"Философия" - читать интересную книгу автора (Канке Виктор Андреевич)

Глава 2.2 Философская антропология и гносеология

Под философией человека, или философской антропологией, понимают учение о природе человека. Что есть человек?

Философы античности длительное время рассматривали человека как образ Космоса, как "малый мир", микрокосм. Человеческое и природное, знания о которых были весьма фрагментарны, то и дело отождествлялись. Но вот уже платонизм делает существенный шаг вперед в понимании человека. Платонизм понимает человека как комбинацию души и тела. Душа принадлежит к бестелесному, к миру идей. Человек выступает носителем внеличного духа. Аристотель настаивает на единстве души и тела. Душа принадлежит телу. Итак, природа человека двойственна, она состоит из двух различных частей — души и тела.

В христианстве человек рассматривается как образ Бога. Душа есть дуновение самого Бога. Человек оценивается с позиций не разума, а сердца (сердце упоминается в Ветхом Завете 851 раз). Все готово для появления великой троицы — разума, сердца и воли, трех составляющих внутреннего мира человека. Но главное размежевание внутри христианства проходит не столько между телом и душой, сколько между "плотским человеком" и "духовным человеком".

Философия Ренессанса рассматривает человека как автономное существо, как живую целостность. Единство души и тела — это преимущество человека перед другими созданиями. Человек есть чувствующее тело с характерными для него многочисленными эстетическими достоинствами.

В Новое время Декарт рассматривает мышление как единственное достоверное свидетельство человеческого существования. Специфика человека усматривается в разуме, в мышлении. Разум важнее сердца, он господствует над страстями. Человек — это разумное существо. Тело и душа не имеют ничего общего. Тело простирается, душа мыслит. Ясное содержание души — это сознание.

Для Канта человек тоже двойствен. Он принадлежит как миру природы, где властвует естественная необходимость, так и миру свободы. Специфика человека определяется его трансцендентальностью и нравственной свободой поведения.

В немецком романтизме конца XVIII — начала XIX в. (Гёте, Гердер) происходит в некотором роде возвращение к традициям Ренессанса. Сфера эмоционально-чувственного полностью уравнивается с мышлением и ставится выше его. Так, по Новалису, "мышление — только сон чувства".

Гердер и Гегель развивают идею историчности человека. Для Гегеля человек есть носитель общезначимого духа, субъект духовной деятельности, создающий мир культуры.

Фейербах в Германии, Чернышевский и Антонович в России возвращают человека в центр философских изысканий. Человек рассматривается как чувственно-телесное существо со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Маркс считает определяющим в понимании человека трудовую деятельность. Общественное бытие определяет сознание человека. Общество детерминирует свойства личности.

Философия жизни (Ницше, Дильтей) видит специфику человека в феномене жизни, который либо сильно сближается с органическим, биологическим (так часто у Ницше и Бергсона), либо истолковывается в культурно-историческом смысле (Дильтей). В философии жизни на первый план выдвигаются внемыслительные способности человека: чувство (Гаман, Якоби), воля (Шопенгауэр), интуиция (Баадер, Бергсон). Часто сознанию противопоставляется бессознательное, глубинный источник человеческого поведения. Фрейд (и фрейдизм) возвышает бессознательное над сознанием. Истоки религии, культуры, всего человеческого он видит в бессознательном, относительно которого человек не отдает себе полностью отчета.

Экзистенциализм в первую очередь обеспокоен подлинностью индивидуального человеческого существования. Он ищет свободу как от природного, так и от всех других безличностных сил. В очередной раз отвергается диктат объективного идеализма, материализма, сциентизма. На первый план выдвигаются чувства, но не просто чувства, а процесс чувствования, переживания. На место кратковременных чувств ставится долговременное чувство, переживание.

Феноменологизм Гуссерля стремится преодолеть замкнутость личности, а потому переживание считается интенсиональным, оно изначально направлено на внешний мир. Человек не просто существует, а существует в мире.

Существование человека в мире Кассирер понимал как манифестацию человека в языке, труде, религии. Человек — существо, которое создает символы самого себя, культуру.

Развивая тенденции, заложенные в философии жизни и феноменологии Гуссерля, в 1928 г. благодаря работам Шелера и Плеснера в Германии возникает философская антропология, особая философская дисциплина, занимающаяся проблематикой человека. Ставится задача на основе данных частных наук о человеке — биологии, психологии, социологии — воссоздать целостное понятие о человеке.

Подведем итоги рассмотрения проблемы человека в различных философских направлениях. Было выяснено, что человек есть единство телесного и душевного; душа — вот что наиболее резко выделяет человека из мира природы. Следует, однако, отметить, что ныне термин "душа" употребляется не столь часто, как в античности и средневековье. Вместо термина "душа" используются синонимичные ему термины "психика", "внутренний мир человека", "духовный мир человека". Во-первых, в основе специфики человека лежит его духовность. Во-вторых, специфика человека определяется символизацией им собственного духовного мира в различных сферах своей деятельности, в труде, языке, культуре. В-третьих, духовный мир человека имеет известные градации внутри себя: переживание (чувство) и мысль, сознание и бессознательное, воля и интуиция. Сколь бы причудливым образом ни строилось философское обсуждение проблемы человека, в конечном счете речь идет о его психике, сознании, разуме, чувствах, мыслях, воле и т. п.

Как уже отмечалось, отличие человека от природы изначально определяется его психикой. Животные тоже обладают психикой, но лишь ее низшими формами. Какова же природа психического? Она весьма своеобразна. Психическое не существует в виде отдельного предмета, чего-то такого, что можно сфотографировать, взвесить, подвергнуть рентгеновскому анализу. Психическое идеально, т. е. нематериально. Вместе с тем психическое не существует без своего материального носителя, головного мозга. Нейропсихология соотносит психические функции с конкретными мозговыми структурами как целостного, так и локального порядка. Известно, например, что левое полушарие головного мозга оперирует словами, знаками, правое полушарие оперирует образами и продуцирует сновидения. К этому нужно добавить, что нет прямого соответствия между нейрофизиологическими и психологическими процессами. Самые опытные специалисты не в состоянии восстановить — даже имея разносторонние сведения о физиологических процессах головного мозга — ход мышления человека, посещающие его фантазии и воображения. Идеальная природа психического, его связь, да еще к тому же неоднозначная, с мозгом как своим носителем, характеризуют своеобразие психического. Для выражения природы психического из числа метафилософских категорий лучше всего подходит категория знака, символа. Психическое есть символическое бытие в структурах головного мозга доступных человеку фрагментов материального мира. Психика человека выступает как множество процессов и состояний, которые символически представляют внешний мир.

