"Ш-ш-а..." - читать интересную книгу автора (Тот Пол А.)

Пол А. Тот Ш-ш-а…

Благодарность следует…

1

Сижу в баре Рея накануне Нового года. Вижу в зеркале за винными бутылками лохматые волосы, каплевидную проволочную оправу очков, вязаный свитер – не слишком симпатичная картина. Решаю сменить стиль. Предупреждаю себя: сейчас главное – стиль. Даже думаю сменить фамилию на Рей Стиль. По-моему, неплохо звучит. Настоящий отпад.

Я впервые зашел в это самое заведение, потому что хозяина зовут Рей, как меня. Решил, сгодится для знакомства. Какая-нибудь горячая девчонка спросит: «Сладенький, как тебя звать?» Я скажу: «Рей, точно так, как хозяина бара, того самого, где мы сидим». Она шлепнет по стойке ладошками и покатится со смеху.

Начинаю быстрей выпивать. Вскоре бар засветился оранжевым, красным, розовым светом, все кругом замелькало, бутылки шипят. И мозги заработали на сверхскоростях. Я как бы закружился. Сижу усмехаюсь, с ухмылкой оглядываюсь на людей, наверное, немножечко говорю сам с собой, вновь смеюсь, усмехаюсь.

Вскоре бармен схватил меня за руку.

– Эй. Давай уходи, белый мальчик. Проваливай отсюда.

– Ладно, ладно, – сказал я, думая: «Ну, папаша, надо было б тебе глаз выдавить».

Вывалился из дверей, закостылял по улице, словно с бильярдными шарами в заднице, по городу, похожему на рисованный комикс. Мимо со свистом несутся машины. Ветер до костей продувает. Я в кожаных штанах, но, господи помилуй, замерз насмерть. Меня уже зовут Рей Лёд.

Дома представляется, будто со мной в постели три-четыре женщины. Слышен запах духов, слышно, как они бормочут: «Рей, ох, Рей…» Я провалился в сон с широченной улыбкой, а звезды подмигивали и распевали: «Ох, Рей… ох, Рей… ох, Рей!»


На другой день с важным видом шагаю мимо магазинов, в витринах подпрыгивает и кривится мое отражение. Кое-куда заскакиваю – буме, – вижу цены, уже думаю, что это невозможно, просто не может быть. Никогда. Солнце чиркнуло чертовой спичкой, подпалило мой сон, теперь он догорает.

Плачу шестьсот долларов в месяц за жилье в своем районе, не в таком уж хорошем, однако бывает и хуже. Может быть, с тараканами проживешь на двести пятьдесят. Тут я все понял. Одежда на теле – единственное укрытие, которое на самом деле имеет значение. Отныне она и послужит мне крышей. Если срезать квартирную плату, прикупить на сбереженные деньги шмоток, какая-нибудь горячая девчонка скажет: «Пошли к тебе», а я просто отвечу: «Давай лучше к тебе».

Позже в тот самый день еду к востоку в автобусе. Кругом главным образом чернокожие. Глядя на меня, кое-кто думает, будто я считаю себя лучше всех, но Рей Стиль не считает себя лучше любого другого.

Выйдя из автобуса, первым делом вижу черного мальчишку, который ткнул в меня пальцем и сказал приятелю:

– Погляди на огромную обезьянью башку распроклятого сукина сына!

Оба расхохотались.

Я оглянулся, миролюбиво махнул им рукой, и они покатились на роликах по тротуару, хохоча еще громче. Не поняв шутки, я пошел дальше.

Зная, что с легкостью найду жилье, не трудился просматривать объявления. Приблизительно через полтора часа нашел маленький домик, квадратный, двухэтажный, оранжевый с глазами – окнами, ртом – дверью. Интересно, всего в полумиле от бара Рея – удобно. Как бы в подтверждение некий тип запирает парадное, держа в руках полную связку ключей.

– Эй, вы домохозяин?

Он оглянулся, вытащил изо рта сигару и переспросил:

– А?

