"Убийство на Пикадилли" - читать интересную книгу автора (Беркли Энтони)

Глава 8 Коварное нападение на даму

Вернувшись в дом к ленчу, мистер Читтервик узнал, что число гостей сократилось на одного человека. Черно-серебристая, а потом серо-вязано-шелковая тетя незаметно растворилась в неведомых далях, откуда ранее возникла. Мистер Читтервик понял, что ее пребывание в Риверсмиде имело целью оказывать Джудит родственную поддержку, но теперь, когда племянница могла рассчитывать на поддержку более солидную, необходимость в присутствии родственницы исчезла. И мистер Читтервик честно, хотя и не совсем уверенно, надеялся, что его поддержка будет столь же солидной, чего все, кроме него самого, и ожидали.

После ленча он повел Джудит на террасу под эфемерным предлогом полюбоваться глоксиниями и с некоторой осторожностью стал задавать ей вопросы относительно того, почему факт брака с майором скрывали от мисс Синклер.

Джудит была совершенно откровенна.

— Я с самого начала была против того, чтобы скрывать. Ненавижу эту игру в прятки. Но Лини боялся тети, хотя и делал вид, будто ничего подобного нет и никогда не было.

Она улыбнулась, но немного печально, словно припомнила что-то очень личное.

— Мне кажется, такое часто бывает по отношению к тем, к кому в детстве относишься с большим почтением, правда?

Мистер Читтервик чистосердечно с этим согласился.

— Лини ни в коей степени не склонен полагаться на волю волн, так сказать, но в данном случае он все время оттягивал момент решительного признания. Он знал, что, когда все выйдет наружу, вспыхнет ужасный скандал, и он решил не торопить события, мол, пусть будет что будет. Конечно это был предлог лишь бы оттянуть неприятный момент. У него характер не из робких и он, безусловно, мог бы постоять за себя перед кем угодно, если этот человек первым перешел бы в наступление, но он ненавидел ссоры и не хотел быть зачинщиком. Ну а в случае с мисс Синклер, разумеется…

— А в случае с мисс Синклер, — тонко заметил мистер Читтервик, существовала опасность быть лишенным наследства.

— О нет, он никогда не принимал эту угрозу всерьез. Мне известно, что полиция как раз стремится раздуть это обстоятельство, но для них с мисс Синклер такая возможность была скорее предметом шутки. Да, она была властная старая женщина и любила употреблять власть, а угроза лишить наследства была бы в данном случае очень удобным орудием, чтобы эту власть укрепить, однако Линн был совершенно уверен, что она никого кроме него не сделает своим наследником, что бы она ни говорила в пылу раздражения. А что касается американского племянника, которого она никогда не видела, отца которого презирала и который даже не носит фамилии "Синклер"!.. Нет, просто Линн очень любил свою тетю и все откладывал на потом сообщение о нашем браке, которое обязательно вызвало бы большой взрыв эмоций, — искренне заметила Джудит, — но он ничего и не предпринимал, чтобы помешать ей узнать об этом окольными путями или где-нибудь об этом услышать.

— А ее секретарша считает, что мисс Синклер была серьезна в своих угрозах, — ввернул мистер Читтервик.

— Мисс Гуль? — с некоторым пренебрежением осведомилась Джудит. — Да разве она представляет, когда человек говорит серьезно, а когда нет? Она совершенно не понимает шуток, даже таких явных, как тост на вилке перед носом.

Мистер Читтервик, который не собирался испытывать способности мисс Гуль в данном направлении, поспешно переменил тему разговора.

— Полагаю, больше не поступало никаких сведений относительно пропавшего американского кузена?

Миссис Синклер как будто несколько удивилась.

— Нет, кое-что стало известно. Сегодня утром я получила письмо от адвоката моего мужа, в котором сообщается, что его нашли и что он прибудет следующим пароходом.

— Он прибудет сюда? — мистер Читтервик был потрясен — воронье уже закружилось над головой еще не осужденной на смерть жертвы.

Миссис Синклер по взгляду поняла, о чем он думает.

— О, это не до такой уж степени скверно. По его словам, он приезжает, чтобы, по возможности, помочь своему двоюродному брату и это очень добрый поступок с его стороны. К тому же, наверное, он впитал в себя с самого рождения импульсивную энергию своей второй родины.

— Понимаю, — согласился мистер Читтервик.

Но это было и все, что он действительно понимал. Он не имел ни малейшего представления, какими путями расследования ему идти далее и в каком направлении его поиски могут увенчаться успехом. Мистер Читтервик, надежда Риверсмида, не знал, что предпринять! Он оказался в тупике.

И это миссис Синклер намекнула ему на возможность выхода.

— Сегодня после ленча я еду в "Эрлшейз". Поместье теперь по закону принадлежит мужу, конечно, и хотя мне претит мысль жить там постоянно, я время от времени делаю туда набеги, чтобы знать, как обстоят дела. Меня возит туда Маус. Не хотите ли тоже поехать? Наверное, вы будете рады возможности снова повидаться с мисс Гуль. Я все еще пользуюсь ее услугами ну, пока положение не определится.

