"Серебряная маца" - читать интересную книгу автора (Кранцлер Гершон)

Горький хлеб

История о приключениях в горах

Это случилось вскоре после праздника Хануки. Ученики рабби Баруха сидели вокруг стола, поглощенные горячим спором по поводу мысли, высказанной их Учителем в субботней беседе.

Пылкий молодой человек Реб Янкель Козловер кричал: "И все же я утверждаю, что Господь обретается только там, где красиво и чисто, где достаток и уют. Его не найти в нищете и грязи!"

Эти слова еще слетали с его уст, когда отворилась дверь и вошел рабби Барух, как всегда безмятежный и радостный, с улыбкой созерцания на лице. Реб Янкель и его товарищи побледнели. Никто прежде не осмеливался подвергать сомнению слова и мысли Учителя, как это только что сделал в пылу спора Реб Янкель.

Но бояться ему было нечего. Рабби Барух не имел ничего против серьезного обсуждения своих поручений. Он сел за стол, улыбка внутренней радости играла на его губах, словно он ничего не слышал. Некоторое время он сидел молча, погрузившись в размышления, затем дружески кивнул Реб Янкелю, не смевшему поднять глаза: "Янкель Козловер, выслушай пожелание, которое, я уверен, ты не откажешься исполнить. Возьми мацы и бутылку вина, чтобы его хватило на предписанные четыре чаши на седере[*]. Аккуратно заверни их и упакуй так, чтобы бутылка не разбилась. Собери все, что может тебе понадобиться в длительном путешествии по дикой местности. В нужном месте в нужное время Господь откроет тебе истину".

Напряженная тишина последовала за этими словами, Реб Янкель вскочил, оттолкнув стул, и подошел к рабби Баруху, который благословил его в дорогу. А через несколько часов он уже покинул город и устремился в путешествие к неизведанному, необходимое в воспитании каждого молодого хасида, ищущего света истинного благочестия.

Стояла зима, улицы были покрыты снегом и льдом, но Реб Янкеля Козловера это не заботило. Он был полон воодушевления, его сердце рвалось к тому пониманию, которое обещал Учитель. Ни жгучий холод, ни возможность голода не отвратили бы его от поисков.

Пробираясь через леса и пустоши, минуя деревни, села и города, он наконец достиг высоких зубчатых гор, возвышающихся над равнинами Польши. Он думал преодолеть их и продолжить путь дальше, на восток, к широким степям Украины. Но и в самых удивительных снах, в самых странных мечтаниях не дано было ему предугадать того, что держало наготове Провидение.

У Реб Янкеля было слишком мало денег, чтобы тратить их на что-либо, кроме жизненно необходимого. Случайных заработков хватало на несколько дней пути, а затем он снова искал работу в крестьянских хозяйствах. Ночь накануне перехода через горы он провел на. сеновале гостиницы, потому что не мог заплатить за постель.

Когда Реб Янкель узнал, что проводник обойдется ему в золотой, он решил идти один, хотя хозяин гостиницы неоднократно предупреждал о том, что горные дороги коварны и заблудиться там очень легко. Если он не заблудится, говорил хозяин, то почти наверняка попадет в снежную лавину и погибнет.

Случилось так, что ему разрешили присоединиться к нескольким купцам, которые собирались переходить горы с проводником. Но Реб Янкель решил следовать за ними на расстоянии, чтобы не слышать их шумных и низменных разговоров и быть наедине со своими мыслями о рабби Барухе и его очищающих душу поучениях о Боге, мире и человеке.

Купцы тронулись в путь еще затемно - они вышли из гостиницы в теплых меховых одеждах, в сопровождении слуг, нагруженных тяжелой поклажей. Вскоре вслед за ними отправился и Реб Янкель. Он бодро шагал по глубокому следу, проложенному путниками в свеже-выпавшем снегу, и, хотя его одежда не была подбита мехом, не ощущал холода.

Исполненный веры и радости, он думал о том, что каждый шаг приближает его к знанию, на поиски которого послал его Учитель, а легкая ноша - ранец с небольшим запасом провизии, мацой и бутылкой вина - была для него дороже, чем все сокровища мира.

Путники уходили все выше и выше в горы. Реб Янкель так отстал, что лишь с трудом различал далеко впереди тяжело шагавшую фигуру. Но в душе его не было страха. Началась метель - идти становилось все труднее, а следы быстро заносило снегом. Горная дорога незаметно перешла в узкую скользкую тропинку, все круче уходившую ввысь. К счастью, Реб Янкель запасся тяжелыми башмаками с подошвами, усаженными острыми шипами, к тому же он вырос в гористой местности и детства умел ловко карабкаться по скалам.

