"От магии сплошные проблемы" - читать интересную книгу автора (Ширин Лиза)

Глава 5

Пойти домой — это хорошо звучит теоретически, но в реальности это может привести к тому, что тебя убьют.

То, что я иду домой, не означает, что я собираюсь там остаться. Совсем наоборот. Я хочу, чтобы кто-нибудь из тех, кто мог за мной следить, увидел, что я там была и потом ушла — с багажом. Мне действительно нужно забрать кое-какие вещи. Если бы у меня было все необходимое, я не вернулась бы домой до тех пор, пока не была бы уверена, что не принесу с собой неприятности.

Гарадин настаивал на том, чтобы проводить нас с Пиарасом. Естественно, я согласилась. Этим утром у меня не было проблем с компанией. Мне нужно позаботиться о безопасности Пиараса, и если кто-то решит за нами последовать с не вполне благородными намерениями, будет замечательно, если противостоять всему, что бы нам ни угрожало, и защищать Пиараса придется не в одиночку.

Еще одну проблему я решила, надев один из старых плащей Гарадина. От плаща несло табачищем, зато он прикрывал на моей одежде гоблинскую кровь. По правде говоря, жители Мермейи повидали всякое и ко многому привыкли. Но даже засохшая, кровь гоблинов имеет тенденцию привлекать внимание, особенно на одежде эльфа. Когда кровь свежая, она такого же цвета, что и у эльфов. Но когда высыхает, то становится яркой, а если на вашей одежде алая кровь, ее не спрячешь. Я никак не успевала вымыться. Сейчас бы отмокнуть как следует в горячей воде, но времени не было совсем. К тому же, если кринсани или хранители меня поймают, я бы предпочла не оказаться в корыте в такой момент.

Втроем мы перешли по Деревянному мосту и вступили в деловую часть квартала магов. Солнце только-только начинало подниматься над лагуной, потому было еще темно. Те, кто уже проснулся и вышел на улицу, были слишком заняты своими делами, чтобы обращать на нас внимание.

Я прожила в Мермейе десять лет из своей тридцатилетней жизни, и значительную часть этого времени я называла квартал магов домом. Можно предположить, что эльфу находиться среди представителей своей расы гораздо комфортнее, но на самом деле это не так. Думаю, это можно объяснить особенностями моей семьи. Все они воры: будь то пират с корабля или конокрад — все равно одна профессия. Эльфы, имеющие древние корни, увешивают свои галереи портретами предков. У Фелана была коллекция плакатов с пометкой «Разыскивается», и он так же гордился своей коллекцией, как будто заплатил за нее баснословные деньги изощренному королевскому художнику, получающему за свои работы огромные гонорары.

Многие знатные семьи создали свои начальные капиталы практически таким же способом, как и семья моего дядюшки, но они смахнули это под ближайший небианский коврик. Мои же родственники почти гордились своими делами. Может, они и преступники, но, по крайней мере, они в этом честны. В результате большинство членов благопристойного эльфийского общества не очень-то жалуют мою семью. Но то, что я знаю о большинстве благопристойного эльфийского общества, позволяет мне чувствовать себя как рыба в воде.

В желудке заурчало. Громко. На рассвете у него возникают определенные ожидания. Например, что его наполнят. Ожидания не оправдались, и желудок звучно стал выражать свое неудовольствие. Пекарня Майры стояла на пути домой, и я не видела причины, почему бы нам не остановиться и не перекусить сладеньким. Знаю, Тарсилия не будет против, если мы и домой принесем немного, и это поправит наше с Гарадином самочувствие. Нет ничего лучше горячей румяной плетеной булочки, посыпанной сахарной пудрой, чтобы правильно начать утро. Это и можно было найти в пекарне Майры.

Майра Такис начинала свою карьеру как маг Конклава, но променяла все на более спокойное существование хозяйки собственной пекарни. Все, кто жил в нашем районе, были благодарны ей за такой выбор. Аромат сладких булочек Майры ранним утром будил многих. Пекарня была также популярна и у городского дозора. К счастью, в этот момент у Майры не было никого из них. Иначе мне было бы тяжело объяснить происхождение пятен гоблинской крови на своей одежде.

