"Волколак" - читать интересную книгу автора (Муркин Александр Владимирович)

10 лет спустя. Ближний Восток

Зверь подбирался к людям. Совершенно было непонятно, что тут делает эта толпа. И самым удивительным было их настроение, которое чувствовалось совершенно отчётливо!

Такого Зверь не чуял никогда. Страх, радость, похоть, боль, любовь – да. Но это… Что-то вроде любви, экстаза, похожее, но другое. Это было непонятно. Тем более здесь, в развалинах Иерусалима, насыщенным нечистью.

Подобравшись ближе, услышал пение. На непонятном языке, но не арабском и не иврите. Отчётливо выделялась мелодия церковных псалмов. Уши удивлённо встали торчком – БЛАГОЛЕПИЕ! Толпа впереди была охвачена религиозным экстазом.

Веселье и любопытство охватило его, и он поспешил вперёд быстрей. Теперь, когда до них было несколько сотен метров, он понимал, что ясновидца у них нет. Его бы он почуял.

Поднявшись на очередную плиту развалин, разглядел наконец. Люди и мутанты, человек триста, БЕЗОРУЖНЫЕ!!! Идут с какими-то иконами, вышитыми на ткани. Как они называются, Зверь не знал, но до войны часто видел по телевизору похожие церковные ходы православных. Далее он уловил такое, что аж шерсть встала дыбом. Люди шли через гнездовье гига-гадюк! Эта мутация была способна к размножению и быстро распространялась. Быстрые, смертельные, крупные, они были очень агрессивны, и атаковали любого врага, приблизившегося к их гнездовью. Но ЭТИ гадюки были так-же охвачены благолепием. Ни одна из них не собиралась нападать, только наблюдали из щелей, куда они забились в поисках тени.

После того, что Зверь видел в России, магией его было не удивить. Но волхва, мага или ведьму он чуял далеко. Их тут не было! Чудеса.

Процессия приблизилась к развалинам храма. Собственно, от всего храма остались всего несколько колон. И вдруг из одной из колон, из трещины, змеящейся от верха до низа, вылетели языки огня. Религиозный экстаз паломников ещё усилился, достигнув пика. Люди по очереди подходили и зажигали от огня связки длинных свечей. И затем «умывались» огнём от свечей. Ожогов не было, только слегка опаливались волосы, у кого они были.

Праздник длился не очень долго, но свечи успели зажечь все. Огонь из колонны пропал, экстаз пошёл на спад, и люди с церковными песнопениями на неизвестном языке пошли обратно. Впрочем, оставшегося экстаза хватало, чтоб сбить с гадюк агрессивность.

Провожать их Зверь не стал. Его заинтересовал один мутант, напоминавший осьминога. Явился сюда он раньше паломников. Растёкшись трехметровыми щупальцами на плитах очищенной от обломков площади, он только наблюдал. Религиозного экстаза у него не было, в настроение преобладало недоумение. Прямо как у Зверя. И ещё – Осьминог был вооружён. Один топор, один нож, два меча, два арбалета, колчан стрел. Это свидетельствовало, что мутант разумен, но не наделён достаточным набором природной защиты. А от стрелы или меча Зверь легко увернётся. Всё это было пристёгнуто ремешками к основаниям восьми щупалец. Пожитков не было, что свидетельствовало, что лагерь его близко, либо, что он в них не нуждается.

Зверь решил познакомиться поближе. Подкрался и услышал бормотание. Осьминог, не смотря на свой вид, сохранил речевую функцию. Несколько слов Зверь узнал – некоторые лаборанты его тюрьмы любили щеголять латынью. Осьминог бормотал речитатив на латыни. Когда он закончил словом «Аминь», стало ясно, что это чудо молилось. Зверь представил, как осьминожиха Ева протягивает Адаму восемь яблок – по яблоку в каждом щупальце, и закашлялся. Осьминог мгновенно выхватил оружие – два длинных меча, два арбалета, и приподнялся на четырёх щупальцах.

