"Анатомия развода" - читать интересную книгу автора (Лобановская Ирина)

10

Они целовались до изнеможения. Аня все-таки сломала Юркино упорство. Но она осознавала, что Воробей старается держаться в рамочках и остаться по возможности спокойным. Почему? Это ее интересовало все сильнее, а потом стало раздражать. Что за нелепости и странности? Подозрительная невозмутимость… Нарочитая или естественная? Он не любит ее? Она ему не нужна? Или он так упорно защищает свою территорию, как зверь?.. Но зачем?! Ради чего?

Его довольно трудно вывести из себя. Юрка почти стена. А со стеной не спорят, не пререкаются, ее старательно обходят. Не биться же, в самом деле, об нее головой! Она отрезает, обрезает и замыкается сама в себе — это ее удел и принцип существования. И то, что она отсекла для себя, — не про вас: это ее личное владение, частная собственность, неприкосновенность.

Аня потихоньку изучала Юрия и приходила к неутешительным выводам. Нет, он не слишком горд, это не то… Но боится или не любит искренних излияний. Очевидно, считает их лишними. Первое мнение о нем оказалось ошибочным. Никогда не расскажет, где был, что делал. Не поделится сокровенными мыслями, не вспомнит о знакомых и семье. Никогда не сердится, но одновременно ни ласков, ни печален, ни весел. Он кажется чуждым любым эмоциям и страстям, далеким от них, лишенным всяких порывов к любви, дружбе, стремления к прекрасному… Он чересчур бесстрастен.

Юрий всегда и во всем придерживался одного неплохого правила: самое лучшее в любом деле — суметь вовремя остановиться и остаться в границах дозволенного миром и допустимого самим собой. Не выйти за свои собственные пределы. А поскольку прямых дорог не бывает, тем более в России, удобнее всего обойти скользкую и сложную ситуацию сторонкой, чтобы ненароком не споткнуться.

Да, Юрка Воробьев был весь мирно-бытовой и смирно-задумчивый. Был или казался?

Аня уже отлично понимала, что маска, имидж нужны всем, без них люди беззащитны. Без маски могут нормально жить только беспредельно спокойные, чересчур наивные или крайне глупые. Но такие на земле — большая редкость. Поскольку все давным-давно твердо заучили, что в этом мире важно не то, каков ты есть, а каким ты кажешься.

Юркина холодность Аню возмущала. "Нет, только не спокойствие, так не должно быть… Никто не имеет права оставаться невозмутимым и бесстрастным рядом с Аней Литинской!.. Тем более какие-то там Воробьи… Этот номер не пройдет…

Ей нужен Юрий. Нужен — и все! Баста! И она должна его добиться, заполучить всеми правдами и неправдами, любыми доступными способами! Но какие же ей доступны?..

— У женщин ум часто похож на лазер, — посмеивался отец. — Вдруг устремляется в одну сторону и ничего не замечает вокруг.

До того как Аня словно впервые увидела Юрку в школьном сентябрьском дворе, она жила в странной полудреме.

Опять вспомнила отца, часто повторяющего, что любая женщина — плющ, который должен обязательно вокруг кого-нибудь обвиться.

— Женщины, — уверяя отец, — не любят ни ласки, ни нежности, ни влюбленных глаз! Ни смелости и напористости!

— Да что же тогда они любят? — однажды вспылила Аня.

И он четко ответил, не думая ни секунды:

— Штамп в паспорте, моя дорогая! Исключительно штамп в паспорте!

Мама смеялась.

Хорошо ей!.. У нее уже все позади… А каково Ане? Ничего не знающей в этой жизни?.. Одни страхи да ужасы…

— Они думают, что любая замужняя женщина гораздо счастливее незамужней, — продолжал отец. — А женатый мужчина счастливее холостого. Приятное заблуждение.

— У нас один парень, — задумчиво произнесла Аня (она имела в виду Юрия), — предложил девчонкам сыграть в карты на раздевание по типу передачи Фоменко. Все наотрез отказались…

— Ты как-то очень грустно рассказываешь об этом, — заметила мать. — Для нормальных девушек это бессмысленное действо. Не имеющее перспективы и положительного результата. Все правильно. И в наше время смутить девушек такими предложениями невозможно.

