"Хpоники российской Саньясы. Том 1" - читать интересную книгу автора (Лебедько Владислав)

1. Сергей Розов

7.5.1999

Сергей Петрович: — Самобытность русских эзотериков действительно удивительна. Можно даже отдельно выделить Петербург, как некое культурное явление в эзотерике. На мой взгляд, Петербург является совершенно особой средой, в отличии от Москвы, от Киева и т. п. В Петербурге невозможно то, Что легко идет в других местах и, наоборот, возможно то, что в других местах категорически невозможно.

Влад: — Почему?

С.П.: — У меня на эту тему даже есть статья, которая называется «Эзотерики Петербурга» в газете «Зеркало Петербурга». Там я пытался рассказать о том, что энергетическая обстановка у нас принципиально другая, чем где бы то ни было. С точки зрения энергетики, — Петербург — это совершенно непригодное для жизни место. Эта непригодность заключается в том, что однородности пространства, которой требуется для обычной комфортной жизни телу здесь не хватает. То есть, с точки зрения энергетики, — если передвигаешься где-нибудь в Москве, то ты на протяжении километра — двух находишься все время в одной и той же среде. В Питере же обычная ячейка однородного пространства — двадцать — тридцать метров. Примерно то же самое и в области. Большая однородность возникает только ближе к Карелии.

В результате всего этого жить здесь просто так человек не может. Тело свои внутренние программы реализовывать не может. Оно должно обязательно контролироваться вниманием или чем-то таким, что к этому близко. В Петербурге человек обречен, — приезжая сюда он начинает разваливаться, и для того, чтобы не развалиться, ему нужно сразу же бессознательно или сознательно осваивать дополнительную саморегуляцию. И, когда человек начинает таким образом стабилизировать себя, у него есть шанс перейти уже на следующий уровень развития. Так что, у нас тут место долгожителей, как ни странно (долгожителей по отношению к потенциальным возможностям данного пространства). Это парадоксальная ситуация, — один из самых неприятных по экологическому и энергетическому положению, городов, — и в то же время — место долгожителей. И кто долгожители, — это все какие-то очень странные люди, с определенными убеждениями, внутренними принципами, определенным взглядом на жизнь, долгожители не могут здесь жить просто так, — они со взглядом на жизнь живут. И вот все это привносит особую вынужденную интеллектуальность. Здесь у нас удивительное раздолье, например, для экстрасенсов. Люди здесь принимают и понимают за сравнительно небольшой срок то, на что в других местах уходят целые жизни:

В: — Позволю себе не согласиться. Когда я был, например, в Алма-Ате, то, во-первых, сразу же мое восприятие изменилось настолько, что то, с чем я работаю здесь уже очень долго, там пошло в первый же день. Например, достаточно легко было входить в осознанное сновидение. Во-вторых, — люди, которые там живут, — из них каждый второй что-то «видит», ясновидит, летает и тому подобное:

С.П.: — Это не противоречит тому, что я говорю. Это, знаете с чем связано? Там все легко. Но люди, которым что-то легко дается в той же Алма-Ате, сразу же теряют все свои способности у нас. Вот в Алма-Ате есть такой известный экстрасенс Ленский. В свое время я с ним контактировал, у меня были от него даже какие-то «корочки», я давал ему консультации, как избегнуть его многочисленных врагов, — он немного помешан на том, что все его уничтожают. И вот он как-то приехал из Алма-Аты сюда. В первый день из него еще «прет» его мощь, во второй день — чуть меньше, а потом — через недельку, — он уже ничего и не мог. Там все проще…

Так вот, я с очень большой выгодой использую эту самую энергетическую ситуацию Петербурга. И какой выгодой? — Так как я все это очень отчетливо осознаю, то людей я здесь веду совершенно особой дорогой, принципиально отличной от обычных дорог эзотерического развития, и у меня очень быстро все включаются. У меня уровень включения людей в группе — практически девяносто процентов (под «включением» имеется в виду экстрасенсорные способности). Где-то три четверти можно включить за два — три занятия. Остальные как-то включаются позже, и лишь единицы не включаются совсем.

