9 Глава История Грога

Ничейные земли

Клем посмотрел в спину Грога и произнес:

— Не надо было на ночь в путь выдвигаться — небезопасно.

На эти слова гном обернулся.

— Мы и так потеряли много времени, и расстояние между нами и нашими преследователями сократилось. Будем надеяться, не сильно.

Все так же хмурясь, Клем пробурчал себе под нос.

— Все равно, на ночь — это небезопасно.

Грог покачал головой.

— Было бы намного опасней оставаться там.

— Что бы ты не говорил, я все равно останусь при своем мнении.

Пришпорив лошадь, Киа подъехала к Клему и положила руку ему на плечо.

— Прошу тебя, прекрати бурчать. Грог прав. Если бы мы остались там на целый день… — Киа сделала паузу и склонила голову. — Лучше не будем дразнить судьбу. Нам как можно быстрее надо достичь Альруха.

Клем погладил бороду и, нахмурив брови, посмотрел на эльфийку, скрывая за этим выражением беспокойство за воспитанницу:

— Я просто хотел, чтобы ты подольше отдохнула, а то у костра ты появилась бледная, как снег в горах.

— Не беспокойся, со мной все в порядке, поверь.

Киа нежно улыбнулась гному. Клем же недоверчиво покачал головой.

Грог обернулся к Киа.

— Ты так и не рассказала, что с тобой случилось в лесу.

Киа взглянула в глаза Грога и прошептала:

— И не проси, чтобы сейчас я это сделала.

Грог улыбнулся.

— А я и не буду, когда придет время — расскажешь или… мы сами все узнаем.

В ответ Киа благодарно улыбнулась гному.

Лес погрузился в тишину, был слышен лишь приглушенный топот копыт и шелест листвы. Минута шла за минутой, но никто не собирался прерывать умиротворяющее молчание. Ярко засияли звезды и осветили дорогу, вившуюся средь деревьев, которые кое-где уступали место своим низкорослым собратьям — высоким кустам. Иногда тишину разрывало переливистое журчание ручья, напоминавшее издали звонкий смех, эхом разносящийся по всему лесу.

Грог наклонил голову и прислушался к этим звукам. Они постепенно то затихали, то вновь возникали, перемешиваясь с уханьем совы и шелестом листвы. Казалось, что деревья, как седые старцы, разговаривают между собой, раскрывая секреты мироздания.

Голос Грога прозвучал на удивление тихо.

— Существует легенда, что когда-то давно эльфийка полюбила смертного по имени Ричард. Ее звали Эландроэль, что означает Лунное сияние. Она была дочерью короля Вармона, который правил королевством, располагавшимся на этой территории, но ныне не существующим. Понимаешь, Киа, хотя тогда и не было вражды между людьми и эльфами, но интимные отношения между ними, а тем более смешанные браки были под запретом. Дети от таких родителей не доживали до совершеннолетия. Считалось, что они приносят несчастья, а если точнее сказать, накладывают проклятье на все поколения эльфов, к которым принадлежат мать или отец ребенка. Но, по-моему, все это лишь суеверия, которые возникли в связи с внезапными беспричинными смертями полуэльфов. Я веду к тому, что, когда родители узнали о встречах дочери с человеком, они запретили ей встречаться с ним. Но, ох эта молодость… Любовь девушки была так сильна, что она пошла против их воли. Как знать, может, все бы сложилось хорошо, как это возможно в такой ситуации, если бы король не узнал о непослушании Эландроэль. Он был зол, в ярости, и это толкнуло его на подлость, невозможную со стороны благородного эльфа. Вармон запер Лунное сияние в одной из дворцовых комнат, а сам с группой воинов направился к месту встречи влюбленных. Эльфийке удалось вырваться из плена. Она застала своего отца над мертвым телом своего возлюбленного. Она бросилась к нему, но Вармон преградил ей дорогу. Эландроэль в ярости схватила отца за руку, в которой тот держал меч, и направила в свой живот. Король от неожиданности оцепенел. А эльфийка, схватив его другой рукой за плечо, крепко прижала к себе. Лишь легкий стон сорвался с губ Лунного сияния вместе со словами: "Я была вместе с ним единым целым, и раз ты убил его, значит, убил и меня".

Глаза Эландроэль закатились, и она упала к ногам отца. Король стоял с окровавленным мечом, смотрел на труп Лунного сияния и не мог поверить случившееся. Несколько секунд назад она стояла рядом, а сейчас лежит у ног мертвая. Душераздирающий крик вырвался из его груди, слезы градом покатились по щекам. Он обнял ее и монотонно повторял: "Не может быть, не может быть".

