"Трейлер Старика" - читать интересную книгу автора (Лукьянов Александр Николаевич)

Часть 4. Исход

Зона

Усть-Хамский информационный центр

00 часов 02 минуты 9 февраля 2048 г.

Лаборант центра электронной связи вышел в холл. Перед окном во всю стену между китайскими вазами с кривыми и призёмистыми карликовыми соснами стояло мягкое коричневое кресло с высокой спинкой. Электроник любил отдыхать в нём в перерывах между работой. Вот и сейчас, не включая света, он опустился в мягкие, пушистые объятия кресла и зевнул. Сегодня засиделись за отладкой программы из пакета, составленного Радием. Эндоген писал составлявшие пакет программы полгода, отлаживал с придирчивой дотошностью и беспощадно гонял ассистентов на тестовых испытаниях. С утра Электроник нашёл уязвимый фрагмент в кодах, сидел чуть ли не до полуночи, исправляя оплошность Радия и теперь с наслаждением предвкушал, как тот, быстро пробежавшись взглядом по распечатанным синим строчкам, неохотно буркнет:

— Поздравляю, коллега, неплохая работа.

Похвала одного из лучших асов электронной сети Зоны, скупого на восторги и одобрения, многого значила.

Электроник ещё раз с наслаждением зевнул, вытянул ноги, с силой, до боли в веках, зажмурился и вдохнул полной грудью свежий мартовский воздух, лившийся из полуоткрытого окна. Воздух пах молодой свежей зеленью и грозой.

Внезапно Электронику показалось, что пол плавно колыхнулся вверх-вниз, наклонился и снова принял прежнее положение. Пришло и тут же ушло неприятное чувство спуска в скоростном лифте.

— Перетрудился. — сделал вывод лаборант и открыл глаза. — Нет, спать, спать и ещё раз спать.

Перед глазами плыли медленно исчезающие разноцветные круги, обычные после того, как долго пробудешь с плотно сжатыми веками. Но что-то было теперь по-другому, не так, как раньше. Электроник внимательно оглядел погружённую в темноту комнату и понял. Её едва освещали блики света от лампы, горящей снаружи над входом, а высвеченного сквозь окно лунным светом квадрата на ковре не было вовсе. Электроник подошёл к окну и оторопело уставился в угольно- чёрное небо, лишившееся луны и звёзд.

Зона

Гремячьевский репликатор,

08 часов 9 февраля 2048 г.

Бледный до синевы Интеграл глухо произнёс: — Какая, к лешему работа, останавливайте репликатор! Все собираемся в актовом зале и смотрим заседание Сената и обращение Старика.

Зал был полон. На первых рядах мест не было, поэтому Кактус уселся прямо в проходе между креслами. Впрочем, так поступил не только он один. Репликаторщики тревожно молчали, затаив дыхание, поэтому щелчок, с которым учётчица Астра включила большую видеопанель на сцене, заставил Кактуса вздрогнуть.

На панели появилось изображение виртуального здания Сената Сенаторы размещались не как обычно, по кругу. Они заняли ряды только с одной стороны. А на первом ряду напротив сидел Старик. Он сутулился, тяжело опирался руками на колени.

— Вижу, Переселившиеся уже поняли, в чём дело. — Старик со свинцовой отчётливостью выговаривал каждый звук. — Полагаю, многие эндогены также догадываются, что произошло. Так что я обращаюсь в основном к экзогенам и амазонкам.

Сегодня, в ноль часов две минуты минуты, четырнадцать целых и четыреста семь тысячных секунды по внутреннему времени Нашего Мира защитный купол вновь стал непрозрачным. Опять были «опущены шторы», то есть активизированы мощные защитные поля, предохраняющие нас от губительного воздействия извне. Именно так я и сообщил тем, кто отметил необычные явления уже ночью и ощутил при этом тошноту, головокружение, звон в ушах, тяжесть и боль в конечностях.

Но это не вся правда. Она оказалась чересчур… гм… неправдоподобной, для того, чтобы её можно было изложить сразу, целиком. Это я сделаю сейчас, когда положено было бы наступить рассвету, но он не наступил. Вы тревожитесь, ждёте объяснений, предполагаете, как вам кажется, самое худшее, вплоть до повторения ядерной атаки на Наш Мир. Но не подозреваете, насколько было бы проще, если бы всё обстояло действительно таким образом.