Цель моя заключается в том, что я учу людей. Учу чему? — Тому, что уже есть. Проблемы, которые существуют во внутреннем мире человека, проблемы, которые возникают между людьми, — в основном определяются процессами, происходящими между людьми, так сказать, «на тонком плане». Эти процессы обычно не осознаются. Интерпретируется все это, как правило, психологически, — работой подсознания, еще чем-то, судьбой, кармой, — по-разному. А на самом деле — это, всего-навсего, то, что обычный человек все время себе врет. Он живет в одной среде, а ведет себя так, как если бы жил в другой. Типа, как, например, живешь в воде, но говоришь, — «Нет, в воде я не живу». Но в этой воде все время что-то плавает, а ты это отрицаешь, не видишь и так далее. Через эту воду происходят все время какие-то течения между разными людьми, какие-то процессы, а ты отрицаешь это, — врешь себе, а в рамках этого вранья — непрерывное внутреннее неудобство, неспокойствие, внутренняя конфликтность, возникает очень специфическое искажение в восприятии и в жизни человека. Человек лишается естественности. Моя задача заключается в том, чтобы вернуть эту естественность человека, чтобы он осознал все эти процессы, которые происходят хотя бы между ним и другими людьми, уже не говоря о том, что каждый из нас связан не только с людьми, но и с очень многим еще. И если это осознание происходит, то я не скажу, что жизнь становится немедленно лучше, но то, что в эту жизнь входит осмысленность, понимание происходящего и возможность действия — это поворот очень существенный.

Мне кажется, что особенно в Петербурге те странные процессы. Которые здесь происходят, — они направлены в эту сторону, — тем или иным способом все специалисты, которые занимаются подобными вопросами, — они что-то улавливают, постигают эту тенденцию и, таким образом, мы сообща создаем основы некой новой культуры. Хотя, мифов здесь очень много, искажений — огромное количество.

В: — А с чего началась ваша Практика?

С.П.: — Началось все с детства. Я у себя обнаружил очень интересное явление, которого у других людей, по моим наблюдениям не было. Я обнаружил, что со мной случаются какие-то особые состояния, которые длились от пятнадцати минут до часа. В этих состояниях я мог то, чего не мог в другое время.

В: — Например?

С.П.: — Если я, например, в этом состоянии брался рисовать, то рисунок попадал на выставку, хотя, в обычное время, я вообще ничего не мог изобразить. Если я в это время начинал что-то руками делать, то из моих рук выходили очень интересные, качественные и красивые вещи. В обычном своем состоянии я ничего такого не умел.

Где-то в седьмом классе мне в руки попала книга «Энциклопедия элементарной математики» — это вполне серьезная книга, где, к тому же были оригинальные статьи, например. Эйлера и тому подобное. Эта энциклопедия предназначена для студентов Университета. Так вот, находясь в тех особых состояниях, я понимал все, что там написано. Мало того, я мог предчувствовать и предсказывать то, что будет написано дальше, — на следующей странице, в следующих статьях. Но, проходило полчаса, я снова открывал эту книгу и совершенно не мог понять ничего, что там написано.

Это же жуть какая-то! В молодом возрасте все это ведь очень задевает. Тогда я думал, что у меня что-то не так с мозгами: И вот, у меня на этом фоне возникли всякие странные интересы. У меня, когда я только учился в техникуме, была уже профессиональная библиотека по истории религий, мифологии, психологии, философии. Я знал уже многие вещи, которые тогда ученых ставили в тупик. Например, мне были понятны механизмы таких явлений, как, например, случаи, когда человек вдруг начинает говорить на языке, который он никогда не изучал, с которым никогда не контактировал. Я умудрился тогда — почти сорок лет назад, добраться до такой литературы, которая «пролетела» мимо цензуры нашей советской действительности в виде загадок психологии. Из всего этого я делал глубокие выводы. Я тогда уже понял, что если существуют такие научно зафиксированные явления, значит наше сознание — это не одномерное явление, каким его описывала тогдашняя наука.

Начал я потихоньку всем этим увлекаться. Вообще, мои интересы тогда были связаны еще и с физикой: квантовой механикой и теорией поля, так что я пытался с этих позиций подобраться и к пониманию явлений, связанных с сознанием.