Вряд ли мистеру Читтервику очень хотелось снова повидаться с мисс Гуль, но, с другой стороны, поездка в "Эрлшейз" означала действие, нечто, во всяком случае, претендующее на акцию. Все лучше, чем безутешно слоняться по Риверсмиду, чувствуя, что никакой ты не сыщик. И мистер Читтервик намекнул, что случай вновь увидеться с мисс Гуль — его самое заветное желание.

Для такого некрупного мужчины как Маус, шофер он был стремительный. Двадцать с небольшим миль они покрыли за двадцать семь минут.

Мисс Гуль приняла их любезно, однако с решительным видом. К радости мистера Читтервика она сразу же отвела миссис Синклер в сторону, чтобы обсудить некоторые счета, и партнеры-сыщики остались наедине.

Освободившись от бдительного и устрашающего ока мисс Гуль, мистер Читтервик с интересом оглянулся вокруг.

Итак, вот та награда, ради которой, как утверждало обвинение, майор Синклер решился пойти на преступление, не считая, очевидно, убийство слишком высокой ценой за обладание этим довольно "зрелым" георгианским особняком из темно-красного кирпича и высокими, полными воздуха и прохлады, покоями. Маус, отметив заинтересованный взгляд партнера, предложил ему обзорную экскурсию и проявил себя почти столь же осведомленным в местных достопримечательностях, как профессиональный гид.

Это было не самое древнее строение на усадьбе. Более ранний, елизаветинский, "Эрлшейз" сгорел в царствование Георга II и тогдашний Синклер выстроил теперешнее здание. Мистер Читтервик осмотрел отделанные панелями стены, резные каминные доски, бальный зал, картинную галерею, полоненную портретами предшествующих Синклеров, оружейную комнату, окрестности, подсвеченные фонтаны, и вздохнул. Да, прокурор, очевидно, прав, ради всего этого можно было пойти и на убийство. "Эрлшейз" был в высшей степени лакомым приобретением.

Экскурсия продолжалась немногим меньше часа. Когда партнеры вернулись в дом, женщины уже закончили дела и Джудит, казалось, выискивает предлог, чтобы оставить мистера Читтервика и мисс Гуль наедине, хотя мистер Читтервик был уверен, что общение с этой устрашающей молодой женщиной начисто выветрит из его головы какие-либо вопросы. Наверное, его смятение было слишком очевидно, поэтому Маус снова проявил свою удивительную способность читать мысли мистера Читтервика и взял ситуацию в свои руки.

— Джуди, ты кошмарно выглядишь, черные круги под глазами и все такое прочее. Правда ведь, мисс Гуль?

Мисс Гуль согласилась, что так оно и есть, с тем едва заметным презрением, которое здоровая молодая женщина испытывает по отношению к своим менее крепким сестрам.

— Я вот что тебе скажу, — воскликнул радостно Маус с видом человека, нашедшего выход из трудной ситуации, — иди и полежи где-нибудь в тишине, Джуди, а мисс Гуль, Читтервик и я прогуляемся по саду до чая. Как насчет этого? — и он подал Джуди тайный знак.

Поняв намек, Джудит сразу же согласилась. Но мисс Гуль была против.

— Боюсь, я вряд ли располагаю свободным временем, чтобы разгуливать по саду без всякой нужды, ваша светлость. Я здесь ведаю всем одна, так что у меня полно дел.

Удивительно, сколь многое может подразумеваться в двух простых предложениях. Внимательный слушатель сразу бы понял, что мисс Гуль не одобряет сентиментальных соображений законной собственницы дома, которые мешают ей вступить в полные права владения и управлять всеми делами лично. А с другой стороны, очень хорошо, что она не мешается под ногами и оставляет все дела в более компетентных руках; мисс Гуль также ничего не имеет против того, что Маус является герцогом, и более того, готова простить ему это обстоятельство при условии, что он не потребует со стороны мисс Гуль какого-то особенного к себе отношения из-за титула, разве чуть-чуть более строгого, чем к остальным; что прогуливаться по саду ради одной прогулки это последнее занятие, на которое бы согласилась мисс Гуль, а герцог — самый последний человек, с которым бы ей хотелось прогуляться, не говоря о мистере Читтервике, он и вовсе не подходит в спутники, да и вообще его присутствие здесь ни к чему.

Несмотря на все эти оттенки смысла, Маус справился с ситуацией так умело и компетентно, что мистер Читтервик с грустью ему позавидовал.

— Но наша прогулка не будет бесцельной. Мне особенно хотелось бы побеседовать с вами, и как раз представляется удобный случай. Значит, Джуди, увидимся за чаем. Постарайся уснуть.

И прежде чем мистер Читтервик успел осознать, как все устроилось, присутствующие уже разделились и мисс Гуль шествовала между ним и герцогом с видом жертвы, но с бунтарским огоньком, разгорающимся за стеклами очков в роговой оправе.

— Вы, конечно, помните мистера Читтервика, — заметил любезно Маус, начиная важный разговор.

