ГЛАВА 1 Хмурое утро

Они почти настигли её. Три злобных лохматых зверя с горящими глазами и угрожающе оскаленными клыками. Даже во сне Жанна помнила их имена: Димка Лосев, Сашка Сычев и Игорь Зверев. Сейчас она уже не могла сказать, когда эти трое, постоянно изводившие её в школе превратились в волков. Только что за ней с насмешками и улюлюканием гнались мальчишки, а в следующий миг её преследовали разъяренные звери.

Оглянувшись через плечо, Жанна увидела, что расстояние между ней и волками все сокращается. Ужас охватил девочку. Бежать становилось все труднее, она то и дело спотыкалась о мшистые кочки, ноги скользили по мокрой траве, сердце бешено колотилось где-то в горле. С каждым шагом ноги девочки тяжелели, она бежала все медленнее, медленнее и, наконец, упала, не в силах двигаться дальше.

Откуда-то послышался топот копыт.

— Помогите! — в отчаянии крикнула Жанна.

Крик получился слабым, но нежданный спаситель услышал её. Высокая фигура возникла между ней и волками. Незнакомец вытащил из ножен сверкающий меч и принял боевую стойку. Волки приближались. Шерсть у них на загривках встала дыбом, глаза по-прежнему горели злобой, но подойти ближе они не смели. Несколько секунд продолжалось молчаливое противостояние. Наконец, самый крупный волк нехотя развернулся и медленно потрусил прочь. Остальные последовали за ним.

Незнакомец убрал меч в ножны и повернулся к девочке. Та молча разглядывала своего спасителя. Незнакомец был высокого роста, широкоплеч и темноволос. Лицо его скрывала черная бархатная маска.

— Кто ты? — робко спросила Жанна.

— Я твой отец, — ответил незнакомец.

Сердце девочки снова застучало от волнения. Её отец. Она всегда мечтала увидеть его и вот, наконец-то, они встретились.

— Сними маску, — попросила девочка, — я хочу видеть твое лицо.

Рука отца потянулась к маске. Девочка затаила дыхание.

Резкий, настойчивый звон будильника ворвался в сон девочки и мир вокруг пошатнулся. Фигура отца расплылась у неё перед глазами, небо стремительно потемнело, деревья и трава исчезли. На мгновение Жанна оказалась в абсолютной темноте, а затем в глаза ей ударил до боли яркий электрический свет. Девочка разочарованно застонала и натянула на голову одеяло.

— Жанна, вставай, опоздаем в школу, — раздался сверху настойчивый

мамин голос, и твердая рука сдернула одеяло у неё с головы.

Девочка ещё некоторое время лежала в постели, дожидаясь, пока глаза

привыкнут к свету, затем нехотя опустила с кровати одну ногу, потом другую и села, обхватив голову руками. Ей жутко хотелось спать. "До чего же трудно вставать по утрам в школу", — подумала Жанна, — "Особенно в понедельник. Особенно в ноябре". Темнота за окнами действовала угнетающе. Больше всего девочке сейчас хотелось упасть на кровать, укрыться одеялом и досматривать свой чудесный сон. Но, пересилив себя, она встала и направилась в ванную.

Умывшись, Жанна вернулась в комнату и занялась поисками школьной одежды. Это не так просто, как кажется, особенно если вещи лежат, где попало. Жанна, как и большинство одиннадцатилетних девочек не отличалась особой аккуратностью, а у её мамы, работавшей учительницей на полторы ставки, часто не хватало времени на занятия домашними делами. В результате одевание по утрам превращалось в длительный, но весьма занимательный процесс, так как нужные вещи часто оказывались в самых неожиданных местах. Жанна едва успела привести себя в более или менее приличный вид до того, как мама позвала её завтракать.

На кухне её ждали неизменные бутерброды с колбасой, яйцо вкрутую и чай. Пока Жанна нехотя жевала надоевшую еду, мама нарезала ещё несколько бутербродов и, сложив стопкой, засунула их в полиэтиленовый пакет, чтобы взять с собой в школу. За бутербродами в пакет последовали три слегка подвявших яблока и полпачки печенья. Закончив сборы, мама тоже присела было к столу, но, сделав пару глотков из своей чашки, снова вскочила и принялась складывать в раковину оставшуюся от ужина посуду.

