"Служитель кристалла" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт Энтони)

Глава 13 ВСТРЯХНУТЬ ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ

— Ты готова действовать в непредвиденных обстоятельствах? — спросил Энтрери Двайвел, когда они, не сговариваясь, повстречались в переулке у «Медного муравья», где, впрочем, было так же безопасно, как и внутри здания.

— Непредвиденных для кого? — хитро подмигнув, спросила она.

— Тогда ты готова ко всему, — ответил Энтрери и уверенно усмехнулся в ответ.

— Хочешь сказать, ты все предусмотрел? — недоверчиво уточнила хафлинг. — Все же мы имеем дело с темными эльфами, а кто сравнится с ними по части обмана и интриг?

— Они не у себя дома и не понимают особенностей Калимпорта, — возразил Энтрери. — Весь мир кажется им продолжением Мензоберранзана, они судят о чужих желаниях и чувствах но себе, а главное, оценивают чужие поступки со своей колокольни. Я для них иблис, ничтожество, и потому они не ожидают с моей стороны угрозы.

— А ты думаешь, пришло время? — все так же неуверенно спросила Двайвел. — Может, ты сам торопишь решительный день?

— Терпением я никогда не отличался, — зловеще усмехнувшись, согласился Энтрери, ничуть не обнадежив Двайвел.

— Учитывать непредвиденные обстоятельства значит уверенно плести свои сети. Будь осторожен, мой самонадеянный друг, сам в них не запутайся,

Убийца хотел было разозлиться на нее, но передумал, потому что предостережение Двайвел было разумно, ведь он вступил в опасную игру с врагами, не знающими пощады. Артемис Энтрери отдавал себе отчет в том, что даже при самых благоприятных обстоятельствах его успех, а значит, и жизнь, будут зависеть от молниеносных действий, и все может рухнуть при малейшем невезении. Заключительным аккордом пьесы окажется не точный удар хладнокровного наемного убийцы, а отчаянный бросок человека, загнанного в угол.

Но все же союзничество с Двайвел обнадеживало Энтрери. Он был уверен, что она не подведет и со своей стороны сделает все как надо.

— Если у тебя все получится, мы больше не увидимся, — произнесла она. — А если ты проиграешь, то вряд ли мне удастся соскрести с улиц Калимпорта твои разрозненные останки.

Двайвел весьма оригинально выразила свою привязанность, но Энтрери все понял правильно. И ответил искренней улыбкой, что с ним случалось крайне редко.

— Мы еще увидимся, — успокоил он Двайвел. — Калимпорт, в конце концов, осточертеет дроу, и они уберутся в свои темные норы, где им самое место. Может, пройдут месяцы, может, годы, но они уйдут. Они устроены иначе. Рай’ги и Киммуриэль понимают, что расширение торговли на поверхности не будет кормить ни их, ни Бреган Д'эрт годами. Если их обнаружат, вспыхнет война. Из-за этого они и злятся на Джарлакса. Дроу уйдут, ты останешься, а я вернусь.

— Неужели ты думаешь, я поверю, что Артемис Энтрери больше не будет искать приключений на свою голову, если выживет в этой заварушке? — фыркнула она. — Разве это на тебя похоже? Едва ли. Пожалуй, имея в руках этот меч и перчатку, ты теперь станешь промышлять убийствами знаменитых чародеев. А в один прекрасный день какой-нибудь маг вычислит пределы возможностей твоих новых игрушек, и тогда от знаменитого убийцы останутся лишь обгорелые косточки. — Она хихикнула и тряхнула головой. — Давай займись-ка Хелбеном, Вандергастом или самим Эльминстером. Хоть умрешь быстро.

— Я же сказал, что никогда не отличался терпением, — заметил Энтрери.

К его величайшему изумлению, Двайвел вдруг сорвалась с места, кинулась к нему, подпрыгнула и повисла на нем, заключив в объятия. Потом столь же стремительно оттолкнула его и через мгновение уже справилась с собой.

— Это просто на удачу, — заявила она. — Само собой, я предпочитаю, чтобы победил ты, а не темные эльфы.

— Если бы только одни темные эльфы, — непринужденно заметил Энтрери, стараясь поддерживать видимость легкой беседы.

Он знал, что ждет впереди: жестокая проверка его сил и выдержки, прогулка по краю пропасти. Правда, он может рассчитывать на Двайвел Тиггервиллис, самую влиятельную и умную из хафлингов. Он пристально поглядел на нее, но она не собиралась возражать на его замечание и признавать тем самым, что считает его другом.

