"Романтическое приключение" - читать интересную книгу автора (Монк Сара)

Глава 11

Разве это не странно, когда вы с жаром что-то отстаиваете, а потом вмешивается судьба и вашу ложь делает правдой? Несмотря на утверждение Лизель, что Годрич совершенно здоров, в один прекрасный день случилась новая драма, и знакомый вопль Алекса взбудоражил весь отель:

— Тетя Лиз! Тетя Лиз!

Лизель сбежала вниз из женского туалета, где упрямо текущий кран требовал ее вмешательства.

— Что случилось, Алекс? Что такое? — Она тяжело дышала, испытывая неприятное ощущение, что все это уже когда-то было.

— Годрич снова заболел.

— Ты что, дал ему шоколад?

— Нет, я не давал, честное слово. Но мне кажется, ему плохо.

— Где он?

— В гостиной. Он такой жалкий, тетя Лизель, честно…

Лоррейн была уже там с тряпкой, ведром и дезинфицирующим средством.

— Пес болен, — заявила она. И хотя не было обычных уловок притворства, к которым Годрич прибегал, требуя повышенного внимания, то есть закатывал глаза, скулил и тому подобное, он выглядел слабым и вялым. А его глаза, обычно такие живые, были тусклыми и смотрели неподвижно.

— Пожалуй, лучше отвезти его к ветеринару, — быстро сказала Лизель. — Пойди позвони маме, попроси ее приехать домой из супермаркета, скажи, что нам нужна машина.

Но когда Лизель попыталась поднять Годрича, он завыл от боли.

— Придется попросить приехать ветеринара… — Она позвала Алекса назад. — Не волнуйся, они кого-нибудь обязательно пришлют.

Она достала телефон из заднего кармана брюк и быстро набрала номер.

— Здравствуйте, это Лизель Эллис из «Рога изобилия». Боюсь, наш пес опять нездоров. Я бы привезла его, но он не желает двигаться. И каждый раз, когда я пытаюсь поднять его, стонет от боли… Нет, я понимаю, что он показушник получше, чем Девид Блейн, но на этот раз, я думаю, он действительно болен. И я очень беспокоюсь. Вы пришлете кого-нибудь? О, большое спасибо. — Она щелкнула Алекса по носу, бедняга чуть не плакал.

После двадцати минут и нового приступа рвоты на дорожке показался серебристый «вольно». Лизель и Лоррейн наблюдали за машиной из холла.

— Нет, это не доктор, это не его автомобиль, — сказала Лизель.

— Но мы не ждем гостей, никто не бронировал номер, — возразила Лоррейн.

— Может быть, кто-то просто проезжал мимо и решил поинтересоваться, нет ли свободных мест?

— Не думаю, чтобы кто-то просто так разгуливал в резиновых сапогах.

Они наблюдали, как незнакомец вышел из машины. Он был небольшого роста, темноволосый, на носу круглые очки, как у Джона Леннона, и не только очки, но и прическа у него была в стиле «Битлз». Лицо приятное, а улыбка скорее застенчивая.

— Нет, это точно ветеринар, — сказала Лоррейн, глядя на большую сумку врача, которую гость нес в руке, и куртку от «Барбур», в которую был одет.

— Но не тот ветеринар, которого я ждала… — тихо пробормотала Лизель, удивленная своим собственным признанием и тем разочарованием, которое внезапно ощутила.

— Добрый день, вы вызывали ветеринара?

Что ж, все устроилось. Это действительно ветеринар. Просто не тот ветеринар.

Он протянул руку:

— Эдриан Ли.

О, конечно. «Спенсер, Чайлдз и Ли».

У Лизель был шанс получить одного из трех, а именно красавчика Спенсера, но на этот раз удача изменила ей. Сегодня дежурил Ли.

Лизель постаралась спрятать свое разочарование. В конце концов, человек был здесь, потому что болен пес, а не потому, что она заболела любовной горячкой… У-упс, эта мысль проникла в ее голову, как Годрич в буфет. Что? Она влюблена? Нет! Ни за что! Она даже не знает этого мужчину. И он определенно не в ее вкусе. И потом, у нее период затворничества, она обещала себе сделать перерыв в романах. Первый инстинкт всегда верный: она поклялась что «никаких мужчин летом», и будет верна клятве.

