"Змееныш" - читать интересную книгу автора (Левицкий Андрей, Жаков Лев)

3

— Это из-за меня они умерли?

— Не думай об этом, — быстро отозвался Мазай. — Ты не виноват.

— Но если бы я не решил...

— Ты же не знал, что не справишься со стаей, вер­но? — с тяжелым сердцем возразил сталкер. Знал, не знал... должен был подумать!

Змееныш как будто почувствовал невысказанное и опустил голову.

— Нет, виноват я. Ты это знаешь, и я знаю.

— Искать виноватого глупо, — отрезал Мазай. — Ты, я... Все виноваты, и надо думать, как жить дальше. Да, они погибли, зато ты понял, что не справишься со стаей кабанов. Что не убивает нас, делает нас сильнее. Теперь, когда ты знаешь границы своей силы, учись пользоваться ею так, чтобы не нанести никому вреда. — Мазай говорил с трудом, заставляя себя произносить слова утешения, понимая, что иначе глубина отчаяния Змееныша дойдет до предела, и кто знает, что случится тогда? Самого Мазая сейчас волновало, как объяснить Слону провал экспедиции, не подставляя мальчишку.

Миновав заминированный склон, они подошли к водокачке. Был поздний вечер, почти ночь, между обла­ками на Зону глядела молодая луна. В бараке сталкеров горели три окна, а в водокачке одно — Слон не спал. Ему сразу доложат, что Мазай вернулся, хотя должен был отсутствовать еще дня три-четыре. И вернулся, по­читай, один.

Когда подошли к железным воротам, во дворе залая­ли собаки. Змееныш положил ладонь Мазаю на локоть.

— Я пойду к Слону, — сказал он. — Я виноват, буду отвечать.

— Кто там? Чего надо? — раздался с той стороны бетонного забора сиплый, заспанный голос. Их не ждали.

— Отворяй, свои, — буркнул Мазай и в тусклом лунном свете взглянул в черные глаза Змееныша. — Ты спать иди, вон качает тебя. С утра к Слону пойдешь.

Мальчишка опустил голову. Лязгнул засов, заскри­пела воротина, в просвет высунулась взъерошенная го­лова. На стволе автомата блеснул лунный блик.

— Мазай, вы чего? Третьего дня должны же... А где?.. — вопрос повис в воздухе. Мазай прошел мимо охранника, сгибаясь под тяжестью рюкзаков — взял все, что смог унести, из снаряги и оружия, не пропадать же добру. За ним, глядя в землю, скользнул Змееныш.

— Чё случилось-то? — спросил охранник, заклады­вая обратно засов и запирая замки, хотя и не ждал отве­та — понимал состояние вернувшихся, видел их лица. Вскоре все само прояснится...

Где-то хлопнуло окно, кто-то выглянул, раздался удивленный возглас. Мазай направился к складу, сгру­зил на крыльцо рюкзаки и оружие, крепко взял Змее­ныша за плечо и повел в кухню. Змееныш дернулся, пы­таясь вырваться из хватки, но тут же поник и больше не сопротивлялся, даже глаз не поднимал.

— Поесть тебе надо, — сказал Мазай. На душе лежа­ла неподъемная тяжесть, и он не знал, что с этим делать. Подходя к ярко освещенному прямоугольнику двери, сталкер положил руку на плечо Змееныша и добавил вполголоса: — Слушай, эй! Посмотри на меня. А теперь запомни: нам остается принять то, что произошло, и научиться с этим жить. Ты понял?

На кухне было тихо и прохладно, плита погашена. Варвара сидела на табурете, водрузив на нос очки с по­гнутой дужкой, читала газету. На столе стоял поднос с большим латунным кофейником, кружка с недопитым кофе да тарелка ватрушек.

— Слышь, Заточка, что удумали наши-то... — нача­ла она, поднимая глаза от газеты, и ахнула. — Мазай!

Бросив газету, женщина всплеснула руками.

— Что такое?!

— Потом, Варя. — Мазай толкнул Змееныша впе­ред. — Накорми его и уложи спать, сделай доброе дело. А я пока вещи сдам...

— Ох ты ж, это что же такое делается-то? Варвара вскочила, схватила Змееныша за плечи,

встряхнув, заглянула ему в глаза. Усадив, быстренько достала новую кружку, плеснула туда щедрую порцию кофе, добавила молока и сунула мальчишке под нос. Подвинула тарелку с ватрушками.

