"Почерк убийцы" - читать интересную книгу автора (Сэйерс Дороти Ли)

5  ВАЖНЫЕ ПОКАЗАНИЯ

Теперь оба свидетеля, которые раньше вообще с неохотой давали показания, говорили быстро и постоянно перебивали друг друга. Инспектор даже не выдержал такого темпа рассказа и попросил, чтобы Джеймс и Вильям взяли себя в руки и отвечали на поставленные вопросы по очереди.

— Итак, вы оба подозревали друг друга в убийстве и оба пытались покрыть друг друга, — сказал инспектор. — Это мы слышали. Теперь, чтобы избежать недоразумений, прошу вас рассказать все по порядку. Сначала вы, Вильям.

— Хорошо, сэр, — сказал Вильям, — хотя ничего нового я вам не расскажу. Дело в том, что милорд все выяснил до мельчайших подробностей, и вы знаете практически все. Я был невероятно удивлен, когда милорд в подробностях рассказал мне то, что я сделал в ту ночь. Прежде чем я сам все расскажу, я хочу обратить ваше внимание на то, что моя жена действительно ничего не знала, абсолютно ничего. Все это время я только и думал о том, как уберечь ее от всего происходящего.

Начну с самого начала, то есть с вечера тридцатого декабря. Я шел домой от сэра Генри. Я ходил к нему, чтобы осмотреть больную корову. Было уже довольно поздно. Когда я проходил мимо церкви, я увидел, что какой-то человек поднялся по лестнице на крыльцо храма. На улице было очень темно и начинался снегопад. Я заметил человека только потому, что в руках у него был фонарик. Я подумал, что это Чудак Пик, и решил, что его надо остановить и вернуть домой, чтобы он, не дай Бог, чего не натворил. Поэтому я подошел к крыльцу и крикнул: «Эй! Кто здесь?» Никто не откликнулся. Тогда я пошел вокруг церкви, чтобы посмотреть, куда же делся этот ночной гость. Проходя мимо окна ризницы, я увидел свет. Тогда я подумал, что это, должно быть, падре. Когда я подошел к двери и толкнул ее, оказалось, что она открыта. Я вошел внутрь. Из ризницы доносился какой-то шум. Я пошел посмотреть. Когда я заглянул туда, я увидел мужчину, который стоял спиной ко мне. На столе лежал револьвер. Пользуясь тем, что человек меня не видел, я резким движением схватил револьвер и крикнул: «Что вы тут делаете?» Мужчина испугался и сразу бросился к столу. Но револьвер уже был у меня. «Нет, — сказал я, — ничего не получится, — ваше оружие у меня, и, поверьте, я знаю, как им пользоваться. Что вы здесь делаете?» Сначала он начал рассказывать какую-то нелепую историю о том, что он искал, где переночевать. Тогда я сказал: «Не говорите ерунды. Зачем тогда вам револьвер? Поднимите руки! Посмотрим, что у вас еще есть». Я подошел к нему и проверил карманы. В одном из них я нашел связку отмычек. «Что ж, — сказал я, — все понятно. Вот зачем вы здесь». Тогда он как-то странно посмотрел на меня, вдруг громко рассмеялся и сказал: «Подумай еще раз, Вильям Тодей». «Откуда вы знаете мое имя?» — спросил я. Потом я повнимательнее посмотрел на мужчину и узнал его. «Боже мой! Джефф Декон!» — воскликнул я. Он сказал: «Да, именно. А ты тот самый человек, который женился на моей жене». И он снова зло рассмеялся. Тогда-то я и понял, что происходит.

— Откуда же он узнал обо всем? Ведь Крантон ему ничего не говорил, — спросил Уимзи.