— Портфель собрала? — спросила она у Жанны.

— Сейчас соберу, — немедленно откликнулась девочка.

— Давай бегом, горе ты луковое, — раздраженно произнесла мама, — Ну

сколько раз можно тебе повторять: "Собирай вещи с вечера".

Мама продолжала что-то ворчать, но Жанна уже выбежала из кухни. Да, конечно, мама права, каждый понедельник одно и то же. Но ей не понять, насколько трудно заставить себя собрать портфель в воскресенье вечером, когда одна мысль о том, что завтра снова придется идти в школу, наводит такую тоску, что хочется скорее забыть об этом.

— Жанна, бегом, опаздываем, — прокричала мама из кухни.

Девочка быстро собрала раскиданные по столу учебники и тетради и,

запихнув их в старенький портфель, побежала в прихожую одеваться.

У старинного мутного зеркала, занимавшего почти полстены в крошечной прихожей, мама быстрыми, уверенными движениями красила глаза. Взглянув на неё в зеркало, Жанна в который раз подумала, что ей никогда не стать такой же красивой, как мама. Как бы ей хотелось иметь такие же правильные черты лица, пушистые светлые волосы и лучистые синие глаза. Жанна очень любила смотреть, как мама красится. В такие минуты хмурое, озабоченное выражение покидало её лицо, сменяясь задумчивостью и мечтательностью. Мутная поверхность старого зеркала скрывала ранние морщинки возле рта и вокруг глаз и придавала лицу ещё большую мягкость. Свет электрической лампочки, отражаясь в зеркале, зажигал в её глазах веселые огоньки. Такой, должно быть, она выглядела двенадцать лет назад, когда встречалась с отцом Жанны. Мама заметила взгляд девочки и посмотрела на дочь.

— Ты бы причесалась, нельзя ходить в школу такой лохматой, — с

мягким укором произнесла она.

Жанна нехотя перевела взгляд на свое отражение. Она не любила смотреться в зеркало. Все равно ничего хорошего она там не увидит: вытянутое лицо с острым подбородком, большой нос, пухлые губы. Нет, её определенно нельзя назвать красивой. Разве что глаза у неё ничего — большие, внимательные, темно-зеленые, но их почти не видно из-под отросшей челки. Жанна несколько раз провела расческой по своим густым рыжевато-коричневым волосам, потом собрала их в пучок и перехватила резинкой на затылке. "Теперь ещё хуже стало", — мрачно подумала она, глядя на открывшиеся уши, — "А впрочем, какая разница".

Жанна отошла от зеркала, бросила портфель у входной двери и сдернула с вешалки пальто. Осторожничать не было смысла, оно держалось на воротнике, пришитая мамой петля-вешалка давно уже оторвалась. Девочка вытащила из рукава длинный шарф и принялась наматывать его на шею. Мама закончила накладывать макияж и повернулась к Жанне.

— Давай помогу, — сказала она, глядя на её неловкие движения.

Мама ласково поправила девочке шарф, помогла ей надеть пальто и начала было застегивать пуговицы, но тут взгляд её упал на настенные часы.

— Опять опаздываем, — раздраженно проговорила она, а затем, обращаясь к Жанне, добавила, — Скорее обувайся.

Жанна с трудом натянула старые сапоги с облезлыми носами. Мама тем временем накинула на плечи пальто, надвинула на лоб лохматую меховую шапку, схватила с тумбочки туго набитую сумку, из которой торчали тетради, и скомандовала: "Побежали".

Зевая и застегивая на ходу пуговицы, мама и дочка сбежали по лестнице со второго этажа и выскочили из дома. Хмурое ноябрьское утро встретило их неласково. С затянутого тучами темного неба сыпался мелкий мокрый снег, резкий холодный ветер мгновенно выдул всё тепло, которое удерживало старенькое пальто Жанны, и скоро зубы девочки начали стучать от холода. Её сапоги протекали и, как Жанна не старалась обходить лужи, к тому времени как они добрались до школы, ноги девочки промокли насквозь.

В школе мама остановилась возле раздевалки и наклонилась к Жанне.

— Ну, будь умницей, — сказала она, глядя в глаза дочери, — Встретимся

на большой перемене.

