"Хозяин райского сада" - читать интересную книгу автора (Гордон Люси)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Поужинав на кухне, Витторио подождал, пока в доме не станет тихо, и вышел в сад. Эйнджел была там. Она сидела на скамейке под окнами Сэма и задумчиво смотрела на луну. В небе загорались первые звезды.

— Как Сэм? — спросил Витторио.

— В компании Роя и Фрэнка он чувствует себя хорошо, но по-прежнему не узнает меня, — уныло ответила Эйнджел.

— Как давно он в таком состоянии?

— Девять лет. Может, немного больше. Он не всегда такой, как сегодня. Просто я вела себя не лучшим образом.

Возможно, это было правдой, но Витторио не хотел, чтобы Эйнджел винила во всем себя.

— Значит, обычно ему лучше? — мягко спросил Витторио.

— Да, иногда он узнает меня.

— А иногда не узнает, — заметил он. — Должно быть, вам очень тяжело.

— Да, — ответила Эйнджел, — но я знаю, что ему хорошо с Роем и Фрэнком.

— Наверное, их жалованье обходится вам в целое состояние? Полагаю, есть и другие расходы?

— Да, но я не хочу, чтобы Сэм в чем-то нуждался. Он никогда ни в чем мне не отказывал.

— Именно поэтому в вашей жизни и появился Джо? — предположил Витторио.

Эйнджел кивнула.

— Я говорила, что вышла за него из-за денег. Это была честная сделка. Я смогла обеспечить достойную жизнь Сэму, а Джо получил жену-трофей, которую можно было выставлять напоказ. Я делала все, что обещала ему, участвовала в глупых передачах, развлекала его друзей, смотрела на него с обожанием. Поначалу мне было трудно притворяться, но я старалась изо всех сил, потому что дала слово.

— Ради бога, вы не обязаны передо мной оправдываться!

Эйнджел недоуменно посмотрела на него, и мужчина покраснел.

— Я с самого первого дня вел себя так, словно вы были обязаны все мне объяснить. Я обвинял вас в невежестве, и…

— Достаточно, — сказала молодая женщина, взяв его за руку. — Все это осталось позади.

— Я тоже так думал, но, продолжая узнавать вас, всякий раз понимаю, как я был неправ.

— Ладно вам. — Она пожала его руку. — Друзья?

— Да, — ответил Витторио.

— Может, раз мы теперь друзья, перейдем на «ты»?

— Хорошо.

Они молча сидели, держась за руки, затем Витторио попросил:

— Расскажи мне еще о Сэме.

— Он воспитывал меня после смерти моих родителей и всегда заботился обо мне. Глядя на него сейчас, ты бы этого не подумал, но Сэм был настоящим диктатором. Он решил, что я должна учиться в университете, и не терпел никаких возражений.

— И ты не имела права на собственное мнение?

— Но могла сама выбрать факультет. Когда я сказала ему, что хотела бы изучать историю искусств, Сэм настоял на том, чтобы я выучила итальянский, и я это сделала.

— Ты послушно делала то, что тебе велели? Ты?

— На самом деле я была в восторге от этой идеи. Я любила искусство, мне легко давались языки, но я никогда не думала об университете, потому что в нашей семье ни у кого не было высшего образования. Но Сэм принял решение и отступать не собирался. Он взял на себя всю работу по дому, чтобы я могла спокойно заниматься. Затем он объявил войну полуфабрикатам и консервам, настаивая на том, чтобы я ела как можно больше фруктов. Сэм даже устроился на вторую работу, чтобы скопить для меня немного денег. Ему не следовало этого делать, работа изнуряла его, но он настаивал на том, что мне нужны сбережения на черный день…

Эйнджел замолчала и уставилась вдаль.

— Что случилось? — тихо спросил Витторио.

— Я сдала вступительные экзамены, и меня приняли в университет. А после этого с Сэмом случился удар. Он выздоровел, но кое-что изменилось. Он стал немного рассеянным, но мы лишь шутили по этому поводу. Внезапно его состояние серьезно ухудшилось. Он стал забывать практически все. Я бросила университет, сказав, что пойду учиться на следующий год, но в глубине души знала, что этого не случится. Я устроилась на работу, но скоро мне пришлось ее бросить. Сэм постоянно забывал еду на включенной плите. Когда он во второй раз устроил пожар, я ушла с работы, чтобы присматривать за ним. Некоторое время мы жили на его сбережения…

— На деньги, которые Сэм откладывал на твою учебу, — проницательно заметил Витторио.

— Да. Когда они закончились, я приняла участие в одной из телепередач и выиграла немного денег. Я оплатила счета и купила Сэму новую одежду. Гэвин, мой бой-френд, пришел в ярость. Он хотел устроить на эти деньги праздник. Вот тогда-то Гэвин и сказал, что настало время «отделаться» от Сэма. Мы поссорились, и я его выгнала.

