"Саня или двойная свадьба" - читать интересную книгу автора (Львова Марина)

Глава 5

Меня всегда интересовало, как удается некоторым людям так ловко устраиваться в жизни? На первый взгляд ничего они из себя и не представляют, но почему-то всегда получается так, что абсолютно все стремятся им помочь и всячески облегчить им жизнь. Вот я и хочу спросить, почему так получается?

Едва наш начальник отворил дверь, как Людмила тут же пошла разогревать ему чай, так как выяснилось, что их светлость даже не обедал, у него, видите ли, времени на это не нашлось. Обхватив двумя руками чашку, начальник уселся на стул, боком привалившись к Людмилиному столу. Ну почему бы ему не попить чаю в своем кабинете? Я за ним могу потом даже чашку помыть. Ну чего ради он тут сидит и с улыбкой меня разглядывает? И почему мне всегда кажется, что он читает мои мысли, или я это только себе вообразила? Я подняла на него глаза и встретилась с внимательным, чуть ехидным взглядом.

— Александра Алексеевна, весна скоро закончится, не пора ли вам обновить гардероб?

— А на какие шиши?

— Людмила Александровна вам премию выпишет, можете ее потратить. Наши милые дамы из лицензионного отдела так и сделали в прошлом месяце.

— Я не понимаю, чем вам не нравится мой гардероб?

— Скажем, он достаточно однообразен.

— Как вам не стыдно говорить так с женщиной. У меня свой стиль одежды.

— Не спорю, вы достаточно эффектно выглядите, но скоро станет совсем тепло, а в ваших ботинках-тракторах, в которых, как я понимаю, вы проходили всю зиму…

— У меня еще есть два свитера.

— Джинсы, брюки и еще два свитера.

— Максим Николаевич… мне здесь нужно поставить печать.

Шеф встал, прошел вместе с Людмилой в свой кабинет, тихо лязгнула дверца сейфа. Воспользовавшись случаем, я вскочила, схватила поднос с чашками и убежала их мыть. Возвращаясь, я услышала, как Людмила ругается со своим любимым начальником.

— Максим, как тебе не стыдно так с ней говорить, у нее же нет никаких вещей, кроме сумки с учебниками, да рюкзака. Что ты ее доводишь? Она же все деньги откладывает, чтобы тебе вернуть, складывает их в коробку из-под конфет, которые ты ей подарил.

— Мила, неужели ты всерьез думаешь, что я возьму с нее эти деньги? Я же тебе уже говорил, а злю ее, чтобы она рассвирепела. Когда она на меня злится, у нее все силы уходят на то, чтобы молчать и не показывать, как она меня ненавидит. Вот тогда-то я ее и отвезу купить одежду. Я правильно решил, Александра Алексеевна?

— А почему я должна ехать с вами? Если вам так стыдно за мой внешний вид, то увольте меня по собственному желанию. Сразу станет легче и вам и мне.

— С какой это стати я должен терять ценного работника? Ваша работа меня вполне устраивает.

— В таком случае, дайте мне мою премию, и я поеду на вещевой рынок и куплю что-нибудь.

— Ну уж нет, ты опять купишь себе что-нибудь военизированное. Мы сейчас поедем в один магазин и приобретем одежду по безналичному расчету.

— Рабочий день еще не кончился…

— Завтра раньше придете с обеда.

— С какой это стати?

— Чтобы восполнить недостающее время.

— Да я…

— Лучше перестаньте спорить и пошли к моей машине.

Всю дорогу я молчала, всячески показывая свое пренебрежение к начальнику. Мы подъехали к площади, свернули в переулок, оставили машину во дворе и вошли в полутемный подъезд. Максим нажал на кнопку звонка, нам открыли дверь, и мы вошли в небольшой магазин. На вешалках висела самая разнообразная женская одежда. Пока я краем глаза разглядывала вешалки с одеждой, стараясь не терять при этом из виду шефа, за моей спиной раздались быстрые шаги, и в торговый зал вошла высокая интересная женщина. Ростом она была даже повыше меня.