— Соберись, Лизель, — пробормотала она. И, выдавив благодарную улыбку, поздоровалась с Эдрианом Ли и повела его в гостиную, где Годрич лежал на ковре, положив голову на колени Алекса. Они оба выглядели весьма плачевно, несмотря на то, что Мэрилин вернулась из супермаркета и делала все, чтобы заверить Алекса, что Годрич непременно поправится.

Эдриан Ли склонился к ним и приветливо улыбнулся Алексу.

— Это твой пес?

Алекс кивнул.

— Моя бабушка оставила его мне. И я должен заботиться о нем.

— Что ж, не беспокойся, мы все для него сделаем. Ему нездоровится, так? Его рвало?

— Четыре раза, — кивнул Алекс и указал на Лоррейн. — Лоррейн убирала каждый раз.

— Молодец, Лоррейн. — Эдриан Ли одобрительно улыбнулся ей. И Лоррейн, стоя наготове с тряпкой, ведром и бутылкой с дезинфицирующей жидкостью в руках, страшно покраснела.

Лизель удивленно смотрела на нее. Она даже не знала, что вечно бледная Лоррейн может краснеть.

— Давай-ка осмотрим его. Должен сказать, что он выглядит виноватым…

Он осторожно ощупал живот Годрича, и тут пес поднял голову, и его вырвало прямо на резиновые сапоги доктора.

— О Господи! Извините! — воскликнула Мэрилин, словно это сделала она, а не Годрич.

— Что ж. «Лучше из себя, чем в себя», как говорила моя матушка. По крайней мере, теперь я знаю, что с ним случилось.

Эдриан Ли отошел на шаг, осторожно снял сапоги и, обследовав их, задумчиво кивнул:

— Он съел что-то такое, что вредно для пищеварения…

— Например?

— Может быть, я ошибаюсь, — указал он на рвоту, — но это обертка от шоколада. Шоколад вреден собакам, особенно когда завернут в бумагу и фольгу.

— Но он поправится? — потупив глаза, спросил Алекс.

— Думаю, да. Я, не откладывая, должен сделать ему промывание, чтобы привести в порядок его бедный желудок. Пожалуйста, молодой человек… Много воды и никакого шоколада, договорились?

Алекс кивнул, его нежное личико стало серьезным, но на нем читалось облегчение.

Лоррейн, незаметно исчезнувшая с сапогами доктора, теперь вернулась. Сапоги были чище, чем когда Эдриан Ли у них появился. Лоррейн робко протянула их ветеринару.

— Надо же, ни пятнышка. Спасибо, — поблагодарил он.

Лоррейн улыбнулась глупейшей улыбкой, а затем повернулась и убежала.

— Он уже выглядит лучше, — сказала Мэрилин, как только ветеринар уехал. Глаза Годрича обрели былой блеск, ушла тусклость и безжизненность, которая так их беспокоила. Но с тех пор как с ним все обошлось, мысли Лизель обратились к Лоррейн.

— Ты это видела?

— Что?

— Лоррейн была… не знаю, как сказать… как лунатик.

— Как лунатик? — Мэрилин немедленно представила ужасную картину: Лоррейн бродит нагишом перед ветеринаром.

— Ты понимаешь, смотрела на него во все глаза… и с таким желанием.

— О, я понимаю. Ожила. Ты думаешь, он ей понравился?

— Ну да, я так думаю.

— Что за ветеринары в этом городе и что за люди в этом отеле? Все, что нам нужно, — это чтобы теперь появился Чайлдз и украл сердце Каси. Тогда у нас будет полный порядок.

— Или твое.

— Еще чего… а впрочем… — хмыкнула с раздражением Мэрилин. — И зная, как мне везет, Чайлдз будет старичком лет семидесяти, хромой и с дурным запахом изо рта.

— И ты влюбишься в него, зная тебя и твою слабость к хромым и убогим.

— Не думаю. У меня уже есть один мужчина, который прочно обосновался в моем сердце.

— Ты не должна оставаться одинокой ради Алекса.

— Почему же?

— Потому что несправедливо, если только он будет занимать место в твоем сердце. Это большая ответственность для ребенка. Я могу представить его подростком, обремененным одной из тех печально известных матерей, которые заранее ненавидят любую одинокую девушку и устраивают сцены, если их сынок не звонит домой каждый день… Это в том случае, если ты позволишь ему уйти из дома. Скорее всего, ты будешь шантажировать его, умоляя, чтобы он жил с тобой, пока ему не стукнет сорок.

Мэрилин залилась смехом.

