"Маруся. Книга третья. Конец и начало" - читать интересную книгу автора (Волошина Полина)

Глава 10 Новая эра

Лифт не работал. Странно, но Маруся даже испытала некоторое облегчение. Вообще-то она никогда не боялась лифтов, но оказаться в замкнутом пространстве в такой ситуации казалось еще более страшным, чем блуждать в темноте. Как долго надо спускаться на нижний этаж по лестнице, она не знала. В любом случае, спускаться — не подниматься. Когда-нибудь ступеньки кончатся, и она выйдет к лабораториям.

В прямом смысле слова на ощупь Маруся преодолела четыре этажа, держась за перила и осторожно переставляя ноги. Паника исчезла и на ее место пришло тупое и животное спокойствие. Маруся двигалась к цели с отрешенной обреченностью, как грустная корова на убой. Остаться в живых казалось совсем уж невозможной и утопической идеей. Кого-нибудь спасти… Кого? Собственно, по этой самой причине энтузиазм упал до нулевой отметки и делать что-либо не хотелось вообще.

Скорее всего, на нижнем этаже она найдет очередные трупы и среди них окажется приятный благородный старец с длинной белой бородой, который так мечтал спасти человечество, но по какой-то причине умер, как и все остальные. Приятная перспектива… Но обещания надо выполнять.

Ступеньки все не кончались, а Маруся потеряла счет этажам. В какой-то момент ей показалось, что она может так спускаться целую вечность. Раз-ступенька, два-ступенька, три-ступенька… После двадцать пятой нужно было свернуть на 90 градусов, сделать шесть небольших шагов по ровной поверхности, снова повернуться и раз-два-пять-опять-двадцать пять.

Вернуть себе зрение во второй раз она даже не пыталась. Возможно, потому, что в этом не было смысла, а может, потому, что берегла силы на случай, если там все-таки будет кто-то живой.

Через какое-то время свет появился сам. Он шел снизу и был очень слабым, настолько слабым, что сначала Маруся подумала, будто это ее глаза привыкли к темноте, но потом стало ясно, что с каждой следующей ступенькой очертания становятся резче и, значит, это был настоящий свет. Маруся даже вытянула вперед руки, чтобы оценить, насколько отчетливыми они стали и смогла рассмотреть каждый пальчик — после длительного пребывания в абсолютной черноте это казалось чем-то… чем-то хорошим или хотя бы слегка обнадеживающим.

Свет шел из лабораторий. Теперь, когда Маруся стояла в коридоре, по обе стороны которого располагались освещенные боксы с прозрачными стеклянными стенками, это было очевидным. На нижнем этаже было холодно и ощущалась настолько мощная вентиляция, словно здесь гулял самый настоящий ветер. Маруся посмотрела на свою больничную рубашку, которая затрепыхалась длинными полами, и поправила растрепавшиеся волосы. От этого ветра хотелось укрыться или хотя бы накинуть на плечи кофту.

Боксы были пустыми и вообще этот этаж выглядел каким-то мертвым. Не в смысле смерти, нет, трупов здесь, к счастью, не было. Он был безжизненно белым, стерильным, пустым и молчаливым. Маруся шла по кафельному полу, который обжигал босые ступни, словно жидкий азот, осматривалась и все ее сердце переполнялось такой тоской, что хотелось просто забраться в первый попавшийся бокс, лечь на стол и умереть, не дожидаясь, когда уже что-нибудь случится.

Коридор был длинным, но последним усилием воли Маруся заставила себя дойти до самого конца. Где-то здесь должен был находиться Учитель. По крайней мере, так сказала мама. Могла ли она ошибиться? Наверное, могла. А может быть, Учитель уже ушел… Может быть, его похитили… Ведь арки тоже пропали? Может быть, у них был припасен какой-нибудь маленький и хитрый космолет, в который они затолкали седого старика и улетели на какую-нибудь другую планету? Или просто… в другой город?

— Тадададам!

Маруся подскочила от неожиданности. Менее всего она ожидала услышать торжественный напев.

— Наша девочка — настоящий герой?

