"За гранью долга." - читать интересную книгу автора (Горъ Василий)

Глава 2.

Фиола Церин.

  - Благовоспитанной девушке из хорошей семьи не пристало трястись в седле, как какому-нибудь мужлану! - заметив взгляд, каким Фиола проводила пронесшегося мимо кареты всадника, раздраженно процедила ее мать, баронесса Церин. И несколько раз картинно дернула веером, словно отгоняя от себя запах лошадиного пота.

  Возражать ей было бесполезно: мнение леди Олионы всегда являлось истиной в последней инстанции и обсуждению не подлежало. Однако отказывать себе в желании подразнить мать Фиола не захотела. И покосилась в угол, где в большом деревянном сундуке валялись грязные тряпки, в которые уже превратились две смены роскошных дорожных платьев.

  - Да! Кареты иногда переворачиваются! - взбеленилась баронесса, заметив ее красноречивый взгляд. - Однако это не значит, что ты должна скакать на лошади, раздвинув ноги и подпрыгивая!

  'Ненавижу тряску. Ненавижу биться головой о стенки экипажа, и, тем более, вываливаться из него в грязь!' - в который раз за четыре дня подумала Фиола. - 'А еще терпеть не могу скрип несмазанных осей, перешептывания выездных лакеев и слова, которыми кучер то и дело обзывает ни в чем не повинных лошадей. Лучше подпрыгивать на коне, чем восседать на этом, продавленном еще нашими предками, сидении, и тупо пялиться друг на друга'...

  - Какая-то неделя пути, и мы окажемся в столице. А там - двор! Вся элита нашего королевства! Там сам его величество король Вильфорд, его сыновья и куча завидных женихов. Доберемся до Арнорда, и ты мигом забудешь и эту дорогу, и лужу, в которую ты влетела, и этот надоевший скрип осей. А когда тебе сделают первый комплимент, ты, надеюсь, догадаешься сказать своей матери спасибо... - на лице баронессы появилось мечтательное выражение. И тут же пропало: показывать свои настоящие чувства леди Олиона не любила. За десять лет жизни без мужа образ главы рода настолько прочно въелся в ее лицо, что воспоминания о детстве, когда мама была нежной и доброй, иногда казалось Фиоле сном. - А потом я выдам тебя замуж, и, наконец, смогу пожить для себя...

  'Интересно, а для кого она живет последние лет восемь?' - глядя в окно, подумала девушка. - 'И как ее 'жизнь для себя' будет отличаться от той, которой она живет обычно?'

  - Ты меня опять не слушаешь? - нахмурилась баронесса, и в этот момент где-то позади кареты раздался звук глухого удара. И, практически одновременно с ним, - страшный хрип...

  - Разбойники... - выдохнула мать, сорвалась с места, сдернула Фиолу с сидения на пол и накрыла ее своим телом.

  - Больно! - ударившись головой об угол сундука, вскрикнула девушка.

  - Заткнись и моли Господа, чтобы десятник Вангерр и его люди успели организовать оборону! - прошипела леди Олиона.

  - Вроде бы, уже бьются... - прислушиваясь к лязгу стали и диким выкрикам воинов, перепугано пробормотала Фиола. - Вон, он орет, как резанный...

  - Не орет, а командует... - выдохнула баронесса. И, уперевшись руками в спину дочери, слегка приподнялась. Так, чтобы выглянуть наружу... - О, Боже! Сколько их там...

  Согнутая в три погибели, Фиола видела только заляпанный дорожной грязью пол кареты и свои перепачканные ладони, но, услышав воинственные вопли солдат, отрывистые команды десятника, пытающегося заставить своих подчиненных организовать хоть какое-то подобие строя, чьи-то крики боли и удары железа о железо, она почувствовала, что трясется как в лихорадке. Вспомнив досужие рассказы слуЖакок своей матери о судьбах тех женщин, которые попадали в лапы вот таким вот разбойникам, девушка изо всех сил сжала кулачки, зажмурилась и принялась молиться Пресветлой Деве...

