Георгий Судовцев АПОСТРОФ

Сергей Вальцев. Закат человечества. Серия "Антикризис". — М.: Книжный мир, 2010, 384 с., 2000 экз.

     В описанном еще Пушкиным "споре злата и булата", по мнению автора этой книги, сегодня полностью побеждает "злато".

     Подтверждением этой нехитрой и, в общем-то, спорной мысли становятся сотни цитат разных авторов, как современных, так и принадлежащих истории. Иногда — и без указания авторства. Результатом стал своеобразный синопсис современного антиглобализма, что, на мой взгляд, в принципе оправдывает любые возможные прегрешения Сергея Вальцева против авторского права.

     Тем более, что у него есть и своя концепция, свой "шкафчик", в организованном пространстве которого, собственно, и размещаются собранные в книгу факты и цитаты, а также собственные размышления автора наподобие следующего: "Данные атрибуты [общественная природа и способность к труду. — Г.С. ] не составляют неотъемлемой сущности человека. Отличие атрибутов от сущности заключается в том, что сущность человека — неотъемлемая часть личности". Как говорится, умри, Денис — лучше не скажешь. Сущность — часть личности... Чего после такого утверждения могут стоить все иные интеллектуальные усилия автора? Если слово "сущность" происходит от слова "суть", а слово "личность" — от слова "лик", то определяющим в человеке всё-таки будет его человеческая сущность, а личность (лик, личина, личинка) — всего лишь наружной оболочкой, внешним проявлением этой сущности. Таких "мелочей", связанных с корневой системой русского языка, Сергей Вальцев, увы, не ощущает.

     А приоритетное внимание автора ко внешним, личностно-личиночным проявлениям человека неминуемо затрудняет и затемняет понимание им самой человеческой сущности.

     "Может, человек был не самым удачным творением. Может, на смену ему придёт более совершенный тип, но это будет уже не человек. Поэтому мы не говорим о закате мира вообще, но закат человека — реальный процесс, происходящий на наших глазах. Сегодня мы переживаем ценностный и антропологический переворот небывалого масштаба, сравнимый с переходом от обезьяны к человеку, только сегодня с горечью приходится признать, что эволюция человека повернулась вспять, то, что сегодня происходит, можно назвать антропологической контрреволюцией" [выделено автором. — Г.С. ].

     Как видим, здесь автор, вопреки заголовку книги, говорит о закате уже не человечества в целом, но самого типа человека, испытывающего, по его мнению, "антропологическую контрреволюцию".

     Что ж, такая версия имеет право на существование. Впрочем, как и альтернативная, согласно которой идущие по спирали процессы социального развития на определенном этапе способствуют формированию такого общественного строя, который можно охарактеризовать как "идеальное рабовладение".

      Думаю, в этой связи вполне уместной будет следующая цитата: "Вторая мировая война дала гигантский толчок развитию идеального производства... то есть производства информации и её производных... Законы идеального производства по определению не могут быть идентичными законам производства материального, но их всерьёз никто еще не изучал и даже не ставил перед собой подобной задачи. Поэтому я могу лишь выдвинуть гипотезу о том, что современное человечество проходит новую эпоху рабовладения — только на предыдущем витке исторической спирали это было рабовладение классическое, материальное, основанное на эксплуатации прежде всего физических сил человека, а сегодня — рабовладение идеальное, основанное на эксплуатации его интеллектуальных и душевных сил".

     А теперь давайте подумаем, что мог бы сказать воспитанный в традициях военной демократии и личной свободы человек племенной общины про своих соплеменников и членов других племен, обращенных в рабов чуждым государством? Не было ли подобное развитие событий явным и безусловным "закатом человека" для его понимания?

     А.Ф.Лосев в "Истории античной эстетики" писал: "Раб – это ведь и есть по своей идее одушевленное, но не применяющее своих собственных умственных способностей и своей трудовой инициативы орудие, которым пользуется другой человек, рабовладелец, тоже ограниченный в своих требованиях физическими и природными свойствами непосредственного производителя, раба".

     Был ли процесс порабощения древними государствами соседних народов "антропологической контрреволюцией" по Вальцеву? По своим проявлениям — несомненно, ибо рабы, по сравнению со свободными общинниками, — совершенно иной человеческий тип. А вот по своей внутренней сути — ничуть, ибо раб-гладиатор фракиец Спартак в антропологическом отношении ничуть не отличался от своего антагониста римлянина Марка Лициния Красса.

     Что же касается собранной и упорядоченной в книге информации о деталях и закономерностях перехода современного "глобального" общества в новое качественное состояние, то здесь перед автором, как говорится, нужно снять шляпу. Например, рассказывая о том, как в Австрии "человек был заключён в тюрьму за то, что дал своей собаке кличку Гитлер", и сопоставляя этот факт, например, с полной безнаказанностью разных "сексуальных меньшинств", автор делает далеко не очевидный блестящий вывод: "Запреты на определённый образ жизни могут быть очень строгими, и, насколько важны данные запреты, прекрасно знают власть имущие, иначе они не были бы так щепетильны и не отказывали бы людям в праве выбора клички своего пса. Так что никаких иллюзий быть не должно: под прикрытием красивых слов о свободе совести и равноправии идей сегодня целенаправленно открыты шлюзы, через которые в общественное сознание хлынул поток бацилл духовной деградации".

     В целом, на мой взгляд, это издание просто обязано пополнить собой книжную полку каждого патриота России. Однако второй, дополненный и исправленный вариант "Заката человечества" почему-то вышел тиражом в пятьдесят раз меньшим, чем первый — видимо, из-за особенностей отечественного книгоиздания. Но спасибо и на том.