"Романтическое приключение" - читать интересную книгу автора (Монк Сара)

Глава 8

На следующее утро Лизель заняла место за стойкой ресепшен. Но это была уже другая Лизель. Не та богемная бабочка, накануне кружившая по отелю «Рог изобилия» в рваных джинсах и цветном ярком топе, купленном на распродаже в «Монсуне». Она долго не могла заснуть в эту ночь, думая о своем разговоре с Мэрилин.

Люди судят о тебе по первому впечатлению. Она хотела бы, чтобы они могли разглядеть больше, чем внешность, когда, знакомясь, задерживали на ней свои взгляды. Кроме этого, было еще нечто, что она узнала, и что заставило ее чувствовать себя полной идиоткой.

Кася выросла в бедности в стране, не отличающейся стабильностью. Она работала еще в четырех местах, кроме их отеля, и посылала деньги домой, чтобы поддержать семью.

Эрик, который годами безупречной работы добился права на молчание, увидел в Лизель нечто такое, что заставило его открыться ей. По правде говоря, он поделился бы своими бедами и с Нэнси Гамильтон, если бы думал, что это может помочь. И сейчас Лизель, позволявшая себе намеки по поводу того, что агрессивность Каси объясняется недостатком секса, чувствовала, что это самая неуместная вещь на свете.

Каяться — неподходящее слово, ворчание будет лучше.

— Не суди о содержании книги по обложке, — сказал Эрик в заключение. Старая поговорка, но верная.

Когда Лизель смотрела на себя в зеркало в это утро, она не видела красоты, но она не видела и глупости. Итак, сегодня другая Лизель стояла за стойкой ресепшен. Никакого макияжа, волосы подчеркнуто строго забраны в хвост, одежда соответствующая: черные брюки, туфли на низком каблуке и простая белоснежная рубашка; она даже обдумывала идею, не надеть ли очки Мэрилин, но отказалась от этого, так как в очках все расплывалось перед глазами, а голова кружилась.

Вообще получилось то, что можно было бы назвать «настоящая секретарша» и уж никак не «бесчувственная секс-бомба», что так не нравилось Лизель.

Лоррейн, спотыкаясь под тяжестью только что прибывшего чистого белья, не обратила внимания на новый облик Лизель, но Кася, чистя серебро, заметила перемену.

— Что вы скажете? Я вчера решила, что джинсы и футболка не очень подходят для администратора отеля.

— Совсем как Лоррейн, — хмыкнула Кася, и Лизель, хотя и заметила скрытую иронию, поняла, что она адресована не ей.

— Это звучит как комплимент, — улыбнулась она, понимая, что Кася расценивает это иначе. — Вы сами сегодня выглядите чудесно.

Подозрительно прищурившись, Кася старалась понять, искренне ли говорит Лизель или смеется над ней. И если так, то тогда Кася должна отомстить, она подкрадется к Лизель, когда та будет спать, и отстрижет ее роскошные волосы. Но улыбка Лизель была искренняя.

— Спасибо, — после некоторой паузы нехотя ответила она.

Слава Богу, Эрик не заметил перемены, произошедшей с Лизель. Для него она была просто Лизель. Милая девушка, новый друг, одета ли она в хипповые джинсы и майку или как мисс Манипенни, ему было все равно.

Мэрилин, напротив, была страшно удивлена.

— И что тебя заставило так вырядиться? — спросила она.

— Я должна выглядеть респектабельно, поскольку являюсь лицом отеля.

— Ну, положим.

— Я администратор, — настаивала Лизель. — Я не хочу, чтобы люди судили об…

— Что ж, ты добилась только одного — стала неприметной, — пожала плечами Мэрилин.

— Одежда делает человека.

— Да, а мне надо сделать кучу дел, и первое — постелить постели. Увидимся позже.

— Нет, если я неприметная, ты меня не увидишь, — крикнула Лизель вслед сестре.

