"Дворянин великого князя" - читать интересную книгу автора (Святополк-Мирский Роберт)

Глава восьмая "С этим ты, пожалуй, справился…"

Еще никогда в жизни Медведев не ругал себя так, как сейчас.

Это же надо быть таким круглым болваном, безмозглым чучелом, убогим дурачком, чтобы не расспросить Николу о пленниках. Да ведь в каждом лагере, где живут люди, которые с кем-то воюют, постоянно находятся какие-нибудь пленники! А ведь я уже было открыл рот, чтобы спросить об этом, как вдруг вспомнил о девице в лесу и задал совсем не тот вопрос! Леший меня раздери, да если бы я знал заранее… Ну, ладно, Иосиф — он бы мне ничем не помог, но этот… Да я бы спокойно освободил его во время обеда, и тогда мы вдвоем… Какая досада! А теперь дела обстоят плохо, очень плохо, и снова придется идти на крайние меры…

Дела действительно обстояли неважно.

Конь Антипа, при всей его силе и резвости, долго не выдержит с двойной ношей. Погоня мчится по пятам — яростные крики преследователей звучат все ближе и громче. А тут еще, в довершение всего, стал моросить мелкий холодный дождь, земля на лесной дороге мгновенно размокла, и копыта начали скользить — конь вот-вот мог упасть.

Свернуть в лес, чтобы укрыться там, было бы безумием — Медведев в этом лесу никогда не был, а преследователи знали его, как двор своего дома.

Василий хладнокровно оценил ситуацию и пришел к выводу, что придется применить прием, который он очень не любил, считая его слишком жестоким и коварным, но другого выхода не было.

Быстро темнело.

Медведев остановился на узком отрезке дороги, там где деревья подступали к ней вплотную, и свернул в лес.

Прежде всего он стащил с коня спасенного им пленника, который все еще был контужен взрывом и едва мог стоять на ногах, а кроме того, насквозь промок от дождя в своей рваной сорочке. Василий перерезал ножом сыромятный ремень, связывающий руки и, усадив под дерево, прикрыл его тем самым плащом, что соткали какие-то очаровательные девушки в далекой стране франции для своего любимого отца, и, как всегда, при воспоминании об этом неясные и расплывчатые, но необыкновенно прекрасные образы юных француженок вновь пронеслись перед его внутренним взором, хотя мысли были заняты совсем другим.

Всадников восемь-десять… Мчатся во весь опор… Держатся вместе… Уже совсем близко… Господи, прости меня и помилуй!

Медведев вернулся, прочно привязал к стволу молодого дуба один конец толстой веревки и, перебежав дорогу, затянул другой на стволе березы — чтобы держалась крепко, но пружинила.

Через пять секунд веревка, натянутая чуть выше голов бегущих лошадей, дернулась так, что с мокрых веток окружающих деревьев обрушился поток воды и посыпались сухие прошлогодние листья, выдержавшие осенние ветры и зимнюю стужу.

Жуткий человеческий вопль, дикое ржанье перепуганных коней, полетевших дальше без всадников и мучительные затихающие стоны вместе с затихающим стуком копыт… А потом мирная сумеречная тишина, наполненная лишь ровным шорохом мелкого весеннего дождя.

Двое оставшихся в живых и способных двигаться людей Антипа, с ужасом озираясь по сторонам, быстро поволокли двоих тяжело раненных в ту сторону, откуда прискакали, оставляя на размокшей лесной дороге три окровавленных и обезображенных трупа, а четвертый висел, как огромный жук, нанизанный на острую булавку сухой ветви, куда его со страшной силой отбросила, словно тетива огромного лука, туго натянутая веревка.

Медведев перекрестился, отвязал веревку и вернулся в лес.

Бывший пленник пришел наконец в себя и, растирая кисти рук, поднялся навстречу:

— Рад с тобой познакомиться, Василий, и благодарю за спасение.

— Откуда тебе известно мое имя? — удивился Медведев.