Поступи она иначе, то разочаровала бы Артемиса Энтрери.

— Будь бдителен, не увязни сам в своей лжи, — произнесла она ему в спину, перед тем как убийца растворился в шумном мире улиц.

Он и впрямь прислушался к ее словам. Нельзя предвидеть все. Спасти его может только умение принимать верные решения на ходу, но ведь он всю жизнь прожил, как на лезвии бритвы. Бессчетное количество раз ему приходилось полагаться только на собственную смекалку, и он все еще жив. Энтрери продумал все возможные, варианты развития событий, постарался все предусмотреть. В себе и тех, чьей поддержкой ок. заручился, убийца был уверен, но ни на секунду не забывал, что, если вдруг случится нечто, чего, он не учел, если за каким-то поворотом тропинка оборвется, его ждет неминуемая смерть.

И смерть эта будет страшной, учитывая нрав Рай'ги.

Как повсюду в Калимпорте, на этой улице было полно народу, но самый выдающийся человек на ней меньше всех бросался в глаза. Одетый в нищенские лохмотья, Артемис Энтрери прятался в тени и ковылял по дороге, почти сливаясь с серыми стенами домов.

Однако его передвижения были вполне целенаправленны. Он глаз не спускал со своей добычи.

Шарлотта Весперс, наоборот, открыто шествовала по середине оживленной улицы. Она, одна из высших членов Дома Басадони, пришла на территорию грозного паши Дадаклана по его приглашению. Многие глядели на нее с подозрением и даже ненавистью, но никто не решался сделать в ее сторону даже шага. По приказанию Рай'ги она договорилась с Дадакланом об официальной встрече и теперь находилась под охраной паши, потому и вышагивала так гордо, не боясь никого.

Но по пятам за ней следовал человек, не подчинявшийся приказам паши Дадаклана.

Энтрери хорошо знал эти улицы, потому что в прошлом несколько раз выполнял задания Рэйкерсов. По поведению Шарлотты он мог с уверенностью сказать, что она явилась на официальные переговоры. Несколько возможных мест для встречи она уже миновала, так что убийца теперь точно знал, куда она направляется. Только не знал, насколько эта встреча важна для Рай'ги и Киммуриэля.

— Может, ты следишь за каждым ее шагом, Киммуриэль? — под нос себе пробормотал Энтрери.

Он продолжал обдумывать свои возможные действия, если придется использовать запасные варианты. Вряд ли чародей и псионик, наверняка занятые собственными замыслами, будут пристально наблюдать за Шарлоттой, но исключать такую возможность было нельзя. Если это так, он весьма скоро узнает об этом. Оставалось лишь надеяться, что он будет готов и все сделает правильно.

Чтобы обогнать женщину, убийца зашагал быстрее, свернул в переулок, сокращая путь, потом поднялся наверх и пошел по крышам.

Вскоре он добрался до здания, стоявшего в переулке, куда, как он полагал, повернет Шарлотта. На крыше стоял дозорный — значит, убийца не ошибся.

Без единого звука Энтрери подкрался к часовому, который был так поглощен наблюдением за улицей, что ничего не успел почувствовать. Убийца понимал, что поблизости должны быть еще солдаты, поэтому очень внимательно осмотрелся, прежде чем что-то предпринять. Двух дозорных он обнаружил на крыше на противоположной стороне улицы, а еще одного на этой стороне, на соседней крыше.

За этими тремя он наблюдал более пристально, чем за человеком прямо перед собой, следила за каждым жестом и поворотом головы. Его больше всего заботило, куда они смотрят. В конце концов, убедившись, что они следят за переулком не отвлекаясь ни на миг, он ударил свою жертву и усадил спиной к слуховому окну.

Через пару минут, когда Шарлотта Весперс в сопровождении двух солдат паши Дадаклана вошла в переулок, казалось, что все четверо дозорных как ни в чем не бывало находятся на постах и глаз не спускают с улицы.

Энтрери лихорадочно соображал. Осталось пятеро солдат противника и якобы сторонник, бывший на деле хуже любого врага. Убийца не тешил себя надеждой, что, кроме этих пятерых, охраны больше не было. Наверняка многие из тех, кто сейчас шумит и суетится на главной улице, на самом деле из числа людей паши.