Она до сих пор не видела, откуда доносился голос. Голос был знакомый и в нем было что-то еще. Что-то странное. Как будто он был…

— Ты становишься настоящим воином.

В этом голосе было странным то…

— Я даже горжусь тобой!

Что он говорил не по-русски.

— Мама тоже могла бы гордиться тобой.

Но Маруся понимала его.

— Жаль, что ее с нами нет.

Это был голос Чена. И говорил он, разумеется, по-китайски.

— Бу!

Маруся отпрыгнула в сторону. Последнее «бу» раздалось прямо за спиной. Откуда он выпрыгнул? Как подкрался?

— Рад тебя видеть.

— Это ты всех убил?

— Кого убил? Никого не убил…

— Да? Наверное, тебе отсюда не видно, но вообще-то там, — Маруся показала пальцем вверх, — все мертвы.

— Какая досада!

— И там моя мама и самые близкие друзья…

— Не надо про друзей…

— Ты всех…

— Тссс…. — Чен улыбнулся и приложил палец к марусиным губам, — они живы. Они просто спят.

— Мм…

— Я забрал источник энергии… мама рассказывала тебе про источник?

Маруся отошла в сторону и вытерла губы рукавом.

— Откуда ты знаешь про маму?

— Нуу… Эй! Не разочаровывай меня!

— Ты следил за ними?

— Я рано начал тебя хвалить…

— И убил учителя?

— Хорошо. Еще одна попытка.

На его хитром лице было столько восторга, что до Маруси начало доходить что-то, что до сих пор не укладывалось у нее в голове и никогда не уложилось бы…

— Ты?

— Ты ожидала увидеть кого-то другого?

— Но ты же ненавидишь людей. Ты плохой.

— Это слова ребенка.

— Хочешь сказать, что ты пытался спасти человечество?

— И я его спасу.

— Бред…

— Пойдем, я расскажу тебе что-то…

— Я никуда не пойду.

— Тебе нужно согреться… — лицо Чена расплылось в сладчайшей улыбке.

— Я хочу…

— Идем…

Чен развернулся и отправился в сторону ближайшего бокса. Проклиная себя за слабость, Маруся последовала за ним.

— Через несколько дней произойдет запуск искусственного солнца, — начал рассказывать Чен, — ты, кажется, кое-что знаешь об этом.

— Этим проектом руководит мой папа.

— Да, ему так кажется, — абсолютно серьезно согласился Чен.

— Что значит…

— Однако… — перебил ее Чен, — у твоего отца не получалось запустить проект до тех пор, пока я не показал ему новый источник энергии.

Пока очень смутно, но в голове Маруси начала собираться картинка, как будто Чен подсовывал ей правильные кусочки паззлов.

— Это предметы. Те самые предметы, с которыми ты так хорошо знакома. Я долго собирал их.

— И переплавил в сплав?

— Их нельзя переплавить. Но вот собрать вместе — да. Это мои предки умели делать еще в глубокой древности. Чен остановился у двери, пропустил Марусю вперед, зашел за ней и закрыл дверь.

— Тут гораздо теплее.

— Это тот же источник, которым подпитывалась база?

— Ложись на стол.

— Ты снова попытаешься выпустить из меня всю кровь?

— Не сейчас. Сначала дело.

Маруся села на краешек стола и посмотрела Чену в глаза.

— Боюсь, тебе со мной не справиться.

Чен громко рассмеялся.

— Не бойся. Ты смелая девочка. Со смелыми проще всего.

— Проще всего что?

— Справляться.

Чен взял со стола тонкие латексные перчатки и начал медленно натягивать их на руки.

— Источник энергии один. Ты все правильно поняла.

— Ты забрал его?

— Да, это было нужно для запуска солнца.

— Но ведь из-за этого все погибли…

— Они спят. Ты слышишь, что я говорю? Это сон. Как… как кома. У них нет пульса, нет дыхания, нет никаких признаков жизни… но если им сделать инъекцию.

Маруся слушала и, не отрываясь, следила за его руками. Чен взял довольно крупный керамический шприц и начал набирать в него жидкость из ампулы, похожей на серебряную пульку.

