"Заря Амбера" - читать интересную книгу автора (Бетанкур Джон Грегори)

ГЛАВА 12

Быстрый обыск покоев результатов не дал. От Инвиниуса не осталось ни малейших следов – даже ни единой капли крови. Лишь поднос с бритвами и полотенцами свидетельствовал, что все это и вправду произошло – поднос, да еще чернильное пятно под ковриком, но чернила могли пролиться когда угодно. Они говорили скорее о неуклюжести, чем о покушении.

Теперь у меня не было никаких доказательств того, что на меня нападали или что нападавший был адской тварью, замаскированной под слугу. С исчезновением трупа я лишился единственной ниточки, которая могла бы привести к разгадке – и своего единственного, хотя и незначительного преимущества. Поскольку тревогу никто не поднял, оставалось лишь предположить, что в Джунипере имеется еще одна замаскированная адская тварь или человек-предатель. Очевидно, он отправился выяснять, куда делся сообщник, обнаружил труп и тайком его унес.

Я задумался. С того момента, как я покинул обеденный зал, я не видел ни единого коридора, не заполненного людьми. Ко мне в покои вполне можно пробраться нормальным человеческим способом – нужно просто улучить момент и прошмыгнуть в незапертые двери. Но если бы кто-то попытался протащить по коридорам труп, его бы сразу заметили. Значит, труп удалили каким-то иным способом, скорее всего, магическим. При помощи карт? Очень может быть.

А значит, в дело замешан один из нас... кто-то из моих сводных братьев и сестер.

Но кто именно?

Прикинув, что из этого вытекает, я тщательно запер дверь, проверил все окна (похоже, к ним подобраться нельзя – разве что перелететь с соседнего балкона на мой) и положил меч рядом с кроватью. Я был озадачен, зол и, честно признаться, напуган.

Лишь после всех этих мер предосторожности я разделся и улегся в постель.

И усталость нахлынула на меня, словно океанская волна. Кажется, я заснул еще до того, как голова моя коснулась подушки.

Вежливый стук в дверь или робкое приглашение к завтраку – не то, что способно разбудить меня поутру. Подобно всем солдатам, сплю я точно так же, как ем, дерусь или люблю женщину, то есть самозабвенно и от всей души. Голос трубы, поющей тревогу, или звон мечей – вот единственный способ заставить меня встряхнуться прямо с утра. В противном случае, как это успели усвоить мои подчиненные, меня проще оставить в покое.

А потому не стоит удивляться, что я не услышал ни стука, ни вежливого голоса слуги, зовущего: «Лорд! Лорд Оберон!»

Когда кто-то отдернул шторы и спальню залил яркий солнечный свет, я приоткрыл один глаз, убедился, что это всего лишь Эйбер, перевернулся на другой бок и снова захрапел.

– Оберон! – позвал Эйбер. – Просыпайся, соня!

Я приоткрыл оба глаза и сердито посмотрел на него. Мой братец стоял, уперев руки в боки, и смотрел на меня с изумлением. За спиной у Эйбера, у входа в спальню толпились встревоженные слуги в дворцовых ливреях.

– А мне казалось, что я запер дверь, – пробормотал я.

– Отец хочет видеть тебя. Слуги полчаса пытались тебя добудиться, потом пришли ко мне за помощью.

– А почему они ничего не сказали?

Заворчав, я отбросил одеяло и сел. Увидев, что я голый, пара служанок зарделась и выскользнула из спальни. Анари поспешил ко мне. В руках у него был халат; мне показалось, что халат будет мне велик, но оказалось ничего, терпимо. Я набросил халат на плечи.

А потом я заметил, что Эйбер держит в руке карту... и ловко выхватил ее, прежде чем братец сумел возразить.

– Ага! – воскликнул я. На карте, выполненной в той же манере, что и конфискованная мною накануне, была изображена моя прихожая. – Я же знаю, что я все-таки запирал дверь!

Эйбер рассмеялся.

– Ну а как, по-твоему, я еще мог сюда войти?

– Ты сказал, что у тебя нет больше карт с моими комнатами!

– Нет! – с усмешкой парировал он. – Такого я не говорил. Я сказал, что у меня нет больше карт с изображением твоей спальни. А на этой – вовсе не спальня, верно?

