"Король темных просторов" - читать интересную книгу автора (Крес Феликс В.)

9

Окаменевшие волны были оловянно-серого цвета; даже клочья пены на их гребнях не сияли обычной белизной. На грязно-сером небе, таком же неподвижном, как и вода, не было ни облачка. Линия горизонта просто не существовала. Где-то там, далеко, каменное море сливалось со стальным куполом в одно целое, но не было ничего, что можно было бы назвать границей обеих стихий. Раладан стоял на высоком скалистом гребне и смотрел вдаль. Мертвое небо, лишенное туч, было ему безразлично. Однако вид застывшего неподвижно моря причинял ему боль. Просторы, символ вечной жизни и существования во веки веков наперекор всем могущественным силам, не могли окаменеть.

Лоцман закрыл глаза, а когда снова их открыл — увидел Ридарету. В глухой тишине она бежала по волнам в сторону берега, а за ней, настигая ее, катилась тьма. Единственное движение в застывшей пустыне — мрачная черная масса, напоминавшая тучу, а может быть, густой клуб дыма. Раладан бросился к краю уступа, желая помочь девушке, но будучи отчего-то уверен, что не может коснуться ногами твердых волн, иначе он окаменеет так же, как и они.

Хищная тьма клубилась все ближе, догоняя убегающую из последних сил девушку.

Ридарета не видела ни стального неба, ни гранитного моря. Не видела она и преследовавшей ее угрюмой тучи. Она стояла посреди огромного зала-пещеры, не в силах определить, в каком именно месте бурые стены переходят в пол… Четкая граница отсутствовала. Девушка слышала монотонный скрежет над головой, который становился все громче, словно кто-то двигал тяжелый каменный блок по другому такому же камню. Задрав голову, она попыталась разглядеть потолок чудовищного зала, но взгляд ее увяз в холодном мраке. Скрежет нарастал, и девушка вдруг поняла, что это именно потолок медленно опускается к ней. Она точно это знала и ощутила страх, ибо остановить монументальную плиту не в состоянии был ни один человек. Она была отдана на милость механизма, который мог остановиться или нет.

Скрежещущий потолок, все еще скрытый в темноте, все быстрее и быстрее опускался вниз…

Охваченный ужасом Раладан знал, что преследующий девушку чудовищный сгусток — это смерть. Он не мог ей помочь, не знал как. Он был последней живой частью Просторов и был уверен, что стоит ему шагнуть на волны — и он окаменеет, подобно им.

Девушка была обречена. Ей предстояло погибнуть среди вездесущей тишины, став жертвой зловещей тьмы. Каким образом он мог ей помочь? Как он мог бороться с тем, что ее преследовало?

Где-то далеко, на самой границе, дальше которой не достигал взгляд, виднелась черная точка, столь маленькая, что форму ее невозможно было различить… Раладан вдруг понял, что это — малая часть той самой огромной клубящейся тучи, часть, оставленная вдали, чтобы та не мешала! Он понял, что это спасение… И в то же мгновение, едва он осознал, что это такое, тишина взорвалась! Странная точка на горизонте уже не была неподвижной, она вздрагивала, словно пытаясь вырваться из невидимых пут. Сквозь грохот море и небо содрогнулись от имени:

"РАЛАДАН!"

Ветер усилился. Девушка была недалеко от берега, но уже не бежала. Она лежала на гребне неподвижной волны, пытаясь заслониться от надвигающейся черноты. Тот самый голос, который так хорошо знал Раладан, сражался с бурей:

"РАЛАДАН! РАЛАДАН, ПРИЗОВИ МЕНЯ! ПРОКЛЯТАЯ ВОЙНА И ПРОКЛЯТОЕ ПЕРЕМИРИЕ! ПРИЗОВИ МЕНЯ! МЕНЯ ДОЛЖНЫ ПРИЗВАТЬ ПРОСТОРЫ!"

Лоцман протянул руки к черной точке в непроглядной дали. Он не в силах был издать ни звука, но одного этого жеста было достаточно в качестве призыва, которого требовал Демон…

Невидимые путы поддались! Черная точка устремилась к мрачной массе, все увеличиваясь; теперь она была уже пятном, большой глыбой, разбивающей окаменевшие волны, мчавшейся на полной скорости… Внезапно Просторы ожили! Тьма, несшая смерть Ридарете, замедлила свое движение, но тень, несшая спасение, все так же летела ей навстречу… Раладан услышал крик тонущей в море девушки и бросился в волны. Когда его голова и плечи показались над водой, он увидел, как мчащийся призрак врезается в стену мрака.

