"Странники и Островитяне" - читать интересную книгу автора (Кокейн Стив)
Из дневника Виктора Лазаруса
Оставляю эту запись без даты, ибо начинаю терять всякое чувство времени. Ночью и днем злодей преследует меня, и я теперь плохо понимаю, сплю я или бодрствую. Я не могу заставить себя ни пить, ни есть, худею и слабею на глазах, а главное — теряю надежду когда-нибудь настигнуть своего врага. Посетители и рабочие разбегаются, завидя меня, когда я крадусь по коридорам, их лица бледнеют от ужаса. Ночью я ворочаюсь на своей узкой кровати и держусь до последнего, чтобы не уснуть. Потому что в моих снах это мерзкое создание преследует меня в тысяче обличий: то набрасывается как волк, то как убийца, скрытый плащом, то как безликий и безжалостный посланник ужаса, иногда огромный и угрожающий, иногда неуловимый и иллюзорный.
Вчера ночью мне приснилось (по крайней мере, я молюсь, чтобы это было сном), что наш дом уничтожен. Полосы черепицы одна за другой скользили с крыши, шум становился все сильнее и сильнее, пока наконец не превратился в оглушительный грохот. Кирпичная кладка гнулась и раскалывалась в облаках удушливой пыли и осколках бьющегося стекла. Полы, потолки, лестницы, даже балки с крыши стонали, трескались и расщеплялись, и внезапно, в отдающейся эхом какофонии демонического смеха, дом превратился в гору пыли. От него ничего не осталось!
Вокруг было темно. Я, пошатываясь, брел среди обломков, слабо зовя на помощь. Сначала мне казалось, что я здесь один, но издали до меня донеслись глухие крики Гарольда и Сэма. Никогда еще я не был так счастлив слышать человеческий голос! С первым слабым лучом рассвета они появились: сначала Сэм в своей спецовке, с молотком в руке, затем Гарольд, все еще сжимая в руках свой гроссбух, словно от этих бумаг зависела его жизнь, а может быть, так оно и было. Окруженные осколками руин, мы разожгли огонь и сгрудились вокруг него, в ожидании дня. Было страшно холодно. Сэм на скорую руку соорудил что-то вроде сарая из обломков. Мы забрались внутрь и стали ждать. Меня вдруг охватило такое чувство, словно мы готовимся встретить посетителя.
Когда я проснулся, то обнаружил, что лежу на жестком полу, окруженный остовами обуглившейся древесины. На мгновение мне показалось, что кошмар продолжается, пока позднее я не понял, где нахожусь. Я лежал на обугленной от огня кухне. Должно быть, я ходил во сне и без чувств упал на пол. В ушах все еще раздавался далекий издевательский смех, но злодея по-прежнему нигде не было видно. Я в отчаянии. Неужели это безумие продлится еще долго?
Итак, ты начал бояться меня, Лазарус. Ты обходишь коридоры дома с револьвером, ты мстительно клянешься уничтожить меня, когда мы встречаемся. А я теперь тоже боюсь, прячу лицо, даже когда пытаюсь показаться тебе, убегаю в ужасе, когда ты подходишь ближе. Однажды ты увидел меня в коридоре, но, преданный собственной неуклюжестью, ты застрял, попавшись в ловушку, и к тому времени, когда ты выпрямился, моя сила воли покинула меня, у меня не хватило сил оставаться там дольше.
И вот теперь я навещаю тебя в твоих снах. Чистой и изящной девочкой я пришла к тебе, исполняя танец самого Великого, и я смотрела, как пробуждаются твои чувства. Ты стонешь и вытягиваешь руки во сне, и мне становится ясно, что даже в своих снах ты видишь меня только как посланника ужаса, хватающего твое сердце костлявыми руками.
И теперь, когда было столько разных попыток добраться до тебя, я чувствую усталость. Итак, я горюю, худею, слабею и отчаиваюсь когда-либо обрести тебя.
Но глубоко в моем доме обитает еще кое-кто, некто, кто понимает все, что здесь происходит. В далеком углу, куда почти никто не заглядывает, в глубоком кресле дремлет старая дама. Именно она протянет мне руку утешения, она знает, что мне необходимо сделать, когда все возможности будут исчерпаны.