— Очень хорошо, — отвечала мисс Гуль, которая до этого не проявила ни малейшего узнавания. — Вы приехали вместе со старшим инспектором Морсби в отель "Олдридж" в тот день, когда скончалась мисс Синклер.

— Да, это так, — радостно улыбнулся мистер Читтервик, которому бросили крошку с барского стола.

— А вы не связаны с полицией какими-либо обязательствами, мистер Читтервик?

— О нет, нет. Господи, ну конечно же нет. Только вот в связи с этим делом. Очень, очень огорчительным.

— Но я, конечно, видела вас во время вскрытия и в полицейском участке.

— Да-да. Это естественно. — Мистер Читтервик тоже видел тогда мисс Гуль, но она не удостоила его вниманием.

— Вы находитесь в чрезвычайно ответственном положении, мистер Читтервик.

Мистер Читтервик согласился с тем, что это именно так.

— Вам очень повезло, что вы так уверены в своих показаниях.

— Повезло?

— Ведь любые сомнения в данном вопросе были бы для вас очень огорчительны.

Мяч принял Маус.

— Да, и учитывая позицию мистера Читтервика в данном деле, вы наверное довольно сильно удивились, увидев его здесь сегодня, мисс Гуль?

— Меня мало что удивляет, ваша светлость, — откровенно, даже цинично, отвечала молодая особа.

— И все же большинство, наверное, удивилось бы, — терпеливо продолжал Маус. — Но дело в том, что сейчас мистер Читтервик кое в чем не так уверен, как прежде, и, если вы не против, он хотел бы задать вам несколько вопросов относительно майора Синклера.

— Но я уже рассказала в полиции все, что знала, — с некоторым неудовольствием отозвалась мисс Гуль.

— Но это же не официальная процедура. Просто несколько вопросов на сугубо личные темы.

— Я не вижу, какие сугубо личные вопросы, касающиеся майора Синклера, можно задать мне и как они смогут помочь мистеру Читтервику, если он видел собственными глазами то, что происходило в "Пиккадилли-Палас".

Маус беззвучно вздохнул и перебросил мяч мистеру Читтервику, а сей джентльмен в явной тревоге бросился напролом через всякие там условности и схватив быка за рога сразу углубился в суть проблемы.

— Мне помнится, вы сказали и повторили это во время опроса свидетелей, что, по вашему убеждению, мисс Синклер была твердо намерена лишить племянника наследства, если он откажется соответствовать брачным планам на его счет, — выпалил мистер Читтервик. — Полагаю, вы не переменили своего мнения об этом?

— Я просто знаю это.

— Да-да, конечно. Я хочу спросить, вы по-прежнему так считаете?

— Я очень редко меняю свои мнения, мистер Читтервик, и никогда в том, что считаю фактом.

— Значит, вы считаете такую угрозу фактически существовавшей? — упорно настаивал мистер Читтервик.

— Вне всякого сомнения. Если только мисс Синклер не пыталась ввести меня в заблуждение. Она сама мне сказала о том, что лишит племянника наследства.

— Тем не менее в течение нескольких лет проблема наследства была на самом деле только предметом шутливых разговоров между мисс Синклер и ее племянником, — с озадаченными видом возразил мистер Читтервик.

— Кто это вам сказал? — резко осведомилась мисс Гуль.

— Миссис Синклер, — кротко ответил мистер Читтервик.

Мисс Гуль вздернула густые брови.

— Пожалуйста, не подумайте, что я предубеждена против майора или миссис Синклер. У меня таких предубеждений нет настолько, что мне чрезвычайно жаль миссис Синклер и я горю желанием помогать ей по мере моих сил — при условии, конечно, — твердо прибавила мисс Гуль, — что меня не попросят нечто утаить или защищать преступника. Но я не ребенок. Мне ясно, что в интересах майора Синклера — свести к минимуму все его обсуждения с тетушкой вопроса о наследстве. И только естественно, что миссис Синклер утверждает, будто он никогда не воспринимал всерьез угроз своей тети.

— Так значит… значит, вы не согласны с миссис Синклер? — осмелился спросить мистер Читтервик.

— Я не могу сказать, как это все воспринимал майор Синклер, — с убежденностью в своей правоте сказала мисс Гуль, — но в отношении миссис Синклер и ее позиции в данном вопросе у меня сомнений нет. И может быть, вам полезно будет это узнать, мистер Читтервик, а я могу вас в этом уверить, что сама миссис Синклер воспринимала подобные угрозы очень серьезно.

— Понимаю, — ответил мистер Читтервик, который, по-видимому, сомневался, что продвинулся по стезе расследования сколько-нибудь далеко.