Чудовищной силы защитные поля создал не я. «Шторы» опущены снаружи не мной. А потому поднять их я не могу…

Многие из вас помнят, как Старик осторожно проговаривался, что чувствует приближение настоящих хозяев Зоны. Тех самых, которые в 1956 году на этой планете забыли свой трейлер (то есть нашу Усть-Хамскую аномальную зону внеземного происхождения). Тех самых, которые oставили места своих «пикников на обочине» (другие Зоны). В забытый ими прицепной дом на колёсах набились мы, местные зверушки. Так вот, владельцы трейлера вернулись за ним…

Последовала тяжёлая пауза. Репликаторщики, не отрываясь смотрели на экран. Кактус непроизвольно облизывал внезапно пересохшие губы.

— Близость хозяев я почувствовал достаточно давно. — говорил Старик. — Да, впрочем, и вы — также. Реакцию Зоны невозможно было не почувствовать. Все эти непонятности, творившиеся в Нашем Мире: вырастание холмов, самопроизвольная активизация аномалий и так далее и тому подобное. Очень наглядно, надо признаться…

Но о кое-чем скрытом я вас не хотел беспокоить, хотя сам был озабочен необычайно. Например, в ночь с второго на третье февраля на шесть секунд по вашему времени был дистанционно отключён Мозг Зоны. Никто из Переселившихся при этом не пострадал, все мы в полном порядке. Честно говоря, никто этого даже не заметил бы, кабы не скачок внутренних часов Мозга. Так вот, за это, по меркам обычного человека — ничтожное, время космические создатели Зоны убрали из Мозга некие программы, установили новые и на четверть увеличили объём общей памяти. В последующие дни в недрах Нашего Мира появились новые энергетические установки, полеобразующие полости, исчезли объекты, в предназначении которых я до сих пор не мог разобраться. Перемены сопровождались тем самым гулким подземным бурчанием, о котором вы меня постоянно спрашивали, «северными сияниями под куполом», перемещениями аномалий.

Зачем всё это космическому разуму? Надо отдать ему должное: заметив набившихся в трейлер зверушек, то есть нас, хозяева прицепа не стали никого истреблять и даже выгонять. Иномиряне не только оставили трейлер в полном зверушечьем распоряжении, но даже постаравшись максимально деликатно приспособить его к зверушечьему образу жизни. Каковой образ, кажется, они изучили досконально.

И вот, когда в ядерном пламени вокруг трейлера сгорел тот самый лес, из которого вышли зверушки и куда отныне совершенно исключено их возвращение, иномиряне решили перевезти прицеп вместе со всей живностью в другое место.

Чем они в настоящий момент и заняты.

— Как — «в другое место», матерь божья коровка? Куда? — оторопело прошептал Кактус. А у сидевшего рядом с ним Кривича, похоже, вообще исчез дар речи, он лишь беззвучно шевелил губами.

Старик провёл ладонью по лысине.

— Сейчас в уме и вслух хором прозвучало десять тысяч вопросов: «Как?!», «Куда?!», «Зачем?!» — криво улыбнулся он. — Уместнее всего было бы задать их хозяевам Зоны. Только сомневаюсь, что они ответят. Попробую высказать собственные догадки. Подчёркиваю: всего лишь предположения и гипотезы.

«Зачем?» Чтобы мы продолжили своё существование.

«Куда?» Не имею ни малейшего понятия. В момент образования аномальных Зон в 1956 году астрономы утверждали, что инопланетяне прибыли откуда-то из созвездия Лебедя. Потом общепринятым научным мнением стало убеждение в «цыганском» характере пришельцев — кочуют, дескать, по Вселенной, не имея постоянного пристанища. Их даже стали называть Странниками. Как бы там ни было, будь даже у хозяев нашей Зоны космический дом, крайне сомневаюсь, что он пригоден для нас и что нас везут именно туда. Сейчас мы несёмся в космосе в направлении, которое я решительно отказываюсь угадывать. Зверьки не могут выглянуть, окна в трейлере наглухо закрыты снаружи. Кстати, для их же пользы и безопасности.