— Ну, кое-что я драматизирую, но это единственный путь заставить тебя увидеть суть. — Так Лизель комментировала картину, которую столь безжалостно нарисовала.

— Может быть, я подумаю о новых романах, когда ему стукнет восемнадцать?

— Ждать еще десять лет? Мое летнее обещание воздержания по сравнению с этим равно десяти минутам.

— Оно, возможно, и продлится десять минут, — рассмеялась Мэрилин.

— Я говорила, что хочу исполнить это, и исполню.

— Уверена, что исполнишь. Хотя мне показалось, ты надеялась, что сегодня появится совсем другой ветеринар?

Лизель думала возразить, но Мэрилин знала ее слишком хорошо. Это будет уж полная чушь, если она станет утверждать, что не ждала Тома Спенсера.

— Хватит обо мне. Если я отказываю себе в новых романах, то это не значит, что так должны поступать и другие.

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотри. — Лизель приоткрыла дверь и позвала Лоррейн, которая полировала рейки, придерживающие ковер на лестнице. — Что ты думаешь о ветеринаре, Лоррейн?

— О ветеринаре? — переспросила Лоррейн, как будто не поняла, о чем идет речь, словно побывавший у них мужчина вообще не обратил на нее никакого внимания.

— Да. О ветеринаре, — мягко повторила Лизель. — Что ты скажешь о нем?

— О ком? — переспросила Лоррейн. Она не очень ловко врала, надув губы и широко открыв глаза, продолжала делать вид, что не понимает, о чем идет речь.

— Черт побери, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, Лоррейн Визи, — не выдержала Лизель.

— Кажется, он очень симпатичный мужчина, — наконец проговорила Лоррейн, прежде чем зарыться лицом в пыльную тряпку и, перепрыгивая через две ступеньки, поднялась вверх по лестнице, где включила пылесос.

— Ну, хорошо, иди, — вздохнула Лизель. — Я просто так сказала.

— Думаю, ты права, — удивилась Мэрилин.

— Что ж, мы все переживаем приступы любовной лихорадки в тот или иной период нашей жизни.

— Конечно, но я думала, Лоррейн слишком невинна, чтобы допустить подобное.

На следующий день, когда гости были накормлены и отправились купаться, Лизель подумала, что ей необходим маленький помощник.

Супермен направился в сад в сопровождении Годрича. Он нес ведро и лопату на плече. На голове шляпа, с которой свисали пробки на веревке.

— Алекс? Что ты делаешь?

— Я иду на пляж копать.

— А что ты сделал со своей шляпой?

— Эрик сказал, если я буду долго копать, то смогу добраться до Австралии к чаю. И я должен соединиться с туземцами.

— О, тогда прекрасно, — кивнула Лизель в некотором замешательстве, но улыбаясь. — Не может ли копание подождать немножко?

— Что ж, события принимают другой оборот. — Кивнув, Алекс повторил одно из любимых выражений Эрика.

— Правда, милый, я должна сделать кое-что с твоей помощью.

— Хорошо. А что случилось?

— Лоррейн. Мне кажется, она влюбилась.

— Правда? — Лицо Алекса вытянулось, и он покачал головой. — Почему все девушки обязательно влюбляются? Неужели они не могут заняться чем-то получше?

— Вроде подкопа к Австралии? — пошутила Лизель.

Алекс рассмеялся в ответ.

— Хорошо бы. И что ты хочешь от меня?

— Ты не догадываешься, кто ей понравился?

Он покачал головой.

— Ты когда-нибудь видел… — проговорила Лизель.

— О… Это ветеринар в очках? Она тоже ему понравилась.

— Ты так думаешь? Я рада, что ты сказал это, мне тоже так показалось.

— Она ему понравилась, это точно.

— Прекрасно. Но почему ты так решил? — спросила Лизель, радуясь, что кто-то еще разделяет ее мнение.

— Просто потому, что он смотрел на нее, как ты на Тома Спенсера, — сказал Апекс. — И мама сказала, у тебя это хроническое, и он действительно тебе понравился… Тетя Лиз, почему ты покраснела?

Лизель внезапно стала похожа на Лоррейн в тот момент, когда сама допрашивала ее, — надутые губы и вот-вот готовое вырваться отрицание.

— Да… ммм… что ж… Лоррейн и Эдриан Ли… Я думала, если бы Эдриан сегодня вернулся…

— Ты хочешь сказать, что нужно, чтобы Годрич опять заболел? — нахмурился Алекс.

— Да, но понарошку.