Символическая природа психического часто кажется непривычной и вследствие этого малопонятной. Чтобы дать о ней некоторое дополнительное представление, приведем пример. Вы видите "Сикстинскую мадонну", она выступает для вас символом творчества Рафаэля. Если даже краски на полотне имеют символическое бытие, то тем более можно ожидать богатого символического содержания от мозга, состоящего из множества клеток и других образований, которые "специализируются" на выработке символов. Но вот к нашей картине пристально присматривается таможенник, он озабочен, картина неподлинна, она выступает у него символом преступной деятельности каких-то людей. Те же самые краски на том же самом рисунке могут быть символами различных явлений. Нечто аналогичное имеет место с нейрофизиологиескими процессами. При сходных нейрофизиологических процессах нигериец увидит пустыню, русский — березку в поле, а индеец — водопад. Все это и означает, что нет однозначности соответствия между символическим бытием мозга и его материальным содержанием.

Так как специфика человека определяется его психикой, а она имеет символическую природу, то и специфически человеческое имеет символическое содержание. Человек — это символическое существо. Именно в качестве символического существа человек действует, мыслит, чувствует.

В своей относительной самостоятельности человек выступает субъектом, которому противостоит объект. Естественно, возникает вопрос о познании человеком окружающего мира. "Что я могу знать?" — задает свой знаменитый вопрос Кант.

Противостояние субъекта и объекта доводит вопрос о самой возможности познания до парадокса. Человек отличен от субъекта, он не может стать объектом — как же он познает объект? В связи с парадоксом познания были разработаны различные концепции. Согласно эмпирической теории познания (Бэкон, Локк, Гоббс), все человеческое знание проистекает из опыта. Внешний опыт обусловливает ощущения, а внутренний опыт — в результате осуществления человеком посредством соединения, сопоставления, абстрагирования простых идей, рефлексии — образует более сложные идеальные конструкты. Декартовские врожденные идеи не существуют. Душа человека — чистая доска. Все познание вырастает из ощущений. Это сенсуализм.

Марксизм считает идеальное субъективным образом объективного мира, в первую очередь общественной практики. Материальное "перерабатывается" в субъективные образы и пересаживается в человеческий разум. Человек отображает существующий мир.

Кант, противопоставляя субъект объекту, желает понять механизм познавательного процесса. Он считает, что от органов чувств к человеку поступает информация, субъект упорядочивает эту информацию, накладывает на нее априорные схемы сознания. Какова вещь в себе, человек не может знать, ибо он постигает ее только ему присущим способом.

Если объект противостоит субъекту, то возможны три ситуации: 1) объект вообще не дан субъекту; 2) объект дан субъекту исчерпывающим образом; 3) объект дан субъекту частично. Первый и третий подходы ведут к агностицизму. Агностицизм — учение, согласно которому некоторые свойства реальности непознаваемы. Кант давал повод для обвинения его в агностицизме.

Выход из кантовской ситуации часто видели в смягчении жесткого противопоставления субъекта и объекта. Врентано и Гуссерль считали, что все акты сознания по своему изначальному смыслу направлены на мир предметов. Экзистенциализм полагает, что бытие есть "бытие-в-мире". Вопрос о проблематичности познания отпадает сам собой. Человек изначально есть познающее мир существо.

Человек способен познавать в силу своей нематериальной природы. Познавательные способности человека нельзя вывести из более простых оснований, они имеют для человека подлинно фундаментальный характер.

Чувственное познание осуществляется в трех формах: ощущениях, восприятиях, представлениях. Ощущение — это наиболее элементарная форма чувственного познания. Восприятие есть целостный и вместе с тем структурированный символ (образ), состоящий из нескольких ощущений. Представление — образ ранее воспринятого или созданного воображением явления.

Физиологически ощущение и восприятие детерминируются энергией, которая в результате воздействия внешних предметов на органы чувств передается от последних в мозг. По утверждениям специалистов, информационная пропускная способность органов чувств человека распределена так: зрение, осязание, слух, вкус, обоняние. Видов ощущений больше, чем органов чувств, ибо некоторые ощущения возникают в результате взаимодействия различных органов чувств. Существуют многообразные виды ощущений: зрительные, слуховые, осязательные, вкусовые, обонятельные, вибрационные, температурные, болевые, равновесные, органические (ощущения процессов, происходящих в теле человека).

Восприятие предполагает синтетическую деятельность мозга. Динамика процесса восприятия описывается так называемым законом перцепции: сначала выделяется лишь первоначальное представление об объекте, которое затем сменяется детальным восприятием. Выло выяснено, что некоторые компоненты восприятия сохраняются неизменными. В результате этого восприятие обладает константностью. Если сходные восприятия встречаются индивиду вновь, то они познаются относительно быстрее. Процессы обучения в отдельных случаях требуют месяцы и годы (например, формирование навыков чтения или игры на музыкальных инструментах).

В последующем на опознание ставших привычными восприятий могут понадобиться лишь доли секунды.

Представления возникают на основе припоминания или же воображения, часто они относятся к прошлому и будущему. Обычно представления отличаются от восприятия значительно меньшей степенью ясности и отчетливости.

Память — это способность человека относительно быстро воспроизводить ранее выработанную информацию. Различают кратковременную и долговременную память. Для кратковременной памяти типично вербально-акустическое кодирование, для долговременной — семантическое (смысловое). Объем кратковременной памяти в сотни и тысячи раз уступает объему долговременной памяти. Блоки данных ЭВМ позволяют расширить возможности памяти человека. Существуют особые приемы развития памяти, базирующиеся, в частности, на повторении информации и ее обобщении. В процессе припоминания человек имеет дело с представлениями.

Часть представлений возникает за счет воображения, создания субъектом ранее не присущих ему ощущений, восприятий, представлений. Репродуктивное воображение производится в соответствии с ранее известным. Продуктивное (творческое) воображение приводит к созданию новых, оригинальных образов. Фантазия, мечта — это формы воображения

Рациональное познание осуществляется в форме понятия, суждения и умозаключения. Понятие — это элементарная форма рационального познания. Суждение — связи между понятиями. Умозаключение — вывод из нескольких суждений.