— Что ты вообще нашла в этом Гэвине?

— В девятнадцать лет смотришь лишь на внешность, а Гэвин был очень красив. Я мечтала о свадьбе, о счастливой жизни вместе с Гэвином и Сэмом, но моим мечтам не суждено было сбыться.

— А как ты познакомилась с Джо Клэнненом?

— Джо являлся спонсором программы, в которой я приняла участие. Он находился в студии во время записи и пригласил меня на свидание. Я все еще злилась на Гэвина, а Джо показался мне славным малым. Мы некоторое время встречались, а затем он предложил мне выйти за него замуж. Я согласилась — при условии, что Сэм останется жить с нами и не будет ни в чем нуждаться. Джо пообещал мне это, и мы поженились, но даже в худшие времена я не переставала надеяться, что однажды вернусь на свой истинный путь. Это чувство не покидало меня даже тогда, когда я участвовала в дурацких телешоу, глупо хихикая перед камерой. Если бы ты только это видел!

— Я видел, — ответил Витторио и тут же пожалел о своих словах.

— По спутниковому каналу?

— Нет, мне прислали видеокассету… э-э… после того, как я продал дом, — смущенно сказал он.

— Что ты видел? — спокойно спросила Эйнджел.

— Шоу «Звезда в моей команде».

— Имеешь в виду ту передачу, когда я должна была выбирать между Микеланджело и Микки-Маусом?

— Да.

Эйнджел весело рассмеялась. Витторио наблюдал за ней, вспоминая, как он отреагировал, увидев ее на экране.

— Разве тебе не смешно? — немного успокоившись, пожурила его она.

— Сейчас — да, а тогда мне было не до смеха.

— Дай угадаю: ты купил фигурку ангела и начал втыкать в нее булавки? — Увидев, как он смутился, Эйнджел поддразнила его: — Ну же, признайся!

— Я не делал этого, клянусь… — Витторио застонал. — Но только потому, что не нашел фигурки ангела… — Не удержавшись, он расхохотался вместе с ней. — Ты самая великодушная женщина на свете. Тебе не следует меня прощать. Я не заслуживаю этого. Если бы ты только знала…

— Но я знаю, — произнесла Эйнджел, обнимая его за шею. — Ты не скрывал своего отношения даже тогда, когда требовал взять тебя на работу. Меня это не удивило. Ты любил виллу Таццини больше, чем ненавидел меня.

— Я никогда не испытывал к тебе ненависти. Он взял лицо Эйнджел в ладони и нежно посмотрел ей в глаза.

— Я не смог бы тебя возненавидеть, — мягко сказал Витторио. — Разве ты не понимаешь?

— Не уверена, — прошептала Эйнджел. — Пожалуй, тебе следует объяснить.

Если он сейчас не поцелует меня, я совершу какую-нибудь глупость.

— Но если ты не можешь объяснить, может, я смогу…

Их губы не соприкоснулись. Время игр закончилось.

— Эйнджел, — прошептал Витторио. — Эйнджел… Эйнджел…

Сейчас он не просто называл ее по имени. У него было чувство, что он держит в объятиях неземное существо, ангела, в котором есть и что-то дьявольское, сулящее ему гибель.

Но разве он не знал этого с самого начала?

Чувствуя, как Эйнджел опутывает его своими чарами, Витторио предпринял последнюю попытку взять себя в руки. Но у него не было сил бороться. В глубине душе он знал, что победа будет поражением, а поражение даст ему все, о чем он только мечтал.

Сейчас эта женщина была сильнее его. Каждая ее ласка приковывала его к ней, подобно цепи. Эйнджел хотела его с самого начала, но признала это только сейчас.

Но в последний момент Витторио напрягся и отстранился.

— Подожди… это неправильно… Я должен тебе сказать…

— Уже слишком поздно. Слова здесь излишни.

— Будет лучше, если я прямо сейчас пойду домой, — резко сказал Витторио. — Эйнджел, прошу тебя, не нужно все усложнять.

— Но я не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала она, почти касаясь губами его лица. — И ты тоже этого не хочешь, правда?

— Если я не уйду сейчас, то потом уже не смогу. Ты даже представить себе не можешь, как я хочу остаться.

— Но почему ты не показываешь мне этого?

— Еще не время. Разве не понимаешь? Думаешь, после того, как ты рассказала мне о толпе мужчин, увивавшихся за тобой, я хочу быть одним из них, чтобы ты терпела меня, но презирала? Ведь ты ненавидишь всех этих клоунов, которые пожирают тебя глазами и мечтают затащить тебя в постель, не так ли?