— Добрый день! Максим, здравствуй, мой дорогой!

Как удивительно слышать, что кто-то так радостно приветствует моего начальника. Неужели его появление может кого-то искренне обрадовать? Чудеса, да и только!

— Светлана! Ты все хорошеешь! Как дела? Как Мария Олеговна поживает?

— Отправила их всех на дачу, а сама вырвалась, чтобы помочь немного Олегу разобраться с документацией. Отчетность его одолела. А что нового у тебя? Нашли тех бандюг, что тебе гараж попортили и машину?

— Ищут…

Как-то очень неопределенно отозвался мой шеф. Разумеется, мне тут же захотелось внести ясность.

— Между прочим, я непосредственно участвовала в том нападении и погроме, если вас это интересует.

Разумеется, мое вступление в беседу не могло остаться незамеченным. Максим дернулся и отвернулся в сторону, всем своим видом показывая, что он давно смирился с действительностью и будет нести свой тяжелый крест до самого конца.

— Так, мне кажется, я опять что-то не то ляпнула. О, мой бедный язык!

— Меня зовут Светлана, а вас как?

— Меня зовут Саня.

Сзади раздался полувздох-полустон Максима.

— Я так понимаю, вы теперь работаете у Максима Николаевича?

— Совершенно верно. Он вынужден терпеть мое присутствие у себя на работе, так как в противном случае он потеряет всякую надежду когда-нибудь получить компенсацию за понесенный им ущерб.

— Вы собираетесь ему его возместить?

— По крайней мере, он на этом очень настаивает.

— Оригинально, Саня, вы мне нравитесь. Теперь, мне кажется, мы заставим Максима немного поскучать и отправимся в примерочную. Какой суммой вы располагаете?

— Я не знаю. Нужно спросить у Максима Николаевича. Я забыла выяснить размер премии, которую нам выписали.

— Премия? — брови у Светланы резко взметнулись вверх. — Хорошо, пойду у него уточню. Идите в примерочную. Это вон туда, направо, а я сейчас подойду.

Минуту спустя, Светлана появилась с целым ворохом одежды в руках. Увидев мое недовольно скривившееся лицо, она повесила вешалки с платьями и костюмами на крючок и уверила меня в том, что вовсе не собирается заставлять меня примерять все подряд. Но, как оказалось, аппетит приходит во время еды. Красивая одежда действует очень странно. Никогда не думала, что мне понравится копаться в застежках и крючках, снимать и натягивать новые тряпки только ради одного мига, только ради того, чтобы взглянуть на свой преображенный вид в зеркале. Я не узнавала сама себя, даже моя коротко подстриженная голова уже не портила внешний вид. Что удивительно, сами платья не казались на мне чем-то инородным. Одежда смотрелась так, словно ее шили специально для меня. Теперь мне стало понятно, почему Светлана не дала мне самой выбирать вещи на стеллажах, а подтолкнула меня к примерочной. Ее опытный взгляд сразу нашел те вещи, которые мне подойдут. Однако пора на чем-то остановиться. Невозможно до бесконечности испытывать терпение моего шефа, так он, чего доброго, еще сюда ворвется, чтобы выяснить сколько я еще буду заниматься самолюбованием.

Свой выбор я остановила на красном платье с большим вырезом спереди и костюме зеленоватого цвета. В тон к нему Светлана принесла очень изящную блузку. Я было запротестовала, но Светлана заявила, что сделала это по настоянию Максима. Едва нацепив на себя джинсы и свитер, я вылетела из примерочной и бросилась к начальнику, вольготно развалившемуся на диване.

— С какой это стати вы вмешиваетесь?

— Ты о чем?

— О блузке. Надо еще выяснить, хватит ли у меня денег, чтобы купить и платье и костюм, а вы мне еще и блузку подпихиваете.