Но отступать было некуда, Энтрери перемахнул через карниз двухэтажного здания, повис на руках и легко приземлился рядом с изумленной Шарлоттой.

— Это ловушка, — напряженным шепотом сообщил он ей и, повернувшись к сопровождающим, вскинул руку, требуя остановиться, — Киммуриэль открыл на крыше межуровневый переход, мы можем спастись.

На лице Шарлотты изумление так мгновенно сменилось гневом, а гнев — маской хладнокровия, что это успел заметить только Энтрери. Он понял, что обман удался, его дикому заявлению о ловушке имя Киммуриэля придало правдоподобие.

— А отсюда я ее заберу, — обратился он к охранникам. Издали донесся шум, это обеспокоенные задержкой двое из оставшихся трех дозорных спустились узнать, что происходит.

— Ты кто? — недоверчиво осведомился один из солдат за спиной Шарлотты, опуская руку к мечу, спрятанному под плащом.

— Иди, — шепнул убийца женщине.

Она все еще колебалась, но Энтрери дважды повторять не стал. Он выхватил кинжал и Коготь Шарона и отшвырнул драный плащ, представ перед опешившими солдатами во всем великолепии. Бросившись вперед, он полоснул одного мечом и ткнул кинжалом другого.

Оставшиеся немедленно обнажили оружие. Один отбил мощный взмах Когтя Шарона, сам при этом отступив, что Энтрери и нужно было. Второму солдату повезло меньше. Он выбросил меч перед собой, но убийца неуловимым движением провел кинжал прямо над лезвием и всадил его несчастному в живот.

Добить его он все равно не успевал, потому что к месту боя уже спешили другие солдаты, но времени, чтобы бедняга почувствовал животный ужас, когда страшный клинок стал вытягивать из него жизненную силу, ему достало. Рана несчастного была несерьезной, но все же он свалился наземь и скорчился, воя от страха.

Убийца отступил, повернувшись спиной к стене, по которой Шарлотта карабкалась на крышу.

Тот солдат, что отпрянул от взмаха страшного меча убийцы, ринулся на него слева. Другой подоспел справа, а еще двое наступали спереди. Убийца двинулся сперва к правому противнику, потом молниеносно повернулся влево. Едва вся четверка начала перестраиваться в соответствии с его броском, Энтрери снова стремительно развернулся вправо и атаковал того солдата, который собрался было его преследовать.

Перед беднягой с бешеной скоростью замелькали лезвия клинков. Сам он неплохо управлялся с оружием — мечом и кортиком — и был довольно опытным бойцом, но ведь ему противостоял сам Артемис Энтрери. Как бы парень ни парировал, убийца все равно умудрялся подобраться к нему. Они яростно бились несколько долгих мгновений под неумолчный лязг металла, пока, наконец, Энтрери не удалось всадить кинжал в правое предплечье соперника. Солдат невольно уронил руку, а Энтрери, занеся вверх Коготь Шарона, развернулся, отбил удар меча другого противника и тем же движением, завершив разворот, полоснул по груди уже раненного неприятеля.

По следу адского меча в воздухе возникло черное покрывало. Направление удара было горизонтальным, поэтому и чернота распространилась параллельно земле, не ограничивая поле зрения. На мгновение все оторопели, и Энтрери как раз успел расправиться с парнем, напавшим на него справа. Затем убийца стал неистово размахивать волшебным мечом, создавая в воздухе черные завесы.

Трое оставшихся солдат, смешавшись, отступили, поспешно перестраиваясь для нового слаженного нападения. Наконец, взяв себя в руки и храбро шагнув сквозь преграду, они обнаружили, что убийцы нигде нет.

Энтрери, неодобрительно покачивая головой, сидел на крыше и радовался преимуществом, которое дает ему новый меч. Он ценил его все больше и больше.

— Где же он? — окликнула убийцу Шарлотта. Энтрери недоуменно поглядел на нее.

— Переход? Где он?

— Может, Дадаклан помешал? — предположил убийца, стараясь не выдать, как он рад, что Рай’ги и Киммуриэль не наблюдают за ними. — А может, они решили нас бросить, — добавил он, прикинув, что не помешает несколько поколебать веру Шарлотты в ее темнокожих сообщников. Она лишь хмыкнула.