Через некоторое время король приказал похоронить Лунное сияние и Ричарда вместе по человеческому обычаю. С тех пор говорят, что переливистое журчание, которое раздается в лесной тишине — это смех Лунного сияния, потому что она рада тому, что осталась с Ричардом, и никто не смог их разлучить, даже смерть.

Когда последнее эхо от слов гнома стихло, снова наступила тишина, лишь было слышно, как горестно вздохнула Киа и шмыгнул носом Клем. Прошло несколько секунд, Киа взглянула в небо, и, когда снова раздались знакомые звуки, прислушалась.

— Грустная история.

Еще раз шмыгнув и вытерев нос рукавом, Клем пробурчал, скрывая за этим смущение, оттого что он так раскис:

— Лучше расскажи какую-нибудь интересную историю из прошлого, ну… до того, как я к тебе присоединился.

Грог хмыкнул:

— Ты слушал мои рассказы много раз.

Клем по привычке погладил бороду и озорно улыбнулся.

— А мне всегда интересно их слушать.

Грог рассмеялся и с видимой неохотой начал рассказывать:

— Это произошло со мной, когда мне стукнуло сто сорок лет. Молодость бурлила в венах, заставляя искать приключения на свою… голову. Но жизнь в Утхургаре была такой размеренной, что хоть на стенку лезь — ничего от этого не изменилось бы. Спасение от скуки молодые парни находили в пьянках, которые заканчивались драками, походами к чужим женам, что также приводило к дракам, а еще, в моем случае, как ни странно в чтении различных древних документов, легенд и рассказов в библиотеке моего деда. Я как бы окунался в другой мир, и все, что происходило с героем, происходило со мной.

История, которую я хочу поведать, началась с того момента, как мой дед попросил меня приглядеть за библиотекой в его отсутствие. Она, кстати, находится на втором месте после королевской…

Пыль, поднятая с полок, мягко оседала на лицо Грога, забивая нос и вызывая кашель. Встряхнув головой и протерев глаза, гном приподнял фонарь, чтобы лучше осмотреть свою работу. Корешки книг озорно блестели в лучах яркого огня. Удовлетворенно хмыкнув, Грог еще выше приподнял фонарь, освещая верхние полки. Свет от свечи потонул в пыли осевшей на книгах, свитках, которые беспорядочно лежали в куче. Он взял лестницу, приставил к стеллажу и взобрался наверх, но при этом задел один из свитков, который полетел на пол. Гном выругался, спустился вниз и взял его. Затем, сев за стол и поставив рядом свечу, развернул свиток и сдул с него пыль. Древние гномьи руны покрывали пергамент, создавая слова, предложения, абзацы.

Закусив губу, Грог наклонил голову и с любопытством погрузился в чтение. Его длинные волосы закрыли лицо. Нетерпеливо смахнув их назад, он продолжил, медленно переводя текст слово за словом. В его основе лежала одна из многочисленных легенд о местонахождении кузницы бога Ворга. Только в этот раз говорилось, что путь к ней лежит под переулком Развлечений. Там располагалась шахта, ведущая к лежащим ниже пещерам. Раньше они использовались для добычи драгоценного металла, но были давно заброшены, и многие уже забыли об их существовании, даже нынешний король Сварог не помнил о них — что говорить о других. Соединяясь переходами, пещеры образовывали лабиринт, внутри которого как раз и располагалась кузница бога. Там были созданы многочисленные великие орудия, использовавшиеся впоследствии легендарными гномьими героями, как, например, Розгаром, который являлся основателем Утхургара и прародителем нынешних королей. Существует много сказаний о том, где он нашел свой Череподробитель, но ни одно из них не является правдивым. Грог задумчиво посмотрел перед собой. Теперь же с данными, полученными из этого текста, можно предположить, что Розгар знал о существовании этой пещеры и каким-то образом, преодолев заслон из гоблинов, смог добраться до нее и взять оружие. Затем, используя его, изгнал из этих пещер мерзких тварей и основал на месте разрушенного новый город. Он вскоре превратился в целое королевство, так как со временем к народу, обосновавшемуся здесь, стало присоединяться все больше и больше других кланов, что способствовало разрастанию подземного города, за что впоследствии Розгар и был назван героем. Тогда куда делся топор Розгара после его смерти? Скорее всего, вернулся туда, где был создан.