— Хорошо, — ответила Жанна.

Мама улыбнулась и поцеловала девочку в щеку.

— Пока, — шепнула она и, выпрямившись, быстро зашагала по коридору к учительской.

— Пока, — тихо сказала Жанна ей вслед.

Тут прямо над головой оглушительно зазвенел звонок и, спохватившись, девочка быстро побежала в раздевалку, пытаясь вспомнить, что у неё сегодня первым уроком.

Первым уроком была геометрия. Жанна бесшумно приоткрыла дверь класса и быстро шмыгнула внутрь, радуясь, что выбрала себе место на первой парте у самой двери. Незамеченная учительницей, которая что-то писала на доске, Жанна села на свое место, вытащила из портфеля учебник и тетрадь и позволила, наконец, себе расслабиться.

Урок шел своим чередом. Оксана Анатольевна — учительница алгебры и геометрии — скучным голосом объясняла материал, но Жанна не слышала её, погруженная в свои мысли. Она снова вспоминала свой сон: волков, бег по болоту и отца, спасшего её. В последнее время отец снился ей чаще, чем прежде. Она никогда не видела его, у мамы не было даже его фотографии, но в её снах отец всегда представлялся ей высоким темноволосым красавцем. Ей отчаянно хотелось увидеть его или хотя бы узнать, кем он был. Когда Жанна была маленькой, мама говорила, что отец был летчиком-испытателем и погиб при выполнении секретного задания. Но прошлым летом, когда они с мамой гостили у бабушки в Тамбовской области, Жанна нечаянно подслушала разговор бабушки Насти с соседкой. Они говорили о маме.

— Что и говорить, тяжело моей Ленке-то одной дочку растить, — жаловалась бабушка, — Говорила я ей, выходи замуж за Мишку Плотникова, да и иди к нам на ферму работать. Или на швейную фабрику. Так нет, в Москву ей хотелось, учиться. А нешто там в Москве жить лучше? Наоборот! Полно там всяких плохих людей, которые готовы молодую девушку обмануть да и бросить. Вот и осталась она одна с ребёнком.

— Так кто же он есть-то, отец-то Жаннкин? — полюбопытствовала соседка.

— Да пес его знает. Иностранец какой-то, француз или еще кто, не помню. Уж он за ней бегал, цветы дарил, а потом взял да и бросил.

— И что ж он и алиментов не платит? — сочувственно заохала соседка.

— Да кто ж его заставит? Он, небось, в своей загранице и не знает, что у него дочка есть.

— Так что же Ленка ему не напишет?

— Да глупая она, Ленка моя. Она, видишь ли, адреса его не знает. Ни кто он, ни откуда. Она, говорит, в глаза ему смотрела, а не в паспорт. Ну и глупая, говорю ей, перво-наперво надо в паспорт смотреть, а теперь ищи-свищи его, ветра в поле…

Так Жанна узнала, что её отец не был летчиком. Это открытие вызвало у неё множество мыслей и противоречивых чувств. Ей было обидно за маму, но она была рада узнать, что её отец не погиб. Ей хотелось увидеть его, но в то же время она боялась этого. Она хотела знать, почему отец их бросил. А, может быть, он действительно не знает о её существовании? А если бы знал? Захотел бы он увидеть её?

— Самойлова, Самойлова, ты меня слышишь? — голос учительницы вернул мысли девочки к настоящему. Оксана Анатольевна стояла возле её парты. По-видимому, она звала девочку уже довольно давно, поскольку выглядела она раздраженной. Жанна подняла голову и посмотрела ей в глаза.

— Слышу, — тихо сказала она.

— Встань, когда с учительницей разговариваешь, — резко сказала математичка.

Жанна встала.

— Ну, о чем я сейчас говорила? — продолжала допрос Оксана Анатольевна.

Девочка молча стояла, глядя в пустоту. "Зачем ей это нужно?" — думала Жанна, — "Она же прекрасно понимает, что я её не слушала".

— Ну, что ты молчишь, отвечай, — не унималась преподавательница.

Жанна молчала, дожидаясь, когда учительница от неё отстанет. Мол-чание продолжалось ещё с минуту. Наконец, Оксана Анатольевна сдалась и переключила свое внимание на новую жертву.