Пиарас вошел в булочную, а мы с Гарадином остались ждать на улице. Я улыбнулась и помахала рукой Майре через окно. Она тоже улыбнулась и в ответ поманила рукой, приглашая войти, но вдруг ее улыбка застыла. Я опустила глаза и плотнее закуталась в плащ. Несомненно, переодеться обязательно надо. Я снова перевела взгляд на булочную. Помощник Майры что-то рассказывал Пиарасу, а тот смеялся. Если на него сейчас посмотреть, ни за что не догадаешься, что всего лишь пару часов назад только силой своего голоса он практически создал почти настоящих верехаундов.

— Ты или Тарсилия уже разговаривали с его родителями? — поинтересовалась я у Гарадина. Родители Пиараса жили в Рине, но отправили его в Мермейю к бабушке — обучаться пению заклинаний.

Гарадин отрицательно покачал головой.

— Тарсилия сказала, что он начинает ее беспокоить, — сказала я. — Тебе нужен план, что делать с ним дальше.

— Знаю. — Легкая улыбка скользнула по его губам. — Я предложу ему поучиться на Миде, у Ронана Кайла.

Я даже не могла скрыть, насколько шокирована и поражена. Все знают, что маэстро Ронан Кайл — это легенда, и он обучает только будущих легенд. Также всем хорошо известно, что он выпустил лучших заклинателей острова Мид, и Конклав обратил на них внимание.

— Пиарас настолько искусен?

Улыбка Гарадина стала еще шире, он был горд.

— Настолько искусен.

— Маэстро Кайл за последние три года не взял ни одного студента.

— Пять лет, — уточнил Гарадин.

— Ты его уже спросил?

— Две недели назад я отправил сообщение. Я знаю Ронана со времен моей работе в Конклаве. Моя рекомендация по крайней мере должна дать мальчику возможность прослушивания до начала занятий следующего семестра. Хотя я не беспокоюсь. Как только Ронан услышит Пиараса, сразу его возьмет. Но я хотел дождаться ответа, а уже потом написать его родителям. Чтобы не вселять надежд раньше времени.

Прослушивание значило гораздо больше, чем многие представляли. Однажды Гарадин сказал мне, что Ронан Кайл ничего не ожидает от не теряющих надежды студентов, годами морозящих свои пятки под стенами его цитадели. Так как большинство из них желали всего лишь удовлетворить свое эго, они терпеливо ждали. Я не хотела бы видеть Пиараса в такой компании. Я знала, что с таким талантом, как у него, ему не место в аптекарской лавке, и, конечно, я не могла представить его выводящим колыбельные песни испорченным детям в семьях аристократов или поющим, вместо рябого лорда, любовные песни под окнами благородной леди. Фу, какая гадость! И к тому же мне не нравится, что буду реже видеть Пиараса, хотя остров Мид расположен недалеко и у моей семьи достаточно кораблей, многие из которых до сих пор отваживаются становиться на якорь у берега Мида без пригласительного залпа пушки.

Пиарас вышел из булочной с пакетом в одной руке и наполовину съеденной сахарной булочкой в другой. От масляного запаха выпечки мой желудок заворчал. Пиарас услышал и криво усмехнулся.

— Мой тоже. — Он надкусил другую булочку. — Прости, не могу ждать, — сказал он с набитым ртом и открыл пакет. — Поскольку бабушке мы парочку оставим, не понимаю, почему бы нам не угоститься сейчас.

Мы с Гарадином присоединились без дальнейших уговоров.

Минта-роу, где была расположена аптекарская лавка, была проторенным путем, и по большей части тех немногих, кто мог увидеть меня, я не опасалась. Но сегодня утром я не собиралась рисковать. Как Гарадин, я ценю возможность быть незаметной. И как Гарадин, я почему-то все равно привлекаю внимание нежелательных элементов, которых не заботит, что я бы предпочла, чтобы никто не лежал в засаде, когда я иду домой.

Мы скользнули с Казин-стрит, быстро пересекли мостки через неторопливый старый канал и нырнули в узкий переулок, бегущий позади вереницы домов Минта-роу. Когда у меня нет ощущения безопасности, этот путь — лучший, чтобы попасть домой. По крайней мере, это снижает вероятность засады. Переулок был очень узок, и Тарсилия сохранила его совершенно пустым. Если хочешь пробраться домой, то чем меньше препятствий на пути, тем лучше. Тем нескольким окнам, что выходят в переулок, недоставало правильного угла, чтобы можно было выпустить оттуда арбалетную стрелу или бросить метательный нож в цель. Очень удобно для девушки, которая хочет попасть домой после долгой бессонной ночи.

