"Романтическое приключение" - читать интересную книгу автора (Монк Сара)

Глава 12

Утром в понедельник смертельно проголодавшаяся Лизель и обеспокоенная Мэрилин стояли в коридоре рядом с Алексом.

— Алекс, пожалуйста, послушай нас, ведь мы говорили об этом весь вечер, — молила Мэрилин.

Кася вошла в коридор с кувшином молока в руках.

— Проблемы?

— В школе нужно быть в форме. — Мэрилин кивнула на сына. Но никаких иных объяснений не потребовалось. Алекс стоял в своем обычном костюме Супермена, гордо сложив руки на груди. Мэрилин держала серые брюки и белую рубашку, Лизель — галстук и блейзер.

— А, понимаю. — Кася осторожно поставила кувшин на край стола и потом присела перед Алексом так, что ее глаза оказались на уровне его глаз. — Ты ведь Супермен, да? — ласково обратилась она к мальчику.

Он кивнул. В глазах стояли слезы.

— Что означает, что ты также и Кларк Кент?

Алекс минуту подумал, затем снова кивнул.

— Но Кларк Кент носит шорты Супермена под рабочим костюмом, верно? Потому что никто не должен видеть, кто он, но он все равно надевает их, правда?

Мэрилин и Лизель неуверенно переглянулись, однако после глубокого раздумья Алекс посмотрел на Касю и снова кивнул, на этот раз с большей решимостью, и, хмыкнув, постарался прогнать слезы. Затем спокойно взял форму и начал надевать ее прямо на костюм Супермена.

И, наконец, улыбнулся во весь рот.

Кася улыбнулась в ответ и взяла свой кувшин с молоком.

* * *

На следующий день Кася вошла в комнату мальчика с гелем для волос.

— У Супермена должны блестеть волосы, — сказала она Алексу.

Прошел еще день, и она принесла ручку и блокнот Супермена.

— Супермен репортер, да? Ты ведь хорошо говоришь по-английски. Может быть, тоже станешь им.

К пятнице, к удовольствию Мэрилин, Алекс решил, что в школе может обойтись без накидки.

— Он больше не выглядит как горбуны на Нотр-Дам в миниатюре, — не скрывая радости, сообщила она Лизель, — и все благодаря Касе.

К субботе Лизель получила достаточно подтверждений, что, наконец, может расслабиться, так как ее затея с винной дегустацией, несмотря ни на что, состоится. И хотя вечер обещал быть теплым, она настояла, чтобы разожгли камин, так как понимала, что живой огонь поможет создать нужную атмосферу.

— Воспитание хорошего вкуса — вот что такое эта дегустация, — говорила она Мэрилин, когда та сердито вытирала новенькие бокалы, которые доставил юный представитель винного заводика вместе с вином и самим собой в роли сомелье. Он прибыл слишком рано и играл с Алексом на компьютере в его комнате.

— Мы можем сделать все, что задумаем, помнишь? И нам нужно побольше закусок, — сказала Лизель, стянув корнишон со стола у окна, куда Эрик поставил блюдо с тарталетками. — Мы получили прекрасную головку стильтона,[10] который я могла бы разрезать на кусочки и подать с сухим печеньем.

— Да. Но ты знаешь, во сколько нам обойдется этот стильтон?

— Он стоит того, потому что соленый стильтон заставит людей больше пить.

— Ты хочешь, чтобы больше пили?

— Конечно! Ты пробуешь вино бесплатно. — Лизель указала на бутылки на столе. — Но если хочешь полный бокал — плати.

— Ах, так, значит, это бизнес, а вовсе не вечеринка ради нашего дорогого ветеринара, который, не раздумывая, ощупывает зад коровы, но боится сделать нечто подобное с девушкой?

— Этот вечер пойдет на пользу не только Лоррейн, но и нашему бюджету.

— Ты такая хитрюга!

— Поверь мне, к концу вечера они объявят о помолвке.

