"Концентрат сна" - читать интересную книгу автора (Платов Леонид Дмитриевич)

Глава четвертая

…Берясь за перо, Гонцов с удивлением отметил, что шум в ушах все возрастает, становится нестерпимым.

Ему представилось вдруг, что он еще смотрит в стакан, где плескалась голубоватая искрящаяся жидкость.

Странные золотые пятна, мелькавшие там, особенно притягивали его внимание. Веки его тяжелели: он попытался придержать их пальцами, но они не повиновались ему.

Целый дождь желтых брызг струился перед его плотно зажмуренными глазами.

Спустя некоторое время он догадался, что это — падающие осенние листья. Они сыпались на него с ветвей, низко нагнувшихся над водой, задевали его лицо, и он не мог отвести их руками, потому что чувствовал скованность движений, как в кошмарах.

Да, он плыл, лежа навзничь, по реке. Шуршали падающие листья. Водоросли, вытянутые вдоль течения, цеплялись за его одежду. Потом он начал медленно и плавно погружаться, не испытывая страха, но только очень сильную усталость, безучастный к окружающему.

Мелькнули желтые шары кувшинок, и чешуйчатая зеленая ряска сомкнулась над его головой.

Еле слышно журчали светлые струи, обегая группы подводных цветов и торчащие со дна камни. Он покачивался над ними, не опускаясь на дно и не всплывая на поверхность.

Что-то совершалось наверху, за голубовато-зеленой, подернутой желтыми пятнами, пеленой. До него доносился порой смутный шум, отголоски живущего мира, настолько сильные, что проникали к нему даже сквозь толщу его сна.

Прошло несколько минут или часов, — он не мог определить с точностью, и быстрее закачались водоросли, мимо понеслись призрачные очертания предметов. Течение ускорилось.

Не веря себе, Гонцов услышал глухой, приближающийся звон колоколов.

Вокруг него мелела река, расступаясь, вынося неподвижное тело на берег. Он почувствовал, как жестко и неудобно дно, опустившись, наконец, на него, и открыл глаза.

Прямо перед собой он увидел граненый стакан и руку, размешивавшую ложечкой в стакане. Вот колокола, которые звенели над ним!

Серьезный голос произнес негромко: — Прошу вас, выпейте это лекарство и не разговаривайте пока. Вы были очень долго и сильно больны.

Гонцов послушно закрыл глаза.

Мысли его были ясны и отчетливы. Какой удивительный сон приснился ему: река, желтые листья, журчанье воды. Он вспомнил, как дошли до его меркнущего сознания чьи-то слова о Лете, реке забвения. Быть может, это и дало толчок его сновидениям? Звуки голосов стали глохнуть, точно удаляясь, и вскоре слились в ритмический гул, который был, по-видимому, только слабым биением его собственного пульса.

Сейчас самочувствие его было прекрасно: он совсем не ощущал своего тела. Дышалось легко. Воздух был чист, холодноват, и он вдыхал его с жадностью, как будто поднялся только что на гребень горы.

Он подумал, что друзья перевезли его в горный санаторий, куда-нибудь в Теберду или Абастумани, и открыл глаза.

Над ним в бездонной глубине ласково мерцали звезды, мириады звезд. Не будучи силен в астрономии, он с некоторой гордостью отыскал знакомый ковшик Большой Медведицы. Усыпанные сверкающим инеем раскидистые ветви Млечного Пути осеняли его, и некоторое время он лежал неподвижно, собираясь с силами. Потом медленно повернул голову.

Там, где он ожидал увидеть стену, не было ничего. За белой скамьей и столом, на котором стояли лекарства, начиналась пустота. Озаренные бледным светом звезд, тихо покачивались верхушки кипарисов и смутно чернела громада, которая показалась Гоицову памятником.

Только вглядевшись пристальнее, он понял, что и потолок и стены его комнаты были сделаны из стекла или материала, подобного стеклу.

Недоумевающий, встревоженный, Гонцов сделал попытку приподняться. Необычность всего увиденного на секунду расколола его смятенное сознание. Кто же проснулся только что в этой стеклянной комнате?

— Зеркало, если есть, пожалуйста, — прошептал он нагнувшимся к нему людям в белых халатах.

Зеркало задрожало в руке. Краем глаза он охватил всю страшную худобу своей руки — кость, обтянутую пергаментно-желтой кожей, и долго, не отрываясь, смотрел в зеркало. Со стороны, быть может, это было похоже на встречу после очень долгой разлуки.

Лицо Гонцова осунулось и постарело. В черных волосах кое-где протянулись белые нити, щеки запали. Зато живые, блестящие глаза были молоды по-прежнему, и по ним он тотчас узнал себя.