— Соколов, а ты почему вертишься? А ну сядь, как следует, — воскликнула она и отошла, наконец, от Жанны.

Девочка не получила разрешения садиться, но постояв ещё несколько секунд, она тихо опустилась на свое место, решив, что стоять дольше не имеет смысла. Прозвеневший через минуту звонок избавил её от объяснений с учительницей. Жанна встала из-за стола и вышла в коридор, ощущая скованность и неловкость, которую она всегда чувствовала на переменах. Она не знала, что ей делать, куда себя деть. Другие девочки весело болтали, сбившись стайками или все вместе убегали играть на улицу, но у Жанны подруг не было. Она неторопливо шла по коридору, уворачиваясь от носившихся вокруг мальчишек. Дойдя до окна в конце коридора, Жанна остановилась и, положив локти на подоконник, посмотрела на улицу.

Она проводила у этого окна почти все перемены. Окно выходило на школьный стадион. В хорошую погоду там можно было увидеть гоняющих мяч мальчишек, но сейчас глазам девочки представилось весьма скучное зрелище: покрытое лужами и редкими холмиками снега бурое поле с железными каркасами ворот на противоположных концах. На одном из этих каркасов сидел большой черный ворон и чистил себе перья. Девочка некоторое время наблюдала за птицей. Вдруг ворон отвлекся от своего занятия, поднял голову и посмотрел на девочку. На секунду Жанне показалось, что его внимательные черные глаза-бусинки глядят прямо на неё. Девочка моргнула. Ворон захлопал крыльями и с громким карканьем улетел прочь.

"Интересно, куда он полетел?" — подумала Жанна, — "Какие дела могут быть у ворона?"

Прозвенел долгожданный звонок.

"О чем я думаю?" — опомнилась девочка, — "У меня же сейчас контрольная по алгебре, а я беспокоюсь о какой-то птице". И, забыв о вороне, Жанна поспешила в класс.

Мальчишки опять спрятали её портфель. Едва войдя в класс и увидев ухмыляющуюся физиономию Сашки Сычева, Жанна поняла, что что-то не так. Поэтому, когда, подойдя к своей парте, она не увидела на месте своего портфеля, она не удивилась. Злость и обида наполнили её.

— Верните портфель, — сквозь зубы сказала она, обращаясь к мальчишкам.

— Какой портфель? — с невинным видом спросил Димка Лосев.

— Мой портфель! — воскликнула Жанна, стараясь не заплакать, — Отдайте сейчас же!

— Не видели мы твоего портфеля, — нагло ухмыляясь, сказал Игорь Зверев, — Сама его где-то бросила, а теперь на нас наговаривает.

Некоторые девчонки захихикали.

"Они хотят, чтобы я его искала", — подумала Жанна — "Не дождутся", — мрачно решила девочка и молча села на свое место, глядя прямо перед собой и стараясь не обращать внимания на насмешки у неё за спиной.

В класс со стопкой тетрадей подмышкой ворвалась Оксана Анатольевна.

— Все по местам! — скомандовала она, — С парт всё убрать! Задание на доске. Бондаренко, раздай тетради.

Получив свои тетради, все, кроме Жанны, принялись за работу. Через несколько минут учительница обратила внимание на девочку.

— Самойлова, а ты что сидишь?

— Мне писать нечем, — спокойно ответила Жанна.

— Где же твоя ручка?

— В портфеле.

— А портфель где? — начала выходить из себя учительница.

— Мальчишки спрятали.

Оксана Анатольевна нахмурилась.

— Сычев, Лосев, верните Самойловой её портфель, — распорядилась она.

— Да не брали мы её портфель, — притворно возмутился Димка Лосев.

— Нет, это вы взяли, я знаю, — снова воскликнула Жанна.

— Хватит, — прервала её учительница, — Лосев, верни портфель или выйдешь из класса.

Нахмурившись и пробурчав что-то себе под нос, Димка подошел к одному из шкафов и вытащил оттуда портфель Жанны. Учительница кивнула.

— Самойлова, бери свои вещи и начинай писать контрольную. До конца урока осталось полчаса.

Жанна подошла к Димке и забрала у него свой портфель.

— Ещё пожалеешь, — мрачно пообещал ей Лосев, злобно взглянув на девочку исподлобья.