Так как вечеринка была назначена на восемь вечера, они попросили четырех гостей, проживавших в отеле, поспешить с ужином. Обещая бесплатную дегустацию вин, все собрались в ресепшен.

Лизель сменяла черные брюки на маленькое черное платье, которое купила за три фунта на распродаже. Она выглядела в нем невероятно привлекательно, и Мэрилин подумала, что втайне сестра надеется, что в этот вечер их посетит не один ветеринар.

Эдриан Ли прибыл точно в восемь, хотя он был и не один, но с ним был, увы, не Том Спенсер, а третья составляющая трио — Джонатан Чайлдз.

Нет, Чайлдз вовсе не был семидесятилетним хромым стариком, ему было под пятьдесят, он был гладко выбрит, аккуратно причесан и хорошо одет, но его появление, хотя и вполне желанное, сделало отсутствие третьего ветеринара еще более ощутимым.

— Интересно, почему он не пришел? Эдриан, очевидно, рассказал в клинике, что прием устраивает девушка с ресепшен, — сказала Лизель.

— Ты разочарована? — спросила Мэрилин.

— Дело ведь не во мне, а в Лоррейн…

— Я понимаю, однако было бы неплохо убить двух птичек одним выстрелом, согласна?

— Мы можем успокоиться. — Лизель указала на Джонатана Чайлдза. — Для своего возраста он выглядит замечательно.

— Ну да, конечно. И скорее всего он женат и у него трое детей и пятеро внуков.

— Черт, значит, я должна лелеять безнадежное желание, ожидая его отсутствующего партнера? А если я не хочу?

— А, так ты призналась, что у тебя есть желание?

— А разве я когда-нибудь отказывалась? Но если я мечтаю стащить кожаные штаны с Боно,[11] это не значит, что я готова лететь в Дублин и попытаться заманить его в мои сети. Нет. В этот вечер мы должны разобраться в любовных перипетиях Лоррейн, а не в моих.

Кася стояла за стойкой бара вместо Лизель, Лоррейн, которая предпочла бы спрятаться за сервировочным столом, курсировала с блюдом закусок.

— Жаль, что она избегает его. — Мэрилин наблюдала, как Лоррейн, словно лунатик, с отсутствующим видом обогнула комнату, стараясь держаться подальше от ЭдрианаЛи.

Лизель кивнула ей.

— Мне кажется, Эдриан проголодался. — Она мягко положила руку на худенькую спину Лоррейн и чуть-чуть подтолкнула ее в нужном направлении. Лоррейн, казалось, собралась с решимостью, бросилась к нему и буквально всунула ему кусок сыра, прежде чем исчезнуть на кухне, где могла спрятаться за спиной Эрика. Лизель посмотрела на часы и вздохнула.

— Он здесь уже почти час, а она даже не поздоровалась с ним. Он скоро соберется восвояси, если она не подойдет к нему. Тогда этот вечер будет пустой тратой времени.

— Ты постарайся занять его, а я попробую выудить с кухни Лоррейн, — предложила Мэрилин.

— Если я подойду и стану уделять ему внимание, он, чего доброго, решит, что он меня интересует, и тогда все запутается еще больше. Почему бы не схватить быка за рога и не поговорить с ним откровенно?

— Мы ведь не знаем точно, может быть, он женат?

— О нет. Мы знаем.

— Знаем?

— Ну да. Мы провели полтора часа, разговаривая с ним. Мне кажется, я знаю о нем все, начиная с размера его ноги до его ночных детских кошмаров. Но главное — я точно знаю, что Лоррейн ему нравится.

— Ты в этом уверена?

Лизель кивнула.

— Тогда спроси его, хорошо?

Она снова кивнула:

— Впрямую?

— Да, просто спроси, и все.

— Пожалуй, ты права. Они оба такие стеснительные, что им нужно помочь, и деликатность, увы, тут не сработает. По крайней мере, мое сердце успокоится.

— Твое сердце уже отдано Тому Спенсеру. Но ты все равно отказываешь себе в любви ради глупого решения, которое сама приняла, так что придется это компенсировать и заняться сводничеством ради Лоррейн.