— Я?!! Какое мне до этого дело, скажи на милость? Просто у тебя сегодня день рождения, сотрудники собрали деньги тебе на подарок.

— У меня?

— У тебя, лапочка, у тебя…

— Откуда вы знаете?

— Ну, я же принимал тебя на работу… В твоем паспорте указан и день твоего рождения.

— Ничего мне не нужно. Я никогда не отмечаю свой день рождения.

— Так нельзя, ты обидишь людей, они хотели сделать тебе приятное…

— Я не хочу принимать ничего, ни от кого.

— Это твое дело, но смирись с неизбежным. Тебе все равно что-нибудь подарят, так пусть это будет блузка. От тебя только и требуется мило улыбнуться один раз и сказать «спасибо». Потом можешь делать с ней что хочешь: можешь носить, можешь мыть ею пол. Это твое личное дело. Только у меня одна просьба — не обижай людей, договорились?

Как это у нашего начальника все так ладно получается? Даже возразить нечего. Что мне оставалось делать? Я молча кивнула.

Мы тепло простились со Светланой, забрали пакеты с одеждой, Светлана дала какие-то бумаги, которые Максим ловко перехватил через мою голову, так я и не увидела, во сколько обошлись мне покупки. Мы сели в машину, по дороге заехали в магазин и купили торт, фрукты и конфеты. Максим вышел ненадолго из машины, а вернувшись, положил на сидение пакет с бутылкой вина. Платил за все он сам, объясняя это тем, что у него остались коллективные деньги.

За час до окончания работы все собрались в нашей с Людмилой комнате, принесли стулья и уселись у накрытого стола. Мне в торжественной обстановке подарили блузку. Мужчины тут же потребовали, чтобы я ее примерила, но женщины встали на мою защиту и заявили, что пусть лучше я приду в ней на работу на следующий день.

За столом собралось около двух десятков людей самого разного возраста, но, как это ни странно, всем было весело и хорошо. Мы шутили и пели, в честь меня говорили смешные тосты, время пролетело совершенно незаметно.

Когда мы с Людмилой приехали домой, то первые полчаса потратили на то, чтобы найти вазы и поставить цветы в воду. Наши кошки, не привыкшие к такому невниманию с нашей стороны, с громким мяуканьем носились за нами по квартире, только Барон, взобравшись на пианино, чуть презрительно наблюдал сверху за всей этой кутерьмой. Наконец порядок был восстановлен, цветы поставлены в три вазы, кошки накормлены; теперь мы без всяких помех смогли спокойно рассмотреть мои покупки. Людмила посоветовала мне завтра надеть на работу новый костюм с блузкой. После недолгих колебаний я согласилась.

На следующий день мы с Людмилой ехали на работу в приподнятом настроении. Мне было очень весело, а, глядя на меня, и Людмила стала улыбаться. В воздухе пахло настоящей весной, припекало солнышко, а у метро тепло закутанные женщины торговали привозными весенними фиалками. Не сговариваясь, мы с Людмилой остановились, отсчитали нужную сумму и купили нежный, чуть прохладный наощупь букетик цветов.

Цветы мы поставили на стол в нашей комнате, и все утро сотрудники нашего Центра под разными предлогами приходили полюбоваться цветами и моей новой блузкой. Такое явное внимание было для меня непривычным, но вскоре я уже перестала смущаться.

Телефон у нас с начальником параллельный, и если я не успеваю снять трубку, то ее берет Максим. В начале одиннадцатого раздался звонок. В тот момент я пыталась вытащить лист бумаги, который безжалостно зажевал наш капризный ксерокс. Максим сам взял трубку и несколько минут тихо говорил по телефону.

Было слышно, как неожиданно громко звякнула телефонная трубка, положенная на рычаг. Максим вышел из своего кабинета, осторожно закрыл дверь и прислонился к ней спиной.