Наступило неловкое молчание. И тут оно было нарушено тем, что мисс Гуль чихнула, причем так сильно, что ее очки слетели с носа и угодили в ближайший розовый куст, и Маус сильно поцарапал себе руки о шипы, извлекая их оттуда. Вид у мисс Гуль стал достаточно пристыженный, насколько это могло быть ей свойственно (ведь чихание, наверное, тоже симптом отсутствия самоконтроля, хотя, возможно, и не очень значительный), и если бы мистер Читтервик не придерживался раз навсегда составленного им мнения о мисс Гуль, он бы подумал, что она покраснела Так или иначе, она водрузила очки на прежнее место с нервной поспешностью, которая говорила о многом. Мистер Читтервик немного даже пожалел, что ей необходимо носить очки. Без них оказалось, насколько он успел заметить за две секунды, что черты лица у нее были классически правильные и совсем не отталкивающие. Если бы она уделяла чуть больше внимания своей внешности, а не стремлению выглядеть деловитой, то смотреть на мисс Гуль было бы гораздо приятнее, чем обычно, — подумал мистер Читтервик, которому нравилось все привлекательное на взгляд.

И еще одно впечатление возникло у мистера Читтервика помимо того, какими потенциальными возможностями обладает внешность мисс Гуль, а именно, что без очков она ему кого-то смутно напоминает. Он даже мог поклясться, что видел это лицо когда-то прежде. Впрочем, вряд ли это имеет хоть какое-то отношение к делу, которым он занимается.

— Но есть еще кое-что, о чем вы, мистер Читтервик, хотели спросить мисс Гуль, не так ли? — поинтересовался Маус тактично, проигнорировав эпизод с очками.

— Неужели? — рассеянно отозвался мистер Читтервик, размышляя над последним впечатлением. — О да, разумеется. Конечно. Э… э, да, вот оно. Вспомнил. Это о поведении майора Синклера в связи с его тетушкой. Как вам казалось, он ее любил? Был ли он то что называется любящим племянником? Он производил именно такое впечатление?

— Майор Синклер всегда мне казался настолько любящим, насколько бывает каждый племянник, возлагающий на свою тетю большие надежды, — ответила циничная мисс Гуль, и инцидент с очками в какой-то степени лишь подчеркнул ее цинизм.

— А в остальном, если не принимать во внимание проблему брака, они, на ваш взгляд, находились в хороших отношениях?

— Да, определенно.

— Понятно. А вам… э… лично майор Синклер нравился?

— Вот уж поистине, мистер Читтервик, — оскорбленным тоном возразила мисс Гуль, — неужели вопрос, нравился ли мне майор Синклер, может решить для вас проблему, видели вы, как он бросил в кофе своей тети яд, или нет?

— Э… нет, конечно, — пришлось согласиться мистеру Читтервику, — это так… но, понимаете… суть дела в том… ну… — и он умоляюще взглянул на Мауса.

— Вопросы мистера Читтервика содержат в себе гораздо больше смысла, чем кажется, — пришел на помощь Маус.

— Да, разумеется, — с облегчением подтвердил мистер Читтервик, — Вот именно, больше смысла. Это так Совершенно так, А теперь, — воспрянув, продолжил мистер Читтервик, — у меня еще к вам один вопрос, по другому поводу. Я уже, насколько мне помнится, и прежде вас спрашивал, не можете ли вы объяснить, почему мисс Синклер назначила свидание майору в "Пиккадилли-Палас". И вы ответили, по-моему, что вы ничего на этот счет не знаете, во всяком случае, такое у меня сложилось впечатление. Но теперь вы можете ответить на этот вопрос иначе?

— Вы хотите спросить, знаю ли я сейчас о чем-то, о чем не знала тогда, и не утаиваю ли этого?

Да, мисс Гуль была очень прямолинейной молодой женщиной и столь же бестактной.

— Нет-нет. Господи помилуй, нет. Это было бы, конечно, совершенно невозможно. Я имел в виду другое, не можете ли вы вернуться памятью в прошлое и вспомнить какое-нибудь случайное замечание со стороны мисс Синклер, которое могло бы пролить свет на это обстоятельство? Я считаю вполне возможным, что она вдруг почувствовала необходимость объяснить, почему выбрала для встречи такое странное место. Более того, у меня такое ощущение, что она почти обязательно должна была это объяснить. Вы не можете ничего такого припомнить?

— Мне кажется, этот штрих ее поведения очень вас озадачил, — заметила мисс Гуль, впервые за все время выказав признаки любопытства.

— Да, именно озадачил, — просиял мистер Читтервик, обрадовавшись, что мисс Гуль проявила к происходящему слабый интерес. — По-моему, это самый неожиданный (я не говорю необъяснимый, потому что здесь должно быть какое-то объяснение) штрих в поведении мисс Синклер. В конце концов Зал для ленча в "Пиккадилли-Палас" — наименее подходящее место для нее, не так ли?

— Да, помню, я сама удивилась, когда она назначила там свидание, согласилась мисс Гуль.

— А вы уверены, — с таинственным видом осведомился мистер Читтервик, что это она назначила свидание?

— Что вы имеете в виду?

— Это не майор предложил, и она согласилась там встретиться?

— Но ведь полиция располагает письмом майора Синклера, который согласился встретиться с ней.

— О да. Точно так, но предложение о встрече могло с самого начала исходить и от него.