Жанна вернулась на свое место. Проходя по классу, она услышала шепоток девчонок на третьей парте.

— Было бы из-за чего шум поднимать, — хихикнула Наташка Носова, презрительно глядя на потрепанный портфель Жанны.

— Точно, — фыркнула Светка Антонова, — Интересно, на какой помойке она откопала это старье.

И обе захихикали.

Щеки Жанны вспыхнули от смущения. Она уже давно привыкла к тому, что денег у них с мамой никогда и ни на что не хватает. Она смирилась с тем, что у неё не было дорогих игрушек и модной одежды. Но насмешки одноклассников каждый раз больно ранили её.

К счастью, контрольная помогла Жанне отвлечься от грустных мыслей. Алгебра давалась ей легко. Девочка быстро справилась с заданием и начала проверять свою работу. Заметив, что её сосед по парте Ваня Черных заглядывает ейчерез плечо, Жанна убрала руку с тетради. "Пусть списывает", — подумала она, — "Жалко мне, что ли". Ваня не был её другом; за те два с половиной месяца, что они просидели за одной партой, они даже ни разу не заговорили друг с другом. Оба тихие, необщительные, они каждый день молча садились на свои места и занимались каждый своим делом. На контрольных Ваня всегда списывал у девочки, но Жанна никогда не возражала. Обоих это устраивало.

Прозвенел звонок, возвещая, что время, отпущенное на контрольную, истекло. Некоторые сразу пошли сдавать свои работы, но большинство ещё сидели за партами, лихорадочно дописывая что-то в тетрадях. Жанна собрала свои вещи и вышла из класса. На этот раз она не допустила ошибки. Всю перемену она не выпускала портфель из рук.

Весь следующий урок прошел в ожидании большой перемены. Уже за пятнадцать минут до конца урока ребята забеспокоились и перестали слушать учителя. За пять минут до конца самые смелые начали потихоньку складывать свои вещи в сумки. К тому времени, когда до конца урока оставалось две минуты, на столах уже не осталось ни одной книги или тетради. Мальчишки переместились ближе к краям своих парт и сидели так в напряжении, держа в руках свои сумки, готовые в любой момент сорваться с места и бежать в столовую.

В какой-то момент Жанна опасалась, что у учительницы истории кончится терпение и она задержит весь класс после урока. К счастью, этого не случилось. Прозвенел звонок, и весь класс шумной толпой помчался в столовую, оглашая коридор дикими криками. Жанна благоразумно осталась на своем месте. Да ей и незачем было бежать: в столовую вместе со всеми она никогда не ходила. Когда класс опустел, девочка спокойно встала и направилась на третий этаж в кабинет химии. Химию в школе преподавала её мама, и Жанна каждый день ходила обедать к ней в лаборантскую.

Когда Жанна вошла, мама уже успела вскипятить чай и ставила на застеленный газетой стол чашки и блюдца. В лаборантской как всегда царил резкий металлический запах. Жанна не знала, чем это пахнет: то ли реактивами, то ли старыми металлическими приборами, пылящимися в шкафах, но запах этот оставался неизменным на протяжении тех лет, что девочки приходила сюда обедать. Ей нравилось бывать в лаборантской. Иногда она оставалась здесь после уроков, дожидаясь, когда у мамы закончатся занятия, и они смогут вместе пойти домой. Часто она делала уроки на этом столе, среди мензурок, колбочек и различных непонятных приспособлений для опытов.

Мама разлила чай по чашкам и достала принесенный из дома пакет с бутербродами. Жанна подсела к столу.

— Как дела? — спросила мама.

— Нормально, — неопределенно ответила Жанна, надкусывая бутерброд.

— А как твоя контрольная по алгебре?

— Написала, — пожала плечами девочка.

Некоторое время обе ели в молчании. Жанна задумчиво разглядывала покрытые венами мамины руки и её усталое лицо.

— Мама, скажи, ты несчастлива? — вырвался у девочки вопрос.

Мама, казалось, очнулась от каких-то далеких мыслей и внимательно посмотрела на Жанну.

— А я что, выгляжу очень несчастной?

— Нет, — девочка поспешила смягчить свои слова, — просто иногда ты выглядишь такой грустной.

Мама слегка улыбнулась.