«А арбалеты-то двухзарядные» – отметил про себя Зверь, выходя из-за бетонной плиты развалин. Один арбалет направился на него, другой нет. Глаза осьминога были независимы, и в Зверя целил только один, другой обшаривал окрестности. Зверь, изображая игривого щенка, забил хвостом. Осьминог, оставаясь на трёх щупальцах, одним вытащил из мусора обломок деревянной доски и кинул в Зверя. Удачно кинул, будь Зверь и правда собакой – получил бы чувствительно. А так легко поймал зубами и, продолжая игру в щенка, запрыгал вокруг осьминога. Тот держал его на прицеле, но не стрелял. Пробормотал что-то раздражённое, и пополз в развалины, передвигая четырьмя свободными щупальцами. Быстро пополз, со скоростью хорошо идущего человека.

Зверь обогнал его и, встав на пути, выплюнул доску. Осьминог подобрал и зашвырнул далеко, прочь от себя. Зверь радостно кинулся вдогонку доске и подобрал её сразу, как та упала. И быстро принёс её обратно.

– Что с тобой делать… – пробормотал осьминог по-английски, потом снова перешёл на латынь. Повинуясь доброжелательному приглашающему жесту, Зверь побежал рядом. Так они и шли бок о бок по развалинам около часа, потом осьминог открыл каменную крышку и полез в узкий лаз. Зверь восхитился, как тот просочился в щель вдвое себя уже – похоже, костей у него не было. Прополз сам, осторожно выискивая ловушки – ловушек не было. После этого осьминог потащил за верёвку, и лаз закрыла снаружи каменная пробка.

Зверь в шоке оглядывал подвал – это была общественная библиотека! Современная – два десятка терминалов с клавиатурой и щелью для носителей. Все терминалы призывно светили зелёным диодом, показывая, что вакуумные батареи в порядке. Подвал освещали тусклые «дневные» лампы.

– Вот на, погрызи, – пригласил осьминог на английском. – и положил на чистый бетонный пол хорошую берцовую косточку. На ней ещё были кусочки варёного мяса, а в глубине костный мозг. – Но я надеюсь, что ты меня не объешь. Впрочем,… – и добавил что-то на латыни. Судя по чеканности речитатива – поговорку или цитату древнего мудреца. Зверь мог бы легко сгрызть кость целиком, но решил не выходить из образа безобидного щенка, и принялся старательно мусолить угощение, лишь слегка оставляя следы зубов. А осьминог уснул на каменном ложе. На самом деле уснул, не попытавшись посадить Зверя на привязь. Как он вообще выжил при таком отношении к безопасности.

У зверя всё зудело внутри – хотелось включить терминал. Но он терпеливо ждал. Только обследовал весь подвал, убедившись, что других входов в подвал нету. Были ещё четыре трубы вентиляции, из которых тянуло сквозняком, но они были узкие, около десяти сантиметров в диаметре, вдобавок, забраны несколькими слоями решётки, как крупной, от крыс, так и мелкой, от насекомых.

На следующий день осьминог пришёл на берег моря и полез в воду. Перед этим что-то сказал сопровождавшей его «собачке» на неизвестном языке ободряющим тоном, и нырнул. Зверь помчался в библиотеку, отвернул камень, не забыл вернуть его, потянув за верёвку, и, волнуясь, нажал на кнопку включения терминала. Он включился! Встав на задние лапы, осторожно, боясь повредить, прикоснулся когтем к экрану, выбрал в меню русский язык, потом, пробежав по каталогу, нашёл звуковой самоучитель арабского для русских. И принялся учить слова. Голос наверняка давно умершей дикторши старательно озвучивал слоги, ударения. Пояснял разницу произношения.

Зверь так увлёкся, что перестал замечать всё вокруг, уверенный, что почует приближение чего угодно заранее. В себя его привёл свист. Свистел осьминог. Зверь вздрогнул – осьминог появился в подвале совершенно бесшумно, и со стороны, противоположной входу.