Грог нетерпеливо перевернул пергамент и тщательно его исследовал, надеясь найти изображение лабиринта, но ничего похожего на карту там не было. Гном в отчаянии стукнул кулаком по столу. От этого удара свиток скатился и снова упал на пол. Наклонившись за ним, Грог заметил, что уголок пергамента расслоился. Он разъединил его, и перед ним оказалось два тонких куска пергамента. На одном из них как раз и была изображена карта лабиринта. Погрузившись в ее изучение, он не заметил, как свеча погасла, оставив его в полной темноте. Грог быстро достал из сумки запасную и заменил огарок. Удовлетворенно хмыкнув, он продолжил свое занятие. Минуты шли за минутами, а гном все не поднимал головы от карты, что-то бормоча себе под нос. Через некоторое время он в задумчивости посмотрел перед собой, затем вскочил и, засунув свиток за пазуху, быстро поспешил к двери. Он последний раз оглядел комнату. Свет от уличных фонарей, льющийся через огромное окно, осветил несколько стеллажей, заполненных до самого потолка книгами, свитками и каменными табличками, и отбросил тени на стоящий в углу стол и примостившийся рядом табурет с кривыми толстыми ножками. Создавалось ощущение, что по каменным стенам и изогнутому в форме купола потолку движутся тени неведомых существ. Ему показалось, будто легкий ветерок ударил в спину, поторапливая выйти из дома на улицу, но, вероятнее всего, его просто подгоняла жажда приключений.

Улица Старожилов, образованная двумя рядами приземистых каменных домов, встретила гнома приветливым отблеском от фонарей. Такое название она получила из-за жителей, населяющих ее. Здесь в основном проживали гномы, которые на своем веку повидали многое. Просто-напросто они так долго здесь жили, и будут жить, пока, наконец, их не отправит в последний путь богиня Адаис. Эта улица, как и многие другие, располагалась в таком огромном подземном зале, что в кромешной тьме невозможно было разглядеть потолка. Для полного представления можно добавить, что в нем могло бы разместиться небольшое восточное княжество Марат4, территория которого занимала земли на востоке от людской столицы Дарн.

Зал состоял из двух небольших островов: острова Отдыха, где располагались развлекательные учреждения, такие как, например, таверны, театры, публичные дома, магазины, газетные издательства, и Сонного острова, где находились одноэтажные и двухэтажные дома. Там, как полагалось, отсыпались добропорядочные граждане среднего класса. Среди них выделялись около десяти, а, может, и больше, домов с вычурной архитектурой, где проживали торговцы. Их улица так и была названа — улица Торгашей. Острова, отгороженные друг от друга неширокой огненной рекой, соединялись несколькими крепкими, каменными мостами, которые могли бы выдержать и людскую конницу, только они бы ее не вместили, поскольку были нешироки, и по ним смогли бы пройти в ряд только два гнома. Движение по мостам частично прекращалось лишь к концу дня. А с утра через них тянулся поток торговцев и обычных граждан, идущих за покупками или на работу.

Утхургар же состоял из пяти залов: Спального района, Королевского уголка, Рабочего района, Шахтерского уголка и района Храмов. В Королевском уголке находилась резиденция короля и дома для аристократов, магазины для обеспеченной публики, дома развлечений, театры, пабы, газетные издательства, военные училища, университеты, обширные библиотеки, пекарни и университет магии. В Рабочем районе располагались кузницы, поставляющие оружие в военные учреждения и магазины, университеты и военные учреждения, где обучались преимущественно представители среднего и низшего классов. Также гончарни, где производились керамические изделия. И, конечно же, фабрики по изготовлению бумаги, ткани и одежды, сырье для которых выменивалось на золото, драгоценные руды и камни. В Шахтерском уголке находились шахты по добыче драгоценных камней, металлов, железной руды и других полезных ископаемых, дома, где проживают шахтеры, магазины, таверна, публичный дом, газетное издательство.

В районе Храмов располагались жилища для жрецов и храмовой обслуги. Святые обители поражали красотой и мощью. Зал был разделен на пять частей, то есть на число почитаемых богов. Каждые два дня в неделю он заполнялся множеством народа, приходившего сюда помолиться о благословении или прощении. Здесь смешивались и аристократы, и простой люд. Только в эти дни гномы могли безбоязненно приближаться к королю, чтобы выразить свое уважение или попросить о милости. Еда и все другие необходимые вещи доставлялись сюда бесплатно.

Все пять залов соединялись между собой темными переходами. В куполах всех районов были проделаны многочисленные вентиляционные проходы.