— Ты соображаешь, что говоришь?

— Точно то, что ты должна сказать Лоррейн. Он нравится тебе, Лизель. Почему не признать то, что очевидно?

— Но я его совсем не знаю.

— Это нетрудно исправить, не так ли?

В течение нескольких минут ее взгляд оставался неподвижным, прежде чем Лизель сдалась, взмахнула руками и сказала:

— Хорошо, хорошо. Я обещаю, я брошусь на Тома Спенсера, как только увижу его, но с условием: ты должна удерживать здесь Эдриана, пока я поговорю с Лоррейн и приведу ее с кухни.

— Идет. — Они скрепили договор рукопожатием. — Хотя я не прошу тебя бросаться на кого-то, я просто прошу признать кое-что.

— Не делай, как я делаю. Делай, как я говорю.

— Именно. Я твоя старшая сестра, это моя работа — иногда быть излишне назойливой, чтобы убедить тебя. А теперь иди и тащи Лоррейн из кухни.

— Слушаюсь, сэр! — Щелкнув каблуками, Лизель отдала сестре салют.

Лоррейн была так робка в своем желании, что предпочла спрятаться в прачечной, где Лизель и отыскала ее. Официально у Лоррейн был рабочий день. Лизель могла приказать ей выйти и знала, что она не посмеет ослушаться, однако это был не ее стиль. Вместо этого, она присела рядом с ней на большой мешок с бельем и, взяв холодную руку девушки, сжала ее, прежде чем начать говорить.

— Ты знаешь, что на сегодняшний вечер мы возлагали большие надежды? — спросила она, решив, что честность, возможно, лучшее оружие.

Лоррейн кивнула. Ее нижняя губа задрожала.

— Я что-то не так сделала? Тебе не нравится идея познакомиться с ним поближе?

Лоррейн продолжала молчать.

— Тогда извини, мне не следовало этого делать… — Лизель внезапно ощутила угрызения совести. И тогда Лоррейн наконец заговорила:

— Не надо извиняться. Это я должна извиняться. Вы приложили столько усилий… и все из-за меня. Никто никогда… — Ее голос предательски задрожал, но она постаралась взять себя в руки. — Никто никогда не заботился обо мне и не делал ничего подобного. Я так… я так…

— Это немножко выбило тебя из колеи?

— Да.

— Но тебе нравится Эдриан?

— Да.

— И тебе хотелось бы подружиться с ним?

Лоррейн медленно кивнула.

— Мне вообще нравится идея с кем-то дружить. Я всегда была так одинока. Я не говорю, что никогда не целовалась, но… у меня никогда не было ни одного романа. Отношений, какие бывают между мужчиной и женщиной… — Она почти прошептала последние слова. — Это больно. Но почему кто-то должен меня хотеть? Если бы я была такая, как вы…

— Как я?! — удивленно воскликнула Лизель. — Каждый парень, с которым у меня начинались какие-то отношения, бросал меня. Каждый! И не хватит пальцев на обеих руках, чтобы сосчитать, сколько их было… Мне не везет в отношениях, Лора, жутко не везет. Я выбираю все время не тех мужчин, тогда как ты… что ж, позволь мне сказать. Видя, как ты игнорируешь бедного парня, я сегодня много разговаривала с Эдрианом, и поверь мне, он лучше всех. Ты выбрала стоящего парня, Лоррейн, и если никто не хотел тебя, то он как раз тот, кто хочет.

— Вы, правда, так думаете? — В ее глазах блеснула надежда.

— Давай уже оставим это «вы», хорошо? Я уверена в том, что говорю. Он нравится тебе, правда?

Лоррейн улыбнулась, милая улыбка согрела ее лицо.

— Он хороший, — пробормотала она.

— Тогда давай договоримся с тобой. Мы будем обе смелые. Хорошо? Ты сделаешь это сегодня, и я помогу тебе в этом, а потом ты поможешь мне с одним парнем. Идет? Что ты скажешь? — Она протянула руку.

