормашками. Родителей не стало, и все заботы свалились на плечи Гари. Далеко не самое лучшее начало для супружеской жизни. Дело не только в том, что на него легла ответственность за ранчо, но ему пришлось еще и заботиться о нас с Бобом и Алленом. Братья были еще подростками и мало чем могли помочь ему, а я и вовсе была еще ребенком.

Крис представила себе этот кошмар, и у нее защемило сердце. Гари и сам был тогда еще совсем юным парнем, хоть и успел уже жениться. И все же Крис вполне могла представить себе, что Гари успешно справился со свалившимися на него обязанностями. В нем чувствовалась та сила и уверенность, которая позволяла не сомневаться, что он справится практически с чем угодно. Но что же все-таки случилось с его браком?

Она не сразу сообразила, что произнесла вслух последнюю фразу, но тут заметила, как глаза Энн вспыхнули гневом.

— Айрин совершенно не подходила Гари. Она была секретарем адвоката, и ее интересовали исключительно деньги. Она думала, что у нас куча денег, и вышла за Гари лишь в надежде, что он будет содержать ее, пока она учится на юридическом факультете. После гибели мамы и папы она обнаружила, что у нас больше земли, чем денег. Она потребовала, чтобы Гари продал ранчо и переехал со всеми нами в Сан-Антонио. Он отказался сделать это, и она тут же развелась с ним.

— О Боже!

— Она была настоящей ведьмой, — безапелляционно заявила Энн. — И Гари был сам не свой, когда она бросила его. Он часто бегает на свидания, но уже никогда не поверит ни одной женщине!

Слишком поздно Крис захотелось заткнуть себе уши, чтобы не слышать ничего, что побудило бы ее допустить слабину в отношении Гари Уилсона. Не желала она восхищаться занятой им позицией, тем, что он пожертвовал своим браком ради благополучия сестры и братьев. Не хотела она, чтобы он хоть немного ей понравился. У нее было только одно желание — укрыться в своем доме и забыть, что познакомилась с ним, забыть, как он прикоснулся к ее руке прошлой ночью на кухне и как при этом учащенно забилось ее сердце.

— И все же это не меняет того факта, что он не желает меня видеть здесь, — хрипло проговорила Крис. У нее возникло ощущение, будто она бежит, но не может избавиться от паники, овладевшей ею. Склонившись над постелью, она поцеловала Энн в щеку. — Я должна идти. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

— Но как ты доберешься до дома? У тебя же нет машины.

— Пойду пешком. — У нее было такое настроение, что она готова была пробежать без передышки всю милю, отделявшую ее от дома предков.

Позже она укоряла себя — ну почему она не ушла на десять минут раньше? Как раз тогда, когда она открывала парадную дверь, к дому подъехал Гари, и, как и вчера, его резко затормозивший грузовичок разбросал гравий во все стороны. Крис открыла было рот, чтобы сказать, что уходит.

— Слава Богу, вы еще здесь! — воскликнул он прежде, чем она успела произнести хоть слово. — Я привез Боба и Аллена. Они, похоже, тоже подхватили тот же вирус, что и Энн.