– Чудная тонкость, – проворчал я. Эйбер, судя по виду, был чрезвычайно доволен собою. Мне не так уж трудно услужить, но вот подобной услуги я не оценил. Да, нужно будет получше охранять свои интересы. – Значит, эту я тоже изымаю. У тебя есть другие карты с изображением моих комнат? Любой из моих комнат?

– Сотни! – гордо заявил Эйбер и постучал себя пальцем по лбу. – Они хранятся вот здесь!

Я фыркнул.

– Тогда проследи, чтобы они там и остались. Я не люблю, когда ко мне подбираются исподтишка.

– Ну, ладно. – Эйбер вздохнул. – Не понимаешь ты шуток...

Я зевнул и потянулся.

– Так что там ты говорил? Отец хочет меня видеть?

– Да. – Эйбер скрестил руки на груди. – Тебе будет куда проще жить, если ты приноровишься к его расписанию. Научишься рано вставать, поздно ложиться и урывать время для сна днем.

– Лорд, – подал голос Анари, – я нашел вам слугу и взял на себя смелость составить ваше сегодняшнее расписание.

«Расписание?» Что-то мне в этом слове не понравилось.

Анари сделал повелительный жест. Из группы слуг выскочил юноша лет тринадцати и поклонился мне.

– Это мой правнук, Гораций, – сказал Анари. – Он будет вам хорошим слугой.

– Не сомневаюсь, – отозвался я и коротко кивнул Горацию. Паренек был очень похож на Анари, только у старика волосы были уже седые, а у юноши – черные. – Рад знакомству, Гораций.

– Спасибо, лорд! – с явным облегчением выдохнул парнишка.

– Зови меня Обероном, – велел я ему.

– Слушаюсь, лорд Оберон.

– Нет, просто Оберон. Или просто лорд.

– Слушаюсь... Оберон... лорд.

Похоже, подобная фамильярность сбила его с толку. Ладно, привыкнет. Мне нужен слуга, а не подхалим.

– Портные подойдут после завтрака, – сказал Анари. – Они займутся вашими нарядами. Затем пора будет обедать. Во второй половине дня вам нужно будет подобрать подходящие доспехи... а лорд Дэвин выразил желание сопровождать вас в конюшню. Он сказал, что вам нужен конь.

– Это что, предложение мира? – спросил я у Эйбера.

– Да кто ж их поймет? – ответил он, пожав плечами. – Лично я не понимаю.

Впрочем, меня это не волновало. Мне и вправду нужен конь.

– Ну что ж, неплохо, – сказал я Анари. – Но со всем этим придется погодить – сперва я должен повидаться с отцом.

– Само собой, лорд.

Гораций уже успел приступить к делу: он раскладывал приготовленную для меня одежду – прекрасную белую рубаху с вышитым на груди золотым стилизованным изображением львиной головы и штаны винного цвета, слегка поблескивавшие на свету. Они тоже были мне великоваты, но не настолько, как халат.

– Это вещи Мэттьюса, – сказал Эйбер. – Думаю, он был бы не против, чтобы ты ими попользовался.

– Изумительные вещи.

Я провел рукой по ткани, невероятно мягкой и шелковистой. В Илериуме я никогда не видел ничего подобного. Там таких нарядов не было ни у кого, даже у самого короля Эльнара.

– Они сделаны во Владениях Хаоса, – пояснил Эйбер.

– И в чем тут секрет? Что-нибудь магическое?

– Думаю, это просто паучий шелк.

– Невероятно!

Тем временем Гораций продолжал трудиться. Он аккуратно разложил широкий пояс, шляпу и перчатки – все в тон штанам, а в придачу к этому – чистые носки и нижнее белье.

– Ну, в общем, ты знаешь, где меня найти, – сказал Эйбер, взглянув в сторону двери. – Ты пока собирайся, а я пойду. Только не копайся! Отец терпеть не может ждать!

– И с каждой минутой раздражается все сильнее, – улыбнувшись, добавил я. – Я помню.

Покачав головой, Эйбер вышел, и слуги, до сих пор толпившиеся у двери, последовали его примеру. Анари двинулся было следом, но в дверях замешкался и оглянулся.

– Не беспокойся, – сказал я ему. – Гораций справится. Уже сейчас видно, что он – парень трудолюбивый. А я за ним пригляжу. Обещаю.

– Спасибо, лорд Оберон, – с облегчением произнес Анари.