– Вот так щенок… – сказал он на английском. Оружия у него сейчас не было, только одно щупальце сжимало сетку, в которой снуло шевелились пара крупных рыбин. В настроение преобладало удивление и возмущение. Он бесстрашно приблизился к Зверю. Тот попятился – неизвестно, каким природным оружием наградил осьминога мутаген, но тот явно не боялся. Однако, осьминог не напал, только посмотрел в горящий экран. – Так, русский, значит, – сказал он на английском. – Ты по-английски понимаешь?

Зверь кивнул головой.

– Не бойся. Я тебя не обижу. Вишь, сам как выгляжу. А ведь когда-то я был католическим священником. Хочешь, будем вдвоём жить? Мяса не обещаю, но рыбу всегда добуду.

Зверь фыркнул и, неожиданно для самого себя, послал телепатическую мысль на английском,

«Ты бы поменьше купался. Там, в море, монстров хватает. Страшные»

Осьминог вздрогнул,

– Ты можешь читать мысли?

«Нет, только передавать. Но чужое настроение чую хорошо»

– Здорово ты меня обманул, бегая с палкой. Я ведь правда тебя за собаку принял.

«Я внешне русский волк. Но тут никогда не видели лесных хищников. Думают, собака»

– Волк, значит. Волколак.

«Почему волколак?»

– Так зовут разумных волков, неспособных превратится в человека. Правда, в легендах они кровожадны.

«Легенды правдивы. Я такой»

– Мне послышалось, или в твоих мыслях я услышал самодовольство? Грех это.

Зверь, волколак, закашлял от смеха. Осьминог, не смотря на вид, остался священником.

«Ты мне скажи. Что там за крёстный ход был?»

– Пасха это была православная. На православную пасху огонь над гробом Господнем исходит. Уж две тысячи лет, на каждую православную пасху.

Волколак задумался. Пожалуй, и две тысячи лет назад можно было провести трубы с самовозгорающимся газом. Две тысячи лет работы – надёжно тогда строили. Вот только кто же нынче краник поворачивает?

– Не понимаю, – пробормотал священник. – Почему именно на православную пасху? Она же неправильная, постепенно смещается вперёд по календарю. За каждые четыреста лет на трое суток. Почему же столь великий символ веры был отдан православию, а не папе Римскому.

Волколак смотрел недоумённо – неужели он ИСТИННО верит… Это после всего, что произошло? Но сдержал язвительный комментарий. Вместо этого сказал,

«Мне надо языки знать. Арабский. Китайский. Поможешь?»

– Китайского не знаю. Но терминал поможет. Пользуйся.

«Я предупрежу, если морские монстры приблизятся. Я чую их очень далеко. Мясо я всегда достану. На нас обоих. Но не всегда чистое от мутагена»

– Будет день – будет пища. С радостью принимаю твою помощь. Мутаген мне не страшен. Худшее уже произошло. Один учёный друг сказал мне, что от мутагена мутируют только первые полгода, затем вырабатывается иммунитет.

«А мне один знакомый медик сказал, что некоторым мутантам мутаген становится необходим. Без него они умирают»

– Даже так.. А про каких монстров ты говорил?

«Стая рыб. Небольших, по три килограмма. Хищные, их терзает голод. Стая большая»

– На сколько большая?

«Когда она заплыла в бухту Севастополя, заполнилась вся бухта. Думаю, их десять миллионов. Или больше. Их голод я почую за сотню километров»

– Да уж. Большая. Теперь понимаю. Два месяца назад нырнул в залив, а там пусто. Не то что рыб, даже водоросли и улитки сожраны. И вода взбаламучена.

«Они не жрут водоросли. Это что-то другое. А как ты вошёл сейчас в подвал?»

– Через вентиляцию. Я чуть ли не в любую щель пройти могу. Такое вот свойство мутации.

«Там сетка. Муравей не пролезет»

– Решётки легко открываются.