— Нет, я не несчастлива, у меня же есть ты. Просто жизнь у нас с тобой не такая легкая, как хотелось бы. Надеюсь, что ты когда-нибудь будешь жить лучше. А что до счастья, то я считаю, что каждому человеку в жизни дается его поровну. Может, сейчас я кажусь кому-то немолодой и несчастной, но было время, когда я была очень счастлива, намного счастливее всех тех, кто сейчас пытается жалеть меня.

— Это было, когда ты познакомилась с моим папой? — робко спросила Жанна.

— Да, — мечтательно улыбаясь, ответила мама, в глазах её снова зажглись веселые огоньки, — Я полюбила его с первого взгляда. Он был самым красивым и умным, и добрым и веселым. Каждый раз при встрече он дарил мне цветы, и всегда разные. Я никогда не встречала никого, кто был бы так вежлив и галантен. Разве можно было не влюбиться в него?

Жанна восторженно слушала мамин рассказ.

— Он был иностранцем, да? — забывшись, спросила девочка.

Мама удивленно посмотрел на дочь.

— Кто тебе сказал?

Жанна поняла, что невольно выдала себя.

— Я от бабушки слышала, — призналась она.

Мама нахмурилась.

— Что ты ещё слышала? — строго спросила она.

— Ну… что он был иностранцем… и что он тебя обманул и бросил, — взволнованно выпалила девочка.

— Тебе не следует верить всему, что говорит бабушка, — с легкой грустью в голосе произнесла мама, — она же не знает, как все было на самом деле.

— Так как же все было?! Расскажи мне! — нетерпеливо воскликнула Жанна, — Почему папа нас бросил?!

— Он не бросал нас дорогая, — мягко ответила мама, — Я не знаю, что с ним произошло, но я не верю, что он мог нас бросить. Я твердо знаю, он очень любил меня и он был так счастлив, когда узнал, что у меня должна родиться ты…, - голос мамы дрогнул, — но однажды я ждала его, как всегда, но он так и не пришел. Он не пришел ни на следующий день, ни потом.

Мама посмотрела на Жанну, и девочка увидела на её глазах слезы.

— Помнишь, я говорила тебе, что твой отец погиб?

Жанна молча кивнула.

— Так вот, я действительно так думаю. Через неделю после того, как он исчез, вернувшись домой, я увидела на столе одну черную розу. Я не знаю, как она попала туда, но сразу поняла, что это означает.

Мама всхлипнула и закрыла лицо руками. Плечи её затряслись. Жанна погладила маму по руке.

— Мамочка… не надо… не плачь… — жалобно повторяла девочка.

Мама вытерла глаза и посмотрела на дочь.

— В одном ты можешь не сомневаться, Жанна, — голос её ещё дрожал, — Твой отец был замечательным человеком. Ты поняла?

— Да, — ответила Жанна.

Мама вздохнула и, обняв девочку, крепко прижала её к себе.

— Маленькая моя, — проговорила она, чуть покачиваясь, словно баюкая дочь, — бедная моя девочка. Ну, ничего, — сказала она, отстраняясь, — все у нас ещё будет хорошо, вот увидишь. Потом, вдруг спохватившись, спросила уже совсем другим тоном.

— У меня глаза размазались?

— Немножко, — ответила Жанна.

Мама вытащила из сумки пудреницу и принялась поправлять макияж.

— Вот разревелась, — неодобрительно сказала она, глядя на себя в маленькое зеркальце, — У меня сейчас открытый урок в девятом классе, а я, как Петрушка, с красным носом.

Жанна хихикнула.

— Ты тоже давай, беги, — обратилась мама к девочке, — Что у тебя ещё сегодня?

— Русский и литература, — ответила девочка, — А у тебя?

— У меня сегодня восемь уроков, а потом ещё родительское собрание, так что приду поздно. Ключ от квартиры не потеряла?

— Нет, — ответила Жанна, дотронувшись до шнурка на шее.

— Хорошо. Не забудь купить хлеба, — мама порылась в сумке, — Вот тебе двадцать рублей.

— Один белый, один черный? — переспросила девочка.

— Да. Ну, всё, беги. До вечера.

— До вечера, — откликнулась Жанна и, взяв деньги, поспешила на урок.