Всхлипывая от ужаса, Ридарета сидела на твердом полу, глядя на уже видимый неровный потолок, медленно, но неумолимо приближавшийся к ней. Оглушительный скрежет не прекращался, до гигантской плиты можно было достать рукой, встав во весь рост… Девушка закричала, но среди неописуемого шума ее голос обратился в ничто. Скорчившись на полу, оглушенная, она была уверена, что конец уже близок. Внезапно она вскочила, в порыве безнадежного отчаяния пытаясь сразиться с неизбежным; она готова была удержать падающий потолок…

"НЕ ВСТАВАЙ!"

Помощь пришла ниоткуда. Посреди странного кровавого сияния полумрак, заполнявший пространство между полом и потолком, внезапно сгустился, закружился в вихре, приобретая форму. Знакомый голос гремел сильнее, чем опускающаяся плита:

"НЕ ВСТАВАЙ! ОНО ПРИШЛО ЗА ТОБОЙ!"

Девушка упала на колени, обхватив голову руками. Она не хотела ничего видеть, но продолжала слышать громовой, полный гнева и безысходности голос:

"НЕ ВСТАВАЙ, РИДАРЕТА! НЕЛЬЗЯ ВСТАВАТЬ!"

Ее окутало нечто, напоминавшее алый светящийся шар. Могучие удары сотрясали падающий потолок. С грохотом и шумом вокруг рушились каменные глыбы, минуя алый шар, соскальзывая по его поверхности, устилая пол тысячами обломков. Девушка стонала, изо всех сил прижимая руки к вискам. На мгновение она открыла глаза — и увидела тень гиганта, согнувшегося под тяжестью потолка. Огромный кулак с силой сотни молотов ломал потрескавшуюся плиту… Она снова закрыла глаза.

"НЕ ВСТАВАЙ, РИДАРЕТА! НЕ ВСТАВАЙ!"

Все еще крича, Раладан отбросил одеяло, вскочил, зашатался, ударившись головой о стену. Боль привела его в чувство, но не избавила от страха; с отчаянно колотящимся сердцем он бросился к Ридарете, чуть не высадив с разгона дверь. Тяжело дыша, он остановился на пороге капитанской спальни. Висевший под потолком за его спиной фонарь отбрасывал в каюту тусклый колеблющийся свет; его было достаточно, чтобы различить в темноте лежащую в смятой постели девушку. Лицо ее было мокрым от пота, грудь, однако, двигалась спокойно и размеренно. На какое-то мгновение ему показалось, что спящую окружает нечто вроде красноватого ореола… Но нет… Даже если что-то такое и было, то исчезло.

Раладан оперся дрожащей рукой о стену.

Постояв так, он в конце концов выпрямился и собирался уже уйти, когда взгляд его упал на лежащий в углу темно-красный камень. В глазах лоцмана вспыхнуло изумление, но в ту же секунду в дверь постучали. Он вышел из спальни и открыл. В полумраке белели лица матросов из ночной вахты.

— Господин…

Он устало покачал головой:

— Все в порядке. Стоять вахту.

Матросы ушли.

Он закрыл дверь и какое-то время стоял неподвижно. Рубин за его спиной на мгновение вспыхнул ярко-красным светом.

Камень лежал на столе — большой, темно-красный, почти черный, мертвый. Они молча смотрели на него.

— Это всего лишь сны… — сказала Ридарета, но тут же замолчала, ибо рубин сном не был. Сразу же после похорон Демона его бросили в море… Однако он вернулся.

Раладан думал о том же самом.

— Нет, во имя Шерни, — сказал он, показывая на камень. — Нет, госпожа. Никогда прежде мне не снились подобные кошмары, — помолчав, добавил он. Два кошмара за одну ночь… одного и того же содержания… Это _было_, госпожа.

Он уже успел все ей рассказать, умолчав лишь о своей роли в схватке с черной массой, поскольку это звучало бы как хвастовство.

— Если ты прав, это значит… что он, твой капитан, каким-то образом… жив, — медленно сказала девушка. — Нет, не могу поверить. Возможно, он спас мне жизнь, хотя это звучит подобно бреду… Но я не хочу, понимаешь? Не хочу быть ничем ему обязанной!

Она внезапно встала, смахнув рубин со стола.

— Выброси его! — рявкнула она. В моменты злости лицо ее становилось некрасивым, и повязка на глазу, к которой он уже привык, неожиданно четко выделялась на совершенно новом фоне.

Наклонившись, он осторожно поднял камень.