Но подъем становился все более опасным. Сначала Реб Янкель надеялся, что взойдет солнце и дорога станет видна лучше. Но время восхода давно миновало, а было все так же темно: плотная пелена метели скрывала свет дня.

Юный хасид беспрестанно продвигался вверх, пока не наступило время утренней молитвы. Несмотря на холод, он сбросил верхнюю одежду, надел тфилин и торопливо прочитал самые важные молитвы. Остальные он произносил уже на ходу, чтобы сберечь время.

Постепенно в душу его проникло беспокойство, и он пожалел, что не пошел вместе с купцами. Возможно, ему удалось бы оказать на них благое влияние, а его собственный путь был бы менее опасным. "Никогда не следует отвергать милость, посылаемую Господом", - ругал он себя, и признание этой ошибки сообщило еще большую искренность и страстность его молитве, которая в свою очередь давала новые силы и храбрость.

Реб Янкель давно уже не видел следов и шел, руководствуясь только чувством верного направления. Он неуклонно продвигался вперед со словами Псалма Давида на устах: "Машлих кархо хэфитим лифней карато-ми йаадом йишлах дваро вэйамсем..." - "Бросает лед Свой кусками; перед холодом Его кто устоит? Пошлет слово Свое, и все растает; подует ветром Своим, и потекут воды"[*].

Чем сильнее бушевала буря, чем яростнее взвивались вихри метели, тем спокойнее становилось у него на душе. Но каждый шаг требовал упорной борьбы со стихией, и силы стали оставлять Реб Янкеля. Он решил отыскать место, где можно немного передохнуть, а потом снова идти вперед. Тропу он потерял и теперь не мог преодолеть перевал за полдня, как рассчитывал.

Он нашел убежище под небольшим каменным карнизом. Здесь не так дул ледяной ветер, от которого перехватывало дыхание, а в глаза вонзались тысячи снежных иголок. Шел час за часом, но пурга не утихала. От сильной усталости Реб Янкель погрузился в сон, а метель милосердно укрыла его снежным одеялом. Во сне он увидел Учителя рабби Баруха, который ласково приветствовал его и, словно отвечая на тревожный вопрос, произнес: "Иди, Янкель Козловер. Иди и верь. Ты на верном пути, и Господь пребудет с тобой".

Когда Реб Янкель проснулся, он был почти совсем погребен под снегом, а члены его задеревенели. Он быстро разгреб снег, выбрался наружу и выпил немного вина, чтобы согреться. Буря утихла, снег падал редкими хлопьями. Было достаточно светло, и молодой хасид мог продолжать путь. Он понимал, что не одолеет перевал до наступления ночи, и решил найти более надежное укрытие. Расплывчатые очертания горных вершин уже виднелись впереди. Именно там он и надеялся провести ночь, спрятавшись от ветра в какой-нибудь пещере или расщелине.

Ему приходилось почти на четвереньках ползти по крутому склону, каждую минуту рискуя сорваться в пропасть, но горячая молитва помогла сохранять присутствие духа. Однако то, что казалось вначале близким, на самом деле было бесконечно далеко, почти недостижимо. Прошло еще много часов, и страх, наконец, проник в сердце хасида, но он все-таки добрался до скал, уходящих вершинами в самое небо. В наступившей темноте Реб Янкель пытался на ощупь найти в скале углубление подходящих размеров, но ничего не получилось.

Когда он уже совсем было отчаялся и решил провести ночь, сидя на мерзлой земле, прислонившись спиной к каменной стене, он вдруг услышал легкое цоканье копыт. Через некоторое время трое грациозных животных проскользнули мимо него к подножию скалы и в следующее мгновение вновь исчезли в темноте.

Реб Янкель, конечно, слышал о диких горных козах, но ему никогда раньше не приходилось с ними встречаться. В столь отчаянном положении их появление показалось ему таким же чудом, как овен, посланный с Небес Аврааму. Собрав остатки сил, Реб Янкель с неимоверным трудом взобрался на узкий карниз, по которому они проскакали с такой легкостью, и пополз по их следам. Там, где следы обрывались, он с удивлением обнаружил, что часть монолитной стены подалась назад, отступила, словно вдавленная вглубь гигантской рукой. Внимательно приглядевшись к следам, он понял: животные обогнули огромный валун, скрывающий от глаз узкую щель - вход в пещеру.

