"Искатель. 1977. Выпуск №3" - читать интересную книгу автора

3

— Тоже здесь?! Вот история… — При виде Юрия Николаевича монтажник заметно ободрился. На нем были ондатровая шапка и куртка, возраст его Денисов сразу не определил, понял только — молод, самостоятелен, обеспечен. — А как же такси?

Юрий Николаевич махнул рукой:

— Там, Алексей, скоро не уедешь!

— И все-таки москвичи уже дома.

— Вы едете дальше? — спросил Денисов монтажника.

— Родная Архангельская область…

Учебный класс был небольшой. Напротив двери — стулья, покрытый сукном стол, в простенках между окнами — учебные пособия. Денисов сел за стол, пригласил.

— Все места наши. Садитесь.

— Артур из Подмосковья, — продолжая начатый разговор, сказал Юрий Николаевич. — Он что-то говорил про Академгородок…

«Разговор о жучках!» — вспомнил Денисов.

— …Не из Пущина ли на Оке? Не помните, Алексей?

— Не в курсе. — Монтажник положил перчатки на теплый подоконник, сел в углу. — Меня к вам в купе определили вечером. Вы до меня перезнакомились.

— О плавунцах, выходит, он тоже до вас рассказывал?

— Выходит, так.

— Что я могу сказать? Общительный, простой. — Юрий Николаевич достал пачку «Столичных». — Позволите?

— Курите, — кивнул Денисов.

— Эрудит. В шахматы играет в силу второго-третьего раз ряда. Что еще? Заикается.

— Кто он по профессии? Не говорил?

— Энтомолог. Был в Конго и Центральной Африке. Думаю, не ошибусь, если скажу, что он специализируется по чешуекрылым.

— Чешуекрылым?

— Попросту, занимается бабочками. Бабочками, водомерками, клопами… Не удивляйтесь! — Юрий Николаевич незаметно разговорился. — Я, знаете, тоже лет двадцать не замечал ни одного майского жука, ни одной бабочки. Прошлым летом увидел — ахнул: бог мой, где вы прятались? Между прочим, Артур вез бонбоньерку с клопами…

— Он ехал один? Я слышал — за постельное белье платила соседка.

— Одолжила: у него были крупные…

Денисов вспомнил белое лицо в машине, пиджак, распоротый от плеча к поясу. «Были! И деньги и бонбоньерка. Может, и документы!»

— Вспомнил! — Монтажник снял шапку. Под ней оказались длинные прямые волосы с квадратным вырезом для лица. — Аспирант он. Ездил в командировку… Надо запросить институты. — В его голосе звучала безапелляционность несведущего человека.

Денисов согласно кивнул: про командировку говорила и проводница.

— С вами ехал еще пассажир…

— Вот с кем вам следует встретиться! Но он, наверное, ушел с вокзала… — Юрий Николаевич стряхнул пепел в слюдяной чехол от «Столичных». — Шахматист. Солидный тоже товарищ. Близко сошелся с Артуром.

— Что он говорил о себе?

— Живет где-то в горах…

— Дельцы у них есть, говорил, отары с места на место перегоняют. — Алексей встал, разминая ноги. — Приедет фининспектор — овцы в одних горах. Уедет — отара на старом месте!

— А я запомнил: жара там страшная и в магазинах растворимый кофе в банках. Никто не берет!

— Везет… — В вопросе о растворимом кофе недавние попутчики полностью солидаризировались.

— Вы давно работаете? — спросил Денисов у Алексея.

— Три года. — Монтажник достал паспорт, передал его Денисову.

— Надо и мне представиться… — Юрий Николаевич поискал по карманам.

— Не корреспондент? — поинтересовался монтажник. В квадрате волос черты лица казались юношески-нежными.

— Я работал в академии коммунального хозяйства, — Юрий Николаевич положил на стол потертую визитную карточку, — готовил специалистов по защите подземных сооружений от коррозии.