— Это тот его подельник? Нет, Декон сказал, что сначала он собирался приехать к Мэри, но потом узнал, что она вышла замуж, и решил разведать обстановку. Вообще-то тогда я и не понял, зачем он приехал. Только теперь я понимаю, что он приезжал за ожерельем. Он сказал мне, чтобы я никому не смел говорить о нашей встрече. Я спросил, где он был все это время. Он ответил, что это не мое дело. Тогда я спросил, зачем он приехал. Он ответил, что за деньгами. Я подумал, что он решил шантажировать Мэри. Эта мысль просто взбесила меня. Я уже хотел было сдать Декона полиции, но подумал о том, что будет с Мэри и детьми, если они узнают обо всем этом. Меньше всего на свете я хотел, чтобы Мэри страдала. Я тогда дал себе слово, что этот негодяй больше никогда не причинит боли моей Мэри. Декон понимал, что я не выдам его полиции, поэтому стоял тогда передо мной и нагло улыбался.

В конце концов, я решил заключить с ним соглашение. Я сказал, что дам ему денег при условии, что он уедет из страны и никогда больше здесь не появится. Но денег у меня с собой, естественно, не было, поэтому надо было где-то спрятать Декона, да еще так, чтобы быть уверенным в том, что он не убежит. Я решил спрятать его на колокольне. Он согласился. Но для осуществления этого плана надо было достать ключи.

Опять же оставлять Декона в церкви, а самому идти за ключами было опасно. Поэтому я посадил его в шкаф и запер снаружи. Но потом подумал, что он легко сможет выбраться оттуда, и решил, что надежнее будет его связать. Иначе, какие у меня были бы гарантии, что он не убежит, или не подстережет меня, когда я буду возвращаться от падре, и не убьет? Так что, связав его, я отправился добывать ключи. Для падре я придумал какую-то глупую историю. Наверное, своим ночным визитом я его тогда удивил. Но, как бы то ни было, мне удаюсь достать ключи, и я вернулся к Декону. Я развязал ему ноги, чтобы он сам мог подняться на колокольню. Он шел впереди, я — за ним. На всякий случай в руках я держал револьвер.

— А когда вы поднялись наверх, вы снова связали его?

— Да, конечно. А что мне оставалось? Я же не мог оставить преступника и убийцу на колокольне несвязанным? Мало ли что у него было на уме. Декон был опасным человеком. Так что я как следует связал его и сказал: «Оставляю тебя здесь. Утром принесу поесть и завтра же отдам деньги, и ты навсегда уедешь отсюда». Знаете, он ужасно ругался. Но я не обратил на это внимания. У меня не было другого выбора. Только так я мог быть уверен в том, что он не сбежит. Признаться, тогда я был так зол на него, меня просто переполняла ненависть. Я потом часто думал о том, что странно, как я тогда сдержался и не убил его. Знаете, я даже представить не могу, как я в тот день пришел домой… как посмотрел на Мэри и детей… Мне было очень тяжело делать вид, что все в порядке, когда я знал такое. Мэри, конечно, заметала, что я волнуюсь и веду себя как-то не так, но она, к счастью, подумала, что я переживаю из-за коровы. А я всю ночь не мог заснуть… все думал о том, что случилось и что еще могло случиться.

Заснул я только под утро, а когда проснулся, почувствовал, что заболеваю. Несмотря на ужасное самочувствие, я встал и собрал еды для Декона — хлеб, сыр и пиво. Все еще спали, но Джим услышал, что я куда-то собираюсь, и встал, чтобы спросить, что случилось. Я сказал, что иду осматривать корову. Я, собственно, так и сделал, только по дороге на ферму я зашел в церковь.

Декон был тогда в полном порядке, только настроение у него было просто ужасное, но это и неудивительно. Он сказал, что ночью было очень холодно. Я оставил ему свое пальто — я же не хотел, чтобы он там замерз до смерти. Я развязал ему руки до локтей, чтобы он мог сам поесть, и пошел осмотреть корову. Слава Богу, ей было уже лучше. Затем я вернулся домой, а после завтрака взял машину и поехал в Волбич. По дороге мне уже было совсем плохо. Еле-еле я добрался до города. Я же должен был еще подумать и о том, как вывезти Декона из страны. В городе у меня был знакомый моряк. Он был капитаном на торговом судне. Я попросил его увести Декона. За эту услугу он попросил двести пятьдесят фунтов. Я согласился заплатить. Взяв деньги в банке, я отдал ему пятьдесят фунтов, а остальное пообещал выплатить, когда буду уверен в том, что Декон выехал за пределы страны. После того как я договорился с моряком, я поехал обратно в деревню, а что случилось дальше — вы знаете не хуже меня.