— Ты же всегда говоришь, что врать нехорошо.

— Да, конечно. Но в виде исключения…

— Ладно. Я могу заставить его сыграть. Смотри… купаться, Годрич, — позвал он.

Годрич немедленно тяжело повалился на пол — лапы задрожали, глаза закатились — и начал скулить.

— Отлично, Алекс.

— Ты думаешь, похоже, что он болен?

— Еще немножко переживаний ему не повредит. Попробуй помахать перед его носом таблетками от глистов, он их терпеть не может.

Таблетки спровоцировали еще более сильную реакцию, пес завыл и прерывисто задышал.

— Честно, этот пес заслуживает «Оскара». Нам следовало назвать его Гилгуд,[9] а не Годрич. Что скажешь, Алекс?

— Я думаю, пора звонить ветеринару. — Алекс улыбнулся и затем нахмурился. — Но ведь нехорошо притворяться, чтобы вызывать «скорую помощь».

— Согласна, но если Годричу она не нужна, то просто необходима Лоррейн!

— Верно! — сказал Алекс и добавил: — Она больна от любви.

Прошло полчаса, и Алекс, дежуривший у окна в своей комнате, быстро сбежал в гостиную с криком:

— Он уже здесь! Его машина свернула на нашу дорогу.

— Это ведь Ли, да?

— Ну конечно.

— Конечно?

Алекс приложил кулачок к уху, словно это был телефон, скривил лицо и, притворившись, что рыдает, проговорил в трубку:

— Пожалуйста, нельзя ли попросить мистера Ли снова приехать к нам? Только он может спасти мою собаку…

— Никогда не подозревала, что мой племянник такой хитрюга.

— Это в виде исключения, — ответил Алекс.

— А теперь приведи Лоррейн. А я пока приготовлю все для купания Годрича. Скажи, что здесь неожиданная ситуация и нам нужна ее помощь. Поскорей.

Две минуты спустя Лоррейн появилась с обеспокоенным видом.

— Алекс сказал, что я вам нужна?

— Годричу опять нездоровится. Может, нам понадобится ваша помощь с ведром и тряпкой.

Дверь открылась, и Мэрилин вошла следом за Алексом, ведя обеспокоенного Эдриана в комнату. Если бы Мэрилин не заблокировала дверь, Лоррейн наверняка бы сбежала. Но ей некуда было бежать, и вместо этого она замерла на месте с несчастным выражением лица.

— Мистер Ли приехал осмотреть Годрича, — не понимая ничего, произнесла Мэрилин.

— У него рецидив, — сказала Лизель.

— И что с ним случилось сегодня?

— Мы не совсем уверены. Симптомы похожи на вчерашние, за исключением того, что рвоты не было.

Эдриан Ли присел возле пса, который не очень обрадовался приходу ветеринара и начал волноваться совершенно естественно.

— Я не вижу особых проявлений нездоровья. Вы уверены, что он выпил достаточно воды?

Лизель махнула мочалкой, Годрич залаял и начал дрожать.

— Хмм… — Эдриан склонился ниже. — Может быть, это все еще последствия вчерашнего?

Осторожно он ощупал живот пса, его глаза и уши, а затем снова сел на корточки и покачал головой.

— Понимаю ваше беспокойство, но думаю, он просто чувствует вину за вчерашнее.

— Значит, мы зря вас побеспокоили? — Лизель невинно заморгала, незаметно подавая знаки сестре, а Мэрилин, ничего не понимая, наблюдала за ней. — Простите.

— Лучше быть уверенным, чем потом пожалеть… и кроме того, — и, к удовольствию Лизель, он повернулся к Лоррейн: — Я рад, что мне посчастливилось снова вас увидеть.

— Да? — Глаза Лоррейн чуть не вылезли из орбит.

— Да, я хотел сказать вам спасибо за сапоги. Они никогда не были такими чистыми. Я думаю, что никакая грязь не пристанет к ним больше, они просто как новые.

— Я так рада, — робко проговорила Лоррейн.

Лизель не знала, смеяться ей или плакать. Рада? Смывать собачью рвоту с грязных сапог? Но они стояли, улыбаясь друг другу, как трехлетние дети, которые, впервые встретившись на детской площадке, посылают друг другу дружеские сигналы.

— У нас… хмм… — Лизель обвела взглядом комнату, ища вдохновения. Ее глаза прошлись по работавшему без звука телевизору, где происходила какая-то презентация новой марки вина: покупаете одну бутылку, вторую получаете за полцены. — Дегустация вин! — выпалила она. — Да. В следующую субботу мы устраиваем вечеринку с дегустацией вин.