Понятие — это элементарная форма мысли. Мысль выступает символическим бытием некоторого состояния мозга; человек имеет дело не с единичным, как в чувственных формах познания, а с общим. Понятие не сводится к определению (дефиниции), в котором обычно указывается на существенные признаки того или иного предмета. Оно имеет дело с общим. Чтобы уяснить себе, что есть понятие, надо прежде всего уяснить природу общего. Понятие "яблоко" в обобщенном виде представляет собой все яблоки назависимо от тех или иных их единичных свойств.

Суждение есть связь понятий. Очень часто связь понятий фиксируется формулами. Так, высказывание "железо есть металл" подходит под формулу Р есть С.

Умозаключение есть вывод нового знания. Умозаключением будет, например, такая операция:

Все металлы — проводники.

Медь — металл.

Медь — проводник.

Наш пример очень прост. В сложных случаях умозаключение предполагает четкую фиксацию правил вывода нового знания. Умозаключение предполагает доказательство, в процессе которого правомерность появления новой мысли обосновывается с помощью других мыслей. В логике, математике, философии разработаны различные способы доказательств. Все три формы рационального познания в их единстве образуют некоторую целостность, ее как форму способности человека называют умом, а как нечто процессуальное — мышлением. При анализе ума и мышления часто выделяют их уровни, ступени развития. Философская традиция состоит в различении рассудка и разума, где разум — высшая ступень логического понимания, преодолевающая недостатки рассудочного мышления. Рассудок менее гибок, менее теоретичен, чем разум. Согласно Фейербаху, "испорченность рассудка влечет за собой испорченность сердца". Античный афоризм гласит: "Глупость — мать всех зол". Прав, видимо, и Лихтенберг: "Мы живем в мире, где один дурак создает много дураков, а один мудрый — очень мало мудрых".

В предыдущем параграфе применительно к чувству рассматривались память, воображение (фантазия). Фактически речь шла о перцептивных памяти и воображении. Но память и воображение имеют и мыслительное содержание. Поэтому понятно, почему для многих мышление расцветает многочисленными красками воображения, фантазии и даже мечты.

До сих пор мы тщательно избегали темы единства чувственного и рационального познания. Внимание было направлено на своеобразие того и другого, их относительную изолированность друг от друга. Однако многочисленные данные свидетельствуют в пользу взаимосвязанности и, более того, взаимообусловленности чувственного и рационального. Психика человека выступает как сложное системное образование с многочисленными цепями взаимоопределения. В силу этого, например, содержание ощущения определяется не только внешним раздражителем, но и состоянием мышления, памяти, воображения. Чувственное и рациональное "пронизывают" друг друга.

Допустим, нас интересует психический образ "этого яблока", желтого, круглого и сладкого. Налицо три понятия: понятие цвета, понятие геометрической формы и понятие вкуса. Понятие цвета охватывает собой различные цвета, среди которых в данном случае имеется лишь желтый. Соответственно понятие вкуса в данном случае представлено вкусом "сладкий". Психический образ яблока выступает как пересечение многочисленных понятий и их чувственных показателей.

Если понятия изобразить линиями, а чувственные формы точками, то психический образ любого объекта выступает как некий центр пересечения линий и точек.

В точке пересечения чувственные и рациональные формы познания образуют нечто целое. Исчерпывающим психическим образом "этого яблока" выступает синтез понятия "яблоко" и восприятия яблока. Понятие яблока не есть исчерпывающий психический образ именно "этого " яблока. Восприятие яблока не дает образ яблока. Только вместе, в согласовании друг с другом, понятие и восприятие яблока дают адекватный психический образ "этого яблока".

Психические образования, выступающие синтезом чувственного и рационального, обладают целостностью и соответственно интегральным качеством. Так, мелодия воспринимается как целое, совсем необязательно она структурируется субъектом на чувственную и рациональную составляющие.

Для обозначения единства чувственного и рационального необходим особый термин. В этой связи нам представляется наиболее удобным и точным термин античной философии и литературы "эйдос", что буквально означает "вид, образ". Однако в античной философии под эйдосом часто понимали то, что дано в мышлении и вместе с тем видимо. Термин "эйдос", как правило, используется именно тогда, когда речь заходит о единстве чувственного и рационального.

Познание имеет не только чувственный и рациональный, но и эйдетический характер. Максимально целостный психический образ явления есть эйдос.

Психика человека выступает как постоянный процесс выработки новых форм чувственного, рационального и эйдетического познания. Психика как деятельность по выработке нового есть духовное творчество. Английский ученый Г.Уоллес выделил четыре стадии процессов духовного творчества: подготовка, созревание, озарение и проверка. Центральный момент творчества — озарение, интуитивное схватывание нового.

Интуиция — это непосредственное неосознанно полученное знание. Интуитивное знание может быть чувственным (созерцательным), рациональным или же эйдетическим. В первом случае интуиция выступает как мгновенное чувство. Во втором случае мы имеем дело с интеллектуальной интуицией, обсуждение которой занимало видное место в философии Декарта, Спинозы, Лейбница. В третьем случае речь идет об эйдетической интуиции.

В философских течениях, которые обычно зачисляют по рубрике интуитивизма (Бергсон, Лосский), интуиция есть скорее данность, чем постижение непознанного. По Лосскому, мир есть органическое целое, поэтому между субъектом и объектом всегда есть гносеологическая координация, даже тогда, когда нет познания. Вместе с тем при характеристике интуиции как акта познания интуитивисты не склонны структурировать этот акт и чаще всего подчеркивают целостность интуиции. Фактически речь идет об эйдетической интуиции в ее нерасчлененном виде.

Поскольку пути возникновения интуиции не осознаются, постольку есть соблазн видеть тайну интуиции либо в глубинах бессознательного (З.Фрейд), либо, наоборот, в "сверхсознании", под которым К.С. Станиславский понимал высший этап творческого процесса, отличный как от бессознательного, так и от осознанного. Но творчество, интуиция детерминируются не только бессознательным, но и сознательным. Это ставит под сомнение отнесение интуиции исключительно к области бессознательного и иррационального (т. е. недоступного разуму).