— Все ясно, — сказал Паркер. — Получается, что вы пытались помочь преступнику уйти от полиции. Знаете, с чисто человеческой точки зрения, могу сказать, я вполне понимаю ваши поступки, но если я должен буду говорить с точки зрения полицейского — то я скажу, что вы нарушили закон, скрывая преступника от правосудия. Что ж, теперь вы, Джеймс. Кажется, именно в этот момент вы вступили в дело.

— Да, сэр. Как вы знаете, Вилли привезли домой в крайне тяжелом состоянии. Он бредил, он постоянно пытался встать с постели, говорил, что ему надо срочно идти в церковь. Однако, даже несмотря на такое состояние, он не проговорился про Декона. Только на следующий день, когда Мэри ушла за лекарствами, он подозвал меня и сказал: «Джим, сделай все, чтобы она не узнала. Увези его». «Кого?» — спросил я. «На колокольне, — ответил он, — ему холодно, и он голоден». Потом Вилли сел на кровати и сказал: «Мое пальто, дай мне мое пальто. Возьми оттуда ключи и деньги». Чтобы успокоить его, я сказал, что все сделаю, как он говорит. Вскоре он снова начал бредить. Мне показались странными его слова, поэтому, когда он заснул, я пошел и посмотрел, что у него там в пальто. В кармане я нашел ключи падре и пачку денег.

Тогда я подумал, что надо вернуть ключи падре, то сначала стоит выяснить, почему Вилли говорил колокольне. Я решил пойти туда…

— Какого числа это было?

— Второго января. Я поднялся на колокольню… и там нашего его.

— Он, должно быть, возмущался тем, что про него все забыли?

— Возмущался?! Он был мертв!

— Думаете, он умер от голода?

— Нет. Рядом с ним лежал недоеденный кусок сыра, хлеб и две бутылки пива — одна пустая, другая полная. От холода он тоже не мог умереть, ведь у него было теплое пальто, которое Вилли оставил ему. Кроме того, когда умирают от голода или холода — умирают тихо, как правило, просто засыпают и не просыпаются. А Декон, он явно видел опасность, он сопротивлялся, пытался высвободиться из веревок. А его лицо! Боже, сэр, я бы не хотел еще раз увидеть нечто подобное. Глаза его были открыты, было такое впечатление, что в них застыл ужас, как будто перед смертью он увидел дьявола.

Да, забыл сказать, что сначала я не узнал его. У него в куртке были документы на имя какого-то Тейлора. Потом я посмотрел на его руки.

— Так, что было дальше? — с нетерпением спросил Уимзи.

— Вы же знаете, что я был знаком с Деконом. Правильнее сказать, что я просто знал его. Так вот, я помнил, что у него на руке был большой шрам — когда-то он неудачно уронил поднос со стеклянным графином и сильно порезался. Как только я увидел этот шрам, я сразу понял, что это никакой не Тейлор, а Декон. Тогда-то я и подумал, что это Вилли, должно быть, убил его. Нет, клянусь, что я не осуждал его за такой поступок, я прекрасно знал, что у Вилли были на это причины. Этот негодяй Декон причинил столько боли бедняжке Мэри и многим другим хорошим людям, что он действительно заслуживал смерти. Я только подумал, что было бы лучше, если бы он сделал это в честной схватке…

— Джим, я думал, ты знаешь, что я бы никогда не посмел поднять руку на связанного человека. Если бы это действительно я убил Декона, то это случилось бы в честной схватке, и никак не иначе.

— Да, прости, что сомневался в тебе. Теперь я понимаю, что ты ни при чем. Но тогда у меня не было других версий происшедшего — я думал, что убил его ты. Естественно, я решил, что надо скрыть все следы, чтобы никто об этом не узнал. Весь следующий день я думал о том, что же делать. Потом я вспомнил о том, что на воскресенье были намечены похороны леди Торпс. Я подумал, что если закопаю тело в еще свежую могилу, его там точно никто никогда не обнаружит. На всякий случай я подумал и про свое алиби — я всем сообщил, что в воскресенье утром мне надо уезжать на работу.