— Ты тоже мечтаешь затащить меня в постель?

— Нет, — твердо ответил Витторио.

— О… — разочарованно выдохнула Эйнджел.

— Я мечтаю заняться с тобой любовью. Я жаждал этого с самого первого дня… — По телу мужчины пробежала дрожь. — Я хочу того, на что не имею права. Как ты думаешь, почему я тебя ненавидел? Потому что никогда не смог бы обладать тобой.

Витторио почти кричал, и Эйнджел пришлось повысить голос, чтобы он ее услышал.

— Замолчи, — попросила она. — Все это уже в прошлом.

— Пожалуйста, выслушай меня…

— Ой!

Застыв на месте, они оба испуганно посмотрели на окна комнаты Сэма, откуда послышался крик. Через некоторое время он повторился.

— Это Сэм, — ошеломленно произнесла Эйнджел. — Я забыла, что мы находимся прямо под его окнами.

— Он понимает по-итальянски?

— Нет, но я не хочу, чтобы он нас увидел. Взяв Витторио за руку, Эйнджел провела его в дом через боковую дверь.

— Больше никаких споров, — сказала она. — Отныне все будет так, как хочу я.

Эйнджел гордилась тем, что всегда была реалисткой и знала: когда она проснется утром, проблемы никуда не исчезнут. Но разве можно было думать о неприятностях после ночи любви, проведенной в объятиях Витторио?

Как он и обещал, они занимались не сексом, а любовью. Эйнджел удивило то, как медленно он раздел ее, прежде чем прикоснуться к ее телу.

Эйнджел даже не подозревала, что она такая страстная натура. Восемь лет брака с грубым, бесчувственным человеком убедили ее в том, что муж чины ставят на первое место удовлетворение собственных желаний. Но с Витторио все было по-другому. Его нежные и умелые пальцы неспешно скользили по ее телу, чтобы она смаковала каждую ласку, и ее желание постепенно нарастало. В его объятиях Эйнджел забыла все страхи и получила огромное наслаждение. Прежде она знала Витторио как человека, который умеет ненавидеть. Теперь она обнаружила, что любить он может так же сильно.

Витторио был лишь вторым обнаженным мужчиной, которого она когда-либо видела. Мягкое, упитанное тело Джо не вызывало у Эйнджел желания разглядывать его. Она не знала, что мужское тело может быть таким красивым. Без одежды Витторио казался еще сильнее, хотя, возможно, это просто было впечатление от страстной ночи, когда она отдала ему всю себя без остатка.

Кажется, они заснули одновременно, а проснувшись, Эйнджел увидела, что Витторио в полумраке наблюдает за ней.

— Ты не спишь? — прошептала она.

— Я лежу и смотрю сквозь щель в ставнях на рассвет, желая, чтобы утро никогда не наступило.

— Я тоже этого хочу. — Эйнджел посмотрела на часы. — Но ведь сейчас только шесть.

— Обычно я в это время уже на ногах…

— Но не сегодня. Давай еще немного полежим.

Витторио ничего не ответил, и ей показалось, что он заснул, но затем мужчина произнес:

— Я не хотел, чтобы это произошло, не позволял себе даже мечтать о тебе, но почему-то…

— Я знаю. Я тоже пыталась казаться сильной, но искушение было слишком велико.

— Думаю, мы оба слабые. Эйнджел рассмеялась.

— Между нами есть что-то общее, и это чудо. Было время, когда я думала, что ты готов меня задушить.

— Я был зол на весь мир и вымещал это на тебе, — признался Витторио. — Еще я злился на самого себя, потому что был сам виноват во всех своих несчастьях.

— Я думала, в них виноват Джо.

— Безусловно, но в первую очередь я сам. Я совершил глупость, поверив человеку, которого считал своим другом.

— Что произошло?

— Его зовут Лео Вари. У него было собственное дело. Недавно он разорился и попросил меня вложить деньги в его предприятие. Лео поклялся, что я ничего не потеряю. Но затем он исчез, и мне по закону пришлось возвращать его долги. Мне ничего не оставалось, кроме как продать дом. Самое ужасное, что я полностью ему доверял. Мы знали друг друга с детства, вместе хулиганили, ухаживали за одними и теми же девчонками, а затем сравнивали свои впечатления.

— Какой ужас, — сказала Эйнджел, улыбаясь.

— Это точно. В юности я пользовался дурной репутацией.

— Как и все прочие мужчины. Жаль, я не знала тебя тогда.

— Не жалей об этом. Я был настоящим шалопаем.

— А я-то думала, что ты посвятил всю свою жизнь этому дому. Судя по твоим рассказам, я приняла тебя за истинного пуританина.

— Я усердно трудился, но был не прочь немного развлечься. Моему отцу несколько раз приходи лось брать меня на поруки.