— Дегустация вин? — в недоумении пробормотала Мэрилин, широко распахнув глаза.

— Может, вы тоже придете? — спросила Лизель, посылая многозначительные сигналы сестре, чтобы та не проговорилась, что понятия не имеет ни о какой вечеринке.

Доктор даже не колебался.

— А вы будете? — Он повернулся к Лоррейн, Лоррейн смущенно взглянула на Лизель, которая кивнула.

Тогда Лоррейн тоже кивнула.

— Я буду рад прийти. Это будет замечательно. Спасибо.

Зазвонил его телефон.

— Нужно идти… сказал он, читая сообщение. — Срочный вызов с фермы Кланси… но я обязательно увижу вас в субботу.

— В восемь часов, — быстро сказала Лизель, подсчитывая, что к этому времени ужин закончится.

— И приведите своих друзей, — крикнула ему вслед Мэрилин, изо всех сил стараясь не рассмеяться. — Любого, кому захочется выпить стаканчик отличного вина. Особенно если его фамилия начинается на «С» и кончается на «Р»… — добавила она, когда он уже не мог слышать.

Как только Лоррейн вышла из комнаты, Мэрилин повернулась к сестре:

— Честно, Лизель. Что ты себе позволяешь? Меня не было всего час, а ты уже втянула Алекса и беднягу Годрича в этот… этот фарс! И еще эта затея с дегустацией!

— Я придумала это на ходу.

— В следующий раз сначала подумай.

— Я помогаю Лоррейн найти свою любовь.

— А почему ты решила, что она не может сделать это сама?

Лизель вместо ответа многозначительно взглянула на сестру.

— Хорошо, хорошо, дело сделано. Но что, ради всего святого, мы теперь будем делать?

— Не знаю, как ты, — улыбнулась Лизель, стараясь заразить Мэрилин своим энтузиазмом, — но я придумаю, как это сделать.

Первым делом следовало позвонить на местный пивоваренный завод, который поставлял вина и пиво барам и ресторанам. После дружеской беседы Лизель не только договорилась о доставке вина в субботу утром, но также получила четыре коробки бокалов с десятипроцентной скидкой и еще энергичного представителя компании, готового взять на себя обязанности сомелье.

— Я уже обо всем договорилась, — сообщила она, закончив говорить по телефону.

— Что ж, я бы удивилась, если бы ты не воспользовалась этим, — подмигнула ей Мэрилин. — Теперь ты можешь действовать так же быстро и энергично, чтобы обеспечить нас гостями, кроме того единственного, кого мы уже пригласили.

— О Господи! Ты права, что мне теперь делать?

— То, что у тебя хорошо получается, — поддразнила ее Мэрилин. — Из ничего сделать что-то.

Где она возьмет достаточное количество людей, желающих принять участие в вечеринке? И сколько человек ей нужно? У них забронировано несколько номеров на следующий уик-энд. Она уверена, что новые гости не откажутся от нескольких стаканчиков бесплатного шабли и нескольких за плату, но кто еще? Она напряженно размышляла… Приглашения, ей нужны приглашения. Десять минут работы на новом компьютере, и она получила что-то вполне презентабельное. Теперь она должна вручить эти приглашения. Но кому? Может быть, пришло время познакомиться с соседями?

Что, если взять Годрича и пройтись по соседям? Будет ли это правильно? Она не знала, но пес показал себя таким замечательным актером, что заслужил продолжительную прогулку. И она чувствовала свою вину за то, что заставила пса подыграть ей, думая, что его снова ждет ванна, хотя его мыли накануне. Лизель застегнула поводок на ошейнике и вышла из отеля.

«Рог изобилия» был одним из двух отелей в Пиран-Коуве. Остальная территория была занята частными домами с закрытыми ставнями, почтовыми отделениями, заваленными почтовой корреспонденцией, и несколькими роскошными резиденциями. Лизель начала свой обход с тех домов, где явно кто-то жил.

Постучав в несколько дверей, она получила семь отказов, два «может быть» и «оставьте меня в покое» от сварливого отставного майора, который отворил дверь в женском халате.

Так что, считая себя, Мэрилин, Лоррейн, Касю, и Эрика, и гостей, заказавших четыре номера, получалось где-то человек двенадцать — пятнадцать. Не много, но вполне приличное число, и скорее всего таким оно и останется, так как она уже дошла до конца дороги. Дальше простирался обрывистый конец мыса, поросший травой и вереском и занимавший пространство между двумя бухтами.