— Думаю, это неразумно, госпожа. Этот рубин — Гееркото, Темный Предмет… Лучше им не швыряться. — Он поднял взгляд. — Наверное, ты все же должна его носить.

Девушка лишь покачала головой, сжав губы.

— Что же с ним в таком случае делать? Думаю, тебе дал его Демон… твой отец.

Она снова покачала головой:

— Я не хочу, чтобы он мне что-либо давал… Ради Шерни, неужели этот человек даже после смерти должен сражаться, разрушать…

— Он защищал тебя, госпожа.

— И что с того? Я не просила о помощи, во всяком случае не его…

Лоцман встал и, заложив руки за спину и сделав несколько шагов, остановился у стены, задумчиво покачиваясь на каблуках. Он один из немногих носил сапоги. Даже Дороль бегал босиком. Но Раладану не нужно было лазить по вантам.

— Почему ты столь упорно его ненавидишь, госпожа? — спросил Раладан. Выслушай меня, прошу тебя… На свете нет ничего полностью белого, но нет ничего и совершенно черного. Я уже однажды пробовал тебе это объяснить. Рапис умер, но по каким-то причинам Шернь не приняла его. Он был необычным человеком и остался таким даже теперь, после смерти. Думаю, он желает каким-то образом… искупить свою вину, хотя бы в отношении тебя. Может быть, тебе грозит некая опасность, от которой он пытается тебя предостеречь…

— Все это чересчур надуманно. Будешь теперь ходить и толковать сны? Даже если они и имеют какое-то значение, сомневаюсь, что мы сумели бы его понять.

Он покачал головой:

— Но капитан… стал каким-то другим. Скажи: если бы он был жив и захотел стать другим, ты тоже пробовала бы ему в этом помешать?

Она сидела на краю стола, машинально водя по нему пальцами.

— Это не он стал другим… Он хочет, чтобы я стала другой.

Молчание.

— Странный ты пират, странный человек… Как ты попал на этот корабль? Кто ты вообще такой?

Раладан опять не ответил.

Девушка подняла взгляд:

— Будь он жив, я не хотела бы иметь с ним ничего общего.

— Даже если бы из-за этого он должен был остаться пиратом?

Она долго не отвечала, потом устало сказала:

— Не знаю. Не мучь меня.

Наступила долгая тишина.

— Это Рубин Дочери Молний, ведь так его называют?

— Да, госпожа.

— Странное название… Я слышала, что он обладает силой почти столь же могучей, как и Серебряные Перья. Но он намного более таинственный, и в нем в сто раз больше зла. Говорят, он убивает, когда его обладатель совершает слишком много добрых поступков. Это правда?

— Не знаю, госпожа. Никто не знает Рубин до конца. О нем ходят разные истории. Есть дартанская легенда о Трех Сестрах, которых Шернь послала сражаться со злом. Я слышал когда-то эту сказку в таверне. Далара, самая младшая из сестер, появилась на континенте Шерера, когда вокруг бушевала страшная гроза, и потому ее назвали Дочерью Молний. Она должна была сразиться со злым магом, которым овладел именно такой рубин. Говорят, когда-то Шернь отвергла две Темные Полосы. Рубин принадлежит именно этим Полосам.

Девушка кивнула:

— И ты хочешь, чтобы я поверила, что тот, кого призывает этот камень, является во имя добра?

Раладан нахмурился:

— Ведь это только легенда.

Снаружи, с середины корабля, донесся какой-то шум. Они обменялись взглядами, после чего лоцман направился к двери. В то же мгновение кто-то начал в нее колотить. Раладан открыл.

— В чем дело?

— Парус на горизонте, — сказал матрос, неуклюже кланяясь при виде Ридареты. Раладан обернулся:

— Пойдем, госпожа?

Она кивнула.

Вскоре они уже стояли рядом с опершимся о фальшборт Таресом.

— Где?

Офицер показал пальцем. Они прикрыли глаза руками.

— Это дартанец, — сказал Тарес. — Похоже, один.

С большим трудом ей удалось разглядеть корабль.

— Как ты узнал? — спросила она. — Что это дартанец?

— У него красный парус.

Раладан сосредоточенно вглядывался в горизонт.

— Красно-серый, — наконец сказал он. — Пополам.

Тарес взглянул ему в глаза и не говоря ни слова побежал к мачте. Вскоре он уже карабкался наверх по вантам.