«А мне он не предлагал», — печально подумала Аня…

— Ко мне сегодня приезжала мама Игоря, — меланхолично доложила она Юрию, нехотя отодвинувшись от него наконец.

У Юрки от удивления глаза на лоб полезли.

— Кто?!

— Мама Игоря, — повторила Аня. — Вот…

Неизменно бодрая Надежда Нахаловна подкараулила Аню в школьном коридоре и подошла решительным шагом спортсменки, громко и уверенно топая.

— Ты, Анна Батьковна, чего себе думаешь? — грубовато спросила она, неудачно изобразив ласковую улыбку. — Парню моему совсем голову заморочила! Давай, красавица, решай: или выходишь за него замуж, или оставь его в покое! Ему учиться надо, а не на твою смазливую морду с утра до ночи пялиться! И так уже тянет еле-еле, с тройки на четверку перебивается! А ему в институт поступать! Не в армию же греметь! Квартира у Гарика есть, будете у меня жить, как два голубка, и ворковать с утра до ночи. А моя мама, бабушка Анюта, вам поможет. Она еще крепкая. И Гарика обожает. Не надышится на него. Все Для вас сделает!

Аня изумилась и возмутилась одновременно. Она не привыкла, чтобы ее судьбой распоряжались и давали ей советы. И не позволяла этого даже собственной матери, к которой очень привязана.

— Замуж просто так не выходят! — твердо заявила она. — Я не люблю Игоря! Кроме того, у меня сейчас начинается урок. Я не могу долго говорить, извините…

Надежда Михайловна насупилась и затопталась на месте, не зная, что сказать или на худой конец возразить. И удалилась, грозно и разобиженно, но все равно бравой поступью бодрой спортивной дамы, привыкшей гонять баскетбольные мячи, и-высоко, гордо неся блондинистую голову победительницы любых, и не обязательно спортивных, соревнований.

Вот еще недоставало!..

Расстроенная и оскорбленная Аня мрачно смотрела вслед своей возможной будущей свекрови. Да они и пяти минут не прожили бы вместе! Хотя Игорь живет с бабушкой, мать навещает его три раза в неделю. Аня была немного в курсе жизни Скудиных.

— И что она тебе сказала? — с любопытством спросил Юрий.

— Предложила выйти замуж за ее драгоценного сыночка!

— Обана… — протянул Юрий и закурил. — Ну и…

— Ты что, совсем идиот?! — рассвирепела Аня. — И так все ясно, без вопросов: приняла ее предложение с великой благодарностью и радостью! Я ведь обожаю этого блина, вся школа в курсе нашей безграничной любви! Один ты ничего не слышал, флегма двухметровая!

Юрка засмеялся.

— Обана… — повторил он. — Ты, Нюся, зря бесишься.

Он догадывался о причине Анькиного постоянного раздражения и тоже порой задумывался, почему они до сих пор не стали близки.

Юрий не стремился к этому — их отношения пока не требовали новизны и пересмотра устоявшихся позиций. Они притерлись друг к другу, не сильно привыкая. Как бы задержавшись на поверхности своих чувств. Такой расклад устраивал парня на все сто. Привяжешься чересчур крепко — потом будет очень больно отрываться. Так считал Юрий. А отрываться все равно рано или поздно придется.

— Ты как? — иногда вскользь, казалось равнодушно, интересовался он у Анюты.

И она отлично знала, что нужна ему, именно ему одному— и никому больше. Странно… Откуда и каким образом пришло к ней это ощущение, осталось невыясненным. Главное — пришло и задержалось.

А вот чем Юрий жил, чем увлекался — все было покрыто мраком неведения. На все вопросы о себе он откликался односложно и всегда одинаково:

— Живу!

— Это заметно! — засмеялась Аня, услышав его ответ впервые. — А подробнее нельзя?

Юрий флегматично пожал плечами: .

— Зачем? Какие еще подробности о жизни тебя интересуют? По-моему, с ней все давно и у всех ясно.

— Думаешь? — удивилась Аня. — А вот остальные считают по-другому.