— Разве ж можно ребенка в Зону тягать?! — Кухарка села с другой стороны стола, растерянно посмотрела на Мазая. — Что, никого больше?.. — спросила она и при­крыла рот ладонью.

Мазай отвернулся. Варвара всхлипнула, но сразу утерла глаза и принялась подливать Змеенышу кофе — хотя тот к кружке даже не притронулся.

— Пей, кушай булочки-то, — уговаривала Варвара, и низкий голос ее журчал, как ручей по камням. — Тебе в себя надо прийти, а в таком деле кофе лучший по­мощник. Или, может, еще... — она нерешительно огля­нулась на буфет, где за стеклом стояла бутылка коньяка.

Оставив Змееныша под присмотром Варвары, стал­кер вышел на двор. Там уже собрались трое, ждали его.

— Ну, случилось чего? — Они окружили Мазая.

— Идите вы, а? Ну не до вас сейчас, — хмуро ото­звался хромой. — Игнат где? Мне снарягу сдать надо.

— Слон еще не спит, — сочувственно отозвался кто-то. — Заточка уже спрашивал, к хозяину докладывать побег...

— Ты иди, мы снарягу покараулим, — добавил подо­шедший охранник. — Тут ведь лучше сразу, чем тянуть.

— Да вон уж и идет Игнат-то, — сказал еще кто-то.

— Ну, бывай, Мазай, — добавил другой голос.

Они считай что прощались с ним. Хозяин такого не любил, не прощал. В Зоне всякое бывает, ясное дело, но Слон на то и Слон, неудачников да неумех не держит, у него всегда все в ажуре, потому и стал он Большим Хо­зяином и Лесной Дом себе отгрохал, и военные у него в друзьях...

Мазай показал на снарягу подошедшему Игнату и зашагал к водокачке. Почему Заточка его еще не кли­чет? Задержался, хозяину докладывая, слюной от злой радости брызжет: наконец-то Мазай прокололся, а то больно высоко нос задирал...

Но не мелкого подхалима Заточку боялся Мазай и даже не Слона. И за себя он не очень-то переживал. Хо­роший сталкер, умелый и многоопытный, везде найдет себе место. Что со Змеенышем будет, что Слон с маль­чишкой сделает? Как бы так обсказать все, чтобы выго­родить малого? Эх, надо было сговориться заранее! Он остановился на крыльце, оглянулся на сгрудившихся у склада сталкеров, махнул рукой и вошел внутрь.

На лестнице было темно, сверху доносились при­глушенные голоса — это в кабинете. Заточка докладыва­ет... Или нет, голос сердитый, значит, Слон. Хотя у того голос ниже, громче... Мазай ненадолго задержался на ступеньках: у хозяина гости, можно оттянуть неизбежное...

И тут же пошел быстрее, спотыкаясь в темноте, не веря себе. Не мог Змееныш обойти его, пока он со стал­керами во дворе говорил, Варвара не отпустила бы мальчишку!

Дверь была заперта.

Громкие голоса Змееныш услышал еще на лестни­це. Когда он вошел, Слон с Заточкой жарко спорили. Они уставились на ночного гостя, как на привидение. Слон сидел за столом, порученец стоял рядом, накло­нившись, что-то доказывал, размахивал руками. При виде мальчишки Заточка замер в нелепой позе, отставив зад и раздвинув локти.

— Ты! — выдохнул он наконец и тряхнул головой, как собака. Сунув руки в карманы, отступил к своей та­буретке у раскрытого окна, сел, закинул ногу на ногу, выставив острое колено. — Чего надо?

Змееныш спешил сюда, чтобы опередить Мазая, но по дороге все равно пытался обдумать, что говорить, — и ничего не сообразил, решил действовать по наитию.

— Мазай не виноват, — выпалил он с порога. — Он не виноват, не наказывай его.

Слон не двигался, только брови слегка приподнялись.

— Да? — проговорил он неторопливо. — То-то я удивился. Мазай сталкер умелый, хоть и связался с та­ким, как ты. А кто виноват? Кого наказывать?

Заточка пошевелился, собираясь задать вопрос, но Слон опередил его:

— Двери закрывай, когда входишь.