  Словно в ответ на первые же слова ее молитвы снаружи раздался дикий рев десятника Вангерра:

  - Череп! Ты что, не видишь, что дерево убрали?! Гони!!!

  В ту же секунду карета страшно дернулась: услышав приказ командира отряда сопровождения, кучер грязно выругался, несколько раз щелкнул плетью, и лошади, подстегиваемые обжигающими кожу ударами, с места взяли в галоп. Экипаж, несущийся следом, мотало так, что Фиола несколько раз здорово приложилась головой о сундук с грязными дорожными платьями и чуть не расплакалась от боли.

  - Если мы сейчас перевернемся, то я точно сломаю себе шею... - пробормотала девушка, пытаясь отодвинуться от него подальше.

  - А если нас догонят, то сломанная шея покажется тебе лучшим выходом из ситуации... - в унисон ей ответила леди Олиона. И, перестав прижимать дочь к полу, снова выглянула в окно. - Экипаж с пожитками остался там... А еще - Моника и Айсанна... Дьявол! С нами что, только кучер?

  - А лакеи? - удивилась Фиола. И, сообразив, что ей ничто не мешает сесть, кое-как встала с коленей.

  - С этой стороны никого нет... - баронесса Церин вдруг зашипела от боли, и, упав на свое сидение, ощупала подбородок, разбитый о косяк двери.

  - У вас идет кровь, маменька... - очередной раз с размаху шарахнувшись о стенку кареты, девушка кое-как вытащила из-за обшлага рукава платок. Но протянуть его матери не успела: озверевшая баронесса развернулась лицом к маленькому окошечку за своей спиной, и, тоже не удержав равновесие, вцепилась в занавеску:

  - Череп! А выбирать дорогу поровнее нельзя?

  - Т-трудно, в-ваше с-сиятельство! П-понесли, п-проклятые! С-сейчас п-постараюсь п-придержать!!!

  ...Останавливаться на ночь на постоялом дворе первой попавшейся на пути деревеньки баронесса не захотела. Поэтому изможденные безумной скачкой лошади тащили карету лишних два часа. До небольшого городка под названием Заречье. И у его ворот еле переставляли ноги от усталости. Десятник городской стражи, принимая въездную пошлину, заметив их состояние, даже укоризненно покачал головой:

  - Вашему кучеру надо всыпать плетей, ваше сиятельство! Совсем скотину загнал, недоумок...

  Вместо ответа леди Олиона презрительно скривила губы, и, уронив в его ладонь шесть серебряных монет, демонстративно задвинула занавески...

  'Я сама решаю, кого и когда наказывать...' - перевела ее красноречивое молчание Фиола. - 'А ты занимайся тем, что умеешь лучше всего... И не умничай...'

  - Чтобы добраться до лучшего в городе постоялого двора, надо проехать по центральной улице до городской тюрьмы, а потом свернуть направо... - не дождавшись ответа на свое замечание, негромко сказал воин. Видимо, надеясь получить лишнюю серебряную монету. Однако добавлять что-либо сверх пошлины баронесса не собиралась, так как останавливалась в Заречье уже не первый раз. И не хуже стражника знала о том, где именно располагается постоялый двор. Поэтому, поморщившись, она требовательно постучала по стенке кареты.

  - Да, баронесса! Сию минуту! - мгновенно отозвался Череп. И, тут же щелкнув кнутом, заорал: - Ну-ка, дохлятины, шевелите костями!

  ...Постоялый двор 'Четыре комнаты' ничем не отличался от тех трех, в которых Фиоле уже приходилось ночевать. Первый этаж здоровенного трехэтажного здания занимала таверна. Второй и третий - жилые комнаты, к которым вела такая же, как и везде, жутко скрипучая лестница. Коридор, по которому их вел хозяин, смотрелся тоже не очень - обшарпанные стены, исцарапанный пол, страшно закопченный потолок. Кроме этого, на нервы действовал еще и тошнотворный запах прогорклого масла и гари, пропитавший все и вся. А когда Фиола увидела тесную комнату, в которой, кроме кровати, стоял только огромный сундук для пожитков, и потом услышала, что 'удобства располагаются между кузницей и конюшней', у нее окончательно испортилось настроение. По сравнению с любой постройкой их родового замка постоялый двор показался бы сараем. Однако, судя по гордому виду хозяина, стоявшего у дверей в их в 'покои', лучше этого заведения в городке не было...