— Насколько мне известно, не могло. Это мисс Синклер продиктовала мне письмо, назначавшее встречу. Она никоим образом не объяснила свое желание и не делала никаких комментариев по данному поводу, когда это письмо вместе с другими я принесла ей на подпись.

Мисс Гуль явно устала от вопросов.

— Во всяком случае, это обстоятельство мне представляется весьма не важным. Возможно, мисс Синклер полагала, что для обсуждения важных вопросов ничто так не подходит, как людное место. Только в толпе можно быть по-настоящему одинокой.

— Но почему она не пригласила его на встречу в "Олдридж", где можно было повести разговор в абсолютном одиночестве?

— Право, боюсь, что не смогу ответить вам на этот вопрос, но вам не кажется, что, если бы предложение о встрече исходило от майора Синклера и она окончилась тем же результатом, это только набросило бы на него еще более мрачную тень? — колко заметила мисс Гуль.

— Да, совершенно верно. Это могло быть, разумеется, именно так, забормотал несколько смущенно мистер Читтервик.

Мистеру Читтервику тоже так казалось, но ему не хотелось подчеркивать это обстоятельство в присутствии такого рьяного защитника майора Синклера, как Маус. Сам мистер Читтервик принял твердое решение не занимать ни про-, ни антисинклеровскую позицию. Если уж его заставили начать расследование, то его целью должно быть не оправдание майора во что бы то ни стало, но установление истины, какой бы она ни была. И поэтому встреча в "Пиккадилли-Палас" казалась ему вопросом огромной важности с самого начала знакомства с делом об убийстве. Было в высшей степени невероятно с любой точки зрения, и психологической, и материальной, чтобы мисс Синклер сама предложила такое место встречи как "Пиккадилли-Палас", и мистер Читтервик поэтому еще на очень ранней стадии расследования был убежден, что предложение исходило от майора Синклера. Да, Зал для ленча не самое подходящее место для угроз лишить наследства, но чтобы отравить тетушку и выдать отравление за самоубийство — лучшего места не найти. Мистер Читтервик также понимал, что если бы предложение о встрече исходило от майора, то обвинение против него (как вызывающе предположила мисс Гуль) еще усугубило бы его вину. И теперь, когда мистер Читтервик собирался прежде всего установить истину, именно от этого отягчающего обстоятельства и надо было очистить майора. Однако это вряд ли возможно, хотя, если подытожить все ответы мисс Гуль, то они свидетельствовали скорее в пользу майора.

Мистер Читтервик терялся в догадках, о чем еще ее спросить, и они вернулись в дом, к чаепитию. Что бы ни чувствовал майор по отношению к своей тетушке, ее чувства к нему были несомненны. Все стены были увешаны его фотографиями. В маленькой уютной комнате, которая служила покойной мисс Синклер будуаром, их тоже висело не менее пяти, включая одну, увеличенную, в профиль, которая остановила на себе пристальный взгляд мистера Читтервика. Во время чая он тщательно ее рассмотрел, и сердце у него сжалось. На фотографии синклеровский профиль вырисовывался гораздо явственнее, чем анфас. И это несомненно был тот самый профиль, тот самый нос, который он видел в "Пиккадилли-Палас".

Обратное путешествие в "Аббатство Риверсмид" проходило более спокойно. Маус сидел один впереди. Мистер Читтервик вместе с Джудит на заднем сиденье. Теперь разговор касался новообретенного кузена, и Джудит более подробно рассказала о содержании письма адвоката.

— У него как будто очень романтическая история. Разумеется, родители не оставили ему ни гроша и он с самого начала должен содержать себя сам, но теперь, как я понимаю, он ни в чем не нуждается, а ему всего-навсего двадцать восемь лет.

— Слава богу, — и мистер Читтервик отметил, что в ее голосе прозвучало восхищение.

— И кем только не приходилось ему служить. Мальчиком на побегушках в гостинице, автомехаником, помощником продавца, он подвизался в массовках на экране и сцене, одно время даже владел на паях бродячим цирком и был там наездником-официантом. Одним словом, он мастер на все руки.

— Один из тех счастливых людей, которым удается все, за что бы они ни взялись, — подытожил мистер Читтервик, с интересом подумав, что ему еще никогда не приходилось слышать об официанте-кентавре. Да, комбинация, конечно, уникальная. Хотелось бы ему познакомиться с молодым человеком, обладающим такими разнообразными талантами.

Джудит замолчала, и мистер Читтервик погрузился в размышления. Он не мог скрыть от себя того факта, что ему не удалось достичь никакого прогресса на пути расследования. Мисс Гуль не могла рассказать ничего нового. Она ни в коей мере не казалась настроенной против майора, а с другой стороны, не была особенно и расположена к нему. Она просто относилась к нему нейтрально, что, собственно, и было самым корректным поведением в должности, которую она занимала. И только один интересный момент мог припомнить мистер Читтервик за все время их разговора — это когда он видел ее без очков. Да, она определенно напомнила ему кого-то. Совершенно определенно. Но кого? Этого мистер Читтервик никак не мог припомнить, но явно человека, которого, как ему кажется, он видел сравнительно недавно. Во всяком случае — в последние полгода. Но более определенного он ничего не может сказать.