Грог ускорил шаг, направляясь домой. По дороге ему то и дело попадались его знакомые и знакомые деда, которым он кланялся в знак приветствия, что, конечно, замедляло передвижение. Поэтому к себе он добрался, только когда на улице погасили почти все фонари. Осталось лишь два — это означало, что почти все уже легли спать. Но Грогу это было на руку. Поэтому, удовлетворенно хмыкнув, гном ускорил шаг и уже через несколько минут оказался в холле своего дома, стены которого были увешаны различным оружием, поблескивающим в лучах фонаря. Скинув с себя куртку, он быстро поспешил к себе в комнату и достал из-под кровати достаточно вместительный рюкзак, куда сложил вещи, которые могли понабиться в шахте. Затем Грог надел куртку и подвязал за плечами меч, накинул на плечо рюкзак и несколько раз оглянул комнату, проверяя, не забыл ли чего. Улыбнувшись, он вышел на улицу, запер дверь на замок, в задумчивости поднял голову и посмотрел в темноту. Гном знал, что в Королевском уголке небо освещено мириадами огней, называемых звездами, над этим поработали придворные маги. Теперь король встает с восходом солнца, а не с момента освещения зала мириадами светлячков, которые, кружась, поднимались все выше и выше, в конце едва различимые в темноте. Горестно вздохнув, Грог ускорил шаг. Каким бы ни был Утхургар, он его любил: любил за те моменты, когда зал заполнялся светлячками — это было прекрасней всего на свете. Любил, когда Спальный район оживал, и по мостам начинали сновать гномы, любил, когда маги-недоучки, приехавшие домой навестить родителей, запускали ввысь золотистые шары, освещавшие искрами лица прохожих. Университет магии принимал учеников даже из средних и низших классов, так как "обладающие силой" у гномов были редкостью. Любил, когда по улицам острова Отдыха начинали сновать различные торговцы, предлагая свой товар или когда незадачливый прохожий начинал торговаться с продавцом. Но было в Утхургаре что-то, что отталкивало его, что не давало спокойно уснуть в ночи, теребило душу — это было спокойствие, окутавшее со всех сторон. Оно являлось благодатью для стариков, чьи приключения уже закончились, а не для молодежи, чьи приключения только начинаются. Хотя, может… только его посещали такие мысли. Грог покачал головой. Впереди показался мост, выгнутый, как спина урчащей кошки. Древняя мостовая отозвалась на его шаги глухим перестуком, а остров Отдыха встретил сиянием, исходящим из распахнутых окон в тавернах и театрах. Пройдя мимо, Грог вывернул на переулок Развлечений, который тоже встретил ярким светом, только уже исходящим из распахнутых окон публичных домов. Гном достал карту и внимательно посмотрел, где находится вход в шахту. Он был затерян между двумя домами, расстояние между которыми было таким узким, что пришлось протискиваться боком. Вскоре оно расширилось, потому что одно из зданий было построено полукругом. В том месте, где на карте обозначался вход, лежала куча мусора, и исходящий от нее запах мог любого уложить на лопатки. Достав компактную лопату, Грог начал убирать мусор, иногда прерываясь для отдыха. Вскоре вся куча оказалась позади него, и перед ним открылся ржавый потемневший люк, который Грог приподнял, немного покраснев от натуги. Глубинная темнота, открывшаяся перед ним, завораживала, казалось, что в ней что-то шевелится, попеременно меняя направление своего движения.