Десять минут спустя я зашел за Эйбером, и мы отправились в отцовский рабочий кабинет. У меня всегда было превосходное чувство направления, и я безошибочно повторил наш вчерашний маршрут.

По дороге я поинтересовался у Эйбера, что интересного было за ужином после того, как я ушел.

– Да ничего особенного, – отозвался Эйбер. – Все были слишком потрясены.

Я хмыкнул.

– Потрясены? Чем? Тем, что Тэйн жив, или тем, что я оказался калекой?

– На самом деле, и тем, и другим. – Эйбер сглотнул и продолжил, стараясь не смотреть мне в глаза: – После ужина...

– Все попытались связаться с Тэйном, – договорил я за него, – но ничего не вышло.

– Совершенно верно.

– Значит, он либо мертв, либо без сознания, либо находится под воздействием каких-то одурманивающих зелий, либо каким-то образом закрыт от твоих карт.

– На то похоже.

Мы подошли к кабинету. Два новых стражника при нашем приближении вытянулись по стойке смирно. Одного из них я узнал: это он вчера играл в кости.

– А ты можешь еще что-нибудь предпринять? – спросил я. – Может, можно просто дотянуться до него через карту, схватить и утащить?

– Оно бы хорошо. Только карты на такое неспособны.

Я поднял было руку, намереваясь постучать в дверь, но та распахнулась сама. Комната была залита светом. В первое мгновение я даже не смог разглядеть Дворкина, и лишь потом заметил его – он находился в противоположном конце комнаты. Он дверь не открывал – это было очевидно. Но никого больше в комнате не было. Призраки? Нет... наверное, опять Логрус. Если Дворкин способен достать свой меч с другого конца замка, что мешает ему открыть таким же образом дверь, расположенную в пяти шагах от него?

– А, вот и ты! – сказал Дворкин. – Заходи.

Я шагнул через порог.

– Удачи! – бросил мне вслед Эйбер, и дверь захлопнулась.

Дворкин сидел за столом, на деревянном стуле с высокой спинкой. На столе стояла шкатулка, а в шкатулке лежал огромный рубин. Честно признаться, я не мог отвести от него взгляд. Я никогда еще не видел драгоценного камня такой величины. Он наверняка принадлежал какому-нибудь королю... а ведь, скорее всего, Дворкин и есть король этой Тени...

– Впечатляет, а? – посмеиваясь, сказал Дворкин.

– Очень красиво, – честно признался я. Я взял рубин, принялся рассматривать его и залюбовался искусной огранкой. Отшлифованные грани чарующе поблескивали.

– Этот кристалл – особенный. Он содержит точную копию твоего узора.

– Где ты его взял?

– Э-э... приобрел недавно. Он обладает необычными свойствами, и одно из них может оказаться очень полезным для тебя, при нынешней ситуации. Мне начало казаться, что твой узор – вовсе не искажение Логруса.

– Так значит... значит, ты вчера ошибся? – Меня захлестнуло радостное возбуждение. Может, это и есть ответ на мои надежды и молитвы? – Значит, я все-таки смогу пройти через Логрус?

– Нет! Он убьет тебя!

– Но ты же сказал...

– Я сказал, что твой узор – вовсе не искажение Логруса. Это нечто иное... нечто новое. Другой узор.

Это утверждение окончательно сбило меня с толку.

– Но разве такое возможно? Разве в основе всего – ну, Владений Хаоса и всех Теней – лежит не Логрус?

– Возможно. В определенном смысле слова.

– Ничего не понимаю, – признался я.

– Незаменимых вещей на свете мало.

– Ну? И что ты хочешь этим сказать? Что я – и вправду калека? И не смогу пройти Логрус, как это сделал ты?

– Нет! – Дворкин расхохотался, запрокинув голову. – Все обстоит с точностью до наоборот, мальчик мой! Тебе не нужно проходить через Логрус! У тебя есть кое-что иное – твой собственный узор!

– Мой собственный... – Я ошалело уставился на отца.

– Теперь я отчетливо представляю себе твой узор. Он просто-таки излучает изначальную силу! Ты подобен самому первому, безымянному лорду Хаоса. Ты содержишь в себе узор – свой собственный узор, собственный путь, а вовсе не подобие Логруса! Это узор, способный порождать целые миры, – нужно лишь правильно его начертить!