Лоррейн колебалась секунду, и затем мягкая, слегка обеспокоенная улыбка превратилась в твердую, решительную, и Лоррейн кивнула, тоже протянув руку.

— Согласна, — сказала она, тяжело вздыхая.

— Прекрасно. И ты готова выйти отсюда и вернуться на вечеринку?

Лоррейн кивнула.

— И помни, сегодня ты никого не обслуживаешь. Сегодня ты среди гостей.

Лоррейн снова кивнула. На этот раз не так убежденно.

— Со мной. Не одна. Я буду рядом все время.

— Хорошо.

— Ну а сейчас приступим…

Лизель исполняла роль «третьего лишнего» первые двадцать минут, но затем приехали Джимми и Девид, и казалось, что Лоррейн освоилась в компании Эдриана настолько, что Лизель почувствовала, что может оставить ее и уделить внимание своим новым друзьям.

Как было обещано, они привезли с собой своих знакомых, веселую компанию в десять человек, которые так и искрились весельем, остроумием и доброжелательностью.

— Фантастический вечер… Спасибо вашей сестре, какая прелестная девушка… Вы должны устраивать это регулярно… Прекрасное вино… и все здесь выглядит великолепно… Еда просто чудо… А какой вид!..

Казалось, здесь все знали друг друга, включая две пары, которые остановились в отеле, и вскоре все смешалось. Затем Джимми предложил начать танцы, и когда выпитое вино согрело самые холодные души, вечеринка превратилась в общее веселье.

Джимми, с благословения Лизель, взял на себя роль купидона, присоединившись к той группе гостей, среди которых были Эдриан и Лоррейн, и проделал некое магическое действо, в результате которого Эдриан, в конце концов, пригласил Лоррейн на свидание.

— Ветеринары устраивают на следующей неделе обед с танцами, и он попросил меня пойти с ним, — прощебетала Лоррейн, буквально пританцовывая от радости.

— Вы звезда! — поздравила Лизель Джимми, наблюдая, как легко он управлял ситуацией.

— Не только в этом, я еще и воскресший Фред Астер. — Он предложил ей руку. — Как насчет прелестного фокстрота?

— Я попробую. Но у меня не очень-то хорошо с ритмом, совсем как у испорченного метронома.

К счастью, быстрый фокстрот сменила более спокойная музыка, и Джимми закружил Лизель в вальсе.

— Следите за па, — сказал он, когда раздались звуки румбы. — Вы заметили, что ваша пара, как птички, упорхнула любоваться лунным вечером?

— Неужели? — Лизель с удовольствием вздохнула, разглядывая танцующих и пытаясь увидеть, что происходит на террасе. — Вы знаете, вечер получился даже лучше, чем я ожидала.

Но затем, когда музыка снова взяла сумасшедший темп, мистер Милнер, один из постояльцев отеля, принялся с бешеным энтузиазмом отбивать южноафриканские ритмы по столу, заставленному пустыми бутылками. Стол зашатался, накренился и, тяжело вздохнув, рухнул… Лизель бросилась вперед, однако, юный сомелье перекрыл ей путь. Оттолкнув его, Лизель исчезла под лавиной бутылок, стаканов, цветов и скатертью…

На какое-то время в комнате воцарилась тишина, и затем Мэрилин бросилась на помощь, за ней следовали Кася и Эрик.

— Лизель, ты в порядке?

Лизель встала, вытряхивая осколки из волос, и, держа правое запястье левой рукой, протянула руку к сестре. Из ее большого пальца торчал осколок стекла размером в пятипенсовую монету.

— Среди нас есть доктор? — с грустью пошутила Лизель. Лицо ее было белым, как мел, тело сотрясала дрожь.

Мэрилин сдержала крик, а Кася нет, и посреди общего гвалта ожившей толпы раздался спокойный голос:

— Нет, но есть ветеринар.

К сожалению; глаза Лизель были закрыты, когда Том Спенсер осторожно вытащил осколок стекла из ее большого пальца. Лизель была так счастлива видеть его!