Справившись с первым удивлением, босс развалил­ся в кресле, одной рукой уперся в подлокотник, задрав локоть, другую положил на стол.

Змееныш обернулся, прикрыл дверь и сдвинул за­движку, хотя хозяин приказал только закрыть, не запи­рать, но он не хотел, чтобы Мазай появился в кабинете до окончания разговора.

— Это все я! — с вызовом повторил он, глядя Слону в глаза. — Я поднял кабанов.

Заточка вскочил с табуретки, вновь наклонился к хозяину и зашептал что-то, но тот лишь дернул плечом, отмахиваясь.

— Что ты сделал? — Слон все расслышал, но не был уверен, что правильно понял. — Поднял кабанов? Спуг­нул то есть? — Пальцы лежащей на столе руки дрогнули, пару раз поднялись и опустились, издав едва слышный стук.

— Да... то есть нет. Я прогнал псевдопса, но с каба­нами не справился. Они оказались сильнее меня, ну и... — Змееныш поник.

— Погодь, малой. — Слон наклонился вперед, упер­шись большими ладонями в стол, вперил в Змееныша мрачный, подозрительный взгляд. — Объясни еще раз, что ты сделал?

— Да кабанов спугнул, и те затоптали всех! — не вы­держал Заточка. Ему не терпелось нашептать Слону что-то свое, однако тот наградил порученца гневным взгля­дом и вновь повернулся к ночному гостю.

— Что значит «не справился»? Ясное дело, ты и не мог справиться с мутантами. Даже опытный сталкер не выстоит против стаи. Что ты несешь? — В голосе хозяи­на прорезались нетерпение и злость, он хищно подоб­рался, лоб пересекла глубокая морщина. Угроза — явст­венно ощутимая, горячая угроза — повисла в кабинете, Змееныш почувствовал ее, для него угроза была как душный пар, от которого неприятно першило в горле, перехватывало дыхание и слезились глаза.

— Я мог их прогнать, как и псевдопса, — повторил мальчик, недоумевая, почему Слон так агрессивен, а еще — почему он все никак не поймет, что Змееныш имеет в виду. — Но не рассчитал и... — он вновь потупил­ся и повторил тихо: — Мазай ни при чем, не трогай его.

— Выкинуть вон, и дело с концом! — воскликнул Заточка. Змееныш даже не посмотрел на него, думая о своем и машинально теребя задвижку контейнера, до сих пор висевшего на поясе. На кухне Варвара сказала ему, чтобы снял контейнер да выставил «эту гадость» наружу, под дверь, но он не послушал, а после, как только она отвернулась, так и вообще слинял оттуда, бегом, чтобы незаметно опередить Мазая, который в темном дворе разговаривал со сталкерами.

Слон в задумчивости откинулся на спинку кресла, взгляд его тревожно обежал высокую тонкую фигуру Змееныша. Заточке, который заглядывал хозяину в ли­цо, показалось даже, что в прищуренных глазах мельк­нула опаска. Большой Хозяин испугался какого-то щенка — не может быть! Да нет, точно нет, он просто прикидывает, как извлечь из этого выгоду... Вдруг Слон стукнул кулаком по столу.

— Кабанов он поднял, болотник нашелся! Мне все ясно. Выгораживаешь этого... Дьявол с вами с обоими, мне плевать, кто виноват. Я одно знаю: я дал вам оружие и снарягу, чтоб вы мне хабар принесли. Жратву, опять же. Короче, нехило потратился. Раз пришел ты — тебе и отвечать. И Мазаю своему скажи, хотя чего там, я и сам скажу. — Слон криво усмехнулся. — Короче, ты попал на бабки, пацан. Раз виноват, плати. Я с вашей экспе­диции ждал возврата тысяч на пятнадцать, не меньше. Там после последнего выброса знаешь сколько артефак­тов должно быть? Я уже с кем нужно договорился и что теперь людям скажу? Из-за тебя, выходит, хорошего че­ловека подставил... Сумел ты дров наломать по-взрослому — расплачивайся как большой. Думал я тебя после проверки взять в долю, как настоящего сталке­ра, а теперь будешь за еду работать да за крышу и арте­факты добывать в счет долга. Должен ты мне теперь, яс­но? Я и так тебя сколько лет кормлю задарма, хватит.

— Меня не ты кормил, а Мазай, — глухо ответил Змееныш, не поднимая головы.