«Как?». Не знаю. Перемещаемся в каких-то фантастических «подпространственных туннелях»? Несемся в пустоте со скоростью выше скорости света? Крайне маловероятно — вряд ли бы вы это перенесли так легко.

— Легко? — возмутился Интеграл. — Да у меня башка, словно у плюшевого медведя: распухла и ватных мозгах ни одна мысль не ворочается.

На него яростно зашикали.

— «Надолго ли?» — продолжал Старик. — Да что толку гадать? Никто, кроме буксирующих нас Странников не сможет ответить, сколько продлится полёт в темноте. Но, повторяю, вряд ли они снизойдут до объяснений. А у нас просто-напросто нет иного выбора, кроме как ждать.

Теперь главный вопрос: «Что делать?». Жить. Так, словно ничего не произошло.

Репликаторщики, наделайте как можно больше прожекторов. Сотни, тысячи. Электрики, устанавливайте их на Стене и круглосуточно освещайте Зону, «днём» — сильнее, «ночью» — вполсилы. Энергию не экономьте, пока что она в избытке. Животным приходится хуже, чем людям, надо им помочь. И вообще, включайте все лампы, которые не мешают спать, пусть света будет как можно больше.

Понимаю, что ваше самочувствие ухудшилось. Производите и ешьте как можно больше овощей и фруктов. Ни в коем случае не отказывайтесь совсем от работы! Работа — главное для поддержания душевных сил. Плохой самочувствие? Сократите рабочий день, больше отдыхайте. Ходите в гости, читайте. Берегите себя, друзей и близких, поддерживайте соседей. Пока длится «полярная ночь» возможны приступы хандры, уныния. Не поддавайтесь плохому настроению. Не надо фальшивого бодрячества и искусственного веселья, просто будьте спокойны и терпеливы.

Ещё одно… Прошу понять меня правильно. У некоторых есть оружие. Избавьтесь от него на время. Ну, просто выбросьте в урны для металлолома. Потом, когда всё уладится, для тренировок в тирах заведёте новые пистолеты.

— «Нет слов, какой молодец Старик, — думала Астра. — Говорил сдержанно и рассудительно, с каждым его словом тоска уменьшалась, становилось легче на душе. Отодвигалось жуткое, удушающее осознание того, что я уже не на родной Земле, пусть даже сгоревшей в атомном огне, а в ледяной пустоте космоса. К слову, мужчинам всё-таки проще, их психика покрепче нашей. Взять хотя бы Интеграла. Мне бы его проблемы: башка, у него, видите ли, словно у плюшевого медведя, всего-то навсего… По-моему, он воспринял всё происходящее, как „рядовое чрезвычайное происшествие“, которое в диковинном Нашем Мире может произойти в любое время. Ну, космос, ну инопланетяне какие-то, Старик посоветует — мы переживём».

Мозг Зоны,

Лужайка у дома Старика.

Запись беседы Старика и Тихони

(зашифрована, доступ к записи закрыт всем, кроме участников беседы),

08 час 23 минуты 27,051 сек. 12 февраля 2048 г.

Старик: —Да, я испуган. Настолько, насколько вообще могут быть испуганы все мы, Переселившиеся — бесплотные и бесчувственные компьютерные программы в Мозге Зоны.

Тихоня: — Старик, да что ты заводишься! Все прекрасно понимают, что тебе труднее, чем всем остальным, вместе взятым. Но и ты пойми других-прочих. (Садится на траву под большой куст сирени)

Старик: —Стараюсь.

Тихоня: —Неодинаково стараешься. Вот, к примеру у меня сложилось сугубо личное мнение — которого никому не высказывал, но и от тебя не скрывал — что ты куда больше, чем остальным, благоволишь амазонкам.

Старик: — Да, я симпатизирую им. Настолько, насколько вообще могут…

Тихоня: — «…симпатизировать мы, Переселившиеся — бесчувственные и бесплотные …», ну и так далее, тирьям-пам-пам строго по тексту. Угу… Ага… Однако…

Старик: —Что, «однако»? Видишь ли, в боевых сестрёнках я уверен полностью. Обрати внимание, друг мой, как себя ведут амазонки? Феноменально устойчивая психика: никакой не то, чтобы паники, но даже тревоги. Их Старшие Матери сдержанно попросили инструкций, невозмутимо выслушали и… И всё! Зажгли костры и факелы, установили дополнительное дежурство по «гинекею». Кстати, поставили видеокамеры и сами просили, чтобы я понаблюдал за их жизнью. Принимают витамины и пьют минеральную воду. Ухаживают за дочерями. Продолжают рейды по Зоне и куда тщательнее, чем обычно, присматривают за жизнью зверья. Кстати, именно благодаря им в Марьинском зоопарке царит полный порядок.