Дальше я стал ставить эксперименты. Прежде всего, я обнаружил, что мой мозг и вообще мои способности не годятся для того, чтобы сделать какой-то существенный шаг в науке. Нужно было что-то изменить. Поэтому я и начал экспериментировать. Например, были эксперименты по созданию абсолютной памяти. Во время чтения книги я создавал некое пространство, где все прочитанное складывалось в единое целое. Я получил-таки эффект. Я мог прочитать страницу абсолютно бессмысленных слов и потом полностью воспроизвести ее по памяти. Было мне тогда лет пятнадцать. Но после этого оказалось, что те замечательные состояния глубокого понимания того, что я не понимал в обычном состоянии, — они полностью исчезли. Я сразу почувствовал себя тупым идиотом, хотя, конечно же, оставался обычным, нормальным человеком. Я спешно стал разрушать эту абсолютную память. Разрушил очень хорошо. Сумел вернуться к прежнему состоянию. Короче говоря, — чего я только с собой не проделывал.

Дальше я встретился со своей будущей женой, с Ритой, Маргаритой Николаевной. Рита перенесла менингит. Потом уже, когда появились приборы ЯМР, ей сделали снимок, и оказалось, что треть мозга просто отсутствовала и на ее месте была киста.

Рита была в весьма плачевном состоянии. И, при контакте с ней у меня проявилось то самое главное качество, которое меня всю жизнь вело и ведет. Это качество заключалось в том, что, при контакте с любым человеком, если он что-то делал, мне незамедлительно становилось ясно, чем он кончит. И эта способность присутствует всегда. Если то, что он делает, закончится плохо, то я это немедленно чувствую. А таких людей и ситуаций не так уж мало.

В: — Что вы имеете в виду, говоря «закончится плохо»?

С.П.: — А диапазон широкий. Например, человек болеет и берет какое-то лекарство. Посидев рядом немного, я знаю, чем закончится его лечение. Если это закончится смертью, я это чувствую немедленно. А Маргарита Николаевна не раз была в этой ситуации. Она постоянно вваливалась в процесс умирания. Самого разнообразного вида. Те структуры мозга, которые обеспечивают самосохранение, у нее были уничтожены. И она постоянно попадала в ситуации умирания. Все тридцать лет совместной жизни я постоянно вытаскивал ее с «того света». В самых разных вариантах, когда разрушались самые разные системы организма. Я с ней прошел такой курс, что потом, когда работал уже в 1-м Медицинском Институте и меня приглашали к кому-то в реанимацию, — мне моментально становилось ясно, что происходит, и что с этим можно делать. Так что, в условиях реанимации я некоторое время достаточно эффективно работал.

Таким образом, вся эта эпопея с моей женой, которая длилась тридцать лет, — сделала из меня экстрасенса, мага. В рамках этой эпопеи были созданы самые разнообразные методики работы.

Кроме того, сразу же после нашего с Ритой знакомства, мы с ней начали выдавать удивительные результаты, — она сама была совершенно незаурядным человеком. У нее были удивительные способности к экстрасенсорике, телепатии. Через три дня после первой нашей встречи у нас произошло энергетическое замыкание, и начался режим информационного и энергетического объединения. Каким это образом реализовывалось? Сначала выяснилось, что мы видим с ней общие сны, в которых совместно являемся действующими лицами в одних и тех же ситуациях. Еще через пару недель возникло энергетическое объединение. Доходило до того, что я, предположим, стукаюсь, а у нее на том же месте синяк возникает или она ушибается, а мне больно становится, я порезался, — у нее шрам: Со всем этим мы сразу же побежали к специалистам. Вышли на Кулагину и на людей, которые ее изучали. Был такой Сергеев Геннадий Александрович, доктор математических наук, полковник. Он изучал подобные феномены. Нас с Ритой он исследовал по многим характеристикам, с помощью своих приборов, и у нас оказались почти такие же данные, как и у Кулагиной, которая двигала предметы своей волей.