Быстрое развитие всей сферы человеческого ставит задачу обучения творчеству. Науку по изучению творческой деятельности и методов обучения называют эвристикой. Сократические беседы, обмен мнениями, дискуссии, анализ проблемных ситуаций — все это способствует развитию духовных, творческих способностей личности. Интересно отметить, что эти способности могут быть усилены в процессе использования ЭВМ: когда построение системы правдоподобных моделей позволяет более эффективно вести поиск нового знания.

Интуиция и творчество не поддаются формально-логическому описанию, но существуют методы, их называют эвристическими, следуя которым ведется поиск нового, требующий мобилизации таланта, памяти, внимания, воображения субъекта. Индуктивное рассуждение — перенос знания, полученного на основе исследования части явлений, на весь класс в целом — является эвристическим приемом. Рассуждение по аналогии также есть яркий пример эвристического рассуждения, не гарантирующего достижение истины, но вместе с тем не являющегося произвольным предположением. Математическое моделирование — это опять же эвристический прием.

Эвристическим содержанием обладают все принципы науки. Так, в физике используется принцип соответствия: должно быть соответствие между старой и новой теорией, в некотором пределе математический аппарат новой теории должен совпадать с математическими аппаратами старой теории. Когда Лобачевский создавал свой знаменитый вариант неевклидовой геометрии, то в качестве эвристического принципа он использовал постулат об обусловленности свойств пространства в микромире взаимодействиями молекул, вследствие чего для описания этого пространства необходима особая неевклидова геометрия. При введении выше представления об эйдетическом познании как единстве чувственного и рационального познания в качестве эвристического принципа использовалась метафилософия части и целого: эйдетическое есть целое, его частями являются чувственное и рациональное. Но, отметим специально, категориальные соотношения метафилософии в процессе поиска нового имеют всего лишь эвристическое значение, т. е. они не гарантируют достижения истинно нового. В годы засилья марксистской идеологии часто рассуждали по такой схеме: согласно принципам диалектического материализма должно быть так-то и так-то. Но принципы диалектического материализма не определяют должное. Это эвристические принципы, они могут привести, а могут и не привести к успеху. Использование метафилософии, равно как и любых эвристик, всегда связано с риском неудачи и, следовательно, требует осторожности.

Философия имеет эвристический характер, поэтому овладение ее высотами является одним из действенных средств постижения тайн интуиции и творчества.

Мы уже коснулись деления психики на сферы бессознательного, сознательного и надсознательного. Речь идет о различных стадиях развития психического. В случае бессознательного субъект не дает себе отчета о содержании и природе происходящих процессов, их значение остается невыделенным, непроясненным. Если же это случилось, то налицо сознание. Наконец, творчество на базе сознания иногда называют подсознательным. Если сравнить психику животного и психику человека, то выясняется, что у животного развита в основном сфера бессознательного (подсознательного).

Сфера подсознательного частично охватывает все формы познания — чувственные, рациональные, эйдетические. Непроизвольное запоминание, испуг, сновидения — это типичные формы бессознательного. Обычно бессознательное выступает как "комок" психических актов, причины которых остаются непознанными. Известно, например, что после выхода из гипнотического состояния субъект попадает во власть бессознательного, он не может объяснить свое поведение.

Бессознательное может быть переведено в сферу сознательного после его анализа, методы и способы которого разрабатываются психоанализом. Если поняты истоки и причины, например сновидения, то оно перестает функционировать в памяти человека в качестве бессознательного.

Значительную роль в усвоении природы бессознательного сыграло учение австрийского психолога и философа Зигмунда Фрейда и его многочисленных последователей. Фрейд считал, что бессознательное, главной силой которого является сексуальное влечение — либидо, находится в конфликте с сознанием, вынужденным постоянно реагировать на окружающую социальную среду с ее моральными стандартами и запретами. Запреты социальной среды неминуемо наносят душевную травму индивиду, вследствие чего энергия бессознательных влечений прорывается в виде неврозов, сновидений, ошибочных действий, часто агрессивных. От невыносимого напряжения конфликтных ситуаций индивид спасается с помощью вытеснений: неприемлемые для индивида мысли, переживания "изгоняются" из сознания и переводятся в сферу подсознательного, продолжая, однако, оказывать влияние на поведение индивида. Задача психотерапии состоит в освобождении личности от травмирующих переживаний. По Фрейду, сфера бессознательного формируется главным образом в детстве, которое поэтому преимущественно определяет характер взрослой личности. Недостатки фрейдизма видят в неправомерном желании слишком многое свести, редуцировать к бессознательному и его проявлениям.

Сознание есть уяснение субъектом природы определенных явлений и процессов. Оно выступает как результат познания, и способом его существования является знание. Если субъект выделил объекты, выявил различия между ними, различает общее и единичное, причину и следствие, то он обладает сознанием. Сознание человека развито тем более, чем больших высот достиг человек в развитии чувственного, рационального и эйдетического познания. Разумеется, сознание человека может существовать и в чувственной, и в рациональной, и в эйдетической форме. Совсем необязательно сознание есть непременно мышление, оно может осуществляться и в чувственной форме, например, при мгновенном осознании чувства боли. Есть все основания считать, что уже животное обладает неразвитыми формами сознания. Так, домашние животные усваивают простейшие формы поведения в сообществе людей, что невозможно без уяснения ими сущности некоторых ситуаций и отношений. Другое дело, что высшими формами сознания животные не обладают. Попугай потому и является попугаем, что он не способен усвоить те многообразные связи, которые выражаются в языке.

Сознание присуще субъекту, и в этом смысле оно субъективно. Сознание не присуще зданиям, дворцам, скульптурам, фотографиям. Как и любая форма психики, сознание не есть материальный объект, а выступает символическим бытием мозговых структур. Сознание нематериально, но оно объективно. Быть объективным для сознания означает существовать — наряду с другими сознаниями и материальными объектами. Независимо от прихотей Петра Павел обладает сознанием, которым он волен распоряжаться по своему усмотрению. Объективность (реальность) сознания позволяет изучать его.