— Мне жаль их, Нюта, — холодно отозвался Юрий. — Очень" жаль. Но фишка в том, что мне нет до них дела. А им до меня.

Дальнейшее выяснение нюансов его непростого, смутного бытия ни к чему не привело. Он лишь досадливо передергивал плечами и просил Аню переключиться на другую тему. Явно темнил.

— Ты мне надоел, — злобно заявила она. Юрий даже не повернул к ней головы. Увлеченно курил…

— Чего так? — безразлично спросил он минуты через две.

— Из тебя слова клещами не вытянешь.

— Словами интересуешься?

— Конечно! Если они «хорошие…

— А какой дурак мечтает о плохих? — хмыкнул Юрий. — Я давно удивлялся, Нюся, что это ты вдруг выбрала меня в качестве своего идеала…

— Тебя?! — окончательно взбеленилась Аня. — Да кому нужно держать тебя за идеал?! Тоже мне образцовый мальчик! Наглый, как павлин, и загадочный до идиотизма! Я тайны ненавижу и детективы не читаю — не люблю! Это чтение для дураков! Вот! И вообще я живу не по примеру! Все примеры остались в школе, как решенные!

Юрий лениво потянулся. Анино эмоциональное выступление оказалось малоэффективным и абсолютно зряшным.

— Хотя вряд ли ты сам решил хоть один… — съязвила Аня.

— Я гуманитарий по природе, — невозмутимо заметил Юрий.

— По природе каждый человек должен быть гуманитарием, если говорить о корне слова, — ехидно объяснила Аня.

Все-таки чем он увлекается?.. Анька давно и тщетно пыталась проникнуть в его тайны, хотя твердила, как он ей надоел. Надоесть он ей не мог…

Подлетел Синх, внимательно оглядел хозяйку и ее высокого кавалера, попытался вникнуть в суть беседы, но быстро утомился и удрал решать дела попроще.

— Сударь, мне противна твоя личность под маской-шоу «совершенно секретно»! По-моему, за ней ничего нет, одна бездарная личина ложной таинственности, — выпалила Аня.

— А ты, Нюра, слишком любопытная, — отозвался Юрий. — Почему людям всегда хочется проникнуть в души окружающих и все о них разузнать? Я живу себе спокойно, никому не мешаю… Так нет, подай всю подноготную! Недавно даже вдруг услышал о себе от одноклассников, мол, «очень скрытный человек». Вроде как очень склочный или беспредельно хамский. Нуда, мало ли что я скрываю… Может, какое преступление… Хотя кто из нормальных людей станет о нем рассказывать? Это все она — ноющая, зудящая потребность разгадки, как чтение детектива или триллер на экране — а что там дальше, а что потом?.. Чем дело кончится? Жутко хочется догадаться. И совсем не обязательно любить острые сюжеты.

— Ты как-то необычно разговорился, не похоже на тебя. Видно, я наступила на больную мозоль? — съязвила Аня.

— Пожалуй, — кивнул Юрий. — Больше так не Делай.

— Не буду. Только мне все равно хочется о тебе знать… Это ведь понятно.

Знаешь, чем ты мне понравилась? — невозмутимо спросил он, когда разозленная его безответностью Анюта встала со скамейки и кликнула Синха, собираясь уходить.

— О-о, великий немой обрел, наконец, дар речи! — возликовала Аня. — И чем же я вас, сударь, очаровала? Страшно интересно!

— Издавна ценились только два умения — красиво двигаться и хорошо говорить. «Сказку о золотой рыбке» помнишь? Старик там так увещевает старуху, возмечтавшую стать царицей: «Ты же ни ступить, ни молвить не умеешь!» Емко и характерно. А в «Илиаде» старики любовались походкой Елены, идущей мимо них, и даже почти забывали в тот момент, что война разгорелась из-за нее. Прощали ей то, что она послужила причиной страшной бойни. И хорошо понимали и оправдывали Париса, укравшего Елену у Менелая и тем самым развязавшего Троянскую войну.

Аня опять уселась возле него.

— Значит, я тебе очень нравлюсь?..

Юрий молчал, покусывая хвостик желтого листа и внимательно рассматривая потерявшее свою яркость небо.