Послышался шум, сразу напомнивший им, что они находятся на вражеской земле, — это спохватились солдаты. Энтрери побежал вперед, сделав Шарлотте знак следовать за ним, перепрыгнул на крышу другого строения, потом следующего, затем спустился на землю и помчался в конец переулочка, где можно было спуститься в отстойники, — правда, после убийства Домо ему не слишком хотелось лезть туда. Поэтому задерживаться под землей Энтрери не стал — едва оказавшись за пределами территории Дадаклана, он вышел наружу, а оттуда уже недалеко было до дворца Басадони.

Убийца торопливо шагал впереди, пока не добрался до переулка, на который выходила стена «Медного муравьям. Здесь он остановился.

Шарлотта не сбавила шага и хотела пройти мимо. Она почти не глядела на спутника и казалась скорее разгневанной, чем благодарной за «спасение». Похоже, она уже начала понимать, что дело нечисто.

Тогда убийца вынул меч и приставил лезвие к ее шее.

— Пожалуй, не стоит, — негромко заметил он. Шарлотта искоса глянула на него, а он мотнул головой, приказывая двигаться к заведению Двайвел.

— Что все это значит?

— Это значит, что, если дернешься, больше не вздохнешь, — ответил Энтрери.

Она не шелохнулась, и тогда он схватил ее за руку, с силой потащил вперед и заставил идти перед собой, подталкивая острием меча.

Через потайной ход из переулка они попали в крохотную комнатенку, посреди которой стоял единственный стул, к которому убийца грубо пихнул Шарлотту.

— Ты что, растерял остатки своих никчемных мозгов? — огрызнулась она.

— А разве это я тайком обстряпываю делишки с темными эльфами? — спросил Энтрери, и Шарлотта, от неожиданности не сразу справившись с собой, бросила на него взгляд, красноречиво подтверждавший верность его догадки.

— Мы оба действовали так, как было надо, — с негодованием отозвалась она.

— Действовали? Кое-кто работал на два фронта. А это, знаешь ли, большая разница. Даже если дело касается дроу.

— Ты говоришь, как полный идиот! — гаркнула она.

— Может быть, но только к тебе смерть поближе, — сжимая в руке драгоценный кинжал, напомнил ей Энтрери, придвинувшись ближе, причем по выражению его лица было ясно, что он вовсе не склонен к розыгрышам. Шарлотта прекрасно знала страшную силу его оружия. — Зачем ты пошла на встречу с пашой Дадакланом? — прямо спросил убийца.

— Всех беспокоят перестановки в Даллабаде, — последовал честный, хотя далеко не исчерпывающий ответ.

— Однако сдается мне, Джарлакса это не тревожит, — рассудил убийца.

— Чужие подозрения могут иметь нешуточные последствия, — продолжала женщина. Энтрери понял, что она сочиняет на ходу. — Я должна была встретиться с пашой Дадакланом и убедить его, что в городе и округе все вскоре утрясется.

— И что Дом Басадони прекратит свои завоевательные поползновения? — недоверчиво уточнил убийца. — Ты солгала бы и тем самым еще больше разозлила всех, когда Джарлакс предпринял бы новые действия?

— Какие новые?

— Неужели ты веришь, что наш командир, ставший внезапно таким честолюбивым, намерен успокоиться?

Шарлотта некоторое время соображала.

— Мне сказали, что Дом Басадони, по крайней мере, сделает вид, что отошел на прежние позиции, если только не будет никаких вмешательств извне, — сказала она. — Вроде засланных в Даллабад лазутчиков.

Шарлотта кивнула с несколько даже излишней готовностью.

— Что ж, значит, Джарлакс наконец утолил свой голод и мы вскоре вернемся к более спокойной и размеренной жизни, — промолвил Энтрери.

Она молчала.

Убийца усмехнулся. Само собой, он знал, как обстоят дела на самом деле, Шарлотта только что нагло солгала ему. Правда, в прежние времена Джарлаксу ничего не стоило бы заморочить головы своим подчиненным и внушить Энтрери одно, а Шарлотте другое. Однако сейчас главарь находился под влиянием Креншинибона, который хотел лишь одного — безграничной власти. Вряд ли то» что сейчас наговорила ему Шарлотта Весперс, имеет отношение к правде.

И если она отправилась к Дадаклану от имени Джарлакса, тогда как на самом деле за ее спиной стоят Рай'ги с Киммуриэлем, значит времени действительно в обрез.

Он задумался, стараясь решить, где и когда может произойти первое столкновение. Шарлотта наблюдала за ним во все глаза.