Или для магической квартирной хозяйки, ожидающей ее возвращения.

Тарсилия Ривалин стояла на пороге открытой задней двери в ее лавку, мой бело-черный кот Борис уютно спал у нее на руках. Борис любил Тарсилию больше, чем меня, ведь и видел он ее чаще, и, насколько я знаю, она никогда его не поджигала. Эльфийская женщина-маг и мой кот смотрели на меня с одинаковым выражением в их зеленых, как листва, глазах. Думаю, что мои поступки могут шокировать кого-то одного из них. Но чтобы повергнуть в шок обоих — тут нужно постараться. Тарсилия, как и многие люди, которых я знала в квартале магов, — люди с прошлым — просто предпочитали оставлять его там, в прошлом.

Пиарас чмокнул бабушку в щечку и рванул в лавку мимо нее, чтобы она не успела его остановить. Я знала, что мне так легко расспросов не избежать, но и ему не выкрутиться. Она припрет его к стенке позже.

Тарсилия была старше Гарадина. Насколько старше, я не знаю и ни разу не удосужилась спросить. Я буду счастлива, если доживу хотя бы до половины ее возраста. Стройная, худощавая, с едва намечающимися морщинками, Тарсилия, видимо, была сногсшибательно эффектной в молодости. Мужчины всех возрастов до сих пор поворачивают головы ей вслед. Должно быть, отличительная черта семьи Ривалин.

Она сделала замечание по поводу кровавых пятен на моей одежде.

— Тяжелая ночь?

— Можно сказать, да. Пиарас сообщил, у тебя были гости.

— У меня гостей не было, — ответила она. — У тебя. Никто не вошел, но это не значит, что они не попытают счастья снова.

Того, что непрошеные гости хотели найти, у меня дома не было, но мне все равно не хотелось, чтобы они сюда проникли. В данном случае незваный гость был более силен, чем мощь моей защиты, но мимо Тарсилии ничто и никто не проскочит. Может быть, она худенькая, может быть, она пожилая, но лично я не рискнула бы переходить ей дорогу.

— Аликс и Парри до сих пор здесь? — спросил Гарадин.

— Только что ушли, — ответила Тарсилия и повернулась, чтобы войти в дом. Ее длинные, до талии, седые волосы были заплетены в косу. — Аликс скоро должна открывать свой магазин, а поскольку она была на посту всю ночь, то захотела немного отдохнуть.

Гарадин и я последовали за ней. Я закрыла дверь, задвинула засов и приложила ладонь к замку, чтобы реактивировать защиту, поставленную Тарсилией. Тот, кто доверяет тебе настолько, что ты знаешь его защиту, доверяет тебе многое. Мое движение не ускользнуло от нее.

— Чувствуешь себя не в своей тарелке? — Она совсем не деликатно потянула носом. — Полагаю, что ты испытываешь на себе воздействие крови гоблина.

— И шаманы были у тебя на пороге.

— Распахни плащ. Посмотрим, насколько все плохо.

Я сделала, как мне было сказано.

— Твоя кровь тут есть? — спросила она.

— Нет.

Тарсилия сбросила Бориса на ближайший стул и вытащила тканевый мешок из-под своего рабочего стола. Она протянула его мне.

— Когда поднимешься наверх и приведешь себя в порядок, положи в него ту одежду, которую нельзя спасти. Моя последняя партия товара прибыла уже испорченной. Вонь оттуда скроет все. А после обеда как раз должен прийти Том — собрать кое-какие вещи, чтобы их сжечь. Он обо всем позаботится.

Я ее просто любила.

— Спасибо, Тарсилия.

Она пожала плечами на мои сантименты.

— Вряд ли нужно оставлять разбросанные повсюду улики, чтобы их нашли следующие гоблины, которые нанесут нам визит.

— Будем считать, им больше не захочется.

— Ты надеешься на это?

— Да нет.

— Хорошо. Терпеть не могу видеть тебя огорченной.

Она закрыла дверь, ведущую в лавку. Но необходимости беспокоиться не было. У Пиараса уже было достаточно идей по поводу того, что происходило.