Не подобие Логруса...

Я ощутил прилив радости – нет, безграничного счастья! Я наконец-то понял, что это значит. Возможно, я все-таки смогу обрести ту власть над Тенями, которой обладают мои родственники. Возможно, я смогу путешествовать меж Тенями и творить всякие чудеса наподобие тех, которые я уже успел повидать. Все это внезапно оказалось рядом – оставалось лишь руку протянуть.

И я желал этого, как не желал еще ничего и никогда. Желал сильнее, чем найти отца и обрести семью. Я желал обрести свое наследие... свою судьбу.

Вот только...

– Правильно начертить? – медленно спросил я. – Что это означает?

Дворкин заколебался; видно было, что он пытается подыскать нужные слова.

– Я уверен, что Логрус существует не только внутри, но и вовне известной нам Вселенной, – в конце концов сказал он. – Первый лорд Хаоса отчасти прорисовал его очертания, воспользовавшись собственной кровью... Он придал форму бесформенному, сделал его реальным – в том смысле, какого прежде не было. Я уверен, что, когда человек из нашего рода проходит через Логрус, узор Логруса навеки запечатлевается у него в сознании и дает возможность использовать себя – привлекать силу Логруса и странствовать меж мирами.

– Я понял, – отозвался я. Хватит с меня речей о наших силах. – Но ты сказал, что Логрус не станет работать на меня... что он меня уничтожит.

– Верно. Мы должны сделать для тебя нечто, подобное тому, что проделал первый лорд Хаоса – изыскать способ начертить этот твой уникальный узор, так, чтобы он запечатлелся у тебя в сознании, как у меня запечатлелся Логрус.

– Ну, ладно, – сказал я. Это звучало достаточно осмысленно. И все же... все же я чувствовал смутное беспокойство.

Отец заколебался.

– Ты чего-то недоговариваешь! – обвиняюще произнес я.

– Да нет...

– Расскажи!

Дворкин сглотнул.

– Я никогда прежде не пробовал делать ничего подобного. Это может сработать. Это должно сработать, если мои теории о Логрусе и его природе верны. Но... а что, если я ошибаюсь?

– Тогда он может убить меня, – сказал я, догадавшись, о чем так не хочется говорить Дворкину.

– Да. Или хуже. Он может уничтожить твой разум и оставить лишь тело, пустую оболочку. Или... или может вообще ничего не сделать.

Я даже не знал, что было бы хуже. Но надежды уже пробудились. Этот способ должен сработать. Он непременно сработает. Я отмел все сомнения.

– Какие у меня шансы выжить? – спросил я.

– Я ничего не могу гарантировать, кроме одного: я сделаю все, что будет в моих силах.

– А ты бы это сделал? Ты бы рискнул жизнью, чтобы начертить этот узор?

– Да, – просто ответил Дворкин. Ни доводов, ни пояснений. Одно-единственное слово.

Я глубоко вздохнул. Это был момент истины. Я могу рискнуть всем и попытаться обрести немыслимую силу. Или могу предпочесть безопасность и навеки остаться в мире обычных смертных. Смогу ли я жить в мире, где множество таких вот Локе будут насмехаться надо мной или жалеть меня? Смогу ли я жить в мире с самим собою, если упущу свой последний шанс обрести силу?

Лишь трусы выбирают безопасность.

Наверное, я знал ответ еще до того, как Дворкин сказал мне о степени риска. Я хочу получить силу. Я хочу владеть собственной магией. Теперь, когда я увидел, на что способны Дворкин и другие мои родственники, разве могу я отступить?

Я с трудом сглотнул.

– Я хочу попытаться.

Дворкин испустил вздох.

– Я не подведу тебя, мальчик мой, – тихо произнес он.

Он взял рубин. Камень вспыхнул на свету, и по стенам заплясали яркие цветные пятна. У меня даже дух перехватило – до того это было красиво.

Я принял камень у него из рук и поднял на уровень глаз. И обнаружил, что тот светится внутренним светом. Я невольно подался вперед; меня словно повлекло в сердцевину камня – так пламя притягивает мотыльков.

– Загляни в самую глубину, – велел Дворкин. Казалось, будто голос его доносится откуда-то издалека. – Сосредоточься на рисунке... это точное подобие того узора, что содержится в тебе. Смотри на него, мальчик мой – смотри, и пусть дух твой шествует по этому пути!