Грог внезапно вздрогнул от резкого звука, кто-то рядом вскрикнул, а потом послышалась ругань. Он поднял голову и увидел распахнутое окно. Из него как раз и доносились эти звуки. Там два постояльца дрались, выясняя кто из них сильнее. Облегченно вздохнув, Грог привязал один конец веревки к палке, а затем посмотрел вверх. Там он заметил, что ниже подоконника воткнут прочный железный крюк, способный выдержать вес обычного гнома. Раскрутив конец веревки, к которому была привязана палка, Грог попытался перекинуть ее через крюк, и у него это получилось. Грог подергал веревку, проверяя на прочность, и начал спускаться вниз. Темнота поглотила его щиколотки, затем колени, и вот он полностью оказался во тьме. Ничего нельзя было разглядеть до тех пор, пока глаза не привыкли к мраку. За это время гном успел несколько раз стукнуться о шероховатый камень заброшенной шахты. Спуск вниз оказался довольно долгим, и Грог испугался, что не выдержит и сорвется. Сколько прошло времени с момента спуска — он не знал. Страх упасть угасал, так как тело устало до изнеможения и стало бесчувственным к боли, но его сменил новый страх того, что скоро закончится веревка. Стискивая зубы, Грог стал медленнее перебирать руками и ногами. Внезапно ноги повисли в пустоте — теперь он держался за веревку только руками, изо всех сил напрягая мышцы. Зажмурив глаза, гном подергал ногами, надеясь определить, сколько осталось до конца туннеля, но все так же ощущал под собой пустоту. Грог вцепился в веревку еще сильнее — ему совсем не хотелось умирать. Прошла минута, вес тянул вниз, веревка жгла руки, врезаясь в ладони, как лезвие ножа. Он пытался не обращать внимания на жгучую боль, но она как будто разрывала сознание, напоминая о себе каждую долю секунды. Не выдержав, Грог разжал пальцы и, падая, прошептал "Кровам5, защити своего путника". Время замедлило ход так, что секунда показалась вечностью. И вот… он упал спиной на камень и от резкого удара покатился вниз — через несколько минут снова ударился спиной, только в этот раз об пол пещеры, вылетев из трубообразной шахты. Встав на ноги и потирая ушибленное плечо, Грог огляделся, но не смог ничего разглядеть. Тогда он быстро снял рюкзак с плеч, достал оттуда факел и наощупь зажег. Он поднял его над головой и осмотрел содержимое сумки, желая удостовериться, что ничего не потерял или не сломал во время неудачного приземления. Фонарь, который он тоже захватил с собой, пришлось выкинуть, так как все стекла в нем разбились. Грог начал вынимать стекло из рюкзака, но один из осколков проткнул палец и застрял там. Гном быстро поднес руку к губам и вытащил осколок зубами. Ярко-красная в отблесках огня капля крови скатилась с ладони и упала на землю. Он осмотрелся — видимость стала намного хуже, так как на границе со светом мрак сгущался, и сквозь него невозможно было ничего разглядеть. Грог поводил факелом в разные стороны, выхватывая из темноты куски пола и пустого пространства. Тишина необъятной тяжестью давила на уши. Передернув плечами, путешественник поднял рюкзак, закинул за спину и лишь потом достал из-за пазухи карту. Эта пещера была овальной формы и из нее вели два выхода. Судя по всему, ему следовало двигаться прямо. Свернув свиток и спрятав в куртку, надетую поверх кожаного панциря, гном сделал один шаг, затем другой, и вот ноги уже несли его вперед. Он не знал, сколько прошло времени, пока перед ним не показался вход, светившийся полупрозрачным светом. С любопытством гном ступил под его своды. Свет усиливался по мере продвижения, и вскоре Грог заметил, что стены туннеля покрыты светящимся мхом. Он дотронулся до него. Наощупь мох оказался мягким, как бархат, при этом его ворсинки охватили пальцы, присасываясь все сильнее и сильнее. Грог попытался выдернуть руку, но это ему никак не удавалось. Пальцы стало пощипывать, и он усилил натиск, но ничего не выходило. Тогда Грог придвинул факел ближе к стене и поджег мох. Огонь моментально охватил растительность, и вдруг вокруг руки образовалась пустота, а моховое покрывало с писком разбежалось в разные стороны. Он поднес ладонь к лицу и заметил, что пальцы охватывали не ворсинки, как думал, а щупальца, которые впились в кожу, вызывая жжение. Стряхивая щупальца, гном достал из внутреннего кармана куртки мешочек. Ослабив завязку, он посыпал пораженные места золотым порошком, который стал быстро впитываться в кожу, и подул на руку. Болячки быстро покрылись корочкой. Та вскоре отпала, открывая взору нежно-розоватую кожу. Помахав рукой в воздухе, он продолжил движение, уже с опаской посматривая на стену, которая снова полностью затянулась "мхом".

Переход закончился, и Грог оказался в следующей пещере, которая на карте обозначалась как зал отдыха. Ее было намного легче рассмотреть, так как стены покрывали уже знакомые "растения". Помещение было заполнено небольшими столами, шкафами, дверцы которых были или вырваны, или покрыты глубокими бороздами, как будто что-то точило об них когти — гнома аж передернуло от этой мысли, поскольку следы от когтей были довольно глубокими. Также здесь повсюду были разбросаны стулья, в беспорядке валялись инструменты, железные миски и кружки, отчего Грог удивленно приподнял бровь, так как гномы славились тем, что в любых, даже сложных ситуациях не бросали свое оборудование. Все это было покрыто пылью и паутиной. Осмотревшись, Грог заметил вдали выход из этой пещеры, а рядом еще один и направился к тому, который находился левее. Не успев пройти и полпути, он услышал шорох, исходивший из дальнего затемненного угла зала. Представитель маленького народа застыл, внимательно вглядываясь в полумрак. Что-то зашевелилось в темноте, но ничего нельзя было разглядеть. Грог покачал головой и хотел уже отвернуться, как заметил, что мрак внезапно прорезали два красных огня. Они были близко посажены друг к другу и периодически гасли и вновь загорались. Грог поправил за спиной лямку рюкзака и стал медленно пятиться к арке выхода. Тишину разорвал такой громкий писк, что гному пришлось закрыть уши руками, при этом он выронил факел, который упал на пол и погас. Теперь пещера освещалась только сиянием, исходящим от стен. Через несколько секунд все стихло, и Грог облегченно вздохнул, оторвав руки от ушей. Оцепенение спало, но от этого не стало легче, потому что страх заставлял сердце биться вдвое сильнее. Опустившись на корточки и не отрывая глаз от того места, откуда послышался шорох, Грог стал ощупывать пол в надежде найти факел, но ничего похожего под руку не попадалось. Вдруг раздалось цоканье когтей по каменному полу. Представитель маленького народа напряженно ждал продолжения, не прекращая своих поисков. На свет появилось существо, оказавшееся на голову выше гнома. Оно стояло на полусогнутых задних ногах. Передняя пара конечностей была меньше задних — существо держало их перед собой, — и они оканчивались длинными острыми когтями. Голова существа была продолговатой, с чуть выдвинутой вперед челюстью. Верхняя губа топорщилась из-за двух пар клыков, которые поблескивали, когда на них попадал свет. Глаза были большими, и в них словно плескалась огненная лава. Существо, подслеповато их щуря, водило в разные стороны приплюснутым носом, ноздри которого, принюхиваясь, трепетали. Все тело, за исключением головы, покрывала короткая темно-коричневая шерсть. В летописях это создание было известно под названием Чупакабра6, что переводилось как "Ночной охотник". Чупакабра питалась кровью своих жертв. Грог медленно, стараясь не делать резких движений, опустил ладонь на рукоять меча, потянул его из ножен, и, приняв боевую стойку, стал ждать, пока тварь приблизится. Тяжесть в руке придавала уверенности.