Они проговорили весь день. Волколак неожиданно для себя разоткровенничался, рассказал про себя всё. Как на исповеди. Священник, вместо отпущения грехов, рассказал про себя. Не так уж и кроток оказался божий человек. После начала войны США с Россией, на седьмой день, страшное землетрясение разрушило Иерусалим. А цунами, которых никогда не видали в Средиземном море, смыло почти всех жителей Палестины. Из-за войны помогать Израилю было некому, и он начал выживать сам. Вот только армейской охране подлежали теперь только города с числом более пяти тысяч жителей. Уцелевшая в землетрясении церковь священника была в селении с полутора тысячью жителями. В землетрясении и цунами погибла почти половина, из выживших большая часть уехала на охраняемые армией места. А он и сто двадцать прихожан остались.

Потом пришли арабы Хамаз. Эти были настроены мирно, даже не ограбили никого. Заняли пустующие дома. Говорили, что скоро привезут сюда свои семьи. А потом пришла банда арабов. Кого они представляли, он так и не узнал. Но между ними и Хамаз начался бой. И новые победили. Во время боя он и прихожане укрылись в церкви. Сам священник говорил с главным отряда Хамаз по рации, когда его убили. И по оставшейся включенной рации услышал, как новые арабы обсуждают, расстрелять ли прихожан прямо в церкви или вывести и расстрелять. Сошлись на том, чтоб вывести.

Когда банда подошла, в церкви остались только восемь десятков прихожан, в основном старики, женщины, дети, и священник. Их вывели, построили в ряд перед церковью. На расстрел собралась почти вся банда. Тут и накрыл банду залп засевших в засаде мужчин. План священника удался – почти вся банда погибла сразу. Потом, вместе с немногими уцелевшими хамазовцами, вылавливали уцелевших бандитов.

После того случая его выбрали старейшиной. Организовали боевое патрулирование. Пару раз к ним приезжали военные подразделения Израиля, оставили оружие, боеприпасы. А он был и священником, и главнокомандующим, и судьёй, и мэром сразу.

А потом дожди принесли мутаген. И селение погибло. Мутировали все. Выжившие после мутаций собрались в отряд и ушли. А он остался. Потом приехала банда арабов-мутантов, и взорвала уцелевшую в землетрясениях церковь. Самого его преследовали, но он скрылся в море. И отправился в развалины Иерусалима, где и нашёл эту библиотеку…

Вечером обе рыбы были сварены. Интересные рыбы, с зачатками лапок. Зверь, чуя голод Осьминога, соврал, что не голоден. Съев обе рыбы, священник уснул, и Зверь, решивший именовать себя Волколаком, выбрался из подвала, закрыл плиту и побежал к храму. Там внимательно изучил колонну, от куда вырывался огонь. В камне не было никаких отверстий. Да и сама трещина была вовсе не трещиной, а скорее шрамом, оставленном в камне молнией. По словам священника, до разрушительного землетрясения огонь исходил не из колонны, а над каменным ложем, куда по преданию положили тело Христа. Когда-то католики пытались отнять у православных чудодейственный храм, и на православную пасху не пустили их туда. В тот раз и ударила молния, и огонь вышел из колонны. Католики вернули храм православным, и на следующий год огонь снова был внутри. Когда же его разрушило землетрясение, огонь стал исходить из колонны.

Ни отверстий, ни запаха газа или нефти в каменном шраме не было. Только воском свечей накапано. Если это обман – то высшего уровня. Волколак помотал головой. По своему образованию он не верил в богов. Пусть и сам помогал новоявленным волхвам составлять Веды. Даже увидев в действии магию волхвов, не верил в что-то высшее. Потому что если Высшему нет никакого дела до людей, то и для людей его как бы нет. А если есть – он по определению должен быть добрым. Пусть мораль Бога и отлична от человеческой, но тех ужасов, что на протяжении всей истории сотрясали род человеческий, не допустил бы.

А уж Армагеддон был вообще… Даже равнодушный человек, увидев горящий муравейник, попытается откинуть прочь попавший туда уголёк. Не может быть… Но что тогда он видел здесь?