— Как же, — хмыкнул Слон. — А Мазай чью еду жрал? Я тут всех кормлю.

Заточка неприятно засмеялся.

— Ишь чего удумал, — блестя мелкими острыми зубами, прошипел он. — Дармоед!

Змееныш вскинул голову, длинные волосы рассы­пались по плечам, челка упала на глаза, он сдунул ее.

— Брешешь, — процедил он, кривя губы, и Заточ­ка удивленно моргнул — лицо мальчишки на мгнове­ние приобрело какое-то звериное выражение. — Ты из Мазая вычитал за мое содержание, я знаю. Бре­шешь.

Слон побагровел.

— Пес брешет, мутантский выкормыш! Ты меня учить жить будешь?! И дальше стану вычитать, вдвое против прежнего, и с тебя потребую, чтоб отдавал!

— Да пошел ты! — звонко ответил Змееныш. В голосе не было обиды, только упрямство и уверенность в своей правоте. — Мы с Мазаем от тебя уйдем, сами заживем. Я ему сейчас скажу — соберемся и до утра уйдем, чтоб харчи твои убогие не жрать. На, забирай, урод жирный...

Он щелкнул застежкой контейнера, крышка на пружине подскочила, открывая ряд ячеек.

Слон в бешенстве вскочил, глаза налились кровью, сжав кулаки, он шагнул к Змеенышу. Заточка, с трево­гой следивший за хозяином, бросился вперед:

— Не надо, не марай руки, я сам разберусь!

Он выхватил нож, лезвие блеснуло в тусклом свете, падающем между пластиковыми полосами жалюзи. Они едва заметно покачивались — окно было приоткрыто, ночной ветерок задувал в кабинет. Змееныш сунул руки в контейнер и схватил лежащие там два артефакта. За­точка от изумления замер на месте, разинув рот. Голыми руками!

...И с криком повалился на пол, прикрыв голову, когда Змееныш соединил «слизь» с «шрапнелью» в ко­мок (тот мгновенно запузырился, исходя сероватой грязной пенкой, зашипел, как клубок рассерженных змей) — и кинул сборку ему под ноги.

«Слизь» шипела, обволакивая «шрапнель» пеной. В обычных условиях сработавшая шрапнель разлетается сотнями комочков, пробивающих сантиметровую доску. Но «слизь» заморозила реакцию с одной стороны арте­факта, переместив вектор приложения сил в противопо­ложное направление, — когда «шрапнель» сработала, это напоминало кумулятивный взрыв.

«Шрапнель» снесла левую тумбу антикварного сто­ла, взметнулись щепки и труха, мельчайшая древесная пыль наполнила кабинет. Заточка со змеиной ловкостью перекатился, уходя от тугой струи осколков, вжал­ся в стену. Змееныш, зажмурившись, метнулся к окну.

Наполовину ослепший, присевший за столом Слон рванул ручку верхнего ящика и схватил пистолет. Мор­гая и щурясь, повертел головой, пытаясь сориентиро­ваться. Сквозь заполнившую комнату опилочную пеле­ну он заметил силуэт в окне и нажал спусковой крючок.

Пуля ударила в жалюзи над головой. Нырнув между ними и стеной, Змееныш взлетел на подоконник, коле­ном толкнул окно, качнулся вперед, упершись в край подоконника, кувыркнулся — и повис, спиной при­жавшись к стене. Повернулся, просунув пальцы левой руки в щель между бетонными блоками, скользнул вниз.

Голоса стали громче, Мазай услышал ругань Слона, затем все смолкло. Сталкер занервничал. Что там? Что со Змеенышем?

И тут в комнате громыхнуло. Дрогнул пол, что-то тяжело заскрипело на крыше бывшей водонапорной башни. На секунду Мазай замер, прислушиваясь, потом бухнул кулаком в дверь.

— Открывайте! Что у вас творится?!

Ответом был истошный крик Заточки — и два вы­стрела из ТТ. Мазай отступил на пару шагов, быстрым взглядом окинув разболтавшиеся петли, бросился к две­ри и врезался в нее плечом. Раз, другой... Хромая нога болела и мешала, на тесной площадке нельзя было взять нормальный разбег. Сталкер вновь навалился на дверь — она распахнулась, и Мазай едва не упал на Слона.