— В двери землянки была щель. Я расковырял ее настолько, чтобы видеть всю поляну, а если под дубом говорили громко, то можно было даже кое-что услышать. Вчера и сегодня о тебе говорили часто и громко. Они знают многое. Знают твое имя, знают, что тебе пожалована эта земля, думают, что ты послан сюда великим князем чтобы найти их, и предполагают, что поблизости едва ли не целое войско только и ждет твоего сигнала.

А еще они подозревают, что монах Иосиф, который гостил у тебя вчера; прежде чем попасть им в руки, как-то со всем этим связан, и особенно подогревает их воображение какой-то якобы церковный, но почему-то написанный тайнописью документ, найденный при нем. Однако, несмотря на все, они проявляют непростительное легкомыслие. Я, например, в отличие от них, даже сквозь щель в двери увидел, как ты выполз из лесу, затем пробрался в телегу а потом во время обеда поднялся наверх к Серапиону…

— Почему же ты не дал знать о себе, когда на поляне никого не было?

— Во-первых, я никогда не вмешиваюсь в чужие дела, если не имею на то особых полномочий. Во-вторых, не зная твоих замыслов, я не считал себя вправе нарушать их. В-третьих, я верю в Божественное провидение — если кому-то суждено умереть здесь и сейчас, то это произойдет, не смотря на все старания, а если Всевышний имеет другие планы, Он сам приведет их в исполнение.

Так что, когда чуть позже, раскачиваясь головой вниз, я увидел твое лицо там, наверху, и огонек на кончике стрелы, я понял замысел и, горячо поблагодарив Господа, пути которого неисповедимы, стал молиться лишь о том, чтобы меня не убило каким-нибудь осколком, а конь Антипа не сорвался с привязи…

— Признаться, твое появление было для меня полной неожиданностью. По одежде ты" не похож на московита. Кто ты, как здесь оказался и почему они именовали тебя князем?

Медведев, пробираясь вдоль дороги в густеющей темноте, направлялся к лесному озеру, где оставил Малыша, а его спутник шагал следом и вел на поводу коня Антипа.

— Ох, прости, в этой суматохе я забыл представиться. Меня зовут Андрей, и я действительно принадлежу к старинному княжескому роду Святополк-Мирских, однако это вовсе не значит, что я богат, как вообразили эти мерзавцы. Матушка моя скончалась, когда мне было десять лет, а батюшка, тяжело пережив утрату, удалился в наше маленькое бедное поместье под Кауно,[9] где коротает свои дни в компании единственного старика-слуги. Ввиду бедности я вынужден был пойти на королевскую службу, хотя в нашем роду этого не принято делать в мирное время.

— Стало быть, ты живешь в Литовском княжестве и служишь королю Казимиру?! — Медведев даже приостановился от удивления.

— Да, это так, — улыбнулся Андрей, — и как раз выполняя личное поручение его величества, переданное гетманом Ходкевичем, я прошлой осенью ехал навестить одного литовского дворянина, живущего недалеко отсюда, по ту сторону Угры. Я уже был недалеко от его имения, спокойно двигаясь верхом по проезжей дороге, на землях Великого княжества Литовского, как вдруг совершенно неожиданно среди бела дня на меня целым отрядом напали эти разбойники-московиты, и после того, как одного из них я все же уложил, набросили сеть и, как дикого зверя, прямо в этой сети перевезли на пароме возле какого-то монастыря на эту сторону, уволокли глубоко в лес в свое логово и посадили в землянку. Ну, а узнав из найденной при мне королевской грамоты, кто я такой, они немедленно потребовали выкуп. Всем моим заверениям в том, что я беднее любого из них, они не поверили и давно бы уже повесили на первом же суку, если бы не очаровательная девчушка — Варежка, то бишь Варвара — дочь Антипа. Она очень любознательна, и я стал учить ее литовскому, польскому и французскому языкам, арифметике, истории — ну, в общем, тому, чему сам был научен, Антип — мужик весьма, между прочим, неглупый и даже по-своему порядочный, несмотря на свое позорное ремесло. Понимая пользу занятий для дочери, он каждый месяц продлевал мое пребывание здесь, вызывая этим большое неудовольствие своих людей. Сначала я даже мог свободно ходить по лагерю, но после двух попыток к бегству меня посадили в землянку и водили под охраной на уроки к Варежке. Ну, а в последние два дня, после того как ты появился, им стало уже не до уроков и меня не выпускали, а сегодня как раз истек очередной месяц и, воспользовавшись суетой и отсутствием Антипа, эти головорезы решили со мной разделаться…

— Послушай, — заинтересовался Василий, — ты говоришь, они тебя захватили еще осенью… А не знаешь ли ты чего-нибудь о судьбе бывшего владельца Березок, некоего Михайлова?