Чупакабра, будто в нерешительности, переступила ногами, но затем ее тело напряглось и изогнулось в прыжке. Когда до их встречи остались доли секунды, Грог замахнулся и ударил наискось, но "Ночной охотник", изменив направление прыжка, ушел из-под удара. Меч Грога лишь слегка царапнул кожу твари. Чупакабра приземлилась на лапы и оказалась в нескольких шагах от гнома. Оскалив зубы, "Ночной охотник" стал медленно приближаться к жертве. Грог сделал выпад, вложив в удар не только резкость движения и силу мышц, а и вес своего тела. Чупакабра скакнула вперед и вправо и ушла за спину противника. Краем глаза заметив движение твари, Грог быстро, как мог, развернулся на месте, стараясь при этом сохранить равновесие. Но ему так и не удалось уйти из-под удара "Ночного охотника". Когти прорвали панцирь на спине, оставляя глубокие рваные порезы. Воспользовавшись передышкой, Грог восстановил силы и сделал выпад, такой же, как и прежде. Зная исход, он, не доводя удар до конца, сделал мах левой ногой, разворачиваясь на месте с большой скоростью, и нанес противнику роковой удар. Раздалось утробное рычание, которое сменилось булькающим звуком… Голова "Ночного охотника" с глухим стуком упала на пол. Победитель облегченно вздохнул и всмотрелся в глаза поверженного врага, которые вскоре погасли. Грог вытер меч о штаны и засунул в ножны. От этого движения спину пронзила боль, заставив его застыть в таком положении на несколько секунд и не делать резких движений. Аккуратно присев на корточки, Грог продолжил поиски. Вскоре его руки наткнулись на лямку рюкзака. Подтащив его к себе, он достал оттуда свечу и зажег. Подняв ее над собой, он заметил факел, который лежал в двух шагах от него…

Грог снял крыжку с фляги с водой и сделал глоток прохладительного напитка. Киа нетерпеливо поерзала в седле, ожидая продолжения рассказа, но оно все не начиналось. Не выдержав, она вопросительно посмотрела на Грога.

— А что было дальше?

Рассказчик встряхнул головой, будто отгоняя воспоминая о былых временах, и посмотрел на Киа.

— Дальше?

— Да, чем закончилась твоя история?

Грог пригладил бороду и хитро улыбнулся.

— О нет, моя история не подходила к концу, она только начиналась.

— Начиналась?!

— Да… начиналась. Но не беспокойся, я не буду утруждать тебя полным рассказом всех событий, я расскажу лишь наиболее интересные и важные для меня моменты.

Эльфийка погладила лошадь по холке и наклонила голову, готовясь слушать продолжение.

— Дальше мое путешествие прошло без приключений, лишь изредка вдали мне чудился приглушенный шепот, и я застывал в ожидании. Вскоре я перестал бояться и даже стал напевать веселую песню о похождениях торгаша…

— А как же ранение, полученное при сражении с Чупакаброй?