— Ты?! — взревел хозяин. Мазай еще никогда не видел его таким: рожа красная, глаза выпучены, руки трясутся от бешенства. — С дороги!!!

Страшный удар обрушился на хромого, швырнул к стене. Сталкер свалился в углу, приподнялся, тряся го­ловой. Глухой болезненный гул заполнил сознание.

— Я вокруг башни, а ты к бараку! Поднимай всех, пока он не ушел!

Раздался стук быстрых шагов, заскрипели ступени. Мазай увидел, как за хозяином, пригибаясь и держась за локоть, к лестнице метнулся Заточка — лицо перекоше­но, весь осыпан трухой, на лбу кровоточащая царапина.

Мазай встал, постучал кулаком по плохо гнущемуся колену и на всякий случай заглянул в комнату, хотя и так было ясно, что Змееныш сбежал — через окно, как же еще. Внизу грохнула дверь, приглушенные голоса донес­лись снаружи. Подволакивая ногу, сталкер поспешил вниз. Если эти двое в таком состоянии догонят пацана...

Змееныш скользнул по стене, держась одной рукой за штырь, ногой нашарил карниз над окном нижнего этажа — узкую полочку в одну доску. Она прогибалась и скрипела даже под его небольшим весом. Ветер растре­пал волосы, рубаха на спине вздулась пузырем и опала, хлопнув по спине. Змееныш встал, балансируя на кар­низе, отпустил штырь и прыгнул спиной вниз. Чтобы спуститься по стене водокачки, требовались ловкость и сноровка — все это у него было.

Однако сейчас прыжок получился неудачным: рукав зацепился за штырь, железяка процарапала запястье, тело дернуло, и Змееныш не спрыгнул на подоконник, а тяжело упал, вцепившись в полку одной рукой.

Он повис, болтая ногами. Змееныш слышал, что творилось в комнате, слышал крик разъяренного Слона и понимал, что может не успеть. Быстро глянув вниз — до земли еще пару метров, — разжал пальцы, оттолкнул­ся от стены, сгруппировавшись, упал на обе ноги. Пере­катился, вскочил и побежал. Рукав был разорван почти до плеча, запястье и локоть саднило.

Сбоку хлопнула дверь, в кирпичном бараке вспых­нул свет, раздались недовольные голоса сталкеров, которых поднимал Заточка. Змееныш повернул за водо­качку — и налетел на выбежавшего из башни Слона.

Ни слова не говоря, тот с громким выдохом ударил мальчишку в лицо, но не дал упасть — ухватил другой рукой за плечи и притянул к себе. Голова Змееныша мотнулась, из разбитых губ брызнула кровь, он задер­гался в крепкой хватке Большого Хозяина.

Вывалившие из барака полуодетые вооруженные сталкеры спешили к ним. Слон, громко сопя, потянулся к тонкой шее Зееныша, но схватить не успел. Подав­шись вперед, Змееныш вцепился зубами в волосатое запястье, со всей силы сжал челюсти и прокусил кожу. Слон, вскрикнув, толкнул мальчишку, повалил на зем­лю, присел и стиснул его горло огромными руками.

— Хватай щенка! — крикнул Заточка из освещенно­го прямоугольника двери, но люди Слона остановились, опустили оружие. Кого хватать? Что происходит? Поче­му хозяин напал на Змееныша, ведь он свой?

Из водокачки выбежал Мазай. Змееныш дергался, но вырваться не мог. Слон придавил его к земле и на­вис, сжимая горло.

— Стой, сволочь! — Заточка, метнувшись наперерез Мазаю, подсек его под хромую ногу.

— Э-э, ты чё делаешь?! — Игнат шагнул к ним. Порученец наклонился над упавшим Мазаем — и с

утробным протяжным хрипом отлетел назад, получив сильнейший удар под дых.

Мазай встал, волоча ногу, сделал еще пару шагов и навалился на хозяина, отдирая его руки от горла полу­мертвого Змееныша. Порученец упал на колени, при­жимая руки к брюху, а на земле в лунном свете блеснул выроненный им самодельный нож с неровным лезвием. Хромой, широко расставив ноги, присел и просунул ру­ки под мышки хозяина, надавил, разжимая смертельную хватку. Пытаясь вдохнуть, Заточка начал подниматься, чтобы броситься на помощь хозяину, — но ощутил на плече тяжелую ладонь, поднял глаза и увидел стоящего над ним Игната. В руке старого сталкера был пистолет.