Единственное, что Лизель могла сделать сейчас, — вернуться в отель, взять машину и поехать по полуострову в Пиран или пройтись пешком до Пиран-Бея.

На другой стороне мыса, очевидно, были прекрасные пляжи. Годрич мог отлично прогуляться, и она слышала, что там есть два больших отеля, может быть, именно там найдутся желающие принять участие в задуманной ею вечеринке?

Так что вместо того, чтобы вернуться назад, Лизель пошла по тропинке, которая извивалась по побережью мыса и поворачивала от Пиран-Коува к Пиран-Бею и далее поднималась вверх по склону холма. Когда она поднялась на вершину и увидела то, что открылось ее глазам, она замерла от восхищения.

На противоположной стороне холма, на расстоянии в полторы мили от нее, протянулся еще один курорт… И вдруг ее воображение нарисовало необыкновенную картину… Останки кораблекрушения, вынесенные на пустынный остров, люди, отчаянно боровшиеся за жизнь и обнаруженные пару месяцев спустя, и там, где когда-то стояла хижина из пальмовых листьев, теперь располагался современный фешенебельный курорт…

С вершины холма открывалась грандиозная панорама; две мили золотого песка, серфингисты, скользящие по волнам в водонепроницаемых костюмах, словно рой черных термитов, «летающие муравьи», как называли их местные жители. Не так много строений располагалось здесь, но все высокого класса; среди прочих — несколько зданий с апартаментами класса люкс, масса скромных отелей «Бэд энд брэкфэст» (ночлег и завтрак) и четыре больших отеля, и все, от прелестных гостевых домиков до грандиозного и известного на всем побережье отеля «Пиран-Бей», были гордо украшены табличками: «Нет свободных мест».

Она подумала о Мэрилин с ее прогнозами, ее сайтом, о ее скромном бюджете на рекламу, а все, что им было нужно, это табличка с надписью: «Отель «Рог изобилия». Свободные места. Добро пожаловать!»

— Неплохой вид. Не правда ли? — раздался голос позади нее.

Растерянно повернувшись, Лизель увидела мужчину за пятьдесят в кроссовках и ветровке, который наблюдал за ней. Несмотря на ее невольный испуг или, возможно, из-за него, он широко улыбался и смотрел так приветливо, что Лизель не могла не улыбнуться в ответ.

— Потрясающе! Честно, я никогда не видела ничего подобного.

— Вы впервые в Пиране?

Лизель покачала головой.

— Вы не поверите, но я здесь живу.

— В другом конце города?

Она смущенно прикусила губу.

— На другой стороне мыса. Если точно, в бухте.

— И это ваше первое посещение незнакомой стороны, которую мы называем залив. Видимо, вы все же недавно здесь?

— Несколько недель, — смущенно добавила Лизель.

— Недель? — недоверчиво переспросил он.

— Могу сказать в оправдание, что мы были очень заняты с тех пор, как сюда приехали.

— Что ж, добро пожаловать в Пиран-Бей. Позвольте представиться, Джимми… вряд ли вы имеете отношение к недавно проданным домам… значит, вы или мисс Эллис, или миссис Гамильтон?

Лизель не могла скрыть удивления, потому что он радушно улыбнулся и, обняв ее за плечи, по-дружески сжал их.

— Я мисс Эллис. — Она нахмурилась. — Лизель.

— Не беспокойтесь, моя милая, мы все тут знаем все новости. Вы думаете, что слышите среди ночи шум волн, а на самом деле это стучат корнуоллские барабаны и передают последние новости. Никакой бизнес в Корнуолле не остается только вашим собственным. Сейчас я слышу, что барабаны стучат и рассказывают мне, что ваш бизнес принадлежит вашему племяннику. Расскажите мне, это правда, что Нэнси оставила отель восьмилетнему мальчугану?

Лизель кивнула.

— «Рог изобилия» принадлежит моему племяннику Алексу… по крайней мере, так будет, если мы продержимся до конца сезона. Вы никогда не догадаетесь, кому он перейдет в противном случае… — Она указала на Годрича.

— Вы шутите?