  - Да, хочу предупредить, что еду в комнаты мы временно не доставляем... - молниеносно убрав куда-то под засаленный передник брошенный баронессой золотой, хозяин 'Четырех комнат' вытер вспотевший лоб отворотом рукава, и, удовлетворенно улыбнувшись, добавил: - Так что когда проголодаетесь - милости прошу в большой зал... Правда, как там будет со свободными столами, я не знаю...

  - Думаю, один стол вы оставите свободным... - поняв намек, леди Олиона кинула ему еще несколько серебряных монет и кинула взгляд на дверь.

  - Да, конечно оставлю... - заулыбавшись еще шире, мужчина попятился, и, уперевшись объемистым задом в ручку двери, изобразил что-то вроде поклона. - Рад, что вы остановились именно в моем заведении, баронесса!

  ...С трудом дождавшись ухода крайне неприятного на ее взгляд мужчины, Фиола с мольбой посмотрела на мать.

  - Потерпи еще немного... - догадавшись о желании дочери, леди Олиона угрюмо посмотрела на свое платье, и, задвинув засов на двери, принялась переодеваться. - Соваться в уборную в платье с кринолином - идиотизм. Не влезу в двери. Придется натянуть что-нибудь попроще. Кстати, тебе ведь не надо объяснять, что ходить по нужде в одиночку девушкам из хорошей семьи не полагается? Тут слишком много подгулявших мужиков, в вечернем полумраке не способных отличить баронессу от посудомойки. В общем, встреча с ними ничем хорошим не закончится. Моих слуЖакок, как ты видишь, с нами нет... Солдат сопровождения - тоже... Череп тебе не защитник. Так что, считай, что кроме меня провожать тебя некому...

  - Я так и подумала, маменька... - кивнула девушка.

  - Ничего, это не так страшно. Хотя, конечно же, неприятно. Кстати, единственное, что меня радует - это то, что мы выехали в столицу на два дня раньше, чем собирались. Поэтому добираться до Арнорда в одиночку нам, скорее всего, не придется...

  - Почему? - односложно поинтересовалась Фиола, помогая матери зашнуровать корсет на зеленом бархатном платье с открытыми плечами и на редкость глубоким декольте.

  - Тракт оживленный. С этой стороны королевства в столицу, да еще к Празднику Совершеннолетия, обычно едет довольно много дворян. Каждый второй - с хорошей охраной. Навскидку могу перечислить пяток из тех из тех, кто не сегодня-завтра обязательно проедет через Заречье. Например, граф де Лемойр: его третьему сыну зимой должно было исполниться шестнадцать. Сын Логирда Утерса: кто-то мне говорил, что он тоже дорос до присяги. Впрочем, воины этого рода редко путешествуют со свитой, и надеяться на то, что он будет с эскортом - глупо. Точно проедут де Бейли. И хорошо бы нам пристроиться именно к ним: они вообще не пропускают ни одного праздника и всегда путешествуют с большой свитой и в комфорте. Впрочем, сейчас не до комфорта. Главное - поскорее добраться до Арнорда...

  Дослушав объяснения матери, Фиола еще раз огляделась по сторонам и тяжело вздохнула: жить два-три дня в малюсенькой комнатенке, в которой не было даже стола, ей совершенно не улыбалось. И питаться в общем зале таверны - тоже...

  - Ну, да... На твои покои похоже не очень... - криво усмехнулась баронесса. - И на мои - тоже... Да, кстати, без меня из комнаты ни ногой...

  - Конечно, маменька... - представив себе перспективу безвылазного пребывания в комнате, девушка угрюмо кивнула. И, дождавшись, пока баронесса начнет приподниматься, первой вскочила на ноги и метнулась к входной двери...