— Я воспользовался волшебным порошком, и раны зажили в считанные секунды, хотя мне пришлось истратить изрядное количество этого порошка. На чем же я остановился? Ах, да… Тогда мне казалось, что больше ничего страшного не могло произойти, и во мне снова зародилась надежда, что я все таки смогу заполучить топор Розгара и вернуться домой невредимым. Меня бы объявили героем. Однако стоило об этом подумать, как начались неприятности. Факел внезапно потух, хотя я не ощущал ни малейшего ветерка. Я пытался несколько раз зажечь огонь, но ничего не получалось, пришлось дальше пробираться в темноте, держась рукой за стену. Чем дальше я продвигался, тем становилось холоднее. Мне приходилось все чаще останавливаться, и на следующей остановке я споткнулся и упал в какое-то углубление у стены, наверное, именно это спасло мне жизнь. Холод уже пробирал до костей ледяными иголками, казалось, еще чуть-чуть и от меня на память останется лишь статуя изо льда. Внезапно послышался шепот, только теперь он раздавался не далеко, а где-то рядом, и с каждой секундой все приближался и приближался. Мимо меня проплыло нечто, оно не имело очертаний, казалось, что оно расплывается по всему проходу. В то же время создавалось впечатление, что эта тварь, если "это" можно было так назвать, имела формы, отдаленно напоминающие формы живого существа, сотканного как бы из клуба застывшего дыма… Меня до сих пор бросает в дрожь, когда я вспоминаю, что ощущал, вглядевшись в глаза этого существа. Внутри меня, казалось, все застыло, тело больше не ощущало ни холода, ни жара. Но страшней всего было осознавать, что если "это" коснется меня, то я стану ничем, что душа не переродиться вновь, потому что она исчезнет, так же, как и тело…

— Что же произошло?

— Оно несколько секунд всматривалось в полумрак, а затем проплыло мимо.

— Мимо?

— Да, мимо…

— А что это была за тварь?

— Лишь впоследствии я узнал, как оно называлось — его называли "Пожирателем душ". Он поглощал жизненную силу своих жертв, за счет этого и жил.

— А что же произошло дальше?

— Если больше не будешь перебивать, то тебе и не придется постоянно задавать этот вопрос!

Киа смущенно улыбнулась и молча кивнула, соглашаясь с доводом Грога.

— Да, на чем же я остановился?

Последний раз сверившись с картой, Грог остановился перед аркой, которая вела в кузницу бога. Затаив дыхание, он смело шагнул под ее свод, но ему преградили дорогу два гнома, которые были на голову выше и чьи бороды касались пола. Они хмуро смотрели на путешественника. Один из них наклонил седую голову и произнес, почему-то шепотом:

— Готов ли ты к последствиям своих действий?

Грог согласно кивнул в ответ. Они переглянулись и освободили проход. Грог сделал еще один шаг и обернулся, но собеседники исчезли.

Все вокруг являлось творением настоящих мастеров, но взгляд путешественника был прикован лишь к топору, который покоился на гиганском алмазе. С трепетом в душе Грог медленно приближался к цели, и когда до нее оставался один шаг, застыл. С дрожью в руках он коснулся лезвия топора, ярко сверкающего в отсвете факелов. Затем коснулся топорища, которое казалась намного древней, чем сталь, из которой выковали топор. Оно было покрыто столь древними рунами, что Грог не мог вникнуть в суть написанного. В центре топорища находился рубин в обрамлении изображения медведя — символа силы. Едва пальцы коснулись его, как рубин засиял, как будто тлеющий уголек. Грог отдернул руку, но затем, пересилив страх, взялся за топорище, и как только пальцы сомкнулись на нем, послышался треск и грохот. Гном обернулся, не выпуская из рук топора. Вокруг все начало рушиться, потолок пещеры в некоторых местах обвалился. Поднялись целые облака пыли, которые мешали оценить степень разрушения. С каждой секундой в кузнице становилось все опаснее и опаснее, и Грог стал быстро продвигаться в сторону выхода, но прямо перед ним произошел обвал. Гному пришлось двигаться в обратном направлении, уже не разбирая дороги, лишь бы подальше отсюда. Пыль забивалась в глаза, в рот, мешая дышать. Приходилось закрываться рукой от мелких камней, сыпавшихся на голову. Невдалеке показался проем, в который Грогу едва удалось протиснуться. Но рюкзак зацепился за что-то, и это что-то словно тянуло назад. Пришлось бросить рюкзак и пробираться дальше уже без него.

Представитель маленького народа не знал, сколько прошло времени с тех пор, как грохот утих. Он сидел в кромешной тьме, положив топор себе на колени. Желание двигаться дальше исчезло, осталась лишь гнетущая опустошенность. Текли секунды, которые превращались в минуты, в часы, а гном так и не менял положения.

Грог не знал, когда очнулся от этого состояния, лишь помнил пробуждение, когда руку, держащую топор, будто-бы чем-то обожгло. После этого гном стал ощущать и сухость в горле, и занемевшие ноги. Ему сильно захотелось пить, и Грог инстинктивно стал ощупывать землю вокруг себя, ища рюкзак, но вспомнил, что бросил его во время обвала. Но жажда не проходила, а, наоборот, усиливалась. Он несколько раз провел сухим языком по потрескавшимся губам, но это не помогло. Тогда Грог постарался отвлечься на что-нибудь другое. Он стал разминать онемевшие ноги, которые на каждую попытку двигаться отзывались резкой болью. Вскоре ему все-таки удалось встать на ноги, и гном в тот же миг уперся макушкой в потолок, больно ударившись локтем об стену. Тяжесть в руке напомнила о том, что во всей этой суматохе ему как-то удалось не потерять топор, и тот согревал ладонь. Подвязав топор за спиной, Грог расставил руки на ширину туннеля и стал продвигаться вперед. Время текло незаметно, и если вначале он шел довольно легкой походкой, то теперь ему приходилось все чаще останавливаться, чтобы передохнуть и набраться сил. Казалось, что топор за спиной уже весит целую тонну.