Внезапно с грацией и быстротой дикой кошки она соскользнула со стула, упала на колено, выхватила кинжал и метнула его прямо в сердце Энтрери, после чего ринулась к двери.

Убийца перехватил клинок в полете, в мгновение ока перевернул его и запустил в ту самую дверь. Кинжал вонзился в дерево, его дрожащее лезвие оказалось у самого лица Шарлотты, уставившейся на него широко открытыми от ужаса глазами.

Ухватив женщину за плечо, Энтрери грубо развернул ее и с размаху съездил кулаком по лицу.

Она попыталась ударить его другим кинжалом. Энтрери поймал ее руку у самых ножен, спрятанных под одеждой, и сдавил так сильно, что Шарлотта выронила оружие. Энтрери отпустил ее, чуть отстранился и, дважды хлестнув по лицу, встряхнул ее за плечи, затем протащил за собой и снова швырнул на стул.

— Неужели ты не понимаешь, с кем взялась в игры играть? — прорычал он ей прямо в лицо. — Они используют тебя по своему усмотрению, а потом просто уничтожат. Ты для них иблис, дерьмо, потому что не дроу. Среди приближенных Джарлакса нет таких, кто больше Рай’ги и Киммуриэля ненавидел бы другие расы. Тупая Шарлотта, никакая выгода тебе рядом с ними не светит, только смерть.

— А что, с Джарлаксом не так? — выкрикнула она.

Убийца как раз и рассчитывал на непроизвольное проявление чувств. Этот порыв как нельзя яснее показал, что она действовала заодно с двумя дроу, мечтавшими возглавить Бреган Д'эрт. Энтрери отошел на шаг, а она осталась сидеть, поникшая и подавленная.

— Даю тебе еще одну возможность, — предложил Энтрери. — Вовсе не потому, что испытываю к тебе добрые чувства, а потому, что у тебя есть кое-что нужное мне.

Шарлотта оправила одежду и попыталась придать себе более достойный вид.

— Выкладывай все, — потребовал убийца. — Все, что имеет отношение к перевороту, — где, когда и как. Мне известно больше, чем ты думаешь, так что не пытайся юлить.

Шарлотта насмешливо приподняла бровь:

— Ни черта ты не знаешь. А если б знал, понял бы, какого дурака свалял.

Едва она вымолвила это, убийца ухватил ее за волосы и дернул голову назад, а другой рукой приставил ей к горлу кинжал.

— Последняя возможность, — с ледяным спокойствием произнес он. — И не забывай, что ты мне очень не нравишься, драгоценная моя Шарлотта.

Женщина с усилием сглотнула, не сводя с Энтрери глаз.

Его взгляд был красноречивее всяких слов, и Она, решив, что терять нечего, а хранить верность темным эльфам нет смысла, выложила все, что знала о предстоящем перевороте. Даже то, как Рай'ги с Киммуриэлем намеревались обезвредить хрустальный осколок, — они предполагали воспользоваться псионической силой, особым образом трансформированной неким волшебным фонарем.

Ничего нового Энтрери не узнал, но все-таки странно было слышать, как кто-то проговаривает вслух все его подозрения. Он мысленно благословил свою предусмотрительность — ведь он тоже плел свою паутину — и еще раз напомнил себе, что он такой же игрок, как и остальные.

Энтрери прошел мимо Шарлотты к внутренней двери, выдернул из нее кинжал и трижды постучал. Дверь вскоре распахнулась, и в комнату вкатилась удивленная Двайвел Тиггервиллис.

— Ты чего пришел? — обратилась она к Энтрери. но осеклась, увидев унылую Шарлотту. Снова обернувшись к убийце, она сердито закричала: — Что ты наделал? Я не намерена ввязываться в ваши внутренние дрязги!

— Ты сделаешь все, что тебе скажут, — холодно ответствовал Энтрери. — Шарлотта останется у тебя в качестве дорогого, но очень одинокого гостя, пока я не вернусь и не позволю ее выпустить.

— Ты не позволишь? — недоуменно спросила Двайвел. — Что это за блажь на тебя нашла?

— Еще раз оскорбишь меня — лишишься языка, — бесстрастно пообещал Энтрери, безупречно играя роль хладнокровного душегуба. — Сделаешь, как я велел. Не больше и не меньше. Когда все кончится, Шарлотта сама поблагодарит тебя за то, что ты предоставила ей надежный приют, когда все мы были в опасности.