Потом мы стали активно контактировать со всей ученой братией. Продолжительной работы не получалось, так как Рита везде умудрялась состряпать смертельный вариант. Но, в конечном итоге, у меня возник огромный опыт по выходу из самых разнообразных сложных и смертельных ситуаций. Дальше я стал свои способности применять не только к Рите, но и к другим людям. Выяснилось, что получается. Так что, если говорить вкратце о моей судьбе, то вот так все и получилось.

В: — Присутствовал ли во всех этих ситуациях не только аспект биоэнергетики и экстрасенсорики, но и смысловой, Духовный поиск?

С.П.: — Я отвечу метафорой. В одной книге я встретился с описанием одного из видов восточных единоборств. Там, в виде притчи, представлена логика продвижения человека по Пути, которая выглядит примерно так: когда ученик приходит к Мастеру, тот предлагает ему ряд испытаний, типа того, например, что сажает его в яму с ядовитой змеей. Вариантов испытаний было много, но по мере развития ученика все переворачивалось вверх ногами, — те результаты, которые он получал после первого испытания и принимал за Истину, полностью отрицались результатами второго испытания, те, в свою очередь, результатами третьего и так далее. Через пять или шесть последовательных отрицаний ученику раскрывалась суть Пути:

Так что, все, что я рассказал, для меня является абсолютной неправдой. Это — какая-то внешняя дорога. Сейчас ее продолжение — это Школа, которую я создал, ученики.

Следующий, более глубокий уровень, стоящий за внешним жизнеописанием, определяется постоянно присутствующим ощущением, что я должен что-то сделать. Что стоит за этим — непонятно, в том числе и для меня самого, но я чувствую, что когда я совершаю какие-то поступки и дела, это происходит именно из того, что я должен был их совершить. Таким образом, я все время ищу, — что я должен сделать и, когда нахожу, — это реализуется в каких-то внешних поступках и достижениях.

В рамках этого я обнаружил еще и то, что в моем ощущении, что я должен что-то сделать, присутствуют еще чьи-то чувства: Вообще, с самого детства, я обладал способностью глубоко превращаться в другого человека. Например, я смотрел какой-то фильм и люди, которые смотрели его вместе со мной пугались, потому что начинали видеть во мне поразительные трансформации, я начинал полностью походить на главного героя фильма: трансформация происходила с мимикой, движениями, интонациями, настроением, какими-то личностными чертами..

Потом, когда уже начались экстрасенсорные игры, многие экстрасенсы часто начинали во мне видеть и измерять характеристики, подчас, совсем другого человека. Большинство, как правило, удивлялись. Спрашивали: — «А где Розов-то? Его-то ведь нету!»

Такая игра для меня естественна. Сама техника целительства у меня довольно странная, — я превращаюсь в больного человека, ощущаю его болячки и начинаю лечить самого себя. С точки зрения массового экстрасенсорного движения — это просто извращение какое-то. Хотя. Я убедился, что по этой схеме очень многие могут работать.

Кроме всего прочего, мои особенности иногда здорово портят мне жизнь. Когда видишь человека и знаешь, чем он кончит, — сразу начинаешь лезть с непрошеными советами. По крайней мере, такое было вначале. Сейчас я поутих и не кричу уже каждому — «Что же ты делаешь, балбес!» Тем более, что поначалу подобные мои вмешательства были неправильно, неквалифицированно оформлены.

Следующий, еще более глубокий слой, который присутствует в моей жизни, это ощущение того, что в этой жизни, в этом мире что-то в принципе неправильно. Я не понимаю, почему я не могу пройти сквозь стену, почему я не могу выйти с пятого этажа и спокойно идти дальше: Можно сказать, что это — психоз, но мне все-таки непонятно, почему все это не получается. Я верю, что люди могут делать это, но не понимаю, почему не делают. Я не понимаю, почему глубокая рана должна заживать недели, а то и месяцы, хотя, по моим ощущениям, она должна зажить за пятнадцать минут. Самое главное, то, что я убелился, что такое заживление глубокой раны за пятнадцать минут — реальность! Так что меня тяготят различные физические ограничения нашей жизни. Хотя, конечно, приспособиться к этому и как-то с этим жить получается.