Она могла выглядеть эффектно, но считала, что этого недостаточно, когда ты стоишь за стойкой ресепшен.

Супруги Хизер и чета Седжуик были приятным началом в новой жизни отеля. На следующий день после их отъезда отель опустел, и согласно книге учета гостей — антикварная вещь, которую следовало бы сдать в музей, — остался день до приезда мистера Локхарта. После него гостей не предвиделось. Пока.

Мэрилин выключила калькулятор и, каким-то образом урезав бюджет, разместила одно объявление в «Телетексте», а другое в воскресных газетах.

Мэрилин и Лизель отмыли обои, убрали кружевные салфетки, коврики в туалетных комнатах — все непременно вязаное или вышитое, а также пластиковые цветы и пуховые одеяла, исключительно розовые и светлые, засунув все это в большие пластиковые черные мешки.

Перемена была поразительна, комнаты лишились безвкусного китча и приобрели стиль истинной элегантной старины. Теперь все выглядело так замечательно, что Лизель не удержалась и захлопала в ладоши как ребенок. Хотя ее восхищение превратилось в страх, когда на следующее утро прибыло очередное приобретение Мэрилин: компьютер, необходимый для того, чтобы ввести в него все учетные книги предварительного бронирования и, наконец, получить выход в Интернет.

— Мы теперь компьютеризированы! — в ужасе воскликнула Лоррейн. А когда экран взорвался фанфарами, она испуганно захныкала. — Это выглядит так сложно!

— О, это ужасно, — ответила Лизель со знанием дела. Лоррейн выглядела растерянной, пока Лизель не подмигнула ей, показав тем самым, что просто шутит.

Несмотря на отсутствие гостей, дел хватало с лихвой, например, необходимо было убедиться, что они не нарушают правила пожарной безопасности, а также предписания санэпидемстанции, и еще еда, текущий ремонт, уход за садом, белье, поставка продовольствия и постоянная уборка — слава Богу, что у них есть Лоррейн, человеческий эквивалент Дайсона.

Хотя они восхищались ее работоспособностью, Мэрилин и Лизель вскоре обнаружили, что сами похожи на бабочек, порхающих с цветка на цветок, — они переходили от одного дела к другому, в зависимости от того, что нужно сделать в первую очередь. Следовательно, несмотря на решение, что Мэрилин будет главным менеджером — то есть в ее обязанности входят финансовые вопросы и заполнение отеля, а также реклама и отношения с гостями, — Лизель будет отвечать за работу бара, ресепшен и ресторана, а Лоррейн будет занимать свою позицию, то есть руководить всеми домашними делами (и, вместе с тем, к ее радости., выполнять роль помощника менеджера), они делали всю работу вместе. Даже Алекс был подключен, приготовляя бесконечные десерты со своим новым другом Эриком.

Между ними двумя, единственными мужчинами здесь (кроме Годрича), быстро завязалась настоящая дружба, несмотря на пятидесятилетнюю разницу в возрасте. Они оба очень любили готовить, и удовольствие возрастало, так как теперь они могли делать это вместе. Вдобавок к этому у Эрика всегда был нескончаемый запас шуток, и смех часто раздавался в кухне и заполнял весь отель, как маленькие солнечные зайчики.

Алекс не скучал ни по прежней жизни в Лондоне, ни по своим друзьям, его кожа уже приобрела тот золотистый оттенок, который отличает большинство жителей Корнуолла круглый год.

Несмотря на спешку и беспокойство, они все устроили очень хорошо. Башня после нескольких дней больше походила на дом, чем их прежняя квартира после нескольких лет жизни в ней, а что касается отеля, то это была чертовски трудная работа, даже в отсутствие гостей. Но все это было так ново и волнующе, как начало новых отношений, когда вы ничего не знаете друг о друге и все для вас — открытие.

Единственное, что им было нужно сейчас, — это новые гости.