— И мама? И Нос? И Ольга? Они оживут?

— Все оживут. Инъекция делает людей сильнее. Они же объясняли тебе. Им-то ты веришь?

— А где арки? — внезапно вспомнила Маруся.

— Да тут… Где-то тут… — Чен неопределенно махнул рукой.

— Они что, снова…

— Да, да… исчезли. Задери рукав.

— Но они появятся?

— Если им вернуть источник энергии — да.

— А ты вернешь?

— Дай мне руку.

— Или нет?

— Мне нужно твое плечо, иначе ты скоро тоже.

— Что «тоже»?

— Тебе ведь делали инъекцию?

Маруся недовольно поежилась. Картинка продолжала складываться и многие до этого момента непонятные слова и фразы начали приобретать смысл. Вот почему мама злилась на то, что Маруся неразумно использовала энергию. Вот почему она расстроилась, что ей придется делать этот проклятый укол. Они подсадили ее и теперь она как они. Она зависима и будет вынуждена всю жизнь подпитываться инъекциями с элементами сплава. А сплав…

Чен с легким раздражением схватил Марусю за плечо и приподнял рукав.

— Надеюсь, ты не боишься уколов?

Тончайшая иголка вылетела из угловатого, похожего на толстый маркер шприца и пробила кожу. В то же мгновение рука онемела и безвольно повисла.

— Обрати внимание — я делаю тебя сильнее и не даю умереть.

— Ты же сказал, что они не умирают… — зашипела Маруся, потирая плечо.

— Если сделать укол, не умирают… но если его не делать очень долго, то умрут, — Чен развел руками. — От голода.

— Мне кажется, я поняла… но одного не поняла.

— Только одного? — усмехнулся Чен.

— Нет… два вопроса.

— Два.

— Три!

— Да?

— Ты помог аркам собрать нужное количество предметов?

— Дело не только в количестве, но и в качестве, но вообще — да.

— Возникло… поле?

— Да.

— Место, где могли существовать арки.

— Плюс инъекции для них тоже. Мы разработали их вместе.

— Потом ты начал делать инъекции людям.

— Да.

— Ты лечил их и спасал им жизнь.

— Вот видишь! — радостно крикнул Чен, словно до Маруси наконец-то дошло самое главное.

— Но потом ты забрал источник.

— Да, — закивал Чен.

— Арки пропали, а люди…

— Кончилось действие. Инъекции нужно делать постоянно.

— Оно случайно закончилось именно тогда, когда ты забрал источник?

— Да, — улыбнулся Чен.

— Ты же врешь…

Чен пожал плечами.

— Что будет дальше?

— Заработает солнце и в мире будет много, очень много, очень дешевой энергии. Мир шагнет далеко вперед…

— А люди?

— Эти или вообще?

— Вообще?! Что-то может случиться со всеми вообще?

— После запуска произойдет ослабление магнитного поля.

— И?

— Это вызовет небольшие… неполадки.

— Неполадки?

— Ты нормально себя чувствуешь?

— Я чувствую себя прекрасно! — выпалила Маруся и запнулась, потому что ее состояние и правда здорово улучшилось.

— Это вызовет поднятие верхней границы геосферы до 25–30 километров и смещение в тропосферу верхней границы.

— Что-что-что?

— Изменится газовый состав в нижнем слое, произойдет значительное понижение давления, уменьшение количества кислорода и, как следствие, уменьшение количества усваиваемого кислорода в легких млекопитающих…

— То есть… люди задохнутся?

— Не только люди, — как бы между делом заметил Чен, — животные тоже. Но не перебивай, когда я отвечаю на вопрос. Итак, произойдет уменьшение усваиваемого кислорода, изменение состава альвеолярного воздуха, изменение парциального давления кислорода, что повлечет за собой гипоксию в разной степени. В зависимости от адаптации организма к данным условиям — от легкого недомогания до летального исхода.

— Летальный исход это смерть?

— В некоторой степени… да.

— И это твой гениальный план спасения человечества?