Свод пещеры нависал так низко, что нельзя было разогнуться, в ней стоял невыносимый запах, а пол бы покрыт слоем грязи и козьего помета. Но, по-видимому, кому-то уже приходилось пользоваться этим убежищем, потому что в глубине козьего жилища Реб Янкель нашел очаг, сложенный из камней, и полуобгоревшие дрова. Козы лежали в дальнем углу на охапке сухого мха и с любопытством разглядывали человека, и Реб Янкель смотрел на них с удивлением и благодарностью. Прежде всего он прочитал вечерние молитвы - душа его устремлялась к Господу, сердце было исполнено радостной благодарности за милость Его. Слишком уставший, чтобы думать о еде, он расчистил на земле место для сна, вверил свою судьбу в руки Господа и проспал много часов подряд.

В пещеру проникал слабый свет. Реб Янкель умылся снегом, наметенным ветром у входа, и возблагодарил Всевышнего за то, что Он сохранил ему жизнь и послал надежное убежище в самом сердце ледяной пустыни. Он уже собирался продолжать путь, но обнаружил, что проход наглухо закрыт снегом и льдом. Вдобавок снежная стена была настолько толстой и плотной, что и думать было нечего ее пробить. Он понял, что по крайней мере на время полностью отрезан от мира. Но юный хасид нисколько не испугался. У него есть хлеб и вяленое мясо, да еще маца и немного вина.

Было лишь начало месяца шват. Ему и в голову не приходило, что когда наступит месяц нисан и придет время открыть пакет с мацой, он будет находиться там же, где и теперь.

Но из всего путешествия он уже твердо усвоил один очень важный урок: не беспокоиться о будущем, жить сегодняшним днем. Рабби Барух неустанно повторял ученикам: "Настоящее - вот на чем вы должны сосредоточить свои усилия. Каждый момент жизни требует всего вашего внимания. Не допускайте, чтобы недостаток веры отвлекал ваши мысли от настоящего".

Реб Янкель и не стал понапрасну тревожиться, а попробовал устроиться поудобнее в своем временном пристанище. Глаза его постепенно привыкли к тусклому свету внутри пещеры. Несколько кусочков хлеба помогли завязать дружбу с козами, которые сначала побаивались его. Через некоторое время они безбоязненно ели из рук, а в течение последующих недель, в которые по воле Провидения им пришлось делить кров с человеком, они снабжали его молоком; и это было его единственной пищей, поскольку скудные запасы хлеба и мяса быстро подошли к концу.

Так начались десять недель вынужденного затворничества Реб Янкеля. Они принесли ему лучшее понимание мира и Бога, чем вся предыдущая жизнь. С помощью часов и календаря юный хасид мог следить за ходом времени и должным образом отмечать субботние дни. К счастью, в ранце у него были перочинный нож, металлическая чаша и кремень для добывания огня.

Однако самым ценным его достоянием был маленький молитвенник-сидур, который вручил ему рабби Барух, принимая Реб Янкеля в круг своих избранных учеников. "Научись читать его, - сказал Учитель, - и он откроет тебе больше, чем сотня других книг". Хотя страницы книги уже истрепались и пожелтели от частого употребления, сидур служил Реб Янкелю источником величайшего откровения и вдохновения. Он был для него другом, никогда не приносившим разочарования, дававшим мудрость и знание. Реб Янкель внимательно вчитывался в каждую фразу, в каждое слово молитвы, и ему казалось, что раньше он никогда не молился. Перед его глазами открылся новый мир, и каждая минута заточения за снежной стеной превратилась в сокровище знания и духовного опыта.

Шли дни и недели. Реб Янкель привык питаться молоком и сыром, не испытывал никаких неудобств, почти не замечал течения времени. Он ни разу не подумал о том, как выбраться из пещеры и вернуться в родной город, не беспокоился и не задавался вопросом, сможет ли он вообще когда-нибудь это сделать - он полностью погрузился в новый мир молитвы и жизни духа.

Однажды, взглянув на календарь, он вдруг осознал, что Песах совсем близок, он наступит всего через несколько дней. Снежная стена понемногу подтаивала - она явно стала тоньше и пропускала дневной свет. Когда хасид подумал о том, что вскоре ему придется покинуть пещеру, его охватила печаль.