Сознание человека может быть обращено на него самого. В таком случае человек обладает самосознанием, он является не просто человеком, а личностью, более или менее разносторонней. Самосознание есть знание самого себя, которое, как очевидно, является основой успешного самовоспитания и достижения намечаемых субъектом целей. Древний призыв "Познай самого себя" по-прежнему звучит актуально, благородно и мудро.

Очень часто указывают на общественную природу сознания. Каков рациональный смысл этого тезиса? Развитие сознания субъекта определяется многими обстоятельствами, это очевидно. Детеныши людей, попавшие к волкам, лишь в немногих отношениях превосходят последних по характеристикам своего сознания. Находясь же в обществе людей, ребенок усваивает сознание членов данного общества. От общения с другими, участия в различных формах кооперативной деятельности индивид получает мощные импульсы для развития своего сознания. В этом смысле правомерно подчеркивать общественную природу сознания. Разумеется, общественная природа сознания не отменяет значимость индивидуального, личностного и никак не отменяет необходимость самовоспитания.

Что касается сферы надсознателъного, то, как отмечалось в предыдущем параграфе, она соотносится с процессами духовного творчества. Бессознательное (подсознательное) напрочь лишено осознанных элементов. Надсознательное же базируется на сознательном.

Выделение надсознательного наряду с бессознательным отрицается многими философами и психологами. В таком случае психическое понимается лишь как бессознательное и сознание. Другие отрицают и реальность бессознательного как психического феномена, для этих философов психика и сознание тождественны друг другу. Как нам представляется, в данном случае читатель имеет отличную возможность пофилософствовать и разобраться в существе ситуации.

Чем детальнее анализируется психика человека, тем чаще приходится обращаться к ее связям с внешним для субъекта миром. Все формы познания субъекта как-то соотносятся с внешним миром. Для выражения этого соотношения в философии используется категория истины. В качестве заголовка мы вынесли знаменитый вопрос Пилата, который был задан им в презрительном тоне. Надо постараться найти на него достаточно точный ответ. Как свидетельствует история, забвение вопроса об истине приводит к разрушительным последствиям бездуховности.

В современной философии особенно отчетливо выделяются три концепции истины: концепция соответствия (корреспонденции), когеренции и прагматичности.

Концепция корреспондентности истины, по определению, устанавливает соответствие между формами психики и определенным объективным содержанием. Аристотель считал, что истинное и ложное находятся не в вещах, а в мысли. А.Тарский дал ставшее популярным уточнение аристотелевских воззрений. Знаменитое определение Тарского гласит: высказывание "Р есть С" истинно, если Р есть С. Высказывание "снег бел" истинно, если снег на самом деле бел; оно ложно, если снег черен. Но здесь мы замечаем, что Тарский толкует об истинности высказываний, в то время как нас интересует истинность чувств, мыслей, эйдосов. В высказываниях человек выражает свои психические формы. Именно об истинности форм психики должна идти речь в первую очередь.

Согласно концепции соответствия, истина есть форма соотношения психики субъекта и объекта. Это соответствие иногда понимают довольно прямолинейно, например аналогично соотношению фотографии и того, что на ней отображено. В простейших ситуациях приведенная аналогия уместна, но в сложных случаях все обстоит существенно иначе.

Относительно сложных, особенно теоретических, рассуждений простая схема прямого соответствия чувства или мысли объекту недостаточна. Отдельные суждения приобретают смысл лишь в системе суждений. Там, где в ходу многозвенные логические конструкции, приходится учитывать последовательность, связность, системность рассуждений и высказываний. В этой связи говорят о когерентной концепции истины. Под когерентностью понимается взаимосоответствие высказываний. Значительный вклад в развитие когерентной концепции истины внесли Лейбниц, Спиноза, Гегель, а также современные философы Нейрат и Гемпель. Концепция когеренции истины не отменяет концепцию соответствия, но ряд акцентов в понимании истины ставится иначе.

Концепция, в которой критерием истинности выступает практика, называется прагматической концепцией истины, которая берет начало в греческой софистике и древней китайской философии. Значительный вклад в развитие прагматической концепции истины внесли сторонники марксизма и американского прагматизма (У.Джемс, Д.Дьюи). Марксисты используют критерий практики для дальнейшего развития концепции соответствия, они считают, что истина отображает объективное положение дел. Прагматики же понимают истину как работоспособность чувств, мыслей, идей, их полезность в деле достижения желаемой цели.

Представляется весьма ценной мысль американского философа Н. Решера, согласно которой три концепции истины не отменяют, а дополняют друг друга. Все попытки исключить из философии проблематику одной из концепций истины оканчиваются неудачами.

Читателю, видимо, понятно, почему логики и математики, привыкшие к многозвенным рассуждениям, склоняются к когерентной концепции истины. Физики, особенно экспериментаторы, широко используют достоинства концепции соответствия. Инженерно-технические работники часто ориентируются в своих действиях на прагматическую концепцию истины.

Истинность как характеристика психических форм личности подвержена качественным градациям. Когда эта градация производится в грубой форме, то говорят либо о полном соответствии форм психики объектам познания (абсолютная истина), либо об их полном несоответствии (абсолютное заблуждение), либо о чем-то серединном между абсолютной истиной и абсолютным заблуждением (относительная истина или относительное заблуждение).

Истинность — это характеристика психики личности, и до тех пор, пока она не получила выражение "для других", она не является общезначимой. Между тем люди живут в обществе, следовательно, для успешных совместных действий нужны общезначимые истины. Общезначимость истины достигается при переводе психических форм в форму высказываний. Высказывание становится достоянием многих, всех, кто с ним ознакомлен. Выше мы рассматривали определение истины Тарским. Его значение состоит именно в переводе истины в общезначимую форму, которая может получиться в согласии или, наоборот, в несогласии с индивидуально-психологическим.

Индивидуум может заблуждаться. Он может преднамеренно искажать истину, т. е. лгать, попросту говоря. Как в первом, так и во втором случае высказывания индивидуума не выдержат проверку на истинность. Общезначимость истины как информации для многих, естественно, не исключает ситуаций, когда один прав, а многие не правы. И в индивидуальной, и в общезначимой форме истина имеет градации от абсолютной истины до абсолютного заблуждения.