Снова обследовал колонну. Попытался влезть в развалины храма, но обломки лежали плотно. И озадаченно побрёл обратно. По пути машинально загрыз гига-гадюку, плотно поев. Перед входом в библиотеку вспомнил про Осьминога, отправился за добычей. Мяса в округе было полно, но на сколько Осьминог не брезглив в выборе пищи, он не знал, и потратил пол часа, прежде чем добыл искомое – крупный кролик без внешних признаков мутаций, хотя и с мутагеном. С ним и вернулся. Осьминог всё ещё спал.

Волколак отключил на одном из терминалов звук и принялся изучать арабскую письменность. Он вдруг с удивлением понял, что легко запоминает всё с первого раза. Раньше на это он не обращал внимания, но теперь, легко припоминая любое событие со времён Армагеддона, понял, что у него действительно нечеловеческая память. Он помнил всё!

– Да-да, виси там! – Палач смеялся, подтягивая жертву к потолку. Волколак наблюдал, укрываясь в тени меж двух камней. Под потолком висело уже два десятка обнажённых «чистых» людей, не мутантов. Пленных мутантов связанными разводили по клеткам.

Палач закрепил верёвку последней жертвы, перекинутую через блок. Тела под потолком были расположены горизонтально, лицом вниз. Хитрые узлы на верёвках не мешали кровообращению, и жертвы могли бы провисеть долго, очень долго.

– А теперь послушайте меня! – Главарь банды мутантов, только что совершившей удачный набег на селение, был полукотом. Обросший шерстью, с длинными вибрисами вместо усов, треугольными ушами и короткими пальцами с выпускными когтями, он больше походил на человека, натянувшего кошачий карнавальный костюм, чем на настоящего мутанта. – Слушайте! Очищающий огонь прошёл по земле, и все должны причаститься. Вы, – он указал лапой на подвешенных, – посмели ослушаться Всевышнего! Вы не ели святую пищу! Ну так знайте! Вы будите там висеть, пока не попросите у нас святую пищу причащения, либо пока не помрёте с голоду!

И банда села пировать, насыщаясь жирным пловом. Волколак поразился, где они смогли достать мясо с такой убойной концентрацией мутагена. Ничего подобного ему не встречалось. Одновременно он прислушивался к ползущему по карнизу под самым потолком. Явно мутант, человек бы туда не забрался. Его чувства читались легко – сопереживание пленникам, ненависть к банде. И настройка на длительное ожидание. Готовность убивать. Похоже, лазутчик собрался ждать, пока в пещере останется мало часовых. И тогда напасть.

Волколак представил, как рвёт на куски банду. В голове зашумело, боевое веселье заряжало тело энергией. Ух и повеселится же он.

Ручная лисица, а может, такой мутант, всё время бегавшая вокруг главаря и выпрашивавшая куски мяса, вдруг тревожно зацокала.

– Тревога! – взревел главарь! – Большая опасность!

Мутанты вскакивали, хватали оружие. Волколак вышел из щели. Он знал, что сейчас хорош. На Руси его однажды сфотографировали в боевой стойке – оскаленная морда, кожа впереди морды собралась в складки, обнажая белые зубы в обрамлении чёрных губ, шерсть дыбом, глаза большие, горят безумием жажды убийства. Спина горбом, хвост вдвое короче обычного и вдвое толще. Идёт, опираясь на когти.

– Эта шавка, что ли опасность? – спросил кто-то.

– Заткнись! Рыжий Хвост не ошибается!

В следующий миг лисица завизжала, главарь выстрелил из дробовика, и Волколак позволил безумию полностью завладеть им. Как он мечтал устроить подобное в лаборатории – своей тюрьме. Тела от ударов взрывались красным туманом, и он, напрягая мускулы и наслаждаясь, продирался сквозь этот туман.

Бандиты кончились слишком быстро. Всего-то их было полсотни штук. Он сумел во время остановиться, погасил безумие жажды убийства, не тронул пленников. Для них бой занял несколько секунд.