Все это время тело Декона лежало на колокольне. А в пятницу все чуть было не раскрылось. Дело в том, что Джек Годфри сказал мне, что собирается прозвонить пару мелодий в память о леди Торпс. Я, конечно, испугался, что когда он поднимется на колокольню, он обнаружит тело Декона. Однако мне повезло, что поминальный перезвон был назначен на вечер, и когда Джек поднялся на колокольню, было уже темно. В общем, все обошлось.

— Что было в субботу, мы знаем, — сказал Паркер.

— Да… У меня было ужасное путешествие на мотоцикле. Шел сильный дождь, я очень замерз и совсем вымок. На работу я, конечно, опоздал. А Декона я…

— Можете не рассказывать. На колокольне был свидетель.

— Свидетель?

— Да. Вам повезло, что это был человек, которому было невыгодно показываться вам. Это был Нобби, — сказал Паркер. — На колокольне было темно, и, по словам Крантона, вашего лица он не видел, но слышал, что вы делали. Вы вынесли тело с колокольни, да?

— Это было ужасно… Я тащил Декона по ступенькам… а эти колокола… как будто они были живые, как будто смотрели на меня… ужасное ощущение! Знаете, я никогда не любил колокола, не любил их звон. Мне всегда казалось, что они не просто живые существа — они видят и умеют говорить. Когда я был ребенком, я в каком-то журнале прочитал историю о колоколе, который выдал убийцу… назвал его имя… я точно не помню этой истории, но она тогда произвела на меня сильное впечатление. Я долго не мог забыть ее.

— Да, я читал этот рассказ. «Розамунда», — сказан Уимзи. — Колокол говорил: «Помогите Джефану! Помогите Джефану!» Меня этот рассказ тоже сильно впечатлил.

— Да… точно… Так вот, я вытащил Декона на улицу и отнес на кладбище. Потом я раскопал могилу и уже собирался опустить его…

— А вы копали лопатой могильщика?

— Да, сэр. На связке ключей падре был ключ и от подвала, где хранились инструменты могильщика. Так вот, я уже собирался опускать тело, как вдруг подумал о том, что могилу еще могут вскрыть и тогда обнаружат там Декона. Тогда на всякий случай я решил ударить его пару раз по лицу, чтобы в случае, если его все же обнаружат, никто не смог бы его опознать…

При воспоминании обо всем этом Джеймс вздрогнул.

— Потом я подумал о руках… — продолжил он, — ведь если я узнал их, это мог сделать и кто-то другой. У меня с собой был нож… и… Вы и сами знаете, что я сделал. Вот… Его документы и… то что осталось от рук, я положил в пакет и убрал в карман. Шляпу и веревку выбросил в колодец. Потом я положил его в могилу, закопал и положил на место венки. Затем мне надо было вернуться на колокольню и уничтожить все следы. Мне повезло, что Гарри Готобед оставил на колокольне ведра с водой, и мне не пришлось таскать воду из колодца. Так что я убрался на колокольне, вымыл все, что мог, забрал бутылки…

— Две бутылки, — сказал Уимзи, — их там было три.

— Три? Я нашел только две. После того, как я все убрал, я закрыл все двери и стал думать, что делать с ключами дальше. Я решил, что лучше всего будет, если я оставлю их в ризнице, а когда падре найдет их, подумает, что сам положил их туда и забыл. Так я и сделал.

— А что вы сделали с тем, что было у вас в кармане?

— Деньги и документы я оставил, а все остальное выбросил в Фоти Фут, милях в двенадцати от деревни. Документы я потом сжег, когда уже был в Лондоне. Я бросил их в камин, когда отдыхал в холле гостиницы. Я подумал, что там-то их точно никто не будет искать. А вот что делать с пальто Вилли, я долго не мог придумать. В конце концов, я решил, что надо отослать пальто и деньги Вильяму по почте. Так я и сделал. К посылке я написал маленькую записку: «Я убрал все, что ты оставил на колокольне». Больше я ничего писать не стал, потому что боялся, что Мэри может открыть посылку и прочитать письмо.