Пока он говорил, Двайвел пристально смотрела на Шарлотту, словно желая что-то сказать взглядом, и та едва заметно кивнула.

Маленькая женщина повернулась к убийце и властно сказала:

— Уходи.

Энтрери двинулся к неприметной двери, выходившей в переулок.

— Не сюда, — недовольно бросила Двайвел. — Туда, — и показала на другой выход. Вытолкнув убийцу из комнаты, она вышла за ним и закрыла дверь на замок.

— Неужели все так далеко зашло? — спросила она, шагая рядом с ним по коридору.

Энтрери хмуро кивнул.

— Но ты по-прежнему намерен сделать по-своему, несмотря на неожиданный поворот событий?

Энтрери улыбнулся, показывая, что для него тут нет ничего неожиданного.

— Продуманная импровизация, — кивнула Двайвел.

— У тебя есть своя роль, — напомнил убийца.

— И, по-моему, я с ней неплохо справилась, — заметила она с улыбкой.

— Превосходно, — согласился он. — И я не шутил, когда сказал, что отрежу тебе язык.

Он вышел на улицу, а Двайвел, несколько опешив, осталась стоять на пороге. Однако через минуту она усмехнулась, решив, что Энтрери вряд ли приведет угрозу в исполнение, как бы она его ни оскорбила.

Правда, это было лишь ее предположение. С Артемисом Энтрери ни в чем нельзя было быть уверенным.

Еще до рассвета Энтрери выехал за пределы города, скача во весь опор к оазису Даллабад на позаимствованном без ведома хозяина коне. Дорогу он знал хорошо. Здесь всегда было полно разбойников и нищих. Но убийцу это ничуть не тревожило. Когда солнце стало подниматься, он пришпорил коня, торопясь въехать в оазис вовремя.

Он сказал Двайвел, что Джарлакс снова заперся в хрустальной башне, куда теперь так торопился убийца. Он знал, что малютка-хафлинг разыграет свою партию, как по нотам. А когда она отпустит Шарлотту…

Энтрери склонился к конской гриве. Солнце взбиралось по небу, а скакать еще много миль, но уже виден острый шпиль башни… да нет, двух. Энтрери различил два одинаковых сооружения, ловивших лучи утреннего солнца.

Он совершенно не представлял, что бы это значило, но волноваться не стал. Все равно Джарлакс там.

Вскоре Артемис Энтрери почувствовал, что за ним следят. Но он только крепче сжал шенкеля и погнал краденого коня что было силы, надеясь выиграть время.

— Он как нахлестанный мчится к Джарлаксу, а куда подевалась Шарлотта Весперс, неизвестно, — сообщил Киммуриэль Рай'ги.

Вместе с Бергиньоном Бэнром они наблюдали за Энтрери, скакавшим прочь из Калимпорта.

— Шарлотта могла остаться у паши Дадаклана, — отозвался Рай'ги. — Этого мы знать не можем.

— Так надо узнать, — явно нервничая, предложил Киммуриэль.

— Полегче, друг мой, — поглядел на него Рай'ги. — Артемис Энтрери нам не страшен, он всего лишь досадная помеха, докучливая муха. Пускай все паразиты соберутся вместе.

— Тогда победа будет быстрой и полной, согласился Бергиньон.

Киммуриэль подумал немного и достал маленький фонарик, у которого три стенки были затенены, а четвертая открыта. Яраскрик заверил его, что этот фонарь, если в него поместить свечку и осветить им Креншинибон, на время приглушит силу кристалла. Но лишь на время подчеркнул он. Даже самоуверенный Яраскрик не рассчитывал надолго обезвредить могучий осколок.

Однако много времени и не потребуется, Киммуриэль и все остальные были в этом уверены. Пусть даже Артемис Энтрери будет на стороне Джарлакса. Если силу кристалла подавить, то падение Джарлакса, а вместе с ним и всех его сторонников, включая Энтрери, можно считать состоявшимся.

Этот день — точнее, ночь — станет прекрасной. Рай'ги и Киммуриэль решили нанести удар ночью, когда Креншинибон слабел.

— Он дурак, но страх его, боюсь, обоснован, — входя к Шарлотте, сказала Двайвел, — Прошу тебя, посочувствуй ему хоть капельку.

Пленная Шарлотта поглядела на нее, как на ненормальную.

— Что ж, он ушел, — сказала Двайвел, — и тебе пора.

— А я думала, что я твоя пленница.