— Я оказался здесь недели через две после того, как его убили. Единственное, что могу сказать точно — Антип и его люди в этом не замешаны. В тот день, когда это случилось, вся банда находилась на литовской стороне. Из их разговоров можно было судить о том, что с хозяином Березок у них были мирные отношения — он их даже подкармливал, но я слышал о его крупной ссоре с неким дворянином князей Вельских по имени Ян Кожух Кроткий. Этот Кожух управляет имением Синий Лог, что находится по ту сторону Угры напротив твоих земель. Он появился здесь недавно, летом прошлого года, и успел перессориться со всеми соседями, не только с московитами, но и с литвинами на той стороне. На него поступило много жалоб маршалку дворному гетману Ходкевичу, и, между прочим, задачей моей поездки как раз и было познакомиться с ситуацией на месте, переговорить со всеми, в том числе с Кожухом, и подробно доложить маршалку о том, что здесь происходит. Но эти бандиты захватили меня раньше, чем я успел с кем-нибудь встретиться… Однако из того, что я от них слышал, можно сделать вывод, что Кожух Кроткий — разбойник еще похлеще Антипа и место его на виселице. Надо в этом как следует разобраться.

— Охотно помогу тебе, — вызвался Медведев, — я ведь тоже должен знать, что у меня за соседи?

— Да, только боюсь, что мне надо как можно скорее возвращаться к гетману Ходкевичу, которому я непосредственно подчинен. Меня, наверно, давно считают погибшим, и многое за это время изменилось, Однако перед этим я хотел бы все же встретиться с тем дворянином, к которому направлялся.

— Как только рассветет, я покажу тебе дорогу к парому.

— Благодарю, но видишь ли, своим неожиданным появлением я, по-видимому, нарушил твои планы, и теперь мне хотелось бы как-то исправить это. Я предполагаю, что ты намерен очистить свой лес от банды Антипа, и, если позволишь, с удовольствием помогу тебе.

— Ну что ж, я приму помощь — в таких делах лишняя голова и пара крепких рук никогда не помешают.

Медведев остановился и тихонько свистнул, ему тут же ответило негромкое ржание, они углубились в непроглядную чащу, окунулись там в таинственный шорох падавших с деревьев дождевых капель и вскоре выбрались на берег лесного озера, где было немного светлее. Малыш подошел к хозяину, весело фыркая, Медведев подтянул подпругу, проверил всю сбрую и вскочил в седло.

— Ну — командуй! — сказал Андрей, садясь на коня Антипа. — Что дальше?

— Тут неподалеку, в кустах, у меня припрятан один парень. Поедем туда.

Спешившись возле дуба, они некоторое время блуждали в потемках, пока Медведеву не пришла в голову удачная мысль застыть неподвижно и внимательно прислушаться, после чего, определив по звуку направление, они скоро отыскали ложбинку, где связанный Василием Никола тихонько похрапывал, несмотря на все неудобство своего положения.

Василий разбудил его и коротко рассказал о событиях в лагере, а присутствие Андрея подтверждало правдивость рассказа.

— Что до твоего батюшки, то я ни разу не видел его в лагере, что бы это значило?

— А он сам напросился смотрителем сидеть на Медынской дороге — с утра еще рассудил, что сегодня лучше всего будет на дереве отсидеться. Никак чуял неладное.

Медведев разрезал веревки и помог Николе встать на одеревеневшие ноги.