— А тот человек, что ехал с вами… Кем он может быть у себя в горах?

— Начальство, — откликнулся монтажник.

Юрий Николаевич поправил:

— Хозяйственник.

Разговаривая, Денисов видел в черном, словно залитом чернилами стекле, себя и своих собеседников. Снаружи окно загораживал невидимый вагон, под утро в нем должен был раздаться оглушительный стук компрессоров: по схеме состава они всегда оказывались под самыми окнами учебного класса.

Дверь неожиданно открылась. Помощник Антона — высокий, под стать ему, невозмутимый сибиряк — без стука вошел в комнату.

— Извините. Капитан Сабодаш срочно просит в дежурную часть, к следователю.

После доклада следователю Денисов попал в учебный класс не сразу: у коллег, занимавшихся проверкой версий, работа шла живее. Кроме того, он был один, а они работали группой.

Денисов с сожалением оставил дежурку, дав несколько поручений младшему инспектору. Когда он шел по коридору, дверь бытовки для дежурного наряда оказалась открытой. Пожилой старшина, увидев Денисова, махнул ему рукой:

— Такой чай! Ты никогда не пил…

Он отодвинул газету.

— Садись. Не прояснилось пока?

— Нет еще.

Денисов потонул в старом вытертом кресле.

— Прояснится. — Старшина налил чаю в стакан, подал его Денисову. — В нашем деле главное — чтобы внимательно и не спешить! — Он готовился на пенсию и не уставал повторять молодым сотрудникам главную, по его мнению, квинтэссенцию милицейской службы: «внимательно и не спешить!»

Чай пили молча, оперативная обстановка не располагала к разговору.

— Спасибо.

Из бытовки Денисов прошел к себе в кабинет, перелистал дело с ориентировками воздушной милиции Внукова и Шереметьева и только тогда подался в учебный класс.

— Как Артур? — встрепенулся Юрий Николаевич, увидев Денисова в дверях.

— Нового нет.

— Все еще в реанимации?! — Юрий Николаевич закурил, чередуя затяжки с плавными движениями сигареты к слюдяному чехлу, заменявшему ему пепельницу. Монтажник дремал, положив голову на подоконник.

— Как по-вашему, могли Артура встречать? — спросил Денисов.

— Не думаю: женщины в такой час дома. А мужчины?! Другое дело, когда человек везет что-то громоздкое или…

— Ценное?

— Именно. Со мной, например, только рубль на такси да две копейки на автомат — меня не встречают. — Он полез в карман за платком. Под пальто виднелись коричневый пиджак, бежевая кофточка — неброские, со вкусом подобранные цвета.

— …Альтернатива, конечно, есть всему. Артур вчера пошутил: есть люди, сказал, считающие, что коньяк пахнет клопами, а другие утверждают: клоп пахнет коньяком…

— Какие же, он считал, правы?

— Энтомолог: для него полужесткокрылые, сиречь клопы — совершеннейший продукт природы. Клопы, бластомы, водомерки… Безобиднейший человек! Может, его с кем-то спутали?

— Чудак! — поднял голову монтажник.

Проверяя неожиданную мысль, Юрий Николаевич обернулся к нему.

— Алексей, при вас большая сумма? Если хотите, можете не отвечать…

Монтажник завозился.

— Я не скрываю, что везу деньги…

— Много?

— Хотел машину купить.

Юрий Николаевич многозначительно посмотрел на инспектора.

— Так далеко? — спросил Денисов.

— У них «Жигули» свободно… — Монтажник явно предпочитал четкие формулировки. — Могу точно сказать, сколько со мной.

— Не обязательно. Важно, что купить не удалось.

— Все без пользы. Взял билет — и назад. С билетами трудно.

— Деньги не на аккредитиве? — спросил Денисов.

— С собой, но никто не знал — только наше купе…

— Он не договорил.

В класс вошел носильщик, поставил у входа чемодан. Следом за ним — сержант и подтянутый загорелый человек.