— На веки вечные, что ли? — хихикнула женщина-хафлинг. — Артемис Энтрери чего-то боится, и тебе тоже следовало бы опасаться. Я немногое знаю о темных эльфах, что говорить, но…

— Темных эльфах? — переспросила Шарлотта, делая вид, что не понимает. — А при чем здесь темные эльфы?

Двайвел рассмеялась:

— Слухами земля полнится. Кое-что болтают о Даллабаде и Доме Басадони. На улицах знают, кто стоит за этим.

Шарлотта стало было мямлить что-то про Энтрери, но Двайвел оборвала ее.

— Энтрери ничего мне не говорил, — заявила она, — Или ты думаешь, что мне нужна помощь этого человека в таком ерундовом деле? Про меня можно многое сказать, но дурой я никогда не была.

Шарлотта откинулась на стуле, сверля маленькую женщину взглядом.

— Ты уверена в том, чего на самом деле нет, — сказала она. — Опасно так заблуждаться.

— Зато я точно знаю, что не хочу во все это впутываться, — парировала Двайвел. — Ни в дела с Даллабадом и Басадони, ни в дрязги между Шарлоттой Весперс и Артемисом Энтрери.

— А мне показалось, уже впуталась, — ответила женщина, грозно сверкнув темными глазами.

— Я всегда делала и делаю только то, что должна, — покачала головой Двайвел.

— Значит, я свободна?

Двайвел кивнула и отошла в сторону, пропуская ее к двери.

— Я пришла, как только убедилась, что Энтрери уже далеко. Прости, Шарлотта, но я не стала бы оказывать тебе услугу, рискуя настроить против себя Энтрери.

Шарлотта вынуждена была признать, что это весьма трезвая позиция.

— Куда он делся? — спросила она.

— Его нет в Калимпорте, как мне донесли, ответила Двайвел. — Может, он в Даллабаде. А может, и оазис он уже давно миновал и мчится прочь из Калимшана. Будь я Артемисом Энтрери, так бы и поступила.

Шарлотта не ответила, но мысленно согласилась. Она все еще не разобралась в случившемся, однако поняла, что ее «спасение» было обычным похищением, — Энтрери нужно было выдавить из нее нужные сведения, «И кажется, — мрачно подумала она, — убийца выдавил больше, чем было нужно». Вряд ли Рай'ги и Киммуриэлю это понравится.

Пытаясь во всем разобраться, она вышла из «Медного муравья». В том, что темные эльфы ее найдут, причем очень скоро, можно было не сомневаться. Она поняла, что ей остается одна дорога, и припустила к дворцу Басадони. Она доложит Рай'ги и Киммуриэлю о выходке убийцы.

Энтрери поглядел на солнечный диск, поднимающийся на востоке, и глубоко вздохнул. Время пришло. Двайвел должна была уже отпустить Шарлотту, как они и условились, а та наверняка побежала прямиком к дроу и дала событиям ход.

Если только она успела застать эту парочку в Калимпорте.

Кроме того, Шарлотта могла купится на его блеф и попробовать затаиться.

Или темные эльфы обнаружили ее в «Медном муравье» и сровняли заведение с землей. Тогда Даллабад и кристалл сейчас уже в руках у Рай'ги.

Или Рай'ги с Киммуриэлем вернулись в Мензоберранзан, поняв, что их раскрыли.

Или Джарлакса уже нет в оазисе.

Последнее больше всего беспокоило убийцу. В длинном списке допущений Джарлакс был самым непредсказуемым пунктом. Если Джарлакс покинул Даллабад, то весь план насмарку. Ведь тогда Рай’ги и Киммуриэль могут застать его врасплох и запросто уничтожить.

Но убийца не привык сомневаться в себе, чувствовать свою неполноценность. Возможно, из-за этого он так ненавидел темных эльфов: непревзойденный Артемис Энтрери в Мензоберранзане был букашкой.

«Правда лишь то, что сделаешь ты сам», — напомнил он себе. Это он плел паутину иллюзий, поэтому он здесь главный, а не Рай'ги, не Киммуриэль, не Шарлотта и даже не Джарлакс со своим кристаллом.

Он снова поглядел на солнце, потом на величественные хрустальные башни, сиявшие над кронами пальм Даллабада, и мысленно сказал себе, что на этот раз он, и никто другой, перевернул песочные часы.

Время утекает стремительно, поэтому Энтрери. нахлестывая коня по бокам, поскакал к оазису.