— Нет, — холодно усмехнулся он. — Ты настоящая шляхта — гордая и упрямая! Но ты мне нужна в данном конкретном случае. Вот в чем фишка… И одно другого не исключает. Хотя половое влечение — это еще не любовь. Как вино — не панацея от сомнений и смятения. Разницу улавливаешь?

Аня растерялась. До встречи с Юрием ей еще не приходилось так часто попадать в тупик. Своих ухажеров она всегда умело ставила на место, родителей попросту игнорировала, на других старших плевала… Но тут…

Он смотрел на нее с откровенной насмешкой. Дня обозлилась.

Она тупо и недоуменно рассматривала парня. Нет, этого не может быть… Ей он снится, мерещится… Сердце заколотилось как у птицы, которую прочно зацепили коготки кошки… И теперь не вырваться…

— Ты мне нужна, Нюта, — повторил он. — Я все рассчитал: рано или поздно ты все равно будешь со мной.

— Нужна? — в замешательстве повторила Аня. — Тебе?! Зачем?

Юрий лениво пожал плечами:

— Хороший вопрос! Чтобы изнасиловать в особо извращенной форме и бросить. Чего спрашивать глупости?

— Ладно, найдем вопрос поумнее, — рассердилась Аня. — А если бы я к тебе не подошла первого сентября?

— Думаешь, вру? — меланхолично поинтересовался Юрий.

— Да нет! — махнула рукой Аня. — Просто на тебя не похоже… Чтобы ты — и в ком-то нуждался…

— Не в ком-то, Нюся, а именно в тебе! — флегматично поправил Юрий. — Разницу улавливаешь?

— Улавливаю, надоел! А если я сейчас уйду? — спросила она и вызывающе вскинула гордую голову.

— Держать не буду, — хладнокровно отозвался Юрий. — Ты вольна сама распоряжаться своей жизнью. Но ты не уйдешь.

— Почему? — сознавая глупость вопроса, не удержалась Аня.

— Потому что тебе это невыгодно, а ты — практичная девочка. Кроме того, тебя раздирает любопытство. У тебя еще никогда не было такого… ну, скажем, друга. И ты еще не попадала ни в какие изломы. Они впереди.

В сущности, он говорил чистую правду. Возражать просто смешно…

— Мне непонятно твое затруднение. Даже странно. У женщины всегда есть чем ответить на мужское откровение.

Он кинул на нее короткий выразительный взгляд.

— А-а, — пробормотала Аня и капризно изогнулась знаком согласия. — Как в анекдоте: где у вас тут диван для прослушивания?.. Я думала, тебе это совершенно неинтересно Й вообще без всякой разницы…

— Нет, почему же… — помолчав еще минуты две, нехотя процедил сквозь зубы Юрий. — Но ты все время куда-то намыливаешься. И сидеть со мной на скамейке тебе вовсе не интересно. Тебя все время куда-то тянет… Ты беспокойна, а здешняя земля любит лишь умиротворенных и невозмутимых.

— Скажите пожалуйста, какой стиль и какая глубокая философия на мелком месте! — иронически пропела Аня. — Да, я такая, ну и что? Тогда тебе лучше всего подойдет корова, она всегда очень хладнокровна и безмятежна. Ее из себя ничем не выведешь. И с любимых полей не больно стронешь. Поищи на здешней земле — и найдешь обязательно! Привет!

Она встала и вновь кликнула Синха. Юрий смотрел на нее задумчиво и вопросительно. Чего он ждал?..

Пес примчался с озлобленным видом: хозяйка его сегодня вконец задергала, а любимый черноглазый мальчик куда-то исчез.

— Пошли… — пробормотала Аня, не глядя на Юрия. — Только не надо на меня смотреть, как контролер в автобусе…

Сердце прыгало, как еще не умеющий летать птенец. И его ничем было не унять.

Юрий поднялся со скамейки вроде с готовностью, но все равно равнодушный ко всему на свете, сдержанный, ровный, как туго натянутая обивка дивана.

«Значит, я красиво хожу и складно говорю», — злилась про себя Аня. Что ж, надо использовать признанные Юрием умения на всю катушку…