"Хоккей на высшем уровне" - читать интересную книгу автора (Драйден Кен)

9 СЕНТЯБРЯ

Сейчас 12.15, и я уезжаю в Монреаль. Но мне не удастся уехать от Третьяка, Якушева, Харламова, Михайлова и их друзей. Они летят тем же рейсом. Вне всякого сомнения, полет покажется мне длиннее, чем он есть на самом деле.

Как только запустили двигатели, Гэри Бергман, Билл Уайт и Рик Мартин стали показывать карточные фокусы. Русские сидели в другой кабине, отдельно от нас. Что плохо в этой серии игр, не считая наших поражений, так это языковой барьер, существующий между двумя командами. Ни один из нас не говорит по-русски, так же как никто из их игроков не владеет английским языком. Разговаривать друг с другом мы не можем, и это по-настоящему досадно.

Совершенно очевидно, что русские – интересные ребята. Было бы здорово потолковать с ними о хоккее. Да вообще о чем угодно. Но никак не получается. Я бы хотел узнать у них, что они думают о канадских профессиональных хоккеистах. Произвели они на них впечатление или нет? Чем именно? Печально, что я не могу этого узнать. На пресс-конференциях можно услышать лишь дипломатичные ответы, лично мне они ничего не дают. Вот сидят парни, которых мы стали уважать, сидят всего в двадцати ярдах от нас, и мы не можем даже поговорить с ними, хотя и общаемся чуть-чуть при помощи пальцев.

Я посидел немного с Эгги Куколовичем, бывшим игроком НХЛ, который работает теперь в «Эр-Канаде» и в течение многих лет был представителем этой авиакомпании в Москве.

Эгги часто летал с русскими игроками и все время рассказывал им, до чего сильны канадские профессионалы и как легко они могут обыграть русских. Я его спросил, как он объяснит своим русским друзьям в Москве наше слабое выступление в первых четырех встречах. Он ответил, что сошлется на несколько наших просчетов, таких, как недостаточная физическая подготовка, время проведения игр, очевидная самонадеянность. Но он не думает, что они сочтут эти причины уважительными. Эгги свободно разговаривает порусски, однако не похоже, чтобы он знал о них больше, чем мы.

Мне бы очень хотелось побеседовать с одним из самых старших советских хоккеистов Вячеславом Старшиновым, – сейчас он заканчивает свои выступления в большом спорте после блестящей карьеры игрока международного класса. Старшинов защищает в Московском институте физической культуры кандидатскую диссертацию. С направлением его исследований меня познакомила анкета, которую он привез в Канаду и попросил нас на нее ответить. Среди прочего Старшинов спрашивал, живет ли спортсмен в канадском обществе по моральным стандартам этого общества или же по своим собственным. Его также интересовало, что думает спортсмен о своих обязанностях перед обществом. Именно сейчас я хотел бы пройти ускоренный курс современного русского языка Берлица. Пока же все, что я знаю, – это как сказать «спасибо».

Во время полета я также разговаривал с бывшим игроком олимпийской сборной Канады по баскетболу Уорреном Рейнолдсом. Уоррен видел несколько хоккейных матчей и сравнивал стиль игры русских в хоккее и баскетболе. Рейнолдс сказал, что русские строят свою игру на кинжальных проходах и паутине комбинаций. В хоккее они делают примерно то же самое. В самом деле, по стандартам НХЛ их можно было бы наказывать бесчисленное количество раз за неправильную блокировку[13]. Уоррен подчеркнул, что русские всегда пытаются создать в баскетболе ситуацию для уверенного броска с близкой дистанции; они редко совершают броски в прыжке или каким-либо другим способом с расстояния более десяти – пятнадцати футов. Того же стиля они придерживаются и в хоккее. За исключением того, что в одну игру играют на деревянной площадке, а в другую на льду, в их стратегии баскетбола и хоккея не так уж много различий.

Наконец в 10.30 мы совершили посадку в Монреале и Джоселин Гувремон отвез меня домой. Через три минуты я уже спал. Проснувшись в половине второго, я не смог открыть глаза. В течение восемнадцати часов в них оставались контактные линзы[14], и теперь глаза ужасно резало. По всей вероятности, была повреждена оболочка. Чувство было такое, будто кто-то натер мне глазные яблоки наждачной бумагой. Линда вызвала врача и получила рецепт глазных капель. Остаток дня пришлось провести с закрытыми глазами.