Красный туман медленно оседал, равномерно покрывая пол, низ стены, клетки с пленниками и волколака. И пленники, и лазутчик, были объяты ужасом. Дурачась, он сделал вид, что не может разгрызть клетки пленников – толстые бронзовые штыри. Только слегка покусал их, оставив глубокие следы зубов. Потом подпрыгнул к потолку. Несильно подпрыгнул, до половины. Порычал и убежал. Умывшись в ближайшем пруде, вернулся. Лазутчик не подвёл – он опустил пленников с потолка. А вот ключа клеток не нашли. И теперь по очереди пилили прутья двумя найденными у бандитов обломками полотна ножовки по металлу. Двое человек дежурили у входа, залегли в пулемётных дотах.

Волколак, решив пошутить, показался им. Раздался крик, он почувствовал, как люди спешно карабкаются по верёвкам к потолку, на тот самый карниз, где прятался раньше лазутчик.

«А вот интересно, выстрелят или нет?» – подумал он, и, не торопясь, пошёл к пещере. В пулемётных гнёздах были почти спокойны – бойница узкая, дверь прочная. Но не выстрелили, хоть и сопровождали его прицелом. Люди в пещере расселись на карнизе, со страхом глядя вниз. Мутанты в клетках боялись сильней. Ещё бы, по одному пруту было из клеток уже выпилено, второй почти распилен. Оглядевшись, поел плова из котла, определил, от куда взялся мутаген – плов был заправлен особой травкой. Подобрал среди разорванных трупов кусок мяса покрупнее – кусок грудины с рёбрами, и ушёл. Мясо он выкинул в пруд. Потом издалека смотрел, как бывшие пленники, запрягшись в телеги, тащат добро в свой посёлок. Бандиты грабили долго, и ходок селянам предстояло сделать много. И хотя очень боялись Зверя, были полны решимости перевезти домой всё! Ведь предстояло ещё покупать у соседей скотину, которую бандиты вырезали полностью.

Очень удивил волколака Рыжий Хвост. Лисица, точнее лис, робко бежал рядом с одной из телег и испугано косился в сторону кустов, в которых залёг волколак. Как лис выжил в бойне, было непонятно. Ведь он думал, что всех убил. В чувствах селян легко читалось желание прибить любимчика бандитов. Лис дрожал и прятался под телеги. Но от людей не уходил.

Потом, подкравшись к домам селения, с удовольствием слушал, как рассказывают проезжим купцам о Великом и Ужасном звере-людоеде в образе волка. Купцы недоверчиво усмехались, но охотно соглашались передать в соседние посёлки письма с просьбой о продаже скотины, бойко торговали с неожиданно разбогатевшим селом. И фотографировались рядом с колом, на котором сидела кошачья голова главаря банды, наводившей ужас на всю округу.

А Рыжий Хвост оказался удивительно полезным. В первую же ночь он тявканьем указал на проползшую в посёлок нечисть. Оказалось, забор был повреждён бандитами. На следующий день он не дал упасть старику, полезшему чинить крышу по неустойчивой стремянке – лис вовремя вцепился зубами и удержал стремянку. А через час тявканьем привлёк внимание заговорившихся хозяек к подгорающему обеду. В этот день он получил свою первую порцию еды в этом посёлке.

Когда через неделю он среди ночи с воем стал рваться в один из домов, а от туда не отвечали, стражники выломали дверь и вовремя вынесли почти угоревших жильцов – забыли открыть заслонку в трубе камина. После этого случая отношение к Рыжему Хвосту переменилось – еды ему давали вдосталь, а самого считали жертвой бандитов.

Волколак, прокопавший под дома норы и скрытно наблюдавший, не мог отделаться от ощущения, что Рыжий Хвост только притворяется зверем. Как он сам притворялся, будучи пленником лаборатории. Лис определённо предвидел будущее. Но недалеко, совсем недалеко. Что и помогало ему предотвращать мелкие беды. Подловив момент, волколак вышел перед ним ночью, в тупичке между домами. Лис не испугался, просто остановился, лёг. Волколак представил, как разрывает ему горло – лис заскулил, повалился на спину, поджав лапы, подставляя живот и горло. Волколак с изумлением понял, что хитрюга избрал совершенно верную тактику. Даже если бы он всерьёз решил его убить, то не убил бы. Наверное. Неинтересно.