Нет, за сестрёнок можно беспокоиться лишь в последнюю очередь. Зато экзогены…

Тихоня: —Ну, здесь я с тобой согласен. Самочувствие людей ухудшилось не более, чем у амазонок, но они гораздо нервознее восприняли все события.

Старик: —Несравненно болезненнее, Тихоня. Несравненно! Не без причин, понятное дело. Бессонница, общая слабость, вялость. Подавленность, депрессия, уныние. Страх, наконец. Единственное, что удерживает людей на плаву — моя поддержка каждого в отдельности. Беседую с глазу на глаз, снимаю, насколько могу, напряжённость, внушаю каждому, что, дескать, только он так хандрит, прочие держатся молодцами. «Да что же, ты хуже других, соберись, возьми себя в руки!» И остальное в том же духе. Пока помогает. Пока. Насколько хватит, не знаю, по их времени прошло всего трое суток.

«Звёздные», кстати, держатся лучше остальных, сказывается подготовка. Если среди экзогенов начнутся срывы придётся ввести чрезвычайное положение и, соответственно, просить «звёздных» применять силу.

Тихоня: —А когда не выдержат «звёздные»? (Ложится)

Старик: —Отчаянно надеюсь, что до этого не дойдёт. А если всё же… Придётся поручать наведение порядка амазонкам.

Тихоня: —Ну, девы его наведут! А что эндогены?

Старик: —Любит Тихоня по больной мозоли потоптаться. Чего развалился тут, встань, скамьи что ли нет? За все время со мной связалось всего четверо из наших марьяновских интеллектуалов. Все — исключительно по делу. Кто-то просил помочь рассчитать колебания гравитации. У кого-то были вопросы по замерам магнитного поля. Кому-то была нужна статистика ревматических заболеваний в Зоне за сорок лет.

Тихоня: —Значит, всё замечательно: трудятся себе, заняты полезным делом.

Старик: —Ничего замечательного. Экзогены не просто бешено работают, они осмысливают происходящее. И не просто осмысливают, а пытаются ответить на вопрос, как им себя вести в сложившейся ситуации. И не просто boen ответ, но, как мне кажутся, строят модель своего поведения.

Тихоня: —Что в этом плохого?

Старик: —А то, что они никак не информируют о результатах своих размышлений. Экзогены вообще вне моего восприятия. И даже я не берусь предсказать, к каким выводам придут остроухие мыслители. А если в их концепциях, допустим, вообще не найдётся места для людей и амазонок?

Тихоня: —Ну, мы всегда сможем устранить неадекватное поведение.

Старик: —Да, вместе с его носителями.

Тихоня: —К слову, Старик, что там с гравитацией? Нашёл какие-то объяснения?

Старик: —Никаких. Даже догадок нет. Сила тяжести в Нашем Мире несколько раз то падала до 0,9 от земной, то возрастала до 1,1. Причины совершенно неизвестны — снаружи не проникает никакой информации. То есть вообще. Нас запаковали наглухо.

Тихоня: —Везут в зоопарк?

Старик: —Утешает, что не на бойню. Забой могли бы произвести мгновенно и на месте.

Тихоня: —Знаешь, после каждой нашей беседы я просто захлёбываюсь густым оптимизмом.

Старик: — Рад услужить.

Зона

Дом Белоснежки, Стена

19 часов 20 февраля 2048 г.

Из летописи Белоснежки

Зона

Дом Белоснежки и Малыша, Стена

04 часа 01 минута 23 февраля 2048 г.

Ноутбук Малыша был настроен соответственно его эстетическим представлениям: сигналом вызова служило душераздирающее хрюканье матёрого кабана. Когда оно раздалось, Малыш, мысленно чертыхаясь, зашарил в темноте левой рукой.