Она пристально посмотрела на меня своими зелеными глазами.

— Ну, и почему шаманы Кринсани надумали нанести тебе визит во втором часу ночи?

— У меня есть то, что они хотят.

— В твоих комнатах?

— Нет.

— На тебе?

— Да.

— Ты хочешь им это отдать?

— Не могу.

— Тогда у тебя проблема.

Вынуждена была с ней согласиться:

— Да, реальная.

— Хочешь рассказать?

Я мгновение подумала. Меньше всего я хотела втягивать любимых мною людей в неприятности, в которые сама уже вляпалась. Чем меньше людей со мной в этом деле, тем лучше. Пиарас знал кое-что, но недостаточно, чтобы у него были неприятности. Но то, что знал Пиарас, Тарсилии будет известно в самое ближайшее время. Инквизитор Конклава — ничто по сравнению с Тарсилией, когда она считала, что ей что-то надо выяснить. Она была безжалостна. С другой стороны, она могла реально помочь. Подобно большинству магов в этом районе, Тарсилия прошла школу Конклава и провела достаточно времени на острове Мид в молодые годы. Она много на эту тему не говорила, но я знаю, она не научилась играть в грязные игры.

— Не переживай, неприятности меня не пугают, — произнесла Тарсилия, как будто прочитала мои мысли. А что, может быть, и прочла. — В течение долгого времени я выживала в ситуациях, от которых мне следовало держаться подальше. Сегодня ночью число моих врагов увеличилось. Те кринсани знают, где я живу. Если они захотят как-то мне навредить, они знают, где меня найти.

Такое заявление беспокоило бы меня, исходи оно от кого угодно. Но Тарсилия — не кто угодно. Если шаманы умные, обратно они не вернутся.

— И если мне повезет, они дадут мне еще один шанс, — сказала она с почти дьявольской ухмылкой.

А что, если они самоубийцы?

— Тарсилия, просто она — не очень хорошая квартирантка, — произнес Гарадин. Он улыбнулся и закинул руку мне на плечо, приобняв. — Тебе следовало выгнать ее давным-давно. Или вообще не стоило ее пускать на квартиру с самого начала. — Он поцеловал меня в макушку. Я услышала в его голосе гордость. — Она сама по себе плохая, а находиться рядом с ней — еще хуже.

— Конечно, так и есть, — в тон ему ответила моя квартирная хозяйка. — А почему ты думаешь, что мне эта девчонка нравится? Когда доживешь до моего возраста, будешь волноваться по любому поводу. Присутствие Райни в моем доме не дает мне застаиваться. — Она повернулась ко мне. — Ты уверена, что не хочешь сказать, что же происходит?

Я вздохнула и вытащила из-за пазухи амулет. Металл под моими пальцами был теплым и блестящим, будто хотел загладить все, что было ночью. Я разжала пальцы, и он повис на цепочке. Словно обыкновенное новое украшение.

Тарсилия потянулась за амулетом. Я отпрянула.

— И не думай, — предупредил ее Гарадин.

— Почему?

Гарадин и я показали свои забинтованные ладони.

Тарсилия опустила руку.

— Хороший довод.

Она подошла ближе, чтобы внимательно изучить амулет. Я поворачивала его так, чтобы она могла рассмотреть обе стороны. Амулет вел себя безукоризненно.

— Невзрачная вещица, — заключила она.

— Это украшение совсем не в моем вкусе.

— Как же оно к тебе попало?

Я вкратце сообщила ей о событиях прошлой ночи, и рассказ получился вполне связным, поскольку теперь я его повторяла.

— Если они охотятся за этим амулетом, то наверняка вернутся, — сказала Тарсилия, когда я закончила.

У меня затеплилась надежда.

— А ты знаешь, что это?

— Ни малейшей зацепки.

Полный крах.

— Спасибо.

— Очевидно, что он что-то делает, — сказала она. — Безусловно, он не такой уж красивый, чтобы носить его по любому поводу. Принимая во внимание, какое расстояние преодолели те, кто хотят его получить, я бы сказала, что он имеет практическую цель. Ты точно уверена, что не можешь его снять?