Меня окружило красное мерцание. Весь мир куда-то исчез, а свет и тени принялись ритмично пульсировать; вокруг то появлялись, то исчезали какие-то неясные, размытые фигуры.

Издалека вновь донесся голос Дворкина:

– Придерживайся узора, мальчик мой... пусть он указывает тебе путь...

Я сделал шаг.

Это было все равно что открыть дверь и войти в комнату, о существовании которой ты даже не подозревал. Передо мной распахнулся целый мир. Пространство и время внезапно утратили всякий смысл. Я не чувствовал, дышу ли я, не знал, бьется ли мое сердце. Я просто был. Я не нуждался ни в дыхании, ни в зрении, ни в осязании. Я коснулся своего запястья и не нащупал пульса... Я вообще ничего не ощущал.

Свет мерцал и перемещался. Тени плавали, словно рыбы в толще воды.

Все это не настоящее...

И все-таки это происходило на самом деле. Впереди, позади, по сторонам я видел линии великого узора. Он пылал ярким красным огнем; изгибы, повороты, петли – словно тут свил кольца некий дракон или змей чудовищных размеров. Не только я держался за узор – сам узор приковывал меня к себе, и вместе мы прекрасно друг друга уравновешивали. На меня снизошел покой, гармония общности.

«Вот этот путь...»

Я ощутил прикосновение к плечу; кто-то подтолкнул меня вперед. Я сделал шаг.

– Отец?

«Да. Я здесь. Я спроецировал в камень и себя тоже. Пойдем. Путь надо пройти целиком, по всей длине. Я буду с тобой...»

И я шагнул вперед. Нет, это не был искаженный Логрус. Это было что-то совсем иное, самостоятельное – и все же... это были две половины единого целого.

Я смутно, словно во сне, слышал голос отца. Слов я разобрать не мог, но тон был настойчив. Я что-то должен сделать... куда-то идти...

Сосредоточиться было трудно, очень трудно. Но я знал, что должен что-то вспомнить... что-то сделать...

«Вперед! – произнес голос со стороны. – Не останавливайся!»

Да. Вперед.

И я шагнул на путь, начерченный мерцающим красным пламенем. Сперва идти было легко, потом – все труднее и труднее, как будто я пробирался сквозь жидкую грязь. Свет толкал меня в грудь, пытался оттеснить – но я не поддавался. Я решил, что буду идти вперед, что бы ни случилось.

Внезапно сопротивление ослабело. Я легко шагал вперед. Путь мне освещал яркий, блистающий свет. Поворот, еще поворот...

Передо мной проносились сцены из моей жизни, необыкновенно отчетливые и яркие: места, где я бывал, люди, с которыми я встречался...

Мама...

Присяга королю Эльнару...

Уроки фехтования на городской площадке для игр и танцев...

Наш дом в Пьермонте...

Схватка с адскими тварями...

Дворкин – куда более молодой, нежели сейчас...

Тропа повернула, и идти снова стало тяжело. Я боролся за каждый дюйм, силой вынуждая себя продвигаться вперед. Я не могу остановиться. Мне нельзя останавливаться. Горящий впереди свет манил меня к себе. В сознании плясали обрывки воспоминаний.

Пляж в Джениспорте...

Коронация короля Эльнара...

Рыбалка на Синей реке...

Женщины, которых я знал до Хельды...

Сражение у Хайлэндского хребта...

Объятия Хельды...

Сбор войск перед битвой...

Сам не зная почему, я повнимательнее пригляделся к вспыхнувшей картинке – полю боя. Это была та самая битва, в которой король Эльнар разбил адских тварей и заставил их остановиться. Это была наша первая настоящая победа в той войне.

Перед моим мысленным взором снова встали войска, собравшиеся под королевским стягом, вскинутые копья и мечи, боевые кличи...

А потом эта картина вдруг очутилась в центре узора и извернулась немыслимым образом...

...ноги мои скользили по грязи и мертвой траве. Я пошатнулся и выпрямился на миг. Меня тошнило от витающего в воздухе запаха смерти и разложения. Вокруг валялись тела людей и лошадиные туши, гниющие, облепленные мухами. Слышалось негромкое жужжание.

Я поднял голову. Стоял вечер хмурого, пасмурного дня. С востока дул ледяной ветер, неся с собою обещание дождя. Но развеять удушливый запах ему не удавалось.