— Мой гениальный план — инъекция, которая поможет людям выжить в новых условиях. После ее применения у них произойдет увеличение объема легких. Не само по себе, а за счет других органов, которые станут «менее нужными»…

— Менее нужными?

— Печень, почки… Все это немного утратит свое значение, благодаря общему улучшению метаболизма.

— Ты собираешься перекроить людей и сделать их зависимыми от твоего препарата?

— Но у них будет лучшая жизнь! Здоровье! Навыки… Интеллект.

— Им и так хорошо.

— Они не знают, что могут получить.

— Ты безумец.

— Все эти люди… все те, кто приходил сюда. Становились счастливы. Они ни разу не пожалели о том, что сделали инъекцию.

— И где они теперь? Лежат без пульса и дыхания?

— Эти жертвы — капля в море.

— Ты делаешь это не ради людей, ты хочешь мирового господства.

— Что в этом плохого? Людям нужен Бог. Они ищут его…

— Так вот оно что…

— Я умен. Я сделал это сам. Я создал новую расу. Новую Эру!

— Но ты не Бог. Ты смертен.

— А вот для этого мне нужна ты.

Маруся замолчала, не зная, что сказать в ответ.

Чен посмотрел на часы.

— Извини, мне пора идти. Андрей попросил мне помочь найти тебя.

— Папа?

— Да, он думает, что тебя похитили, чтобы сорвать открытие Станции.

— Как подло…

— И тем не менее… Тебе придется некоторое время посидеть тут и… ты, кажется, хотела телевизор?

Чен взял со столика пульт и направил его на стену. Стена ожила, распахнув в своих недрах огромный экран.

— Через несколько дней здесь будут показывать трансляцию с открытия. Ее будут демонстрировать по всем каналам, не пропустишь.

— Несколько дней? Ты думаешь, я буду сидеть здесь несколько дней?

— С голода не помрешь. Я сделал тебе инъекцию.

— Я не собираюсь…

— Да, кстати… Эти стены сделаны из углеплекса. Знаешь, что это?

— Мне не интересно.

— Углеродный триплекс. Он непробиваемый. Крепче камня, крепче стали…

— Я разобью.

— Не уверен.

— Я…

— Не перебивай, а то я забуду что-нибудь важное… — Чен приложил руку ко лбу и сделал вид, что задумался. — Как звали этого… профессор из школы в Зеленом городе? Не помнишь?

— Бунин?

— Да, точно! — Чен перевел свой взгляд на экран телевизора. — Это же он?

Маруся развернулась к экрану и обомлела. Это действительно был Бунин. Он стоял в очень странном помещении, все стены которого были выложены медными рельсами, и внимательно изучал что-то находящееся в его руках.

— Какой он странный… забрался в мой энергоблок…

Маруся ничего не говорила. Она смотрела на профессора и внутри нее все клокотало от волнения и злости.

— Наверное, он пришел спасать тебя. И наверное, думал, что в энергоблоке отключены видеокамеры. Наверное… ему сказал об этом…. Мммм… Илья? Этого мальчика, сбежавшего со змейкой, зовут Илья?

Так вот зачем он сбежал. Он хотел предупредить профессора и прислать его сюда!

— А я, как назло, именно сегодня поменял там все оборудование.

Илья был молодец. И Носов тоже. И Бунин. Он пришел, чтобы спасти…

— С ума сойти! Энергоблок. Сложно было бы придумать что-то более эффектное для собственной смерти. Ты видела, что происходит с энергоблоком, если в нем отключить защиту и увеличить нагрузку на элементы?

— Нет, — зачем-то глухо созналась Маруся.

— Очень красивое зрелище. Тебе понравится. Бум— бах! Вольтовы дуги!

— Вы убьете его?

— Нет, нет! Ни в коем случае. Его убьет электричество.

Чен улыбнулся и, сделав несколько быстрых шагов, вышел из бокса.

— Приятного просмотра.

Маруся дернулась, чтобы успеть выскочить за ним, но только распласталась по мгновенно закрывшейся двери. Углеродный триплекс непробиваемой стеной отгородил ее от внешнего мира и шансов на спасение себя и несчастного профессора.