— За что?

— Да так, ничего особенного.

— Нарушение общественного порядка?

— Да, что-то в этом роде. Невинные забавы. Мы с Лео были не разлей вода. Если бы у меня попросил денег кто-то другой, я бы насторожился, но Лео я доверял как самому себе. Я простил бы его, если бы он не исчез и не бросил меня в беде. Я был легкой добычей для кредиторов, потому что впервые попал в подобную ситуацию. Лео забрал с собой все бухгалтерские книги.

Витторио уставился в потолок, как будто там разыгрывались сцены из его прошлого. Положив голову ему на грудь, Эйнджел прислушивалась к глухому стуку его сердца.

— Я вижу его повсюду: в толпе, в конце улицы, в магазине. Только всякий раз, когда я до него добираюсь, его там не оказывается. Потому что он существует только в моем воображении. Иногда мне кажется, что всю оставшуюся жизнь я проведу, гоняясь за ним по бесконечным улицам или по лабиринту, из которого нет выхода. Но даже если бы я и нашел Лео, что бы это мне дало? Деньги уплыли. Я все равно не смогу вернуть их.

— Ты мог бы заявить на него в полицию.

— За что? Лео не совершил преступления. Он устроил все таким образом, чтобы повесить на меня все свои долги. Это вполне законно. Он просто грамотно использовал меня в своих целях, вот и все.

— Затем тебя обманул Джо, — сочувственно произнесла Эйнджел.

— Если бы он заплатил хорошую цену, у меня бы осталось достаточно денег, чтобы начать все с нуля. Но… что бы я стал делать? Куда бы отправился? Думаю, я все равно бы стремился вернуться сюда, потому что этот дом всегда являлся для меня единственным смыслом жизни. Мой отец был хорошим человеком, заботливым отцом, но управляющий из него получился никудышный. Когда я в двадцать лет взял ведение хозяйства в свои руки, он испытал облегчение. Спустя пять лет отец умер, но все это время он был счастлив, потому что ему не надо было ни о чем беспокоиться.

— Беспокоиться пришлось тебе, — сказала Эйнджел.

— Я не возражал. Мне нравилось вести хозяйство, работать в саду. Никакой аромат не сравнится с запахом земли весной, когда пройдут первые дожди и она начнет возрождаться к жизни. Разве есть большее удовольствие, чем наблюдать за тем, как то, что ты посадил, растет и цветет? — Витторио усмехнулся. — Я думал, моя невеста считает так же, но глубоко заблуждался.

— Так ты помолвлен? — ужаснулась Эйнджел.

— Был когда-то. Это продолжалось два года. Она устала ждать подходящего момента, и я ее за это не виню. Мы мечтали о пышной свадьбе, романтическом медовом месяце…

— …о котором ты думал с ужасом, потому что не смог бы вынести разлуку с любимым домом, — пошутила Эйнджел.

— Думаю, дело было именно в этом. Она вышла замуж за моего приятеля. Я крестил их первенца.

— У тебя были другие женщины?

— Да, и довольно много, но я не захотел сближаться ни с одной из них и решил, что будет проще посвятить оставшуюся жизнь одной-единственной любви…

— Вилле Таццини.

— Да. Я знаю, это было глупо, но когда ты что-то любишь, то не можешь ничего с собой поделать. Мой друг Бруно говорит, что я одержим и со мной невозможно ужиться, и думаю, он прав. Но мне все равно. У меня был смысл жизни, и я никогда не думал, что случится завтра. Впрочем, иногда мне казалось, что, возможно, однажды я встречу женщину, которая полюбит виллу так же, как я. Думаю, я бы женился на такой.

— Но только если бы она приняла твои условия, — усмехнулась Эйнджел.

— Да, условия, которые меня устроят. Но какое значение это имеет сейчас? Что я могу предложить?

— Хочешь, чтобы я сказала? — соблазнительно улыбаясь, спросила Эйнджел.

Приподнявшись на локте, Витторио заглянул ей в глаза.

— Я серьезно.

— Я тоже, — сказала Эйнджел, положив его руку себе на грудь.

Молодая женщина жаждала заняться с ним любовью, и больше она ничего от него не хотела. Только некоторое время спустя, вспоминая этот разговор, Эйнджел поняла, что в его словах было скрытое предупреждение.

Наблюдая за тем, как Витторио собирает разбросанную одежду, а затем направляется в душ, Эйнджел подумала, что этот твердый, уверенный в себе мужчина меньше всего должен нуждаться в защите. Но, выслушав его рассказ, Эйнджел впервые почувствовала, как он уязвим. Она была единственной, кто мог защитить его от этой пустоты. Внезапно она испугалась за Витторио.