У него было такое доброе лицо и простые манеры, как будто он был знаком с Лизель давным-давно и они вместе приехал и на Пиран-Бей. И Лизель вдруг обнаружила, что готова рассказать незнакомому человеку абсолютно все: начиная с сегодняшнего утра и взаимоотношений Лоррейн с ветеринаром, которого он знал и сказал: «Он милый, если чуть-чуть забудет о своих мальчишеских замашках», и кончая дегустацией вин.

— Вы поступили правильно, помогая им, и дегустация вин — это замечательная идея, так что мы обязательно придем. Я и моя половина, мы оба обожаем хорошее вино, или плохое, если дойдет до этого… И почему бы нам не начать прямо сейчас? Пойдемте, пропустим по стаканчику, и я познакомлю вас со своей половиной.

— Прямо сейчас?

Джимми указал на ближайшее здание отеля «Пиран-Бей» с чудесными балконами, которые выглядели так, будто отель находился на самой солнечной стороне Средиземноморья.

— Прошу, — сказал он с гордостью.

— Это ваш отель?

Он кивнул и затрепетал ресницами, скромно умолчав, что это лишь малая часть.

— А как насчет этого парня? — Лизель кивнула на Годрича.

Джимми указал на вывеску в окне ресепшен: «Мы рады всем».

— Это и о нем тоже, милая. Ведите его. Все будут рады.

Совершенно иной, чем «Рог изобилия», который был больше похож на огромный дом, «Пиран-Бей» был настоящим отелем в прямом смысле этого слова. Для начала здесь были ресепшен с тремя стойками и четырьмя администраторами, и сто четыре номера, и еще такие указатели, как «Зал шейпинга», «СПА», «Конференц-зал».

И еще тут были два ресторана, кафе-бар в бежево-голубых тонах, где тихо звучал джаз, а за столом у большого окна с видом на море сидел энергичный щеголеватый мужчина в розовом джемпере для гольфа и держал в руках запотевший стакан джина с тоником.

— Лизель, моя дорогая. Это мой партнер Девид. Девид, познакомьтесь с Лизель. Лизель и ее семья наши новые соседи, владельцы «Рога изобилия».

— Совершенно верно, правда, официально он принадлежит моему племяннику.

— А вы помогаете ему вести дела? — Девид встал и с улыбкой протянул руку.

— Ну, да, так как, учитывая, что ему всего лишь восемь лет…

— Нэнси оставила отель восьмилетнему мальчугану? Но если честно, это меня нисколько не удивляет. Зная Нэнси…

— Вы были с ней знакомы? — Лизель хотела бы слышать побольше об эксцентричной леди.

— Собственно, так же хорошо, как и любой другой. Мы звали ее Рак-отшельник.

— Затворница, и к тому же весьма раздражительная, — добавил Джимми.

— Поэтому вы — приятный сюрприз. — Девид предложил Лизель стул и махнул рукой официанту. — Если честно, мы все думали, что отель, не дай Бог, унаследует этот отвратительный Ник. Бутылку шабли, пожалуйста, Галеб. И три больших бокала.

— Вы так хорошо знали Ника? — спросила Лизель, широко открыв глаза. — Честно, сегодня день открытий.

— Знал. Правда, не видел его с тех пор, как он был ребенком. Он приезжал сюда каждое лето и терроризировал соседей. Маленький негодяй, вот кто он был.

— Что ж, а сейчас большой. — Лизель рассмеялась.

— Почему-то это меня совсем не удивляет. Что с ним случилось?

— Он женился на моей сестре, потом оставил ее из-за другой женщины, уехал в Австралию и в течение трех лет не подает о себе знать и, главное, не интересуется собственным сыном.

Мужчины обменялись выразительными взглядами.

— Это ужасно, — буркнул Девид.

Джимми кивнул.

— Как такое возможно?

— Я всегда знал, что он — плохой выбор.

Принесли вино, Джимми наполнил бокалы, Девид потянулся к Лизель со словами:

— Наша маленькая собачка Венди ненавидела его, а она очень хорошо разбиралась в людях. Я помню, как однажды она укусила его за лодыжку до крови. Он не стал поднимать шум, сам виноват, он так глупо дразнил ее.

— Да, — вздохнул Джимми, скривив рот в брезгливой гримасе. — Я помню это очень хорошо. Дело в том, что он мог казаться очень обаятельным. У него был определенный шарм, но в нем было что-то неприятное.

— Вы это понимали, Лизель? Да? Думаю, понимали, если он три года знать ничего не желает о собственном сыне. Как это отвратительно!