— Не могу, если хочу дышать. Это означает, что если кто-нибудь заберет амулет, то только вместе со мной. А я не собираюсь никуда идти с кем-либо, особенно туда, откуда сбежала прошлой ночью.

Тарсилия помолчала, раздумывая.

— Если к этому делу подключились хранители, значит, есть реальное основание, что в этом участвует Кворум Двенадцати.

Прозвучало довольно веско. Это серьезно, но хорошего здесь мало. Кворум Двенадцати — это название было дано двенадцати самым могущественным магам, которые составляли управляющий совет Конклава. Не совсем те люди, внимание которых я хотела бы привлечь. Я посмотрела на Гарадина. Он согласно кивнул. Великолепно.

— Итак, я знакома с человеком, который должен знать, что это за штуковина и что она делает, — произнесла Тарсилия. — Правда, прошло более двадцати лет, как мы виделись.

— И кто это? — спросил Гарадин.

— Юстиниус Валериан.

Мой крестный выглядел так, как будто его оглоушили. У него был тако-о-о-ой взгляд…

— Ты была студенткой архимага? — поразился он.

— Нет, какое-то время мы были партнерами по бизнесу. И еще я с ним спала.

Моя челюсть отвисла, и я даже не попыталась вернуть ее на место. Один человек имел абсолютную власть над островом Мид и над каждым, живущим на этом острове. Архимаг. И Тарсилия спала с ним!

— Примерно пять лет, — добавила Тарсилия. — Секс, вот так вот. Бизнес-партнерство прекратилось задолго до личных отношений. Мы просто не смогли согласиться друг с другом.

— «Согласиться друг с другом» звучит просто потрясающе, — заметила я.

Тарсилия подмигнула.

— Это соглашение другого рода, дорогая.

Гарадин пришел в себя гораздо быстрее, чем я.

— Как думаешь, он тебя помнит?

Она бросила на него недвусмысленный взгляд.

— Гарантирую.

Это было больше того, что я когда-либо хотела узнать о моей квартирной хозяйке.

— Было бы любезно с вашей стороны добыть информацию об этом ошейнике, — как можно дипломатичнее предложила я, — и как можно быстрее. У меня времени уже не осталось. Да еще и хранители. Они берут ордера у Юстиниуса Валериана. Если он хочет амулет, его хранители просто притащат меня обратно на Мид вместе с амулетом. Давайте подумаем, что мы можем сделать, чтобы они до меня не добрались.

Тарсилия пожала плечами.

— Думай сама. Но пока ты не избавишься от этого брелка, все будет крутиться вокруг тебя.

— Ничего не будет крутиться, потому что я не собираюсь здесь оставаться, — ответила я. — Кринсани появятся там, где я живу. Когда продемонстрирую всем, что я смываюсь, то заберу неприятности с собой.

Тарсилия разозлилась.

— Ты собираешься дать себя поймать шаманам за пределами твоего дома?

— Временно, — уверила я ее. — Я не могу позволить, чтобы кринсани опять пришли ночью, не могу подвергать опасности тебя и Пиараса. Не беспокойтесь, все будет нормально.

Тарсилию мой ответ не убедил, поэтому она решила прекратить разговор. Но я знала, что на этом она не остановится.

Мои комнаты, расположенные над лавкой Тарсилии, были маленькими, но я предпочитала думать, что они уютные. Уют также имеет дополнительное преимущество — меньше убирать. Я никогда не любила беспорядок, поэтому вся мебель и разные безделушки находились там только потому, что были мне необходимы или просто я так захотела. Полупустая обстановка, как только я открою дверь, сразу мне покажет, был ли кто-нибудь там за время моего отсутствия. Все, чем я владела, имело свое назначение и место, и если оно было сдвинуто, я сразу узнаю.

Ничего не было сдвинуто.

Поскольку я Бенарес, я знала толк в изящных вещах и не видела причины, почему должна от них отказываться. Ничего ужасно дорогого, просто приятное глазу. Если мне нравится держать ноги в тепле, то почему бы мне их не греть на небианском коврике или двух? Один купила я, другой принес мне Фелан. Я знала, откуда взялся мой, но затрудняюсь сказать то же самое о подарке Фелана. Что касается интерьера, я предпочитала ткани теплых оттенков и мебель темного дерева. А как-то раз Маркус Севелин расплатился со мной чудесной картиной, которой я часто восхищалась в его офисе. Это было изображение покрытых туманом руин замка. Не самый радостный пейзаж, но мне он нравился.