Истина — процесс, своеобразное перемещение по шкале истинности, причем чаще слева направо, т. е. по направлению к абсолютной истине. По мере развития процесса познания становится известным ранее неизвестное. Человек изучил ядерные реакции, генную основу наследственности, формы государственного устройства и многое другое. Но по большому счету абсолютная истина остается недостижимой, она манит вперед, подобно миражам в пустыне. На самом деле наиболее полное знание получают на основе теорий, но теории одна за другой сменяются своими более удачными конкурентами. После каждого появления новой теории приходится признавать, что абсолютная истина в очередной раз оказалась недостижимой. А ведь в условиях господства прежней теории казалось, что абсолютная истина уже достигнута. Карл Поппер, имея в виду указанные выше сложности процесса познания, считал, что теоретические рассуждения являются правдоподобными. Невозможно доказать, являются они истинными или неистинными. По Попперу, рост знания не позволяет зафиксировать истину, однако многие философы не согласны с ним. Оппоненты Поппера утверждают, что он абсолютизирует момент относительности знания и на этом основании неправомерно отвергает истину.

Рост знания действительно имеет место. Старое знание оценивается с позиции нового, и только в этой связи возможно нарастание по шкале истинности. Человечество сегодня знает больше, чем оно знало вчера. Именно в этом смысле справедливо утверждение, что наше знание становится все более истинностным.

Ни в малом, ни в большом дух наш не сталкивается с абсолютной границей, везде он находится в пути. Неклассическая современная философия пришла именно к этому выводу. Она обвиняет классику в том, что та без достаточных на то оснований проводит абстракцию бесконечности, считая бесконечность достижимой. Постулирование реальности абсолютной истины — это пример устаревшего философского мышления. Современный философ, оценивая многообразие истин и рост знания, предсказывает, что впереди человечество ожидают новые открытия. Но каково это неизведанное, философ не знает, а поэтому предусмотрительно не берет на себя смелость судить о нем.

Продолжим линию философствования по поводу вопроса "Что есть истина?", но уже в более конкретном плане и с учетом той полемики, которой в философии посвящено множество содержательных публикаций. Истина — это процесс, путь, который должен быть пройден. Объяснение, вчувствование и понимание — это этапы постижения истины, тяготеющие соответственно к рациональным, чувственным и эйдетическим формам познания.

Объяснение раскрывает существо явлений и процессов посредством мыслей. Очень часто используется дедуктивное объяснение: факты подводятся под понятия, понятия под законы, законы под принципы (дальше идти некуда). Весьма популярна среди философов теория дедуктивно-номологического объяснения Гемпеля — Оппенгейма. Некоторое явление считается объясненным, если описывающее его предложение логически выводится из законов или законообразных высказываний и начальных условий. Когда студент решает задачу по физике, электротехнике, инженерным дисциплинам, то от него требуют, чтобы он подвел переменные под закон. Это и есть конкретный случай дедуктивно-номологического объяснения.

Наряду с дедуктивно-номологическими объяснениями широко используются структурные и генетические объяснения.

Структурное объяснение характеризует сложные объекты на основе знания структуры (строения) этих объектов. Так, макроявления в физике и химии объясняются на основе микроявлений, генетика и молекулярная биология, имеющие дело с микробиологическим, дают ключ к явлениям наследственности.

Генетические объяснения представляют собой описание событий и процессов в их исторической последовательности, от причин к следствиям. В различного рода исторических дисциплинах широко используются генетические объяснения.

Неошибочные рассуждения считаются рациональными. Нерациональные рассуждения — это ошибочные рассуждения. Иррациональным считается то, что в принципе не схватывается мышлением и вследствие этого невыразимо рассуждениями.

Объяснение является мыслительным процессом. Но возможно ли постижение истины прямо противоположным способом, чувственным образом? На этот вопрос положительно отвечали прежде всего философы, которые в центр своего внимания ставили феномен жизни (Дильтей, Зиммель, Риккерт) и которые считали, что живую жизнь понятиями не познать. Философы жизни противопоставляют наукам о природе науки о духе, жизни. В науках о природе, считают они, применимо объяснение, в науках же о духе методом познания является понимание, выступающее как "вживание", "сопереживание", "вчувствование", Движение чувств и переживаний, сопереживания — это один из методов познания. Мышление в высказываниях дает объяснение. Но чувства тоже переводятся в высказывания, доказательная сила которых отнюдь не равна нулю, что хорошо известно в искусстве, юриспруденции, психологии.

В одной из книг приводится свидетельство глухонемой женщины о том, как она в возрасте семи лет поняла, что есть вода. Учительнице никак не удавалось объяснить ей значение слова "вода". Но вот она поместила руку девочки в струю воды; глухонемая спустя годы свидетельствует: "Внезапно я почувствовала смутное ощущение чего-то забытого — трепет возвращающейся мысли, и каким-то образом тайна языка открылась мне. Тогда я и узнала, что "в-о-д-а" означает нечто чудесное, холодное, текущее по моей руке. Живое слово разбудило мне душу, вселило в нее свет, надежду, радость, освобождение!" Женщина объяснила, как она узнала значение слова "вода". Объяснение это довольно специфично, с очевидной ссылкой на чувства и переживания. Но разве оно, не убедительно? Оно убедительно прежде всего потому, что описание чувства маленькой девочки близко каждому человеку. Наши руки тоже попадали под струи воды, которые вызывали своеобразные ощущения. А это означает, что высказывания о чувствах и переживаниях также обладают общезначимостью.

Впрочем, "вчувствование" как метод познания то и дело опровергается. Критики считают, что оно не дает объективных критериев истинности, и говорят о необходимости преодоления психологизма. Эти доводы явно бьют мимо цели. Вчувствование — это важнейший метод познавательной деятельности, который соответствует требованию общезначимости. Подлинная задача состоит не в том, чтобы всячески ставить под сомнение метод вчувствования, а в том, чтобы овладеть его тайнами.

Развитие метода вчувствования привело к становлению понимающей психологии (Дильтей), понимающей социологии (Вебер) и, наконец, понимающей философии, т. е. герменевтики. Герменевтика специально занимается феноменом понимания. Первоначально понимание интерпретировалось как вчувствование, перемещение в чужую индивидуальность. Впоследствии феномен понимания герменевты стали связывать с речью, логикой, традициями культуры. Фактически все чаще феномен понимания интерпретируется как синтез чувственного и рационального, всего того, что развивается на их базе. Как индивидуальное понимание, так и понимание другого, без чего невозможна успешная коммуникация, требуют полноты познавательного процесса. Человек понимает тем лучше, чем полнее насыщена его психика чувственными и рациональными формами, чем органичнее осуществляется синтез того и другого, а он достигается в эйдетировании. Понимание невозможно без эй дотирования, последнее богаче как мышления, так и вчувствования. Понять — значит максимально полно представить в своей психике познаваемое явление.