— Да не сплю я. — сонно сказала Белоснежка. — Попробуй тут не проснуться при таких воплях. Когда, наконец, установишь нормальные звуки?

Малыш благоразумно промолчал, продолжая производить отыскивающие движения.

— Справа. — сказала Белоснежка. — Столик теперь справа. Забыл спросонья? С новосельем, дорогой.

Они переехали вчера вечером в новое жильё, допоздна раскладывали вещи по местам, бросили это занятие на половине и легли спать, когда у обоих внезапно закружились головы.

— Спасибо. — вздохнул Малыш. — Можно включить свет?

— Конечно.

Малыш щёлкнул выключателем. Совка сердито завозилась на полке. Вчера её перенесли в новое жильё и не выпустили на ночь, чтобы лучше привыкла к изменившемуся дому.

— Как спала, Снежка? Как самочувствие?

— Знаешь, — удивленно ответила Белоснежка, прислушиваясь к чему-то внутри себя, — давно не было так хорошо. Пожалуй, с начала затмения.

— Аналогично. — сообщил Малыш.

— Старик вызывает. — изрек компьютер Белоснежки. — Старик вызывает.

— И какая же хреновость на этот раз? — пробурчал Малыш, влезая в комбинезон. — Спозаранку — значит, подождать нельзя … Что понадобится делать теперь? Зарываться в землю? Прыгать с разбегу в крематорку?

— Зачем же столь радикально? — возразил Старик с экрана включенного Малышом ноутбука. — Чего разворчался, искатель? Прошу всего лишь выключить освещение, где можно.

— Зачем?

— Скоро восход, хочу, чтобы ваши глаза постепенно привыкли к свету.

— Это как, матерь божья коровка?!

— Так. Видишь ли, мы приехали.

Зона

Гремячьевский репликатор,

04 часа 12 минут 23 февраля 2048 г.

— Что значит «приехали»? — проглотив шершавый комок, внезапно образовавшийся в горле, спросил Кактус. — Куда?

Он стоял у стола со стоящим на нём компьютером, как был из постели: в трусах до колена и длинной майке.

— Не могу ответить. Вы сами дадите название этой планете, после того, как я расскажу о ней то, что успел узнать. Хотя, честно признаться, узнал пока что не так уж много.

Странники привезли нас, разместили на поверхности и сняли все внешние защитные поля, оставив только установленные мной. И вот сейчас я, не торопясь, возвращу Куполу сначала матовую прозрачность, потом полную. Одевайся, выходи смотреть.

Зона

Усть-Хамский информационный центр

04 часа 22 минуты 23 февраля 2048 г.

Электроник, застёгиваясь на ходу, выбрался на плоскую крышу центра. Там уже стояли и смотрели вверх Радий и его бригада.

— Завяжи шнурки, не то шлёпнешься. — заметил эндоген.

Не отрывая взгляда от медленно сереющего неба, Электроник завязал шнурки.

— Гляньте-ка, Машка! — воскликнул кто-то.

Электроник осторожно приблизился к краю крыши и посмотрел вниз. На лужайке у энергетической будки темнел силуэт медведицы. Она замерла, заворожено задрав лобастую башку к небу.

Зона

Стена

04 часа 32 минуты 23 февраля 2048 г.

Купол приобрёл ровный серовато-голубой цвет и продолжал светлеть. Прожекторы на стене отключались один за другим. Молния зажмурилась и потёрла веки пальцами.

— Неужели? — прошептала она.

Зигзаг вытащил из кармана до половины выпитую плоскую бутылочку с бурой жидкостью и золотой этикеткой, опустил её в мусорный контейнер и беззвучно засмеялся. Он смеялся, глядя со Стены на просторы Зоны, где всё явственнее проступали тёмные лохмотья лесов, рыжие ниточки Диаметров, блестящие зеркала озёр. Смеялся и не замечал, что по щекам текут слёзы.

— Ну-ну, дорогой, не надо. — тихо сказала Молния. — Теперь всё будет хорошо.

— Всё будет хорошо. — эхом откликнулся Старик из её КПК.

Наш Мир

00 часов 00 минут первого года Новой Эры

Купол становился всё прозрачнее и всё большей ослепительной яркостью наливались вверху диски — большой и поменьше — двух Солнц.