Эти комнаты были моим домом. Я была вынуждена отсюда уйти, и это меня злило. Все, чего я хотела сейчас, — чтобы кто-нибудь помог мне снять амулет.

Тарсилия поднялась наверх со мной — она сама себя назначила в это утро моим телохранителем. Пиарас остался внизу — открывать лавку. Гарадин сразу ушел, я обещала ему, что отправлюсь на одну из конспиративных квартир Маркуса. Я не собиралась обманывать, поскольку была уверена, что в течение дня доберусь до места. Мне нужны ответы, а ответы трудно найти, если ты прячешься. Меня и в лучшие времена, даже с большой натяжкой, нельзя было назвать колдуньей — с амулетом или без него.

Борис потерся о мои ноги и бегом помчался к своей корзине около камина — без сомнения, чтобы убедиться, что его любимые игрушки все еще там. Довольный, он начал теребить старое одеяло, которое я постелила в корзину. По крайней мере один из нас собирался немного вздремнуть.

— Ты можешь взять к себе Бориса на несколько дней? — спросила я у Тарсилии. — Я не хочу его оставлять здесь, вдруг кто-то всерьез будет ломиться?

Моя квартирная хозяйка пожала плечами.

— Он останется со мной столько, сколько потребуется. Ты собираешься наложить печать на двери и окна, когда уйдешь?

Я не подумала об этом. Мне не нравилась мысль, что кто-то может наведаться в мои комнаты, и защитная песня-заклинание просто не позволит никому даже подумать, что внутри можно поживиться чем-нибудь ценным, — ведь амулет тихо висел у меня на шее.

— Не думаю. На самом деле никто и не ожидает, что я останусь здесь. А если меня здесь не будет, никто больше сюда не приползет. Ну, может, Окнус, тогда просто натрави на него Пиараса.

— Ты знаешь, как испортить настроение старой женщине, не так ли?

Я направилась в спальню переодеться и собрать необходимое на ближайшие несколько дней. Все на своих местах. Я посмотрела на туалетный столик. Мое единственное зеркальце было там, где я его оставила, — лицевой стороной вниз. Когда надо переместиться из одного места в другое, Врата — не единственный аналог входной двери. При крайней необходимости могут работать зеркала, и некоторые маги специализируются на заклинаниях через них. Мое зеркальце было маленькое и не висело на стене. Я заранее исключила возможность проникновения через большое настенное зеркало.

Я постаралась снять как можно осторожнее свою окровавленную одежду. Кожаная куртка мужского покроя восстановлению не подлежала. Рубашку можно было постирать, но я не намеревалась оставаться и устраивать здесь стирку, поэтому рубашку придется выкинуть тоже. Все остальное можно было спасти. Я не собиралась отправлять счет в посольство гоблинов, чтобы мне выплатили компенсацию за мою любимую куртку, хотя и могла бы так сделать — по-моему, неплохая идея. То, что я только что узнала от Тарсилии, давало мне уверенность в том, что у меня будут другие возможности для таких контактов.

Я выбрала голубую рубашку и мой любимый коричневый кожаный камзол. Любимый, потому что в нем между кожаным верхом и подкладочной тканью были вшиты стальные кольца. Это нельзя было назвать кольчугой, но те колечки не раз спасали мою шкуру. Рукава камзола тоже кожаные, так что в них было удобно прятать то, что без чего я не могла покинуть свое жилье, — пару узких кинжалов в ножнах на предплечье. По некоторым причинам они тоже были моими любимыми. На камзол я пристегнула ремень, приспособив за спиной пару коротких мечей. Они идеально скрывались под плащом, и ими прекрасно можно было орудовать в тесном пространстве. Теперь я ощущала себя достаточно хорошо вооруженной, чтобы направить свои стопы за дверь.

— Как близко смогли подойти шаманы? — спросила я Тарсилию через полуприкрытую дверь спальни.

— Близко, насколько мне было нужно. Эти двое были свежи, как только что из печи. Аликс, Парри и я по очереди стояли на карауле. Было замечательно, что они находились рядом, когда незваные гости зашли на огонек.

Я отыскала две чистые рубашки и положила их в ранец к остальным вещам.