— Я по той же причине не писал тебе, — сказал Вилли. — Я подумал, что ты куда-то увез Декона. У меня и мысли не было, что он мертв. Спрашивать у тебя я ничего не мог, потому что Мэри всегда читает мои письма перед отправкой и, если хочет, добавляет что-то от себя. Так что все, что я мог написать, было: «Благодарю тебя за все, что ты сделал для меня». Мэри подумала, что я благодарю тебя за то, что ты ухаживал за мной во время болезни. После выздоровления деньги я вернул в банк. Знаешь, сначала я был очень удивлен тем, что ты перестал нам писать… теперь-то я понимаю, почему.

— Да… я не мог писать… я просто не знал, что писать… я никак не мог избавиться от всех воспоминаний… да и вряд ли смогу. А когда ты узнал о том, что произошло?

— Когда нашли тело. И, прости меня, Джим, я сразу подумал, что это ты убил его… Знаешь, я очень испугался того, что ты взял на душу такой грех… я молился о том, чтобы оказалось, что Декон умер своей смертью… я надеялся на это.

— К сожалению, это не так, Декон умер не своей смертью, — сказал Паркер.

— Но кто же тогда убил его? — спросил Джеймс.

— Ну, в том, что это сделали не вы, я уверен, — сказал Паркер, — потому что если бы это было не так, вы бы сейчас придерживались версии, что Декон умер сам, от холода или голода. Кроме того, я так же уверен, что и ваш брат не причастен к убийству. Так что я могу сказать, что верю вам.

— Благодарю, сэр.

— А что вы можете рассказать мне о миссис Тодей?

— Могу сказать, что она, конечно, замечала мое странное поведение, ведь я действительно сильно изменился после того, что произошло, но она, видимо, даже предположить не могла, в чем дело. Как я уже говорил, только когда она увидела письмо Декона, она заподозрила, что мое поведение как-то связано с ее первым мужем. Она сразу спросила меня об этом, и я рассказал ей часть правды. И сказал, что человек, которого нашли на кладбище — Декон. Мэри каким-то образом догадалась, что во всем этом замешан и Джим. Я не стал ни подтверждать, ни отрицать ее слова, а сказал, что теперь нам надо справляться самим и постараться не тревожить Джима. Мэри согласилась. Единственное, о чем она попросила меня — это немедленно зарегистрировать наш брак еще раз, потому что получается, что мы жили в грехе. Мэри очень переживала по этому поводу.

Сначала я пытался убедить ее в том, что никакого греха нет, что мы не могли знать, что ее первый муж был жив. Но, в конце концов, видя, как она страдает, я согласился, и мы решили сразу же ехать в Лондон и там пожениться еще раз. Там-то вы нас и нашли.

— Да, — сказал Бланделл, — благодарите за это милорда. Он, кажется, знал о каждом вашем шаге. Но он, конечно, сожалеет, что вас пришлось остановить.

— А, по-моему, у нас нет никаких оснований задерживать их. Как вы считаете, старший инспектор? Мне кажется, их надо немедленно отпустить, чтобы они наконец поженились.

— Ну, если эти двое рассказали нам всю правду, тогда, пожалуй, вы правы, — ответил Бланделл. — Я думаю, свадьба следствию никак не повредит. А что касается Мэри, то не вижу смысла ее допрашивать. Вряд ли она может что-либо добавить к вашему рассказу.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Вильям.

— А что касается вопроса о том, кто убил Декона, — продолжил старший инспектор, — боюсь, что мы ни на шаг не приблизились к его разгадке. Может, это дело рук Крантона или Чудака Пика… Они были тогда на колокольне… да, есть еще многое, чего мы не понимаем…

А вы двое, — сказал он, посмотрев на братьев, — держите рты под замком. Мы обязательно выясним, кто убийца, а пока вы должны молчать о том, что знаете, чтобы не спугнуть преступника. Ясно? Что ж, тогда вы свободны. Благодарю за информацию. А я, пожалуй, поеду к Пику и попробую поговорить с ним. Хотя я никак не могу представить, что он мог убить человека. Ну да ладно, все своим чередом.