Сейчас они вдвоем находились в ванной комнате башни.

Так как Том только что приехал и был единственным трезвым человеком, он и взялся вытащить стекло из пальца Лизель.

— Итак, вот он, — сказал Том и, с осторожностью вытащив пинцетом кусок стекла, бросил его в раковину. Затем он обработал рану антисептиком. — Извините, — добавил он, когда Лизель поморщилась. — Может, придется даже наложить шов. Вы доверитесь мне или поедете в травмпункт?

— Я бы хотела… лучше вы, но должна предупредить, я не очень хорошо справляюсь с болью.

— Тогда снова закройте глаза.

Лизель послушно закрыла глаза.

— Сейчас я брызну обезболивающим спреем. Но все равно может быть немного больно, когда я начну накладывать шов. Нужно сделать всего пару стежков, это не займет много времени…

Том отступил на шаг, и только тогда Лизель поняла, что он уже зашил рану, а она даже ничего не почувствовала.

— Вау-у… Вы просто ас! — сказала она.

— Большая практика. Еще несколько лет, и я стану орудовать иглой, как самый настоящий портной.

— А вам никогда не хотелось лечить людей? — спросила Лизель, разглядывая его улыбку и думая, что он мог бы поцеловать хотя бы ее раненый палец.

— Если честно, никогда не приходило в голову. Я люблю животных.

— Как и я, — честно призналась Лизель. — Нужно, наверное, много учиться, чтобы стать ветеринаром, знать совершенно разных животных. По крайней мере, с людьми проще, потому что у нас все одинаковое… то есть почти… мы все имеем одни и те же органы в том же самом месте… то есть… существует, конечно, разница между полами, но я уверена, вы поняли, что я имела в виду…

Он перестал бинтовать ей палец и улыбнулся.

Лизель затаила дыхание, ее била дрожь. Может, если она упадет в обморок, он поцелует ее, чтобы вернуть к жизни? О Господи. Она должна выбросить эти мысли из головы!

— Что ж, работа сделана, — сказал Том, завязав концы бинта.

— Спасибо.

— Но следите за раной, если вдруг покраснеет или почувствуете жар, неприятное дерганье, обратитесь к своему врачу, хорошо?

— Хорошо.

— Думаю, вечеринка подошла к концу.

Лизель кивнула.

— Трудно продолжать дегустацию вин, когда большинство бутылок разбито и их содержимое пролито на ковер.

— Вы знаете, что Эдриан вообще не пьет вино?

— Значит, он не на шутку увлекся Лоррейн.

— Он только и говорит о ней.

— Правда? — спросила Лизель, приятно удивившись.

— Он просил меня приехать, чтобы я морально поддержал его, но, как видно, я ему не потребовался. Когда я приехал, они уже были в саду и любовались луной.

— Разговаривали? — спросила Лизель. — Целовались? — добавила она с надеждой.

— Нет. Просто молча смотрели на луну. Честно говоря, я почти ждал, что они оба вот-вот завоют, — пошутил Том, затем взглянул на часы. — Что ж, мне пора, я на дежурстве.

— Спасибо, что помогли мне.

— В любое время. — И затем, взяв свой баул, где лежало все, что могло потребоваться пациентам, Том сказал: — И спасибо, что помогли Эдриану…

— Я? — искренне удивилась Лизель. — Вы думаете, что я причастна к этому?

— Скажем так: мне об этом пропела маленькая птичка.

— Вы так же хорошо понимаете животных, как и лечите их? — рассмеялась Лизель.

— Да, я обычный доктор Дулитл. Нет, я шучу. Эдриан отличный парень и заслуживает счастья. И так мило, что вы подарили ему это.

— Вы же не думаете, что я вмешалась не в свое дело?

— Нет, потому что у вас сердце в правильном месте.

— Вы сделали этот вывод после того, как перевязали мой палец? — спросила Лизель, невинно взмахивая ресницами.

Том рассмеялся:

— Спокойной ночи, Лизель.

— Спокойной ночи, Том.

— До скорого.