Я медленно огляделся. Поле боя простиралось во все стороны, насколько хватало взгляда. Здесь произошла настоящая бойня. Вокруг валялись сотни, если не тысячи трупов – и все это были люди, одетые в цвета короля Эльнара.

С тепла да на мороз. Из безопасного замка прямиком на кошмарное поле битвы – причем в одно мгновение. Что произошло? Как я здесь очутился?

Потом я вспомнил – рубин Дворкина! Я, когда глядел в камень, увидел равнину, что неподалеку от Кингстауна, и рубин каким-то образом перенес меня сюда.

Но зачем? Чтобы я воочию узрел этот разгром?

Я прикрыл нижнюю часть лица полой рубахи, но от вони это не спасало. Я снова огляделся, изучая чудовищную картину.

Судя по виду трупов, эти люди погибли четыре-пять дней назад. Сломанное оружие, обгорелые останки перевернутой боевой колесницы, знамена, втоптанные в кровавую грязь, – все это красноречивее любых слов говорило о небывалом поражении. Армия короля Эльнара уничтожена. Возможно – если судить по количеству трупов – до последнего человека.

Начал накрапывать холодный дождь. Запах мертвечины усилился. Я принялся осторожно пробираться меж трупов, разыскивая короля или хоть кого-нибудь знакомого.

Я поймал себя на том, что дрожу, и лишь после этого понял, что успел промокнуть до нитки. Но я все равно заставлял себя смотреть по сторонам. За прошедшие дни птицы, собаки и всякие падальщики помельче успели потрудиться над трупами, но мне не обязательно было видеть лица, чтоб распознать, кто лежит вокруг.

Все это были люди.

Я вскарабкался на обгоревшую колесницу, испачкав руки в жирной саже, – и лишь теперь, с возвышения, мне открылся истинный размах бедствия.

Поле боя простиралось во все стороны, насколько хватало взгляда. Горделивые знамена валялись в грязи. Множество оружия: мечи, кинжалы, топоры, копья – ржавело на земле. И повсюду, повсюду валялись трупы и поодиночке, и грудами.

И не было никого – ни жены, ни ребенка, ни священника, – кто пел бы погребальные песни и хоронил мертвых. Одного этого хватало, чтобы понять: Кингстаун пал, и адские твари перебили всех, кто встретился им на пути.

Так вот чем обернулось предсказание отца о том, что, как только я отправлюсь в Джунипер, адские твари покинут Илериум!.. Я побрел дальше, чувствуя себя разбитым и опустошенным. Оторванные конечности, глядящие в никуда пустые глазницы, застывшие на всех лицах ужас и боль – я не мог больше этого выносить.

А потом я добрался до расчищенного участка. Кто-то убрал отсюда тела и обломки. И вколотил в землю семь жердей высотой примерно мне по грудь, в двух шагах друг от друга. На жерди были насаженные трофеи: отрубленные головы короля Эльнара и шести его лейтенантов.

При виде останков моего короля у меня все внутри сжалось от боли. Пошатываясь, я подошел к этой жерди. Глаза Эльнара были закрыты, нижняя челюсть отвисла. Посеревшая кожа под воздействием солнца уже начала лопаться, но на лице короля застыло выражение покоя – как будто он просто заснул.

Мне захотелось упасть на колени и разрыдаться. Сам не знаю, как я удержался. Но как, как такое могло случиться? Ведь отец сказал, что адские твари уйдут отсюда, как только я покину Илериум! И я поверил ему!

– Прости... – только и смог сказать я.

И вдруг произошло невероятное: веки короля дрогнули, и он открыл глаза.

Мне стало страшно.

Король повел глазами, и его взгляд остановился на мне. В глазах Эльнара промелькнуло узнавание.

– Ты! – прохрипел он и облизнул потрескавшиеся, разбитые губы почерневшим языком. – Это ты навлек на нас этот кошмар!

– Нет... – прошептал я.

Прочие головы тоже начали открывать глаза. Ильрих, Ланар, Хареллен – один за другим они принимались звать меня по имени: «Обере... Обере... Обере...»

Голос короля окреп:

– Ты нарушил клятву верности. Ты покинул нас в час бедствия. Ты стал нашим проклятием! Но запомни – тебя ждет такой же конец!