И затем в результате проделанных усилий Мэрилин приняла заказ на вечеринку для восьми человек, которые приезжали через два дня. Она решила, что стоит отметить это событие, и каждый из работников отеля заслуживает поощрения. Когда все пришли на работу на следующее утро, думая, что Мэрилин позвала их, чтобы приготовить отель к приезду новых гостей, их ждали две большие корзины для пикника с сандвичами, яйцами и горячими булочками и с двумя бутылками шипучки. Она решила устроить импровизированный ленч на пляже. Пробки полетели в воздух, и Мэрилин произнесла небольшую речь о том, как высоко ценит каждого за его прилежную работу, за стремление поддержать отель и заставить его работать на полную мощь. Она сказала, что их малочисленный персонал так же хорош, как войско, сплотившееся для битвы.

Лизель гордилась своей сестрой. Она, казалось, вошла в роль, заняв место капитана на их маленьком корабле просто и естественно, что было, видно каждому. Даже Лоррейн и Кася, которые, как замечала Лизель, были настроены весьма враждебно по отношению друг к другу, кажется, потеплели при их новых владельцах так же быстро, как потеплели их владельцы, переехав сюда из города. Лоррейн же проявляла просто рабскую преданность по отношению к Мэрилин.

В это утро они уединились в офисе, разбираясь со счетами и бумагами. Лизель не завидовала работе Мэрилин. Лицо Лоррейн, когда она шла в офис, было похоже на лицо заключенного, которого ведут на плаху.

Лизель одним глазом присматривала за ресепшен и в то же время старалась починить кухонный комбайн, который заедало чуть не каждый день. Для кого-то вид девушки, орудующей огромным гаечным ключом, мог показаться нелепым. Но вакансия «мужика на все руки», так необходимая в домашнем хозяйстве, увы, оставалась открытой. Видя, как Мэрилин корпит над счетами и бумагами, Лизель находила справедливым, что она должна делать свое дело, то есть менять пробки и предохранители и чинить все, что имело обыкновение ломаться. Она даже гордилась тем, что ей принадлежит целый набор инструментов, при помощи которого решалось огромное количество проблем.

Мэрилин часто шутила, что Лизель надо открыть свою мастерскую и назвать ее «Бей и надейся», но, несмотря на факт, что ее методы были весьма бессистемными, они делали свое дело.

Но, увы, комбайн не желал поддаваться. Вышедший из строя механизм продолжал сопротивляться. Может быть, тут нужен не большой гаечный ключ, а что-то более изысканное вроде деликатной смазки? Лизель отложила гаечный ключ и потянулась за отверткой.

В результате комбайн был починен, Лизель приняла еще два заказа на следующую неделю… И затем, чудо из чудес, в их тихом уголке наметилась вечеринка на шесть персон: пожилая пара, их сын с женой и дочь с мужем (наконец гости до пятидесяти!) позвонили, желая узнать, есть ли свободные номера на следующие два дня. И еще мистер Локхарт должен прибыть сегодня утром, то есть они заполнены почти наполовину!

Лизель, несмотря на клятву относительно мужчин, втайне ждала высокого красивого незнакомца, хотя и милый блондин среднего роста тоже бы подошел. И небольшой флирт, как это можно было бы назвать, казался вполне уместным.

Хотя она не отказалась от своего обещания быть более осмотрительной, она немного смягчилась, решив позволить себе милый флирт, но не больше.

— Все выглядит неплохо, Алекс. — Она улыбнулась, когда Алекс, насмотревшись телевизора в башне, скатился вниз по лестнице и остановился у своего любимого места за столом.

— Что выглядит, тетя Лизель?

— Все, милый. Так говорят, когда хотят сказать, что дела идут лучше, более интересно… — Лизель взглянула на вошедшего высокого брюнета. — Куда более интересно, — пробормотала она и, вынув изо рта ручку, которую машинально покусывала, улыбнулась.

— Здравствуйте. — Незнакомец улыбнулся, и Лизель мысленно добавила «красивый», чтобы пополнить клише.

— Здравствуйте, вы мистер Локхарт?