«Как твоё имя» – послал он ему мысль. Лис заскулил громче и описался. Волколак фыркнул – «Если ты притворяешься – мои поздравления. Великий артист». Лис продолжал поскуливать. Однако волколак не чуял настоящего страха. Немного пахло адреналином, но это был не страх, а волнение.

«Артист» – вновь фыркнул волколак. – «Если понимаешь меня – последний шанс. Потом уйду. Навсегда. Подай знак»

Лис продолжал скулить.

«Прощай. Знай, что мутантам, таким, как ты, не выжить без грязной пищи. Заболеешь и помрёшь».

Лис затих. Волколак пошёл прочь. И так потратил на этих бандитов с деревней десять суток. А крупных банд тут было много, работы предстояло немеряно.

Ощетинившийся лезвиями роботанк в третий раз обходил селение. Волколак с любопытством рассматривал его, вживую это чудовище он видел впервые. Всё, что он про него знал, было из стандартного курса подготовки, который проходил ещё в бытность человеком.

Нанотрубчатые мышцы, вакуумные батареи. Было несколько роботанков с броневой суб-защитой и дублирующимся мозгом, но такие были штучными, охраняли Пентагон, Белый Дом. Большинство роботанков имели обычную броню многослойной легированной бронзы, квантовый самообучающийся компьютер тоже был один.

Универсальным средством уничтожения роботанков был плазмобой. Без суб-защиты плазма пробивала любую броню и выжигала всё внутри. Вот только радиус поражения плазмобоев был всего триста метров. Кумулятивным зарядом стандартного гранатомёта роботанк тоже можно было поразить, но требовалась снайперская точность. Тяжёлый роботанк поражался в заднюю нижнюю часть корпуса, там был технологический люк-плита, через который устанавливался квантовый компьютер. Кумулятивный боеприпас мог его пробить и поразить мозг роботанка. У лёгких роботанков такой люк располагался сверху, их рекомендовалось поражать с крыш домов.

Этот роботанк был тяжёлым. Неспешный, шестиногий. Он появился около полудня, перепугав работавших на полях людей и пошёл следом за ними. Судя по всему, его боезапас кончился, или он его экономил. А лазера не было или вышел из строя. Люди сидели на стене, словно мишени, он не стрелял. Трижды обойдя посёлок, остановился перед воротами, очевидно, решив, что это самая уязвимая часть стены.

Просунул короткие и толстые лезвия-когти передних лап под ворота и попытался приподнять их. Выломал небольшую дырку. Несколько секунд размышлял, а потом принялся ломать ворота. По кусочку. Компьютер никуда не спешил.

У людей, похоже, тоже не было ни зарядов плазмобоя, ни кумулятивных гранат. В роботанк летели камни, один раз даже сбросили стеклянную банку с бензином, а следом горящий факел. Роботанк не обращал на это внимания.

Волколак приблизился. Роботанк ни на мгновенье не отвлёкся на него, оценив, как не боевую единицу. Волколак неспешно рассмотрел чудовище вблизи. Вот он, этот технологический люк. Квадрат со стороной в пол метра, прямо перед ним. Уж если он выламывал прутья клетки с суб-защитой…

Ускорившись, Волколак прыгнул вперёд, втолкнул свои когти туда, где у люка были небольшие выемки, предназначенные для зацепов. Потянул. Клетку ломать было сложней, плита слегка смялась. Волколак перехватился когтями по другому и со второй попытки вырвал люк.

Роботанк, оценив опасность, начал сдавать назад, собираясь раздавить Волколака своей массой, но времени у него уже не было. Волколак, не разбираясь в компьютерах, просто порвал все открывшиеся ему переплетения световодов и отскочил. Туша роботанка замерла в той позиции, в которой прекратились подаваться сигналы от мозга.