Вообще, я приспособился ко многому. Двадцать пять лет в условиях закрытого НИИ, будучи засекреченным сотрудником, я умудрялся, например, всиречаться в Пулково с американскими астронавтами, которые проводили телепатические эксперименты. Это — несмотря на различные свои подписки и тому подобное. В условиях такой вот тюрьмы я совершенно спокойно жил и делал то, что мне нужно. У меня есть ощущение, что в прошлых жизнях я провел в тюрьмах и клетках достаточно долгое время и смог выжить. Так что я могу здесь жить. Вот эта, условно говоря, тюрьма физической реальности не представляет собой что-то совершенно непереносимое. Я знаю, что это — тюрьма. И это — следующий слой моей мотивации. Я хочу сам вырваться и сделать так, чтобы другие тоже могли вырваться. Откуда это у меня и почему — я не знаю.

У большинства молодых людей, с которыми я контактировал, я обнаружил такое же недоумение по поводу всех ограничений нашей жизни. Недоумение, часто не вполне осознаваемое, но на уровне чувств всегда присутствующее.

Я много занимаюсь тем, что включаю у людей ясновидение, это для меня обычная работа. Поэтому я очень хорошо знаю, что все это — сказка. Из всех «картинок», которые видит ясновидящий еще ой как сложно извлекать истинную информацию. В том, что человек начинает видеть какие-то картинки и как-то их интерпретирует, нет еще никакой правды. Из этого можно много всякого насочинять. Получение же достоверной информации — это очень и очень сложная задача. Когда я читаю что-то про эзотерическое прошлое человечества, я вижу в этом классическую работу ясновидящего, который создает сказку. За всеми этими сказками есть какая-то тема, какая-то информация, но какая? — Вопрос неясный. Одно отчетливое ощущение в любом случае всеми этими сказками подтверждается, — то, что все эти наши физические ограничения, это какая-то неправда. Людей, которые осознали это и реализовали — достаточно много. Это — реализованные, Просветленные люди.

В: — Вы говорили, что работали в закрытом НИИ. Это что-то связанное с изучением паранормальных способностей человека, типа ИЭМа (Института Экспериментальной Медицины)?

С.П.: — Нет. Ничего общего. Институт был связан с акустикой. Но у меня все время шла параллельная жизнь, как раз то, о чем я говорил. И я смог создать для себя в этом закрытом режимном НИИ очень комфортные условия: я мог выходить в любое время, когда мне было нужно, иметь свободное время, там в моем распоряжении были огромные акустические камеры, с помощью которых я мог проводить, в том числе, и эксперименты, которые мне были интересны. Так что восемьдесят процентов времени я занимался нужными мне делами. Дело в том, что работа в научно — исследовательской лаборатории, предполагала некий результат. Если ты умеешь получать результат быстро, и карьера тебя не очень волнует, то ты располагаешь большим количеством свободного времени. Этим я и пользовался.

Возникали многочисленные отгулы, возможность уйти с работы в нужное время и, соответственно я контактировал в своей параллельной жизни с большим количеством очень интересных людей. Это были и йоги, и экстрасенсы, и ученые, занимавшиеся изучением паранормальных явлений.

Вот, например, известный ныне йог Анатолий Иванов, когда он еще учился в Университете и разворачивал свою йогу, он у меня брал уроки экстрасенсорики. Я помню, как мы с ним двигали ложечку в стаканчике, и получалось. Я тогда придумал интересный тренажер для телекинеза: должен быть цилиндр из целлулоида, в котором подвешивалась бритва (существует целое теоретическое обоснование, почему именно целлулоид и бритва). И вот эту бритву необходимо как-то повернуть. Потренировавшись на этом простом тренажере, можно переходить к попытке двигать более серьезные и увесистые предметы. Хитрость самого действия заключается в том, что концентрация на усилие должна идти одновременно из двух «Центров», например из Межбровного и какого-нибудь из нижних «Центров». Вот у Иванова достаточно быстро все получилось, он обрадовался, — появилась новая «сиддха»:

(Мне (В.Л.) рассказывали, что как раз после овладения этой «сиддхой», то ли благодаря этому, то ли еще почему-то, у Анатолия Иванова открылся «половой Центр», причем очень неслабо, и он на этом как раз и «попался», и с тех пор стал трахаться с кем только можно, так что в начале девяностых, будучи уже очень сильным йогом, «отметил» своеобразный юбилей — «тысячную женщину»).