— О, нет.

Лизель нахмурилась.

— Не мистер Локхарт?

Мужчина наклонился к стойке ресепшен, поднял бровь и подмигнул.

— Я готов им быть, если вы очень хотите.

Невероятно, но Лизель вдруг показалось, что что-то зловещее прикоснулось к ее лицу и волосам.

— Особенно если вы миссис Гамильтон.

— Я не миссис Гамильтон.

Улыбка сошла с лица незнакомца.

— Я ее сестра.

Улыбка немедленно вернулась на прежнее место, но слишком поздно, чтобы обмануть Лизель. Улыбка была фальшивой.

— Вы здесь для того, чтобы продать нам что-то? — сказала она, думая, что хороший костюм и искусственная белозубая улыбка должны принадлежать дилеру.

Но мужчина вдруг громко рассмеялся.

— Вы не могли бы ошибиться больше. Я здесь для того, чтобы купить кое-что…

— Купить? — Она смущенно заморгала, роясь в памяти и пытаясь припомнить, что бы у них было такое ценное, что они могли бы продать.

Мужчина протянул руку:

— Шон Саттон.

Он сказал это так, словно Лизель должна была знать это имя. Она видела, что он ждет, что она вспомнит его, однако она оставалась совершено невозмутимой.

— «Саттон груп»? Не слышали? — Гость был разочарован.

— Извините. — Лизель пожала плечами и, пытаясь смягчить впечатление от своей неосведомленности, добавила: — Мы в Корнуолле недавно.

— Скажите, а миссис Гамильтон свободна? — спросил гость, отступая на шаг и оглядываясь.

— У нее все утро разные встречи, — солгала Лизель, решив, что Мэрилин после ее возни со счетами совсем ни к чему эта незапланированная встреча. К сожалению, в этот момент Мэрилин вышла из кабинета, и мистер Саттон перевел свое внимание так же быстро, как минуту назад потерял улыбку.

— О, вы, должно быть, миссис Гамильтон? Я — Шон Саттон.

Лизель удивилась, видя, как Мэрилин кивнула с пониманием и радушием и подошла к гостю, протягивая руку. Он взял ее и удержал на секунду дольше, чем полагается при приветствии.

— Скажите, мы могли бы где-то поговорить? Тет-а-тет…

К удивлению Лизель, Мэрилин снова кивнула и, отворив дверь, ведущую в офис, жестом пригласила гостя следовать за ней.

— Пожалуйста, прошу в наши владения.

Нахмурившись, Лизель наблюдала, как сестра повела незнакомца в офис. Она оставила дверь открытой, однако Лоррейн, показавшаяся в этот момент на лестнице, включила пылесос, так что Лизель не могла слышать их разговор.

Через пять минут бесплодных стараний что-либо услышать, не слыша ни слова, она заскучала, вспомнила, что ничего не ела все утро, и отправилась на кухню сделать сандвич и выпить чаю. Она приготовила чашку чая и для таинственного мистера Шона Саттона — теперь она могла войти в офис и послушать, о чем они говорят. Но когда она вышла из кухни, они уже прощались в холле. И Шон Саттон снова надолго задержал руку Мэрилин в своей руке.

Он посмотрел на Лизель, адресуя ей приветливую улыбку.

— Приятно было познакомиться с вами обеими. Я уверен, наши пути еще пересекутся… и очень скоро, вот увидите, — добавил он, подмигивая ей. И удалился.

Лизель обиделась на эту насмешливую улыбку.

— Кретин. — Она сморщила нос и высунула язык вслед Саттону.

— Лизель! — одернула ее Мэрилин. — Ты должна была быть вежливой с ним.

Лизель вопросительно вскинула брови.

— Зачем? Я даже не знаю, кто он.

— Да, он нашел это очень забавным.

— Спорю, что нет.

— Это новоиспеченная версия Ричарда Бренсона.[5]

— По его собственному мнению или по мнению окружающих?

Мэрилин нахмурилась.