— У дартанцев всего несколько эскадр, — проговорил Раладан то ли про себя, то ли обращаясь к девушке. — Паруса у кораблей такие же, как мундиры у солдат. Красные. Это обычные корабли, морская стража. Но у этого парус красно-серый. Это не стражник, а гвардеец. Морская Гвардия, госпожа. Если какой-либо дартанец достоин того, чтобы называться солдатом, то он наверняка идет под этим парусом.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Дартанцы — плохие вояки, — пояснил он. — Как легионы, так и морская стража. Однако есть несколько отборных отрядов, которые, впрочем, по большей части состоят из армектанцев. Хотя бы приближенные Князя-Представителя. Ну и эти. — Он показал на горизонт. — Есть две большие каравеллы, в команде которых не стражники, но гвардейцы. Большие, как "Морской Змей". Дартан — богатая провинция, госпожа. Эти корабли сопровождают или везут очень ценные грузы.

Он замолчал и снова прикрыл глаза рукой.

— Один! — крикнул с мачты Тарес. — Эй, внизу! Оди-ин!

Раладан криво усмехнулся:

— Он идет один, госпожа, а не охраняет торговца. И в это время года, незадолго до осенних штормов, скорее всего он не везет ценный груз. Он идет один. Это облава.

— Облава?

Лоцман посмотрел на небо.

— До ночи еще много времени, — сказал он как будто без особой связи. "Морской Змей" потопил немало кораблей, госпожа. А есть еще и другие парусники, такие как наш. Их много. Больше, чем ты думаешь. В последнее время мало кто из купцов мог быть уверен, что довезет груз до места. Тогда они начали устраивать облавы. Армект, Гарра, иногда даже Дартан. Они собирают летучие эскадры, перекрывают Замкнутое море и вылавливают пиратские корабли. В этом году такое уже второй раз.

— Но ведь это один корабль, не эскадра.

Раладан кивнул:

— Таких парусников во всей империи, может быть, восемь… Один Демон мог бы противостоять такой крепости. Это огромная каравелла, похожая на нашу. А на ней двести солдат. И двадцать орудий. Она может плавать и одна. — Он на мгновение замолчал. — Твой отец…

Когда молчание затянулось, девушка поторопила:

— Ну, дальше?

Раладан тряхнул головой:

— Я забылся, госпожа. Я знаю, что ты не желаешь слушать рассказов о разбойничьих подвигах.

Она кивнула, однако, к его удивлению, негромко попросила:

— Расскажи.

— Хорошо, госпожа. Мы ходили тогда еще на "Чайке", старом, пузатом торговом барке, едва вооруженном. Твой отец напал на одну из этих каравелл, "Гордость Империи". Самую большую и самую могучую из всех.

— Он ее потопил?

— Нет, госпожа. "Гордость Империи" теперь называется "Морской Змей".

К ним сзади подошел Тарес.

— Нас уже заметили, — сказал он. — Это облава.

Вся команда давно уже была на палубе. Матросы стояли у борта, висели на вантах, глядя на горизонт, где виднелись, уже совершенно отчетливо, серо-красные паруса.

— Придется сматываться.

Тарес отошел к грот-мачте.

— Поднять паруса! — крикнул он. — Давайте, парни! Посмотрим, кто быстрее!

Посыпались команды.

— Идем, госпожа, — сказал лоцман. — Мне нужно встать у руля. Я провожу тебя в каюту.

Они ушли.

Дартанец-шел им наперерез. Тарес, обладавший орлиным взглядом, отчетливо видел, как блестит окованный посеребренной жестью нос. Он стиснул зубы. Бежать от такого богатства! Один дартанский корабль стоил больше трех любых других. Дартанцы обожали роскошь — и были богаты. Командир этого корабля наверняка был достаточно богат для того, чтобы купить себе звание капитана гвардейской каравеллы. Выкуп за такого пленника…

Он сердито отвернулся, глядя на суетившуюся команду. Канониры, услуги которых не требовались при парусах, заряжали пушки. Абордажные группы поднимались на палубу в полном вооружении, бросая топоры на доски. На носу и корме лучники втыкали в дерево стрелы, чтобы иметь их под рукой. Несколько матросов под руководством Дороля готовили канаты с крючьями. Кто-то принес багры. Корабль, ведомый уверенной рукой лоцмана прямо по ветру, все быстрее рассекал волны. Пока ничто не говорило о том, что ему удастся оторваться от преследователей. Однако Тарес знал, что ситуация вскоре изменится: "Морской Змей" имел огромную площадь парусов. Но он был слишком велик и тяжел, чтобы быстро набрать полную скорость.

Он посмотрел на небо, как до этого Раладан. Приходилось ждать до ночи. Ночью они могли сменить курс и уйти от погони.