— Возвращаю тебе твой нож. На все мой вопросы ты ответил правдиво и этим помог мне. А теперь ступай в лагерь, найди отца и расскажи ему обо всем. Побеседуйте с мужиками… Всем, кто готов навсегда забыть о своем нынешнем ремесле, я обещаю свободу, жилье и честный труд на земле… Я также хочу знать, какая в лагере обстановка и каковы намерения Антипа. Через два часа мы будем ждать тебя под большим сухим деревом невдалеке от южной просеки.

— Я все сделаю, Василий Иванович, — ответил Никола и вдруг смутился. — Я тут думал… Наверно, хорошо, что так вышло. Отец тоже обрадуется. И мать — она ведь каждый день плакала и молилась за нас, грешных. Мы раньше, когда я еще малым был, в соседней деревне жили, покуда люди Можайского нас не пожгли, а хозяина насмерть убили. Ну, куда нам деваться? Тут как раз и Антип появился… А мать всегда против была… Может, услышал Господь ее молитвы… — Он перекрестился, поклонился низко до земли и неуклюже заковылял к дороге на негнущихся ногах.

— Ну, поздравляю! — улыбнулся Андрей. — Похоже, у тебя появился первый подданный.

— Не так я себе все это представлял, — вздохнул Василий.

— Думаю, ты ведешь правильную политику. На сколько я успел заметить, в отряде всего десятка два настоящих головорезов, а остальные примкнули в силу разных житейских невзгод — они серьезно задумаются.

Спустя два часа Медведев и Андрей встретились с Николой на южной просеке.

— Я виделся с отцом, — зашептал Никола. — Когда он вернулся в лагерь и узнал, что тут было, и про то, что меня уже нет в живых — ну, все же так думают, — он расстроился сильна, а мать вообще рыдает. Ну, тут я появился, хотя никому, кроме родителей, не показывался, короче, батя готов присягнуть тебе на верность, но рассудил, что будет больше пользы, если он пока останется в лагере, чтобы переговорить с мужиками, как ты хотел. Просека сейчас не охраняется, а Антип только что собрал всех под дубом для какого-то важного разговора. Хотите послушать?

— Да, надо знать его намерения, — согласился Медведев.

— Это я захватил для тебя, князь, может пригодиться, — Никола протянул Андрею саблю.

Оставив коней на привязи, Медведев и Андрей последовали за Николой. Снова пошел дождь, темень стояла непроглядная, и потоки воды окатывали их с каждой неосторожно тронутой ветки.

Прячась в черных тенях сосновых стволов, они подкрались совсем близко к центральной поляне.

Около сорока людей сидели вокруг костра и слушали Антипа, который прохаживался взад-вперед, время от времени грея над огнем культю отрубленной руки.

— …И вот впервые за все время, — говорил Антип, — у нас нет единого мнения. До сих пор никогда и ни в одном деле мы не теряли больше трех человек. А тут за одни сутки потеряли сразу тринадцать. Я хочу сохранить отряд и потому предлагаю немедленно сняться с лагеря, переправиться на ту сторону и потихоньку двигаться на Запад. Однако Софрон и половина из вас требуют мести и смерти Медведева.

— После того, что он тут учинил, — резко сказал Софрон, — я при всех поклялся собственноручно отомстить ему, и я свою клятву сдержу или погибну.

— Ну что ж, — угрюмо сказал Антип, — я лично узнал мнение каждого из вас, а Илейка только что обошел всех часовых. Как распределились их голоса?

Карлик прошептал ему что-то на ухо и ушел.

Антип тяжело вздохнул.

— Я всегда твердо держал свое слово и сейчас сдержу. Но на ваши головы пусть падет грех всех смертей и несчастий, которые случатся в результате этого решения. С перевесом всего в два голоса побеждают те, кто хочет войны и гибели Медведева. Что ж, будем готовиться к борьбе.

Еще четверть часа они обсуждали план действий и решили переместиться всем вглубь к землянкам на случай внезапного нападения, занять там круговую оборону, усиленную за счет снятия всех часовых с просек, затем дождаться рассвета и утром снарядить сильный отряд из особо жаждущих мести добровольцев для поисков. Медведева и окончательной расправы с ним.