Знаменитый спор "физиков" с их ориентацией на объяснение и "лириков" с их чувственно-эмоциональными приоритетами не может выявить победителя. В конечном счете и первые, и вторые не справляются с тем целым, имя которому понимание. Познавательный процесс многомерен, он содержит все свои степени свободы.

Истина многомерна, многолика, но она есть и нечто целое. На это неоднократно указывал В.С.Соловьев. Современный человек часто за деревьями не видит леса, он утерял в науке и в искусстве, разлагающих непосредственную действительность на односторонние определения, органическую связь, единое и целостное. "Нужно выучиться представлять себе предметы… — писал П.Л. Флоренский, — сразу со всех сторон, как знает наше сознание". Неправомерно, как иронизировал Гессе, "для пресечения трений" отказываться "от лишних измерений". Насыщенная многими измерениями истина теряет односторонность, сухость, нежизненность. С незапамятных времен люди пришли к убеждению, что истина включает в себя аспекты добра и красоты, без чего невозможна подлинная духовность.

Истина без красоты нежизненна, а без добра она вообще превращается в ложь. Кант поэтому и не допускал правомерность лжи, ибо в таком случае истина преднамеренно искажается и органическая связь истины и добра нарушается. Канту возражали, что во имя любви к человеку лгать допустимо. Философ же доказывал, что ложь приводит к мнимой любви к человеку. Может, великий философ действительно ошибался?

Человек самим фактом своего существования выделен из мира. Это вынуждает человека дифференцированно относиться к фактам своего бытия. Человек едва ли не постоянно находится в состоянии напряженности, которое он пытается разрешить ответом на знаменитый вопрос Сократа "Что есть благо?". Человека интересует не просто истина, которая представляла бы объект таким, каким он является сам по себе, а значение объекта для человека, для удовлетворения его потребностей. Индивид дифференцирует факты своей жизни по их значимости, дает им оценку, реализует ценностное отношение к миру. Общепризнанным фактом является различная оценка людьми, казалось бы, одних и тех же ситуаций. Вспомните притчу о строительстве собора в средневековом городе Шартре. Один считал, что он совершает трудную работу и только. Второй сказал: "Зарабатываю хлеб семье". Третий промолвил с гордостью: "Я строю Шартрский собор!".

Ценностью является для человека все, что имеет для него определенную значимость, личностный или общественный смысл. Количественной характеристикой этого смысла является оценка, которая часто выражается в так называемых лингвистических переменных, т. е. без задания числовых функций. Чем занимается жюри на кинофестивалях и конкурсах красоты как не оценкой в лингвистических переменных. Ценностное отношение человека к миру и себе приводит к ценностным ориентациям личности. Для зрелой личности обычно характерны достаточно устойчивые ценностные ориентации. В силу этого пожилые люди часто медленно перестраиваются даже тогда, когда этого требуют исторические обстоятельства. Устойчивые ценностные ориентации приобретают характер норм, они определяют формы поведения членов данного общества. Ценностное отношение личности к себе и миру реализуется в эмоциях, воле, решимости, целеполагании, идеалотворчестве. Философское учение о ценностях называется аксиологией. В переводе с греческого "аксиос" означает "ценность".

Учение о ценностях (аксиология) не сразу стало достоянием философов, а лишь после того, как удалось развести понятия бытия и блага. Это произошло в философии Канта, который противопоставил сферу нравственности сфере природы, а практический разум — теоретическому разуму. Выделение феномена значимости бытия для человека и привело к философии ценностей с ее основным вопросом "А что, собственно, есть ценность, в чем скрыты ее истоки?" Как обычно, поиск ответа на новый содержательный философский вопрос затянулся.

Одни философы видели источник ценности в субъекте, в воле, в чувстве, в особенностях трансцендентального субъекта. Неокантианцы обнаружили источник ценностей в разумной воле, обеспечивающей акты выбора. Брентано обвинял неокантианцев в интеллектуализации понятия ценностей и считал, что источником ценностей являются эмоциональные акты любви и ненависти.

Философы материалистического направления видели источник ценностей в не зависящих от субъекта реалиях, в материальных благах. Марксизм выдвинул на первый план ценности общественного порядка.

Часто проблему ценностей понимают в самом общем плане, тогда в качестве ценностей выступают истина, добро и красота. При большей детализации выделяют экономические, политические, эстетические, нравственные, религиозные ценности. Шелер считал, что ранг ценности тем выше, чем она долговечнее и чем большее удовлетворение она вызывает. В этой связи он ставил на первое место ценность приятного, связанного с удовлетворением чувственных наклонностей человека.

Учет проблематики ценности позволяет понять, чтб есть воля, эмоции, сомнение, вера, цель, идеал.

Ранее чувства рассматривались как нейтральные к ценностным аспектам феномены. Обычно эта нейтральность отсутствует. В таком случае чувства выступают как переживания, позволяющие субъекту понять личностный смысл происходящего. Непосредственные переживания значимости явлений и ситуаций выступают как эмоции. Положительные эмоции — удовольствие, радость, восторг, любовь и т. п. Отрицательные эмоции — боязнь, испуг, страх, ненависть, горе и т. п. Эмоциональный мир человека очень сложен, его в подробностях изучает психология. В философском отношении наиболее содержательно мир эмоций изучал экзистенциализм, где под экзистенциалом чаще всего понимаются не ситуативные эмоции (аффекты, страсти), а устойчивые структуры бытия человека. На эмоции человека сложнейшее влияние оказывает весь опыт его жизни. Известно немало случаев, когда краткое известие, порой выраженное одним словом, вызывало смерть человека.

Среди разнообразных ценностных форм психики человека важнейшее значение имеет воля, сознательная саморегуляция субъектом своей деятельности, проявляющаяся как целеустремленность, решительность, самообладание. Для Канта и Фихте воля является источником осуществления нравственных принципов, основой практической деятельности человека. Для Шопенгауэра же, как и для Ницше, воля есть иррациональный импульс бытия, его саморазвертывания. Воля фактически выводится за пределы психики.