Змееныш вывернулся из-под Слона, отполз и при­поднялся на локтях. Тряхнув головой, вскочил на ноги — окровавленные губы распухли, рукав оторван, на горле багровые пятна. Слон, сведя над переносицей брови, на­морщил лоб, сцепил зубы — и начал вставать, приподни­мая Мазая. Когда колени того оторвались от земли, Слон повел плечами — и скинул хромого. Развернувшись, вре­зал ему кулаком в грудь и шагнул следом за отлетевшим телом. Лицо хозяина было страшным, выпученные в яро­сти глаза налились кровью. Змееныш с угрюмым ожесто­чением кинулся за ним, прыгнул на спину. Мазай тяжело поднялся, опираясь о стену водокачки. Слон перехватил Змееныша за руку, глухо хекнув, швырнул на землю. Мальчишка ударился спиной, перекатился, встал на ко­лени, качая головой — перед глазами плыло.

— Хозяин, чё такое? — неуверенно окликнул один из сталкеров, столпившихся неподалеку.

— Убью! — прорычал Слон, шагнув к Змеенышу, но Мазай, нагнувшись, боднул его в живот — и, неожидан­но для всех, сумел свалить с ног.

— Беги! — крикнул Мазай, падая вслед за хозяином, и захрипел: Слон схватил его за горло. Змееныш встал, пошатываясь, сделал шаг, второй. Заточка зашипел, вы­вернулся из-под руки Игната, вскочив ему навстречу. Не замедляя шага, Змееныш наклонился, тут же выпря­мился, поднял руку — в ней блеснул самодельный нож порученца. Их взгляды встретились... и Заточка попя­тился, скалясь. Часто облизывая сухие губы, порученец выставил перед собой руки. Он был амбидекстром, хотя отродясь не слышал таких мудреных слов, — владел правой и левой рукой одинаково. Узкие серые кисти его, ненормально длинные, расслабленно покачива­лись, Заточка стал похож на тощую обезьяну с безум­ными дикими глазами. На полусогнутых он сделал шаг вслед за Змеенышем, который не оборачиваясь уходил прочь. Потом второй, третий... Ствол пистолета уперся ему между лопаток, и голос Игната произнес:

— Стой, сука! На месте!

Заточка с ненавистью заурчал, видя, что мальчишка уходит, но потом глаза его стали осмысленнее, сгорб­ленная спина распрямилась, и руки опустились.

— Погоди, Змееныш! — крикнул кто-то из толпы. — Та1м же мины!

Мальчишка исчез в темноте. Порученец развернул­ся, коротко глянул на Игната, шагнув мимо него, крик­нул остальным:

— Хватайте его, чего встали?!

Сталкеры в ответ загомонили — никто не решался в темноте спускаться по заминированному склону. Все прислушались, вытягивая шеи, глядя вниз между хибар. Взрыва не было.

— Вон! — крикнул кто-то, тыча пальцем.

Тонкая фигурка мелькнула между брошенными из­бами у основания холма, исчезла и возникла вновь уже на опушке.

Мазая оттащили от Слона. Тот поднялся, тяжело дыша, утирая разбитый рот. Лицо было темным от гнева.

— Дай сюда, — велел он, вырвал пистолет у Игната. Взвел курок и наставил на хромого. Тот выпрямился, неловко вывернув больную ногу.

Слон в упор глядел на Мазая, палец на спусковом крючке не дрожал.

Сталкеры зашумели, зароптали.

— Хозяин! — негромко окликнул Заточка, осторож­но подходя к Слону сбоку, и прошептал: — Не сейчас.

Не опуская оружия, Слон покосился на людей. Ма­зай стоял молча, слегка морщась от боли в ноге, презри­тельно смотрел на Слона. И Большой Хозяин наконец сообразил, как все это выглядит со стороны: он пытался убить Змееныша, Мазай защищал пацана... Десяток на­ стороженных взглядов буравили его. Люди не поймут. К тому же, если прикончить Мазая сейчас — кто деньги отдавать будет? Слон плюнул под ноги хромого, скрип­нул зубами и опустил оружие.

— Утром придешь ко мне, — бросил он, развернулся и тяжело, устало зашагал к двери водокачки.