Мужики на поляне стали расходиться. Софрон обратился к Антипу.

— Дай мне ключ от погреба, — сказал он, — я думаю, надо перевести монаха поближе к нам на всякий случай.

— Да, ты прав, — Антип передал ему ключ, — его надо беречь. Я убежден, что за тайнопись могут хорошо заплатить.

Медведев, Андрей и Никола отступили подальше.

— Никола, — распорядился Василий, — встретимся на этом же месте через час. В какой землянке Илейка?

— В самой маленькой под елью.

— Хорошо, иди.

Никола скрылся в кустах.

Небо стало очищаться от туч и немного посветлело.

— Зачем тебе Илейка? — спросил Андрей.

— Хочу отблагодарить Иосифа — он недавно оказал мне услугу. Только сперва его самого надо вызволить.

— Софрон взял у Антипа ключ, и когда будет переводить Иосифа в новое место, мы можем…

— Он не будет переводить его в новое место. Он отведет его подальше в лес и там убьет. Ему сегодня обещали за это целый мешок золота.

Андрей удивленно взглянул на Медведева, но ни о чем не спросил.

Они ждали в засаде возле дуба около получаса, и когда большинство людей собралось у землянок, а поляна наконец опустела, появился Софрон.

Оглядевшись, он быстро открыл, дверь и через несколько минут вывел оттуда Иосифа, Руки монаха были связаны за спиной, а рот заткнут кляпом.

Софрон повел Иосифа в глубь леса в сторону, противоположную землянкам.

Медведев с Андреем последовали за ними на некотором расстоянии.

Они дошли до не охраняемой теперь просеки, и тут из-за рваных облаков вдруг показалась луна. Сразу стало светлее. Софрон остановился, огляделся и вынул из-за голенища сапога длинный нож.

Медведев понял, что медлить дольше нельзя.

— Останься здесь, — шепнул он Андрею и негромко Окликнул Софрона по имени.

Софрон резко обернулся и увидел Медведева, который спокойно шел к нему, пересекая поляну.

— Я слышал, будто ты поклялся убить меня. Здравствуй, Иосиф. Прошу тебя отпустить грехи этому рабу божьему, ибо на его совести много невинно убиенных, и через минуту ты сам стал бы одним из них. — Медведев вынул из ножен свой длинный меч и снова обратился к Софрону — Готовься, я дам тебе возможность умереть в честном бою.

Софрон широко улыбнулся, снял с глаза повязку и отшвырнул в сторону. Пустая глазница придала его лицу сходство с черепом. Он ловко перебросил нож в левую руку и выхватил саблю.

Тем временем Андрей отвел в сторону Иосифа, вынул из его рта кляп и стал развязывать веревку, которая связывала руки монаха.

Медведев не зря похвалялся перед великим князем, что выходит со своим мечом против любого холодного оружия — под его напором Софрон все отступал и отступал, и в первую минуту Медведев не заподозрил в этом никакой хитрости.

— Хороший ты боец, ничего не скажешь, — тяжело дыша и с трудом отражая саблей сильные удары медведевского меча, прохрипел Софрон, — и возможно, ты даже убьешь меня, но одно из своих обещаний я выполню точно!

Совершенно неожиданно для Медведева он резко бросился в сторону, двумя прыжками достиг Андрея, который склонился за спиной монаха, развязывая ему руки, и занес саблю над головой Иосифа. Медведев рванулся следом, но понял, что ему не хватит нескольких секунд. Однако Андрей проявил необыкновенную ловкость. Медведев даже не успел заметить того неуловимого но очень быстрого движения его рук и ног, в результате которого он сильно оттолкнул Иосифа далеко в сторону, так что тот, как тряпичная кукла, полетел ничком в кусты, одновременно уклонился от удара саблей и ухитрился нанести Софрону такой сильный удар ногой, что этот удар развернул Софрона с занесенной саблей прямо навстречу вытянутому вперед мечу подбегающего Медведева, и всей силой своего тела, ускоренного ударом, Софрон легко и мягко нанизался на этот меч, широко раскинув руки, будто хотел крепко обнять Василия. На секунду они оказались лицом к лицу, Софрон мутнеющим взором заглянул в глаза Медведева и, скривившись от боли, прохрипел:

— Все… не удалось…

Он соскользнул с меча и упал на густо усыпанную сосновой иглицей землю Татьего леса.