— Это ужасно, правда? — кивнула Лизель, думая, как чудесно познакомиться с кем-то, кому можно пожаловаться. Мэрилин редко заговаривала о Нике, потому что была уверена, и в этом не ошиблась, что есть человек, которому может быть больно из-за резких слов, и этот человек — Алекс. Но здесь никто не слышал Лизель, и оба джентльмена были того же мнения о Нике, что и она. Поделиться с двумя симпатичными мужчинами тем, о чем она молчала годы, и что можно было рассказать, только выпив изрядное количество вина, было абсолютное блаженство. Джимми и Девид, в свою очередь, имели про запас множество историй, например о том, как Ник и его друзья обокрали их кладовую; как его поймали, когда он поджег почтовый ящик миссис Неттлтон… Целый список проступков был перечислен под аккомпанемент первой бутылки, а продолжение разговора прошло под вторую.

— Готов поспорить, что он кусал себе локти, узнав, что Нэнси исключила его из завещания, — говорил Джимми, наполняя бокал Лизель в сотый раз. — Готов поспорить, он ждал, что ему достанется приличный кусок, зная, что у Нэнси не было собственных детей. Хотел бы я видеть его лицо, когда он узнал, что все отошло вашему мальчику. Как здорово! Наконец-то Нэнси сделала нечто хорошее в своей жизни!

— Во всяком случае, мы имеем достойный повод, чтобы выпить шабли. Уже ведь прошло время ленча.

— Половина третьего, — сказал Девид, взглянув на часы. — Попросить шефа приготовить нам что-нибудь вкусное? Что вы скажете, Лизель? О, мне так нравится ваше имя, мне так и хочется запеть… — И он напел мелодию из «Звуков музыки».

— Я бы с удовольствием осталась, но мне надо идти, — сказала Лизель, совсем расслабившись.

— Прямо-таки обязательно?

— Я уже долго отсутствую. Я обходила людей по поводу субботы…

— Если вам надо идти, мы отвезем вас, — заверил Девид, обнимая ее за плечи.

— И не волнуйтесь по поводу дегустации. Мы уверены, здесь найдется достаточно желающих, и ваш ветеринар не заподозрит, что все это устроено из-за него, — добавил Джимми.

Алекс наблюдал из-за двери за возвращением Лизель и Годрича.

— Тетя Лизель вывалилась из лимузина! — закричал он матери, которая сидела с бумагами за стойкой ресеп-шен.

— Что она сделала? — Мэрилин отложила в сторону стопку бумаг и подошла к сыну. Она видела, как ее сестра, словно на водных лыжах, спускается по крутой тропинке. Несмотря на начавшийся прилив, Годрич, шлепая по воде, был рад вернуться домой, а любители животных Девид и Джимми удерживали его, пока он волочил Лизель за собой, как моторная лодка тащит воднолыжника.

Она практически упала около двери прямо в руки Мэрилин.

— Я организовывала дегустацию вин, — счастливо пропела Лизель.

— Практикуясь в дегустации?

— От меня пахнет? — Она покачнулась и приложила руку к губам.

Мэрилин кивнула:

— Боюсь, что так, но даже если нет, тот факт, что ты съехала на собственной заднице, был достаточно красноречив.

Это был один из тех моментов, когда ты не понимаешь, как много выпила и стараешься держаться прямо, а твои ноги разъезжаются, словно на льду.

— Хочешь воды? — спросила Мэрилин.

— Если бы стаканчик прекрасного белого вина! — проговорила, улыбаясь, Лизель. — С какими замечательными джентльменами я познакомилась! Но за что мне такое везение? Почему если мужчины замечательные, то они обязательно геи? — сказала она, когда Мэрилин, подхватив сестру под руки, повела ее в башню.

— Потому что эти мужчины ничего не хотели от тебя, кроме дружбы, — ответила Мэрилин.

— Значит, секс осложняет отношения?

— Возможно. — Мэрилин тяжело отдувалась, таща Лизель вверх по лестнице. — Секс и домашняя работа, — добавила она, подведя сестру к дверям ее комнаты.

— Секс и домашняя работа?

— Ты когда-нибудь встречала настоящего мужчину, который готов помочь тебе с домашней работой?

— Ты мыслишь стереотипами, сестренка, — с трудом выговорила Лизель.

Мэрилин, смеясь, втолкнула Лизель в комнату.

— Как я могу спорить с тобой, когда ты даже не можешь говорить? — спросила она.

Но Лизель упала на подушку и тут же засопела.