Внезапно дорогу преградил камень, закрывающий проход дальше. Путешественник недоуменно уставился на него, словно ожидал, что тот вдруг исчезнет, но камень оставался на месте. Упершись руками, Грог попытался сдвинуть его с места, но лишь поскользнулся и упал на колени. Захотелось плакать, но в организме не осталось влаги даже на слезы, к тому же гномам не пристало плакать, даже в такой момент. Грог решил снять топор со спины, чтобы дать телу отдых. Рукоять быстро юркнула в ладонь. Прикинув тяжесть оружия, представитель маленького народа, как это не было кощунственно, решил действовать оружием как киркой. Он замахнулся и со всей силой обрушил удар на камень. Лезвие полностью вошло в глыбу, по всей поверхности пошли трещины и на пол начали сыпаться куски камня и пыль. Грог удивленно посмотрел на оружие в руке, а затем с благоговением снова подвязал его за спиной. Через несколько мгновений проход был свободен. Внезапно он почувствовал ветерок, который обвеял лицо. И гном радостно, как мог, ускорил движение, хотя ноги так и намеревались подкоситься. Немного погодя вдали показался свет — и вскоре Грог оказался на свободе. Ему пришлось сощурить глаза, так как яркое солнце слепило. Пройдя еще несколько шагов, он упал на колени, вдыхая свежий воздух. Затем, достав из-за спины топор, вытянул руки, желая разглядеть его при солнечном свете, но как только лучи солнца коснулись стали, она рассыпалась в прах. В руках осталось лишь топорище, на котором ярко горел рубин, переливаясь на свету. Грог спрятал топорище глубже в карман куртки и присел на землю.

Невдалеке ему послышался гул голосов, и из-за поворота показался караван. Прищурив глаза, Грог пытался его разглядеть, но никак не мог это сделать. А караван все приближался и приближался, и вот конь, возглавлявший процессию и отличавшийся от остальных тем, что был довольно приземистым, остановился перед Грогом. На нем восседал гном в темно-серых одеяниях, его борода едва доставала колен, а волосы были заплетены в толстую сальную косу — он и являлся владельцем каравана.

Когда всадник остановился перед Грогом, он сразу обратил внимание именно на ботинки, начищенные до такого состояния, что в них отражалось все вокруг — они как-то несуразно смотрелись под балахоном. Затем Грог перевел взгляд выше и заметил золотую цепь, выглядывающую из-под воротника. Лишь потом обратил внимание на лицо всадника, которое отичалось крупными, жесткими чертами. На нем выделялись карие глаза. Они, казалось, пронзали тебя насквозь и оставляли ощущение противного холодка. Хозяин каравана внимательно осмотрел гнома и спросил:

— Ты вышел из заброшенной шахты?

Киа, приподняв бровь, посмотрела на Грога:

— А что…

Грог улыбнулся и продолжил:

— …было дальше? Этого гнома звали Дрегар, он оказался магом, который проживал в Ренбурге и был по совместительству владельцем нескольких караванов и торговых лавок.

Можно сказать, что он тогда спас мне жизнь. Я поступил к нему на службу, которая продлилась достаточно долго для того, чтобы понять, что наниматель нечист на руку, и это еще довольно мягко сказано.

Гном горестно вздохнул и тихо прошептал:

— Каким же я тогда был глупцом…

Клем подъехал ближе к Грогу и положил руку ему на плечо.

— Не вини себя, я тоже тот еще глупец, еще похуже тебя. Просто кто мог знать?

Грог покачал головой.

— Это не оправдывает того, что я служил такой твари. Я должен был раньше заметить это, а не до того как…

— Ты не виноват. К тому же, если б мы раньше опомнились, то не смогли бы совершить то, что уже совершили.

Грог печально улыбнулся.

— Ты прав.

Киа вопросительно посмотрела сначала на Клема, а затем на Грога.

— О чем это вы говорите?

— О том, что мы были не умнее зеленых вонючек, раз служили на этого Дрегара.

Киа внимательно всмотрелась в Грога, а затем кивнула, как бы соглашаясь пока на такой ответ.

— А куда же подевалась рукоять?

Грог, хитро улыбнувшись, подмигнул Киа.

— А это уже другая история…