— Третий пассажир, транзитный, дежурный послал, — доложил сержант.

Мужчина тем временем рассчитался с носильщиком, тот остался доволен, — прощаясь, приложил руку к шапке.

— Дрога, — представился транзитный.

— Вы едете в Ош?

— В Ошский район…

Он осмотрелся. На стене висела таблица — милицейский строй в движении без оружия. Сбоку, за окном, темнел вагон электропоезда.

— Ваш попутчик по купе… — сказал Денисов.

— Артур. Я знаю. Неужели не найдете?!

— Найдем. Скажите, вы вместе вышли из поезда?

— Да, но быстро расстались.

— Он отстал или вы?

— Я. Дело в том, что Артура встречали…

— Встречали?!

— Да. Он извинился, пошел вперед.

— Вы видели встречавших?!

— Нет, не видел.

— Почему же вы думаете, что его встречали?

— Он сам сказал: «За мной пришли, извините!» — Дрога как-то неловко достал из кармана пачку папирос, но раздумал, снова сунул в карман.

— Прощаясь, он больше ничего не говорил?

— По-моему: «Шторм надвигается…» Что-то в этом роде.

— Вы говорили о море?

— Ни полслова. Мы вообще этой темы не касались.

— Что же это значило?

— Я сам удивился.

Подождав, Денисов начал новый заход, на этот раз менее стремительный.

— Вы сошлись с Артуром ближе, чем другие. Что он рассказал о себе?

Дрога подумал.

— Почти ничего. Занимается насекомыми с детства. Что еще? Рассеян чудовищно: хотел бриться — электробритву водил обратной стороной, пока я не подсказал.

— Он брился?

— Перед Москвой.

— Пожалуйста, вспомните все.

— Был за границей. Да! Тетка у него умерла, осталось наследство…

— Наследство?!

— Несколько тысяч.

— Вы видели деньги?

Дрога пожал плечами.

— Не только я! Когда стали платить за белье — у него одни сторублевки. Абсолютно непрактичный. У меня, например, была тоже сторублевая купюра — навязали в сберкассе. Я ее сразу разменял.

Денисову показалось, что он слишком быстро ведет свою партию, поэтому обязательно что-то упустит.

— Разрешите ваш паспорт.

Дрога привстал.

— Мы переезжаем из Оша, — он замялся, — документы на прописке. — Он не снял ни перчаток, ни шапки, каждую секунду готовый в путь.

— Запишите свои данные.

Дрога неловко стащил перчатку. Денисову снова показалось, что сейчас он упускает что-то важное.

— Вы не служили на флоте?

— Нет. А что?

— У вас якорь на руке, как у меня.

— Это? Память детства…

— Вот у Алексея интересная татуировка… — встрял в раз говор Юрий Николаевич.

— Глупости, — нахмурился монтажник. В свободном от волос квадрате лица мелькнули рассерженные глазки.

— А что именно? — заинтересовался Денисов.

— «Не всякому прощай!» — Юрий Николаевич стряхнул пепел. — Я еще в поезде заметил. Угроза и предостережение.

Денисов мысленно поздравил себя с тем, что не разговаривал с каждым пассажиром в отдельности, что они собрались все вместе в этом маленьком классе. Но похоже было: с появлением Дроги все еще больше запутывалось. Он встал, прошел от окна к двери.

— …Не помню, кто заметил, что особо разительное увидеть на нашей планете невозможно, оттого и вертимся в одном и том же круге мод, технических идей. Сами судите, радиус нашего шарика шесть тысяч километров, — Юрий Николаевич очертил круг сигаретой, — высота величайших гор и глубина впадин не превышают девяти. Девять километров на шесть тысяч! Это же идеальный шар с коэффициентом допустимости первого-второго класса…

Раздался звонок — говорил Сабодаш.

— Денисов, только что сообщили… Потерпевший скорее всего не выживет. Сейчас он в институте Склифосовского. Слышишь меня?