В мире ценностных ориентации человека непреходящее значение имеет вера, субъективный акт принятия чего-либо как истинного. Вере предшествует сомнение, которое переводится в веру в результате целого ряда психологических актов. Философы в отличие от теологов традиционно уделяют значительное внимание соотношению сомнения и веры. Религиозная вера обычно рассматривается как непосредственный результат откровения, она, мол, не нуждается в обосновании. Прогрессивный швейцарский теолог Карл Барт считал, что обоснование веры состоит в ней самой. Для философа Карла Ясперса философская вера — результат философствования.

Великий Декарт был вполне последовательным, когда рассматривал приверженность философов к сомнению как принципиальную черту успешного философствования. Прежде чем вслед за Лютером воскликнуть: "Я здесь стою и не могу иначе", — философу необходимо провести определенную работу, прийти к убеждению. От веры — один шаг до уверенности, убежденности.

Кант справедливо подчеркивал, что вера не сводится к деятельности разума, о ней нельзя дать отчет исключительно на языке понятий. Вера — это эйдос. Вера есть некоторый смысл субъективного ориентирования человека в его предрасположенности к действию. Итак, вера — один из наиболее значимых феноменов духовной жизни человека.

Когда говорят о феномене веры, то часто утверждают, что он связан с невозможностью достаточных обоснований тех ценностных предположений, которые реализуются в вере. Здесь обоснование понимается чрезмерно узко, как нечто вроде рационального доказательства. Веру можно обосновать, но для этого придется привести не только рациональные, но и чувственно-эмоциональные доводы. Другое дело, что веру не надо связывать с абсолютной достоверностью, которая, как следует из анализа проблемы абсолютной истины, вряд ли достижима. Кант приводил в пример врача, который чаще всего лечит, не будучи абсолютно уверенным в достоверности своего диагноза. От всякого рода действий предохраняет не только отсутствие веры, а наоборот, ее присутствие, полновесность, полномасштабность тех актов, которые ведут к ней.

Без веры не обойтись. Эйнштейн как-то выразился в том смысле, что для него Бог — это вера в существование объективной реальности как независимой от человека. Казалось бы, кто-кто, а физик должен меньше других быть подверженным феномену веры: экспериментирую, мол, и делаю выводы. Но в том-то и дело — Эйнштейн прекрасно понимал и чувствовал это, — что физик, равно как и любой другой человек, верит, в частности, он верит в существование объективной реальности.

Вера — это тот мост, который связывает человека с миром. Это непременная характеристика личности, она требует веры в себя, веры, переходящей в уверенность в своих возможностях. На этот счет можно привести тысячи примеров, от выздоровления, казалось, безнадежно больных до превращения гадкого утенка в прекрасного лебедя (читай: заурядной личности в гения). Так что:

Вера как ценностный феномен имеет свои градации, на высшей ее отметке мы находим идеал. Проблематика идеалов пронизывает всю нашу жизнь, ее поверхностное прочтение приводило, приводит и, видимо, еще долго будет приводить к различного рода бедствиям.

Человек в силу своей способности связывать в цепи чувства, мысли, эйдосы продуктивного воображения создает образ желаемого результата. Это означает, что он осуществляет целеполагание. Цель есть регулятивная идея, образ требуемого будущего. Идеал — это признающийся максимально целостным образ (эйдос) желаемого будущего. Ясно, что содержание идеала зависит от жизненного опыта субъекта, степени его образованности, уровня культуры.

Немаловажное значение имеет устремленность идеала в будущее. Вплоть до XX в. классическая философская традиция устремляла идеал, впрочем, не вполне сознавая это, в бесконечно далекое будущее. Выработка идеалов была сопряжена с далеко идущими абстракциями, идеализациями и сильными переживаниями. Идеал идеального государства Платона, всемерной святости средневековья, универсально эстетического совершенства эпохи Возрождения, всезнания науки Нового времени — все это идеалы, связанные с доведением положительной оценки того или иного явления человеческой жизни до предела. Своеобразие феномена идеала недостаточно осмысливалось в философском отношении. Поэтому неудивительно, что считалось вполне возможным за короткий промежуток времени осуществить свой идеал. В СССР создание материально-технической базы коммунизма намечалось достигнуть к 1980 г. Политические деятели то и дело рассуждают по схеме: сегодня — плохо, завтра будет хорошо. Удивительным образом это "завтра" затем отодвигается в далекое будущее.

Идеал — это отнюдь не просто конкретный образ конечного будущего, а совокупность направленных в будущее различных теоретических и других представлений, которые могут быть пересмотрены. Далеко не всегда идеал сводится к примату конечной цели. Примат конкретной конечной цели, особенно если она находится в туманном будущем, — путь к утопизму, о судьбе которого написаны и еще будут написаны тома. Мир утописта всегда разделен пополам, его мир — это черно-белый мир, мир забвения одних ценностей и выпячивания других. Одни утописты признают примат свободы, другие на это место ставят справедливость, третьи признают исключительно общественную собственность, четвертые, напротив, насаждают везде частную собственность.

Таким образом, идеалотворчество, если оно проводится недостаточно ответственно, приводит к утопиям, превращается в идолотворчество. Вместе с тем идеалотворчество — непременное основание достижений человека. Интересно, где было бы сейчас человечество, если бы оно не занималось идеалотворчеством. Но для успешного идеалотворчества необходима развитая философия, современная философия. Правильные философские ориентиры предохраняют от утопизма. В неклассической философии, являющейся в основном достоянием XX в., с идеалами обращаются более осторожно, чем когда бы то ни было ранее.

В нашем кратком эссе об идеалотворчестве невозможно было дать конкретный анализ эстетических, моральных, научных и других идеалов. Идеалов много, их по-разному классифицируют. Что касается современного гуманизма, то он ориентируется на такие ценности-идеалы, как свобода, справедливость, демократия, ответственность, непримиримость к насилию, планетарная общность людей. Наряду с положительными ценностями есть, разумеется, и их антиподы: человеконенавистничество, стяжательство, культ насилия, вседозволенность. В мудром Послании Иоанна говорится: "Дети! Храните себя от идолов".