И еще одно. Казалось, она смутилась, когда упали ее очки. Удивительно, однако она очень смутилась. И сильно покраснела. Такое заурядное происшествие этого не заслуживало. Покраснела, словно потеряла какую-то очень существенную часть туалета, а не очки, которые слетели, когда она громко чихнула. При сложившемся впечатлении от этой женщины мистеру Читтервику казалось странным, что подобная безделица, как слетевшие очки, могла столь сильно ее сконфузить.

Нет, за этим что-то кроется, но что? И еще одна деталь поведения, то, что она сначала совершенно его игнорировала. Может быть, и это не случайность?

— Есть! Понял, — вдруг радостно вскричал мистер Читтервик, — очки — это часть маскарада.

— О чем вы, мистер Читтервик, — удивленно воскликнула Джудит}

— Мы немедленно должны вернуться, — ответил крайне взволнованный мистер Читтервик.

— Вернуться? В "Эрлшейз"?

— Да, и немедленно.

Джудит наклонилась вперед и ткнула Мауса в плечо большим пальцем.

— Маус, мистер Читтервик говорит, что мы немедленно должны вернуться в "Эрлшейз".

— Что? Вернуться? Хорошо. Возникла идея, мистер Читтервик?

— Да. Я вполне уверен… И хочу удостовериться, правда ли… Пожалуйста, предоставьте все мне… Если вот только миссис Синклер сможет придумать какой-нибудь предлог для возвращения…

Джудит и Маус были идеальными партнерами в сыщицком деле. Они не задавали лишних вопросов. Маус с готовностью развернул автомобиль, пока Джудит взирала на мистера Читтервика с еще более лестным почтением. Мистер Читтервик в ответ рассеянно ей улыбнулся.

Откровенно говоря, он начал уже сомневаться, зачем все это затеял. Просьба вернуться в "Эрлшейз" была продиктована внезапным импульсом по причине взволновавшей его в тот момент мысли, но как эту идею осуществить, он и понятия не имел, и за двенадцать миль пути ему предстояло найти решение. Маус мчался назад с обескураживающей скоростью, и двенадцати миль оказалось недостаточно, чтобы придумать план действия.

Для Джудит, напротив, планирование, очевидно, не составляло никакой трудности.

— Мисс Гуль, — сказала она бесстрастно, — мне очень жаль снова вас беспокоить, но я оставила здесь перчатки. Нет, не волнуйтесь. Они, конечно, остались там, где я прилегла отдохнуть. Я сама сбегаю за ними. А кроме того, мистер Читтервик вспомнил что-то еще, о чем хотел вас спросить.

— Да, — ответил мистер Читтервик. — Э… да.

Джудит исчезла. Маус деликатно осведомился красноречивым поднятием бровей, не желает ли мистер Читтервик, чтобы он испарился тоже, на что мистер Читтервик мимикой всего лица ответил отрицательно.

— Да, мистер Читтервик? — торопливо спросила мисс Гуль, с хорошо скрытым удивлением наблюдая за игрой его лицевых мускулов.

— Э… да, — отозвался мистер Читтервик. — Дело в том, — выпалил он, не в состоянии отвязаться от посетившей его идеи, — дело — в стекле.

Все же мистер Читтервик не так был захвачен озарившей его мыслью, чтобы не заметить впечатления, которое могли произвести на мисс Гуль его слова. Не вздрогнет ли она? Не окрасит ли слабый румянец ее землистого цвета щеки? Ничего подобного. Она осталась невозмутимо спокойной.

— Стекле? — повторила она спокойно. — Ну разумеется. Так что вы хотите узнать о стекле, мистер Читтервик? Вы имеете в виду тамблеры, что были на столе?

Мистер Читтервик уже вполне овладел собой к данному моменту.

— Знаете, я вспомнил об одной мелкой подробности. Не очень важной. Я просто вспомнил, что мисс Синклер в "Пиккадилли-Палас" очень пристально рассматривала мужчину, который сидел с ней рядом, и мне пришла в голову мысль, что она, очевидно, близорука. Не могли бы вы сказать, это действительно так?

— Да, она была близорука, — подтвердила равнодушно мисс Гуль, — и обычно носила очки. Однако те очки, что она взяла в Лондон, в то самое утро сломались, а вторую пару она, к сожалению, позабыла в "Эрлшейзе".

— Понятно. Так я и подумал, — ответил мистер Читтервик с простодушно-довольным видом. — А сколько диоптрий было в ее очках? Примерно столько, сколько в ваших?

— Да, примерно, — все так же безразлично отвечала мисс Гуль. — Может быть, ее очки были немного сильнее.

— Да-да. Но мне хотелось бы прикинуть, насколько она была близорука. Вы не будете так любезны дать мне на минуту ваши очки? Я только взгляну, хитрил мистер Читтервик, — чтобы получить более или менее верное впечатление.