Медведев вытер меч о полу его кафтана, вложил в ножны и перекрестился.

— Отведи Иосифа к поляне, где мы должны встретиться с Николой, — сказал он Андрею, — и ждите меня там. Я быстро.

И скрылся в лесу.

Он подкрался к жилым землянкам людей Антипа со стороны болота. Несколько мужчин готовили какую-то еду в котле над костром, остальные стояли на страже, довольно плотным кольцом окружив весь лагерь. Маленькая землянка под елью располагалась чуть в стороне, но все же достаточно близко от часовых, чтобы туда можно было незаметно проникнуть. Медведев начал было перебирать в уме разные способы пробраться туда, но тут ему неожиданно помог Антип. Василий даже не видел его, только услышал зычный голос:

— Почему так долго нет Софрона с монахом? Ну-ка пять человек быстро к поляне: обшарьте там все вокруг, да смотрите в оба и будьте начеку — не нравится мне это…

Два человека из тех, что стояли ближе к землянке Илейки, ушли, остальные стали перестраиваться, цепь охраны поредела, и, воспользовавшись возникшим замешательством, Медведев проскользнул незамеченным к маленькой землянке. Спустившись вниз по земляным ступенькам, покрытым дерном, он осторожно приоткрыл дощатую дверь и заглянул внутрь.

Илейка сидел спиной к входу и при свете лучины, шевеля губами, постоянно заглядывая в лежащую рядом тайнопись Иосифа, гусиным пером выводил какие-то каракули на грязном листе пергамента Когда Медведев приоткрыл дверь, пламя лучины заколебалось.

— Закрой дверь, — раздраженно сказал Илейка и швырнул перо на стол. — Не выходит у меня ничего!

— Ну и не надо, — спокойно сказал Медведев и, протянув из-за спины Илейки руку, взял со стола документ Иосифа. — Нехорошо читать чужие письма.

— Да что же это такое?! — возмутился Илейка, обернулся и застыл с разинутым ртом. — Медведев, что ли?

— Собственной персоной, — насмешливо поклонился Василий.

— Вот ты какой… — без малейшей тени испуга протянул карлик, с любопытством разглядывая Медведева.

— Какой?

— Сказывали — сильный. Говорили — смелый. А теперь вижу — юный очень. Думаю — людей и жизни еще не знаешь.

Медведев обиделся.

— Во всяком случае, моего знания хватило, чтоб за одну ночь извести всю вашу банду, с которой никто столько лет сладить не мог.

Илейка вздохнул.

— Да, с этим ты, пожалуй, справился и, конечно, гордишься собой, но, видишь ли, — произнес он задумчиво, — сдается мне, ты еще не представляешь, что тебя здесь поджидает…

— Не каркай, черный ворон, не боюсь я тебя, — беззаботно рассмеялся Медведев. — Справился раз — справлюсь и в другой — слава Богу, не впервой! Надеюсь, еще увидимся. А если вздумаешь высунуться отсюда, посчитай сперва до ста, понял?

И быстро вышел.

Тем временем пятеро людей, посланных Антипом, отыскали в лесу Софрона.

Мертвый человек лежал посреди большого коричневого пятна быстро впитавшейся в землю крови, неуклюже подогнув ногу, и своим единственным широко раскрытым глазом задумчиво глядел в звездное небо.

Живые люди, оцепенев, стояли вокруг и напряженно озирались.

Они все были приятелями и смельчаками, они не раз убивали и не раз смотрели в лицо смерти, но еще никогда она не была столь неуловимой, невидимой и беспощадной.

Когда, дрожа от ночного озноба, они вернулись обратно и шепотом сообщили новость оставшимся в лагере, наступила мертвая тишина.

Вчера — двое у моста, сегодня этот ужасный взрыв, потом четверо убитых на дороге, и теперь вот Софрон…

Что же будет дальше?..