"Против часовой" - читать интересную книгу автора (Климонтович Николай)

Глава 4. Витька

На самом деле, вопреки цыганкиному предсказанию, полковник был третьим Наташиным мужем.

Второй, кажется, спился, если судить по слухам, кое-что случайно от доброхотов доходило. Хотя совсем недавно она увидела на улице афишу с объявлением о его персональной выставке. Имя и фамилия совпадали, да и род занятий тоже: живопись, графика.

А вот о первом муже Наташе вообще ничего не было известно. Да она, признаться, и не интересовалась. За годы семейных забот и ученых тревог Наташа всю эту полосу былой давней жизни выбросила из памяти, вырезала, как в компьютере, сбросила в корзину, будто удалила навсегда. Во всяком случае, так ей временами казалось. Но…

Но хранились в Свердловске, теперь опять Екатеринбурге, в их старой квартире у старенькой мамы, оставшейся теперь совсем одной, письма и фотографии – в запечатанном старом, школьном еще, портфельчике. Но – иногда, всегда не вовремя, всегда некстати, – подтолкнет какой-нибудь пустяк, случайное сходство, краем уха ухваченная старая песенка, и вдруг что-то вспыхнет в памяти, и помимо воли раскручивается старая лента, припоминаются подробности. Сердясь, она обрывала себя. И только теперь, с возрастом, еще до всякого Указа, время от времени Наташа стала позволять себе – вспоминать.

Дело в том, что отец ее девочек, ее нынешний муж – и единственный

настоящий, как полагала Наташа, – об этой, шальной, полосе ее жизни почти ничего не знал. Училась в университете, написала хороший диплом, потом поступила в аспирантуру, очень много занималась, готовилась к защите, тут встретила его, полюбили друг друга и поженились, благо у молодого старшего лейтенанта, который учился в военной Академии – а перед тем закончил МИИТ по специальности мосты и тоннели, – была в столице жилая площадь, комната в малонаселенной коммуналке на Палихе.

Конечно, до него у Наташи был кто-то, все ж таки уже двадцать четыре. Кто это был? Да так, сокурсник. Но он оказался

неспособным, лентяй, Наташа в нем быстро разочаровалась… Эта немудрящая легенда давно стала полноценной частью жизни и все реже обсуждалась, поросла мхом, укоренившись, и теперь была окончательно забыта. Нынче вот у старшей уже романы, Наташа даже ревновала – молодые люди старшей дочери занимали теперь полковника много больше и живее, чем былая Наташина дамская жизнь…

А началось все с Витьки Шипицина.

Отец у того был генералом и начальником Наташиного отца. Служили по железнодорожному ведомству, важному в Свердловске, центральном узле советских стратегических перевозок. И жили обе семьи в одном дворе,

офицерском, как его называли в округе, но генеральская квартира была попросторнее, конечно. И ходили Наташа с Витькой в одну и ту же школу, правда, тот учился классом старше.

Витька Шипицын был золотым мальчиком, как его звали в школе. Не в том смысле, что был отличником и претендовал на золотую медаль, а в том, что был невероятным шалопаем, единственным отпрыском генерала, маменькиным любимцем, которая спасала его от отцовского ремня, пижоном и гулякой с младых ногтей. К тому ж Витька был хорош собой, спортивно сложен, с обаятельной улыбкой актера Урбанского – и брюнет, как тот. Все девочки школы и окрестностей были в него влюблены. И Наташа, конечно, тоже.

Подвиги Витьки были упоительны.

С пятнадцати лет он гулял с развеселыми подружками, много старше его. С девочками из кордебалета Свердловского театра музыкальной комедии. С цыганками из Цыганского поселка, что за Шарташом. Умел даже сказать на цыганском языке нежное мэ тут камам и совсем неприличное ха мэри минча… Оттого попадал в переделки. Однажды, когда провожал цыганскую подружку до дома, был едва не убит ее братом, который метнул в Витьку отточенный топор, пронесшийся у того прямо над головой и глубоко вонзившийся в столб электропередачи.

В другой раз он гулял с одной из своих пассий, известной оторвой, в единственном по тем временам в городе ночном ресторане в аэропорту

Кольцово. Пили фирменный коктейль заведения – полстакана портвейна на полстакана водки, внутри плавали две дольки яблока. Девка, конечно, наклюкалась и по выходе на аэропортовской площади облюбовала милицейский газон, взобралась на крышу и пыталась изобразить форменный стриптиз. Витька с дружками громко хлопали и пели хором для аккомпанемента популярную тогда песню Опять от меня сбежала последняя электричка. Компания была задержана патрулем,

Витька вступил в нелицеприятную разборку с милиционерами, был арестован, в околотке его отметелили. Забирал его папин денщик.

Милиционеры были уволены, сам Витька выдран ремнем.

Был и такой эпизод: в один прекрасный вечер нетрезвый Витька на спор повис на декоративном корне в вестибюле ресторана Кедр – это был спортивный восхитительный подвиг, поскольку корень висел под самым потолком… На сей раз его нашли в отделении лишь на вторые сутки, причем сам начальник поехал к Витькиному папаше с повинной.

Начальник был прощен, Витька выдран…

На Наташу, конечно же, Витька не обращал никакого внимания: дурнушка, малолетка, к тому ж вместе росли. Но однажды завалился-таки к ней, когда родители были на работе, часа два беспрерывно ее щупал, много позже Наташа узнала, что в сексологии это называется петтинг. Таков был первый Наташин сексуальный опыт.

Чтобы не потерять сына, как он выражался, сразу после окончания

Витькой десятого класса и получения аттестата – тоже не без приключений, конечно, следил за ходом экзаменов все тот же денщик – генерал Шипицын сдал сына в военное училище в Рязань – учиться уму-разуму и воспитываться на политрука. И в училище Витьку воспитали-таки.

Наташа после Свердловска видела его лишь однажды, мельком, заходил к ней в Москве по старой памяти в общежитие: окончив свое заведение, он следовал на побывку в родительский дом перед отправлением на постоянное место службы, куда-то под Ашхабад… Витька разительно изменился. Он ссутулился, стал каким-то серым, с неухоженной огрубевшей кожей, мозолистые руки прятал от неловкости.

Лейтенантская форма на нем сидела, как на пугале, рукава, казалось, коротки по мослам. Витька очень заматерел и стал обычным некрасивым грубым мужиком, каких на улицах тысячи, – генерал Шипицын был отнюдь не голубых кровей. К тому же с собой он вез еще и толстую неопрятную жену, почему-то хохлушку – откуда хохлушки в Рязани? – и совсем деревенскую.

Но привел Витька к Наташе не только ее.

Был с ними и Валера Адамский, молодой врач-гинеколог, еврей, конечно, гинекология – еврейская специальность. Если можно было составить Витьке в тогдашнем его обличье полную противоположность – так это был Валерка. Холеный, нагловатый, сыпавший модными сленговыми словечками, франтоватый и привыкший не церемониться с женщинами. Что ж, он видел их десятками каждый день в своем кресле – изнутри.

Каким образом Витька и Валерий были знакомы, Наташа так и не уяснила

– ни тогда, ни после: кажется, оказались как-то, в одну из Витькиных побывок, случайными соседями по столу в ресторане – что ж, оба тогда были студентами… Витька Шипицын после того визита исчез из ее жизни – скорее всего навсегда.