— Но вторые очки мисс Синклер все еще в ее спальне, — возразила все так же ровно мисс Гуль, — и если вы действительно хотите узнать, какие очки она носила, я их сейчас принесу.

Однако мистер Читтервик сильно расстроился при одной только мысли, что доставляет мисс Гуль столько беспокойства.

— Нет-нет, господи помилуй, не надо. Меня совершенно устроит, если вы на минуту одолжите мне ваши очки, — что было истинной правдой, но ведь — и это было хорошо известно мистеру Читтервику — самые искусные лжецы очень ловко используют и правду в своих интересах.

— Боюсь, это не одно и то же, — любезно ответила мисс Гуль, по-видимому твердо решившая не принимать всерьез всю эту чепуху насчет ее собственных очков, — мои гораздо слабее, чем очки мисс Синклер. Я припоминаю теперь, что нам нельзя было ими обмениваться. Я ей предлагала взять мои в тот самый день, когда она отправилась в "Пиккадилли-Палас", но она сказала, что они ей будут ни к чему.

— О, — разочарованно протянул мистер Читтервик.

— Но я с удовольствием принесу вам ее очки.

— Да нет, в конце концов это не имеет значения. Совсем никакого значения. А, вот идет и миссис Синклер.

И он рыцарски поспешил к ней навстречу через большой холл.

— Вы нашли свои перчатки?

— Да, спасибо. Они были там, где я и думала.

— Пожалуйста, достаньте мне немного перца, — сказал к ее удивлению мистер Читтервик, но так тихо, что двое остальных в другом конце холла их слышать не могли.

Джудит удивилась только на мгновение, затем слегка кивнула, и они направились к тем двоим.

— Кстати, мисс Гуль, — сказала Джудит беспечно, — я почти забыла об этом, но хорошо, что вспомнила: мне нужен перец. Вы можете уделить немного? В "Аббатстве" кончился перец, а у нас по соседству все магазины сегодня закрываются раньше, чем обычно.

— Перец? — спокойно переспросила мисс Гуль. — Да, у нас его полно. Подождите немного, я сейчас принесу.

И она быстро и деловито удалилась.

Но на этот раз и Джудит одолело любопытство.

— Мистер Читтервик, зачем вам понадобился перец?

— Тише, — прошептал мистер Читтервик виновато, потому что совесть его была нечиста. — Мисс Гуль может услышать нас. Я хочу, чтобы вы дали мне его в руки, — прибавил он заговорщическим шепотом. — И если я его уроню — или что-нибудь в этом роде, то выбраните меня как следует.

— Очень хорошо, — улыбнулась Джудит, — но все это так таинственно.

— А я тоже должен вас ругать, Читтервик? — поинтересовался Маус.

— Да, конечно. Э… вы поняли, конечно, что я собираюсь сделать?

— Вы хотите, чтобы очки снова упали?

Мистер Читтервик нервно улыбнулся.

— Да, и не могу не чувствовать, что это… Вы заметили, что она никак не хотела исполнить мою просьбу? Господи, как все это неприятно.

Вид у мистера Читтервика был очень виноватый, совсем не подобающий детективу, скорее его жертве, и он был благодарен Маусу и Джудит, что они, очевидно как прежде, считают его тем не менее только сыщиком.

Неся перец в маленькой жестянке, вернулась мисс Гуль. Джудит премило выразила ей благодарность и протянула перец мистеру Читтервику.

— Вы его прибережете для меня, мистер Читтервик, а то Маус будет вести машину. — Ее невозмутимый вид подразумевал, что управлять машиной и одновременно сохранить в неприкосновенности перец просто невозможно.

— Ну, разумеется, — ответил мистер Читтервик и с готовностью взял жестянку. — Я… я помню, — продолжал он возбуждаясь, — что в школе на уроке… э… нам рассказывали кое-что о перце. И это было… э… очень интересно. Существует — если я правильно запомнил — несколько разновидностей перца. И довольно много.

— Неужели? — заметила мисс Гуль тоном, в котором явно слышалось "когда же вы наконец уберетесь?". Диспут на тему о разновидностях перца да еще на пороге дома был, по мнению мисс Гуль, явно неуместен. Другие два собеседника мистера Читтервика, однако, слушали его с таким жадным вниманием, словно всю свою жизнь мечтали узнать его авторитетное мнение о свойствах перца и еще никогда не имели возможности удовлетворить свою жажду познаний на этот счет.

— Да, разумеется, этих разновидностей много, — продолжал мистер Читтервик, видимо поощренный их вниманием. — И то, что перец бывает разного цвета, указывает на разные места его происхождения. Например, красный перец произрастает в Кайенне, как указывает его название, серый перец — в… где-то еще и черный перец в… в другом месте. Красный перец, — продолжал он, тоже сильно покраснев, — конечно самый острый. Интересно посмотреть, а какой же перец у нас в этой коробочке…

Он снял крышку и с умным видом заглянул внутрь.

— Это перец серый, — провозгласил он и в последний момент успел подхватить пенсне, которое едва не упало в жестянку.