– Я думал, что адские твари уйдут, – сказал я. – Они разыскивали меня, а не вас.

– Предатель! – отрезал король. – Ты всех нас предал!

Остальные тоже начали выкрикивать: «Предатель! Предатель! Предатель! Предатель!»

– Нет! – воскликнул я. – Выслушайте меня! Это все неправда!

– Адские твари! – завопил король Эльнар. – Он здесь! Он здесь! Придите и возьмите его! Придите и возьмите предателя!

– Замолчите! – крикнул я. – Не зовите их!..

– На помощь! – выкрикнула еще какая-то из отрубленных голов. – Адские твари, помогите! Лейтенант Обере здесь!

– Заткнись!

Но тут закричал другой:

– Это он вам нужен, а не мы! На помощь! На помощь!

Я пытался хоть как-то унять их – объяснял, урезонивал, приказывал. Ничего не помогало. Они по-прежнему взывали к адским тварям, чтобы те пришли и забрали меня. Кажется, они просто не могли остановиться.

В конце концов я понял, что это уже не люди, а всего лишь заколдованные вещи. Люди, которых я знал, никогда бы не выдали меня врагам... ни мой король, которому я клялся служить до смертного часа, ни мои братья по оружию... никто.

Я размахнулся и пнул жердь, на которую была насажена голова короля Эльнара. Жердь покосилась, но голова с нее не слетела. Я нагнулся, чтобы попытаться ее снять, но оказалось, что голова вовсе не насажена на жердь, а превращена в ее часть. Плоть и дерево срослись, образовав чудовищное целое.

– Убийца короля! – продолжали выкрикивать другие головы.

– Предатель!

– Изменник!

– Убийца!

– Адские твари, на помощь!

Я выдернул жердь из земли. В ней было фута четыре, не больше, и она весила всего около двадцати фунтов. Я замахнулся как следует и изо всех сил врезал отрубленной головой по ближайшему камню.

Лицо короля вдребезги разбилось о камень, но вместо костей или мозга в разломе показалась зеленая густая жидкость, напоминающая сок растения. Запахло свежесрубленной древесиной.

Давясь рыданиями, я бил и бил, пока голова не превратилась в бесформенный комок. Потом я начал колотить этой жердью по другим головам. А они все это время продолжали осыпать меня оскорблениями и призывать адских тварей.

Я с трудом заставлял себя помнить, что они не виноваты. Тех людей, которых я знал и любил, больше нет.

И вот все было закончено. Я вновь оказался один. Я стоял и слушал заунывный свист ветра и вдыхал запах древесины, мешавшийся с вонью разложения. Дождь усилился. Начинало темнеть. В отдалении сверкали молнии.

Я взглянул в сторону Кингстауна. Может, мне удастся хоть там что-нибудь разузнать... или отыскать способ вернуться в Джунипер. Мне нужно было время, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями.

А потом до меня донесся тот самый звук, которого я боялся, – топот множества копыт. Кто это? Адские твари откликнулись на призыв?

Наверняка. Должно быть, они оставили здесь эти головы именно в расчете на мое появление. И те выдали меня.

Я принялся в отчаянии озираться по сторонам. Вокруг не было ни единой живой души, у которой можно было бы попросить помощи, и никакого укрытия. Конечно, на какое-то время можно было бы спрятаться среди трупов, но тут начнутся поиски, а я не смогу долго пролежать в ледяной грязи, не шевелясь.

Я схватил валяющийся на земле меч – и тут же обнаружил, что он выщерблен и согнут. Второй, подвернувшийся под руку, оказался сломанным. Чтоб ему пусто было, этому Дворкину! Видите ли, к нему в рабочий кабинет нельзя входить с оружием! Будь при мне мой собственный меч, у меня еще оставался бы шанс спастись.

Дождь продолжал лить, а темнота сгущалась прямо на глазах. У меня не было возможности ползать среди трупов и выискивать годное в дело оружие. Адские твари приближаются. Мне нужно отыскать укрытие, и поскорее. В нынешнем своем состоянии я не продержусь и двух минут.

И я пустился бежать в сторону Кингстауна. Может, он еще не пал? Может, остатки королевской армии еще удерживают город? Я знал, что надежды эти призрачны, но ничего другого мне не оставалось. В самом крайнем случае там может отыскаться местечко, где я смогу спрятаться до утра.