"Страх" - читать интересную книгу автора (Коллинз Майкл)

Глава 4

Мне хотелось отработать пятьдесят долларов Пита Витанца. Джо Олсен никак не походил на «кроликов». Может быть, кто-то подтолкнул его к бегству.

Я проверил больницы, тюрьмы и морг — никаких результатов. Работа была медленная и утомительная. Вы представляете себе, сколько в Нью-Йорке больниц с отделением неотложной помощи?

Затем я перешел к таксомоторным компаниям и аэропортам. Одна ниточка нашлась. Таксист вез в пятницу рано утром парня, очень походившего по описанию на Джо-Джо, Таксист сказал, что, кажется, отвез его из Челси в аэропорт на Ист-сайд. Ничего себе нитка.

Ну, какой бы она ни была, в аэропорту она кончилась. Даже если бы меня и допустили к спискам пассажиров, вряд ли бы они мне помогли. Джо-Джо, решив скрыться, конечно же, взял фальшивое имя.

Всех своих знакомых в барах, ресторанах, кегельбанах, кафе и кондитерских Челси, Вилледж и Литл Итэли я просил прислушиваться, присматриваться и при необходимости сообщать мне. Это могло, что-то дать, а могло не дать ничего. Я сел и стал ждать, что кто-нибудь придет и что-нибудь скажет.

Прошло два дня. Ни звука. Хотя, конечно, я и не думал всерьез, что со мной будут откровенны. Я не только запятнан некоторой принадлежностью к «легавым» — несмотря на старую кличку Пират, — но фактически давно не «местный». Слишком далеко я уезжал, слишком долго маня не было.

За последние двадцать лет я много где жил. В большинстве крупных городов мира: Лондон и Нью-Йорк, Париж и Амстердам, Сан-Франциско и Токио…

А жители Челси никуда не ездят. Они выбирают свою роль очень рано и не отступают от нее. Если некто грузчик, он не станет вдруг торговать ботинками. Взломщик сейфов не грабит в аллеях. В Челси любят знать, что из себя человек представляет, чего от него можно ждать в той или иной ситуации, не опасен ли он чем-то неожиданным.

Я же где только и кем только не был… Моряком и официантом, туристским гидом и сельскохозяйственным рабочим, частным детективом и актером, репортером и студентом-переростком. И я убедился, что почти любую работу можно выполнять одной рукой.

В результате получилось, что для Челси я слишком странный. Если, скажем, докер знает больше своего босса, это настораживает… Я стараюсь держать рот закрытым, и многие в Челси не знают всю степень моей чужеродности, но всегда люди что-то чувствуют, чувствуют…

Так вот, прошло два дня, а ничего полезного я о Джо-Джо Олсене еще не узнал. Погода стояла жаркая, мне все больше и больше казалось, что Джо-Джо действительно уехал по своим делам, ничего не сказав Питу Витанце, и еще мне казалось, что намного разумнее было бы проводить время с Марти.

— Как насчет голода, жажды и меня? — спросила Марти. Марти — одна из причин, по которым я решил некоторое время прожить в одном месте. Мы знакомы уже три года, и я застраховал свою жизнь на ее имя. Это ее не искушает — в наше-то время, когда дети убивают родителей, чтобы на страховку пойти учиться в колледж.

— Посмотрим, — отозвался я, облизываясь.

— Ты пишешь про Джо-Джо Олсена? — спросила она. Марти любит читать, стоя у меня за спиной, то, что я пишу о своей работе, вместо того, чтобы ее выполнять.

— Это о Джо-Джо или о тебе, Дэн?

— Обо мне, — ответил я.

Я рассказываю историю о Джо-Джо Олсене. Правдивую историю. Так, как все это произошло с Джо-Джо и мною. И не факты, не отдельные события составляют историю. Нет, это делает фон, люди и то, что у них внутри, тени и свет вокруг них. Правда никогда не бывает простой.

Вот, например, получается, что Пит Витанца нарушил одно из правил жизни. По законам Челси, он должен был заниматься своими делами и молчать. А он пришел ко мне. Это очень важно — то, что он ко мне пришел. Бели бы он обратился к кому-то другому, кто знает, чем бы все это кончилось. Но он пришел ко мне, потому что я знал его отца, Тони.

История человека — это то, что представляет собой человек. Это люди, которых он знает, любит и ненавидит. История Джо-Джо — это моя история. Без меня она могла быть другой.

Прошло три дня, уже я собирался махнуть на все рукой — но тут события настигли и меня, и первая пролитая кровь оказалась моей.