Победно взвыл, осознав, что только что одолел роботанк. Легко одолел.

– Людоед убил его!

Людей на стене захлестнула радость, облегчение от пережитого страха. И всё испортил голос мурзы,

– Заделайте дыру скорее, пока в неё не пролез Людоед!

Дыру спешно забросали камнями. Волколак оскалился в усмешке. Далеко разошлась его слава. В этом селении он ни разу не был, а его узнали. Прозвище Людоед намертво приклеилось к нему. Будь у него желание, перепрыгнул бы стену. Она всего-то восемь метров.

Потрусил в сторону Иерусалима, он давно не видел Осьминога. И в этом районе он больше не чуял крупных банд. Люди быстро поняли, что Людоед убивает именно банды, и банды исчезли. Частично разбежались, частично ушли в другие места. Оставшихся он быстро уничтожил. Теперь тут быстро развивались совсем другие банды – сговорившиеся торговцы заламывали чудовищные цены за свои товары. Но с этими бандитами уже начали справляться местные правители, болтавшиеся на виселицах тела наглядно показывали, что в любом деле есть грань, которую лучше не переступать.

Окрестности Иерусалима изменились. От чего-то тут появилось много источников, часто шли мелкие дожди, и пустыня покрылась травой. И уже несколько лет не было землетрясений. Песок был не слишком подходящим местом для пшеничных полей, зато здесь можно было насадить сады, благо их полно было в заброшенных еврейских городах. В самих городах селиться было опасно, слишком много нечисти поселилось в домах, вот и выкапывали деревья целиком и перевозили их в зазеленевшую пустыню, где строили возле источников новые посёлки. Иерусалим оказался окружен оазисами. Люди и мутанты старались селиться отдельно, но были и смешанные поселения.

Развалины Иерусалима тоже изменились. Через них проложили хорошие дороги, вокруг которых регулярно уничтожали нечисть. Дороги вели к развалинам храмов.

Сам Волколак дорогами не пользовался, спокойно прошёл напрямик к жилищу Осьминога. Ещё издали почувствовал, что Осьминог не один, народу там много. Но вроде агрессии не чувствовалось, никто никому не угрожал.

Осторожно приблизился. Вход тоже изменился. Он был теперь там, где раньше был заваленный обломками вход в библиотеку. Тяжёлые, огромные стальные ворота, бегемоту пройти можно. А на них белой краской надпись на арабском и иврите: «Публичная библиотека Иерусалима». Только теперь Волколак понял, что к жилищу Осьминога ведёт одна из новых дорог. Сам Осьминог тоже был тут. Спал. Волколак чуял его.

Подошёл к воротам, подцепил их когтем, открыл. Пружина тут была тугая, открыть смог бы не каждый. Тем более, что ручки снаружи не было. Вошёл. Больше половины терминалов были заняты, перед экранами сидели посетители библиотеки.

– Людоед!!!

Истошный визг рассёк тишину подвала. Люди и мутанты подскакивали, роняя наушники, и замирали в ужасе. И снова наступила тишина.

– Признайся, серый, что ты доволен эффектом. – Знакомый бас Осьминога гулко срезонировал в подвале. – Это видно по твоей ухмылке.

«Они забавны» – ответил Волколак.

– Ты правда поедал мясо убитых?

«Врут»

– Это хорошо, а то я очень удивился. Заходи ко мне, тут как раз чудесная рыбка сварена. С мутагеном, как ты любишь. Не пугай моих гостей.

Пройдя мимо замерших посетителей, Волколак пошёл на голос. У дальней стены было огорожено ширмами небольшое пространство, где и постелил себе маты в качестве лежанки Осьминог. Был тут и низкий стол, на котором лежала наполовину съеденная двухметровая рыба. Акула.

– Последняя охота была удачной. Редкая добыча.

«Ты где её варил?»

– В ванне. Старой чугунной ванне

Посетители начали успокаиваться и, против ожидания Волколака, не ушли, а продолжили работу за терминалами.