— Не похоже на тебя. Обычно ты всегда вежлива с людьми.

Лизель сдвинула брови.

— Да?

— Может быть, это оборонительная реакция на силу его обезоруживающей привлекательности? — Мэрилин заморгала, глядя на сестру.

— Ты снова перед сном смотрела фильмы пятидесятых?

— Что ж, это лучшее, что я видела о любовных отношениях.

— И все же откуда ты знаешь, кто он?

— Подожди здесь.

Мэрилин скрылась в офисе и через секунду вернулась с газетой в руках. Она развернула газету и протянула сестре, и Лизель сразу же бросилась в глаза фотография мужчины и заголовок, который гласил: «Местный предприниматель получает награду — ответ Пиран-Бея Ричарду Бренсону, обладателю престижной премии в области дизайна за реконструкцию неприглядных индустриальных объектов».

— Подумаешь, невелика слава, ему посвятили заголовок в местной газете, где вся первая страница посвящается особе, а точнее, гиду из Порта-Гаверн, которая связала тридцать миниатюрных шапочек для покинутых пингвинов.

Мэрилин рассмеялась и ткнула пальцем в текст.

— Как я сказала, тебе нужно быть вежливой.

— Зачем?

— Для начала он предложил купить наш отель.

— Серьезно? — Лизель удивленно заморгала. Мэрилин кивнула.

— Весьма соблазнительное предложение.

— И что ты сказала?

— Я объяснила, что у нас нет намерения продавать «Рог изобилия» до конца сезона, но я буду иметь его в виду, если мы решим это сделать.

— Разумеется.

— Ты думаешь?

— О, до этого еще так далеко.

— Стоишь за стойкой ресепшен в ожидании нашего нового гостя? Тебе лучше пойти в офис и просмотреть счета. — Мэрилин подняла глаза от газеты и взглянула на сестру. — Нэнси усердно трудилась всю жизнь и, в конце концов, пришла к убеждению, что вовсе не обязательно заполнять отель. Взгляни на ее книги, она обходилась без рекламы и держала цены ниже обычного ценового уровня, и отель выживал только за счет постоянных клиентов.

Мы слишком малы для туристических компаний и слишком далеки от дороги для случайных путешественников, и, кроме клиентов Нэнси, никто не знает о существовании «Рога изобилия».

— Ты серьезно? Наши дела так плохи? — взволнованно спросила Лизель.

— Не совсем так, но могут быть куда лучше. Пока нас поддерживает страховка Нэнси, делающая банковский счет чуть привлекательнее, но фактическое положение дел ужасно.

— Но у нас хватит денег, чтобы продержаться сезон?

— Да, мы должны. Принимая во внимание, что ни ты, ни я не беспокоимся о собственной зарплате. Но меня больше беспокоит, что будет к концу сезона. Стоимость отеля подсчитывается немного иначе, чем стоимость недвижимости в обычном смысле. Чем лучше идут дела в отеле, тем выше его цена и тем больше мы получим для Алекса, когда будем продавать его. Если мы сможем поднять наш оборот, это даст соответствующую разницу. Несмотря на факт, что Шон Саттон хотел бы переделать отель в апартаменты и сдавать их, он предлагает нам цену недвижимости на текущий момент, а мы должны сделать ее выше, гораздо больше, чем сейчас.

— Что ж, я… и, между прочим, новая реклама работает.

Мэрилин с надеждой взглянула на сестру.

— Ты думаешь…

— Мы получили несколько заказов, — радостно улыбнулась Лизель.

— О, слава Богу! — Мэрилин была так счастлива, что захлопала в ладоши. Затем, увидев, что у дороги остановился автомобиль, выглянула в окно и объявила: — О-о, похоже, мистер Локхарт собственной персоной.

— Красивый высокий брюнет? — с надеждой спросила Лизель.

— Маленький, толстый и старый, — ответила Мэрилин.

— И на том спасибо, — усмехнулась Лизель.