Увы, это был, наверное, день невезения для мистера Читтервика. Пытаясь поймать пенсне, он уронил крышку жестянки и, сделав отчаянную попытку поймать ее в воздухе, в результате только подбросил ее вверх. Жестянка вылетела у него из рук и угодила прямо в мисс Гуль, причем перевернулась и перец рассыпался в атмосфере небольшим облачком, а жестянка, как маленькая торпеда, приземлилась все еще вверх донышком прямо на голову мисс Гуль. Если мистер Читтервик с самого начала лелеял бы коварный замысел осыпать мисс Гуль перцем, то он осуществил его просто блестяще.

Все трое, по очереди чихая, смотрели на мисс Гуль. Но смотрели напрасно. На этот раз, чихая безостановочно, мисс Гуль все же ухитрилась удержать рукой очки на носу.

И тут Маус пришел на помощь своему шефу. Пока мистер Читтервик лепетал дрожащим голосом извинения, Маус подошел к пострадавшей, отвел в сторону ее руку и начал сдувать перец с ее волос и лица, вследствие чего долгожданный приз сам упал в простертые руки мистера Читтервика.

Эксперимент удался, так как мисс Гуль лишилась своих очков, но на этом все и закончилось, ибо в искаженном, гневном, покрасневшем лице несчастной молодой женщины просто невозможно было установить сходство с кем-либо из человеческих существ.

Мистер Читтервик удвоил поток извинений. Было совершенно очевидно, что он расценивает случившееся как прискорбный провал своего коварного замысла. Настоящий, опытный сыщик, которому понадобилось бы ввести некое количество перца в ноздри молодой дамы, сумел бы с неукоснительной точностью рассчитать требуемую дозу и не пустил бы на ветер полфунта ценного продукта с целью уличить в чем-нибудь свою жертву. Мистер Читтервик, по-видимому, остро переживал свою неудачу. Его конфуз перешел в волнение и в конце концов в настоящую панику. Он даже не понимал, что делает. В полной растерянности он надел очки мисс Гуль, а пенсне старался нацепить на ее нос. Он даже попытался как следует укрепить пенсне, в то время как, почти ничего не видя в нем, мисс Гуль неловко, дрожащими пальцами хваталась за свои очки, а мистер Читтервик ухитрялся удерживать их в должном положении у себя на носу. Наконец, к ужасному смятению, он понял свою постыдную и явную для остальных ошибку.

Постепенно мисс Гуль становилось лучше. Нельзя сказать, что глаза у нее перестали слезиться, и когда она смогла узреть мистера Читтервика, ее взгляд не выражал нежность, но на словах она его, во всяком случае, простила. И настолько велика была ее преданность служебному долгу, что мисс Гуль вернулась на кухню за новой порцией перца, таким образом подбросив хворосту в костер раскаяния, на котором пылал несчастный мистер Читтервик.

Пока она отсутствовала, он подошел к окну и выглянул в сад. Можно было подумать, что, потерпев фиаско, он стесняется смотреть в глаза своим помощникам. И он хранил молчание почти все время, если не считать невнятных извинений, которые он, заикаясь, адресовал растрепанной жертве своего эксперимента. Это продолжалось до тех самых пор, пока автомобиль не промчался по выездной дорожке и особняк не скрылся из виду. Тогда очень осторожно мистер Читтервик снял пенсне, вынул чистый шелковый платок из нагрудного кармана, нежно завернул пенсне в платок и положил сверточек на колено.

— Блестящая удача! — озарил он лучезарной улыбкой Джудит.

— Удача? — повторила Джудит, пожалуй, с большим удивлением, чем позволяла элементарная вежливость.

— Да, истинно так, — заверил ее мистер Читтервик. — Возможно, я действовал чересчур сурово, но это лучше, чем наоборот. Я не только сумел попробовать ее очки, но попытался надеть на нее пенсне.

— Но… каковы же результаты? — недоуменно спросила Джудит. — Чего вы этим добились?

Мистер Читтервик улыбнулся еще лучезарнее.

— Ее очки — не настоящие. У них простые, не оптические стекла! А знаете, я это подозревал. Она устраивает какой-то маскарад. Не могу сказать, почему и для чего, но это мы и должны узнать. Однако ее поведение фальшиво, и в моих глазах это сразу же делает ее подозрительной особой. Так что в нашем распоряжении, как бы то ни было, хоть один подозреваемый, да имеется…

— Господи милосердный! Мистер Читтервик, зачем вы пытались надеть ей на нос пенсне? Чего вы этим достигли?

Улыбка мистера Читтервика стала такой широкой, что, казалось, вот-вот распространится за пределы лица.

— А теперь мы располагаем замечательными отпечатками на стекле ее указательного и среднего пальцев, — ответил он радостно, — вот это уже настоящая детективная работа, можете не сомневаться.

И Джудит опять посмотрела на него с почтением.

Мистер Читтервик не стал объяснять, зачем ему понадобились отпечатки пальцев мисс Гуль или что он собирается с их помощью установить. Но возможно, он и сам еще как следует этого не знал.