Со стороны кормы донесся приглушенный грохот. Он даже не оглянулся, зная, что расстояние слишком велико; гвардеец лишь пытался их напугать. Однако грохот выстрела был достаточно сильным. Это означало, что у дартанца на носу тяжелые орудия. Новинка. Прогресс в вооружении кораблей быстро шел вперед. Тарес прекрасно помнил времена, когда на кораблях возили метательные машины, а потом две-три слабенькие бомбарды. "Морского Змея" следовало бы довооружить. Однако это было не так просто. Перенести добытые орудия с захваченного корабля в открытом море было делом нелегким. Кроме того, для этих орудий еще нужно было найти место; корабль не сухопутная крепость, стены которой выдержат что угодно… Первоочередное значение имели баланс и размещение груза.

На палубе закончили приготовления к схватке, оставалось лишь ждать. Матросы вцепились в фальшборт и столпились на юте. Тарес подумал, что они будут так стоять и смотреть на преследующий их корабль, пока не наступит темнота, сожалея о недостижимых богатствах и проклиная всех и вся.

Он направился к капитанской каюте, намереваясь поговорить с Ридаретой, но неожиданно увидел Раладана, который шел в том же направлений. Повинуясь странному импульсу, он скрылся от взгляда лоцмана…

Когда Раладан вошел в капитанскую каюту, Ридарета беспокойно кружила вдоль стен. Она бросила на него короткий взгляд и, как только он закрыл за собой дверь, сказала:

— Бежим отсюда.

Прежде чем он успел опомниться, она продолжила:

— У нас за кормой на буксире две шлюпки. Ночью переберемся в одну из них. Этот парусник нас выловит. Скажем, что мы пленники, которым удалось сбежать. Поверят?

Раладан быстро собрался с мыслями.

— Кто знает? — пробормотал он. — На пленников мы не очень-то похожи, но если добавить пару неопасных царапин… порванную одежду… Это очень рискованно, госпожа. Намного более рискованно, чем ты думаешь.

Она хотела что-то сказать, но он поднял руку.

— Подожди, госпожа. Я не говорю, что мы не станем этого делать. Но давай все обдумаем как следует и без спешки. До ночи еще далеко.

Поразмыслив, она кивнула.

— Скоро осень, — сказал лоцман. — Если нас не выловит этот гвардеец, то вряд ли нам встретится какой-либо другой корабль. В это время года мало кто плавает в этих водах.

— Идет облава…

— Ну и что?

Он подошел к сундуку и достал карту Гарры и Островов, охватывавшую также часть Замкнутого моря.

— Смотри, госпожа. Вот Замкнутое море, вот Гарра… Мы здесь. Но если бы ты командовала облавой, куда бы ты послала свои эскадры, чтобы захлопнуть ловушку? Сюда? Сюда?

Подумав, она показала пальцем.

— Именно. Вдоль островов, окружающих Замкнутое море. Вот этих, впрочем они называются Барьерными. Это естественный котел. Корабли, которые ходят по этой линии, — охотники. Каравелла позади нас — загонщики. Думаю, лишь немногие корабли прочесывают Замкнутое море. Большинство выстроились в цепь вдоль побережья.

Девушка, наморщив лоб, смотрела на карту.

— А мы не смогли бы, в худшем случае, сами доплыть до берега?

— Если ветер не переменится… Однако, учитывая, что на этой дартанской каравелле нам скорее всего не поверят… думаю, разумнее было бы придерживаться первоначального плана.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Раладан, — она в первый раз назвала его по имени, — а если нас догонят? Та каравелла или другие имперские корабли? Все будут болтаться на реях, и мы тоже. Нет, Раладан. Бежим сегодня ночью.

Он подумал, что девушка, возможно, права.

— А Тарес?

— Тарес…

Она отрицательно покачала головой.

На губах стоявшего под дверью капитанской каюты офицера появилась слабая усмешка. Полагая, что вряд ли еще услышит что-либо достойное внимания, он осторожно и тихо, удалился.

Присутствие девушки и лоцмана на корабле было теперь в большей степени неизбежно, чем когда-либо, размышлял Тарес, возвращаясь на свое место у мачты. Перед лицом облавы и скорых штормов исчезновение этих двоих обязательно отразилось бы на дисциплине и настроении команды. Он обязан был перечеркнуть их планы. Впрочем — он снова мрачно усмехнулся, они не оставили ему выбора…

Вечером, когда было уже достаточно темно для того, чтобы никто не заметил отсутствия шлюпок, он пошел на корму и попросту перерезал канаты.