Приготовления к Песаху были несложными. У него не было никакой праздничной еды, кроме мацы и вина, но он предвкушал этот седер с великим нетерпением. В Эрев-Песах, канун Великого Праздника Песах, незадолго до захода солнца, он вскрыл пакет с мацой и вино и приготовился к чтению вечерних молитв Праздника. Вдруг он услышал далекий голос. Сначала он решил, что это обман слуха, но, приложив ухо к тающей стенке, снова услышал те же звуки. Ошибки быть не могло: кто-то звал на помощь. Реб Янкель начал лихорадочно раскапывать снег, заваливший выход. Крики становились все слабее. Наконец он всем телом ударил в преграду и вылетел через пролом наружу.

Яркий дневной свет резал глаза, привыкшие к темноте, но терять времени было нельзя. Крики совсем затихли, и он решил, что опоздал.

Со всей скоростью, которую позволяла скользкая ледяная поверхность, Реб Янкель карабкался с уступа на уступ, разыскивая человека, попавшего в беду. Он не мог быть далеко.

И Реб Янкель не ошибся. В ответ на свой крик он услышал слабый голос, доносившийся сверху. С удвоенной скоростью, собрав все оставшиеся силы тела, ослабевшего от долгого пребывания в пещере, Реб Янкель преодолел еще один уступ и увидел темную фигуру, лежавшую на снегу.

Спустя несколько мгновений он уже склонялся над человеком, который, похоже, стал жертвой несчастного случая. Осторожно перевернув его тело, Реб Янкель слегка приподнял рукой голову. Несколько торопливых вопросов и едва слышных ответов все прояснили: человек был еврейским купцом, отставшим от товарищей на перевале.

Они очень спешили, чтобы поспеть в город к началу Песаха. Он оступился, и лишь чудо спасло его от страшной смерти на острых скалах далеко внизу.

Реб Янкель снял верхнюю одежду, осторожно обвязал рукавами тело купца и медленно стал спускать его по склону, тормозя всем своим весом. Им понадобилось очень много времени, чтобы добраться до пещеры, где он устроил купца со всем возможным удобством на постели из сухого мха.

Реб Янкель осмотрел пострадавшего и обнаружил, что тот действительно чудесным образом избежал серьезных повреждений, отделавшись несколькими ранами и раздробленным запястьем. Молодой хасид разорвал свою рубашку на полосы, тщательно выстирал их в снеговой воде и перевязал раны.

Сидя на полу, прислонившись спиной к каменной стене, купец делил с Реб Янкелем скудный седер. Если бы к нему пожаловал сам Элиягу га-Нави[*], он вряд ли обрадовался бы ему больше, чем этому неожиданному гостю, обретенному в сердце пустыни.

Ни Реб Янкель, ни купец никогда не осознавали значения чуда Песаха с такой глубиной, как в эти минуты, проведенные при свете горящего полена, заменившего им лампу.

Никогда раньше вкус мацы не казался им таким божественным и исполненным смысла - таким он должен был казаться детям Израиля на пути к свободе. А четыре чаши вина, разделенные поровну, принесли вдохновение и более полное понимание четырех путей божественного освобождения от земного бремени.

Купец уже давно спал, а Реб Янкель все еще праздновал седер и размышлял о значении каждой из фраз Гагады[*]. Вдруг пещера осветилась ярким светом, хотя полено давно превратилось в тлеющую головешку. К величайшему изумлению юного хасида, перед ним появился образ рабби Баруха, который ласково спросил: "Янкель Козловер, скажи, ты по-прежнему думаешь, что Господь обретается в богатстве и чистоте, а не в нищете и грязи?"

Реб Янкель огляделся. Его глаза словно впервые увидели наготу и грязь пещеры, ноздри его почуяли отвратительный запах, исходящий от животных, а на столе не было ничего, кроме молока, сыра, мацы и вина. И все же Реб Янкель был счастлив, как никогда раньше: Господь спас ему жизнь, дал пищу и кров на десять недель и, что важнее всего, именно здесь Он открыл ему истинные пути молитвы и познания.

"Воистину, достопочтенный Учитель, вы открыли мне глаза и указали дорогу к пониманию", - ответил Реб Янкель с благодарностью, и все его существо наполнилось восторгом от сознания того, что он выполнил свою миссию.

Через несколько дней спасатели, посланные на поиски купца, обнаружили их, и Янкель Козловер вернулся в мир. Он переступил порог своей школы-иешивы куда более смиренным и мудрым, чем тот человек, который покидал ее.

Со временем он и сам стал Учителем, духовным вождем, способным зажигать сердца молодых евреев, стремящихся к истине.