Я очень активно взаимодействовал с крупными учеными. Это и тот же Сергеев, о котором я уже говорил, академик Ноздрачев, — физиолог, Коротков, Каменев, Успенский, с другими мощными учеными из Военно-Медицинской Академии, 1-го Мед. Института. Мы с Ритой работали (подпольно) в 1-м Мед. Институте, — я числился там как инженер, Маргарита Николаевна, как уборщица, но, на самом деле, мы, с ведущими учеными Института проводили многочисленные эксперименты и, кстати, зарплату там мы с Ритой получали, пожалуй большую, чем профессора.

Интересен еще следующий момент: почему-то, по отношению к другим специалистам, работающим над теми же проблемами, что и я, я всегда занимаю какую-то перпендикулярную позицию. Это заключается в том, что я все время озабочен тем, что же люди с собой творят (я имею в виду тех, кто занимается экстрасенсорикой). Мои прогнозы все время сбывались, и за мной закрепилась репутация «каркателя», черного мага, так как я предсказал очень многим весьма печальный конец, видя, чем они занимаются. Они не верят, а когда все сбывается, возникает впечатление, что это я накаркал.

Кстати, многие набирают учеников, доводят их до определенного уровня, а потом объявляют им, что теперь их жизнь и здоровье в их руках. Типа — если вы не хотите быть здоровыми, то я за вас не отвечаю. Но ведь такая позиция — это не позиция учителя, человека, который ведет за собой других.

Я к таким людям встаю в перпендикулярную позицию. Далее, сейчас все чаще я вижу, что люди, ответственные за психическое здоровье людей, — психологи, психотерапевты, — они такую жуть творят! Раньше я очень много занимался спасением людей, пострадавших от разного рода «Учителей» и психологов, в том числе.

Вот можно привести типичный пример — Полякова. Обычная для него ситуация: он поддерживал у своих учеников иллюзию, что он про них все знает, где бы они ни находились, всегда контролирует их состояние. К чему это приводило? — Естественно, к шизофрении. Многие его ученики побывали в психушках. Я лично консультировал после него десятки людей: Я не могу сказать, что у меня все люди гарантированно здоровые и, что я могу удержать всех в идеальном состоянии. Но я стараюсь обучить людей так, чтобы они самостоятельно владели какими-то приемами самолечения, саморегуляции.

Кстати, я достаточно хорошо знаю смерть Полякова. И я могу совершенно ответственно сказать, что события к ней приведшие, — это следствие его действий со своими учениками. Хотя лично мне Поляков, в свое время, сказал, что: — «Такие как ты, долго не живут, а обычно погибают в автомобильных катастрофах». Мы с ним тогда сидели в течение двух или трех суток, изучая друг друга непрерывно, проверяя как-то. В результате, я с ним поделился своим видением, что так работать, как он, — очень опасно. Ну, а он мне высказал, что меня очень скоро ждет автокатастроф. А как все вышло — известно…

В: — У вас был Учитель?

С.П.: — Нет, я ко всему пришел самостоятельно. Я не вижу Учителя для себя. Я постоянно встреваю в разные экспериментальные «игры» и это меня очень здорово поправляет, если нужно. К тому же я очень многое пропускаю через себя: приходит, например, экстрасенс и говорит, что он умеет то и это. Ладно, — говорю, — показывай на мне. Можно сказать, что через такую логику экспериментирования, я как-то сам нащупываю дорогу впотьмах: Это трудно, но, как мне кажется, у меня получается. И подтверждают это объективные результаты, например, у меня никто не «сходит с катушек» из учеников. Да и просто я чувствую, что двигаюсь в верном направлении.

Еще одна характерная для меня логика: я не хочу прорваться «туда», в другую жизнь, жизнь, где нет этих дурацких условностей и ограничений, в одиночку. Я не хочу этого только для себя. Я хочу сделать так, чтобы все, без исключения смогли пройти «туда». Безумная мечта, наверное, но я верю, что она реальна и с каждой новой группой мы продвигаемся все дальше и дальше…