"Цветы на асфальте" - читать интересную книгу автора (Меньшиков Валерий Сергеевич)

ЗМЕЯ ПОДНИМАЕТ ГОЛОВУ

Оставшись один в сарае, Крест еще некоторое время наблюдал за двором, потом спустился в свое логово. Спустя два часа появился Пашка с туго набитой спортивной сумкой и стал выкладывать на тумбочку консервные банки, колбасу, хлеб. Под конец, подмигнув, вытащил за горлышко пузатую бутылку коньяка.

— Задержался, дружка по дороге встретил. Пока то да се...

Был он неестественно весел и возбужден. Расторопно вскрывал консервные банки, пластал ножом хлеб, колбасу, тугие луковицы.

Леха молча наблюдал за ним: старается брательник, рад.

Из кармана Пашка достал два граненых стаканчика, дунул в каждый и, скрутив с бутылки тисненую жестяную пробку, осторожно под самый край наполнил их.

— Выпьем, Лень! За встречу...

Леха поднялся с нар, принял стопку. В слабом свете светло-шоколадная жидкость заискрилась, пахнула знакомым запахом разогретого столярного клея. Поднес стаканчик к губам, слегка смочил их, а потом, запрокинув голову, одним глотком выпил налитое.

Еще в побеге Леха дал зарок не пить, пока не исполнит задуманного. Чаще всего сбежавшие из колонии попадались именно на этом. Водка притупляла бдительность, толкала на безрассудные действия. И быстрый возврат в зону был обеспечен. Но сегодня за встречу с Пашкой, за столь удачный путь и все пережитое в этой дороге не грех и выпить. Он сам вновь наполнил стаканчики.

— За веселую жизнь, брательник!

— За жизнь...

Крест большими кусками отхватывал вареную колбасу, хрустел жгучей луковицей. Молчал, разливалось по телу тепло.

— Наверху все спокойно?

— Как в аптеке.

— Что мать делает?

— Мать? На барахолку с каким-то тряпьем собралась, а я на вокзал двину, кореша твоего проведать.

— Добро. А мать, значит, на барахолку?

Какая-то мысль возникла уже в его голове, он что-то прикидывал, а Пашка уважительно ждал.

— Дай ей денег, пускай парик подешевле купит. Скажи, тебе нужен. Да не жмись. В дело тебя возьму. Выгорит, на юге девочек в шампанском купать будешь.

— Все, Лень, сделаю, как скажешь.

— Теперь про Хардина. Если о встрече заговорит, намекнешь, что обложен я: на улице покажусь — любой мент сфотографирует[2]. Ты с ним связь держать будешь. А сейчас иди.

Исчез в проеме Пашка, беззвучно опустилось в пазы творило.

Оставшись один, Леха долго еще насыщался. Пить больше не стал, прилег на свою лежанку. В голове прояснило, думалось легко.

Итак, до места он добрался удачно. Если не считать девчонки. С испугу-то наблажила, небось. Только соленого пота нахлебаются те, кто пустился по его следам. А магазин обокрал без свидетелей. Вещи, которыми там разжился, уничтожит. Так что при случае отметет любой вопрос. Другое дело девчонка. Эта, случись, опознает. Он опять вспомнил ее наполненные ужасом глаза, багряную осыпь брусники. На миг показалось: смотрят те глаза на него из угла. Нервы... Поднялся, прямо из бутылки сделал несколько судорожных глотков. Коньяк горячей струей обжег горло. Стало теплей и спокойней. Нет, поставь перед ним ту девчонку — не дрогнет. Все отрицать будет. Да и какая вера малолетке, с глазу на глаз встреча была.

Не может быть у Лехи с операми полюбовного разговора, и верный козырь — молчание, отрицание всех улик. Этой тактики он и раньше всегда держался. И в этот раз в глубь тайги ударился, кружил дебрями, чтобы при случае не смогли доказать, где пролегали его дороги. Попробуй, он и сам в них не верит.

И еще знал Леха наверняка, нельзя здесь долго ему высиживать, за домом (пускай и не постоянно) все равно догляд есть. Хорошо, коль наездами совесть свою успокаивают. На то и надежда, что не у каждого милиционера ума палата.

А потому здесь, именно здесь, пока самое безопасное место. Отлеживайся, о будущем думай, но и о том, что наверху делается, не забывай. Не на курорте. Есть у него одна идея. Рассказывал в колонии приятель, как брал с дружками заводскую кассу. Большие деньги. От пьяного бахвальства попались, тепленьких, с нерастраченной монетой задержали.

Много Леха о деле том думал, просчеты видел, риску дивился, верил, что не повторит их ошибок, когда пойдет на подобное. А не пойти не мог: жирный кусок, жизнь веселая чудилась. С тем и в побег шел. А сейчас нужны люди. Верные кореша. По крайней мере двое в дело и один на подсобке. Сорвать куш и сгинуть.