— Он пришел сюда с Аликс?

— Конечно. Но он сказал мне, что собирался только проводить ее домой. — Она усмехнулась. — Он может держаться высокомерно и важничать, но он не джентльмен.

Я улыбнулась и потуже затянула кожаный ремень на ранце.

— Думаю, это в нем и нравится Аликс.

Я вышла из спальни и, швырнув мешок с испорченной одеждой к другой двери, плюхнулась в кресло. Борис решил, что теперь я готова с ним пообщаться, и, немного посопев, просунул голову мне под руку, требуя, чтобы его погладили. Я подчинилась.

— Влюбленная парочка, — заключила Тарсилия.

Я знала, что она имела в виду не меня с котом. К ее чести, больше она ничего не говорила и не бросала в мою сторону многозначительных взглядов. В это мгновение даже я могла прочитать ее мысли. Вне зависимости от того, чего Тарсилия хотела для меня, реальную ситуацию не исправить. Мужчины, которых привлекала я, не имели ни съемных комнат, ни собственных домов. У них имелись берлоги. Или жили они в островной крепости и совершали путешествия из темницы в темницу.

История моих взаимоотношений с противоположным полом была не без темных пятен. Любой из моих предыдущих романов развивался под влиянием моей фамилии. Среднего не дано: мужчины или бежали в горы, когда узнавали, кто моя семья, или просто использовали меня, чтобы приблизиться к моему дяде. Изнеженные мальчики либо мерзавцы — вот кто был в прошлом, и я не хотела еще одного такого же. Я усмехнулась, вспомнив несколько забавных ситуаций. Кое-кто из тех мерзавцев поначалу был не так уж плох.

Тарсилия взяла булочки с собой, когда мы поднимались наверх. Одну она уже с хрустом уплетала. Она могла жевать весь день и никогда не прибавляла в весе. Мысль о еде кое-что мне напомнила. Я с ворчанием вздохнула.

— Что такое? — спросила Тарсилия.

— Собиралась встретиться сегодня с Аликс — перекусить.

— Думаешь, что она забыла?

— Нет, боюсь, что вспомнит. Из-за того, что произошло, ей лучше не высовываться. Я не хочу привлекать больше внимания, чем необходимо. Пообедать с Аликс, наверное, не самая удачная мысль, чтобы реализовать ее прямо сейчас.

— Ты не хочешь сидеть в кафе на улице посреди дня? — Она доела очередную булочку и вытирала пальцы о свой рабочий фартук. — Где твоя жажда приключений?

— Ее вытеснил инстинкт самосохранения. Хотя общественные места могут быть безопасными. Как правило, маги не испепеляют друг друга при полной луне на людной площади. — Я остановилась. — Я точно описала дуэль, не так ли?

— Да, так, — улыбнулась Тарсилия. — Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? Звучит как шутка.

Дуэли в городе запрещены, но магов это не останавливает. И скудная зарплата дозорного уж точно не вдохновляет местные правоохранительные органы оказаться меж двумя магами, стремящимися уничтожить друг друга. Обычные задиры дерутся по заказу клиента — или за счет кого-нибудь стараются повысить свой рейтинг. Шарлатаны не способны выжить в дуэли, и настоящий маг не захочет заниматься такими ребяческими забавами. Конечно, бывают исключения. Опять же, есть сорт самоубийц — посредственности, которые пытаются спровоцировать мага на дуэль. Полагаю, они думают, что выигрышно при этом смотрятся, — ведь хотят сразиться с магом. Но многие из них забывают, что на такой дуэли есть и побежденные. Побежденные, скорее всего, будут мертвы. Этот коллапс памяти — причина, почему всегда есть свободные комнаты для квартирантов в квартале магов.

— Не переживай, я дам знать Аликс, что ты не можешь, — сказала Тарсилия. Ее личико приобрело торжественный вид. — Если обещаешь, что будешь осторожна.

Неожиданно для себя я импульсивно обняла ее.

— Обещаю. — Я накинула на плечи мантию и направилась за ранцем. Капюшон поднимать не стала. Я хотела, чтобы все видели, как я покидаю дом. Позже я придумаю, каким образом мне «исчезнуть». — А если быть осторожной не получится, может быть, мне просто повезет. Иногда удача мне улыбается.