– Вы хозяин дома?

– Угу. А что?

– На табличке сказано, квартиры сдаются.

Он взглянул на табличку.

– Не знаю, старина. Ты работаешь?

– Конечно работаю. К тому же отец оставил кучу денег. Они в банк поступают. Ежемесячно получаю определенную сумму.

– Где работаешь? Я должен знать, что рента будет своевременно приходить каждый месяц.

– Ну, сейчас, допустим, нигде не работаю, но, как я говорил…

– Не знаю, – покачал он головой. – Есть доказательства насчет банковских денег?

– Конечно. – Я вытащил из заднего кармана чековую книжку, протянул ему. – Немножечко растрепалась, потому что я…

Он пролистал ее, посмотрел на меня, еще раз пролистал.

– Твой папаша богач или что?

– Никакой не богач. Заключил тонну страховок – я хочу сказать, почти тонну, – когда я был еще маленький, а потом ничего ему не осталось, как взять да умереть.

– Господи Иисусе. Ну, не знаю, старик. Как-то ты говоришь странновато. С тобой все в порядке?

– Что значит говорю странновато?

– Как в мультфильме, в комиксе, что-то вроде того.

– Такой уж у меня стиль.

Он со вздохом подбоченился.

– Ну ладно, покажу квартиру. Хоть не в самом лучшем виде.

Он открыл дверь. Мы стали подниматься по длинному лестничному пролету зеленовато-желтого цвета.

– Не потянешь на жилье получше?

– Я получаю деньги раз в месяц, и составил новый бюджет.

Он открыл дверь. Действительно, не лучший вариант. В стенах дыры с кулак и обои отваливаются. Я огляделся, в основном в поисках насекомых. Не люблю насекомых.

– Как насчет насекомых? – поинтересовался я.

– Нету никаких насекомых. Во всяком случае, никто еще не жаловался. Я все кругом опрыскиваю дважды в год. Если тебя это волнует, не будет никаких проблем.

Понятно, надо было поразмыслить, действовать умно, осторожно прояснить вопрос, но я просто сказал:

– Хорошо.

Он помолчал, как бы собираясь подумать, хотя на самом деле думал, судя по бровям. Наконец, сказал:

– Ладно. Приходи завтра в десять утра. Подпишем договор об аренде, заплатишь двести долларов за первый месяц и еще две сотни положишь на депозит. Тогда дам ключи.


Смеркается. Я расплатился с хозяином, задолжав двадцать долларов, – он согласился обождать до завтра. Не придумав, как привезти мебель из старой квартиры, решил ее просто там и оставить. Так или иначе, ничего особенного. Я еще не отличался хорошим вкусом, покупая те самые вещи.

Смотрю в окно в ожидании вечера, стараюсь почуять дух дома. Принес несколько ящиков и коробок, найденных на улице, сижу на одном таком ящике. Довольно удобно. Купил по дороге надувной матрас. Можно залить в него воду, получить водяную постель, хоть воздушная, на мой взгляд, не хуже.

Денег, сэкономленных на квартирной плате за следующий месяц, хватило на новую одежду. Она лежит на матрасе. Штаны, в которых смешались цвета светофора; скользкая, как рыба, зеленая рубашка; ремень, плотно обхватывающий талию и свисающий по ноге, плюс большие золотые часы, которые обошлись в целых полторы сотни долларов. Во всем этом я смахиваю на танцовщика из какого-то шоу. Вижу, как машу руками, взбрыкиваю ногами и прочее. Машу руками, будто меня вообще ничего не волнует.

Переодевшись в новую одежду, порву с привычным образом жизни. Воображаю, как иду по улицам к старику Рею. Сижу спокойно, хладнокровно, просто дожидаюсь, когда подгребут девочки, чуя мои вибрации. Слышу сбившихся в углах людей, которые друг с другом переглядываются и шепчут: «Что за черт!»

Смотрю на секундную стрелку на своих часах. Черточки, отмечающие секунды, расходятся все шире и шире, словно день хватает ночь за руку, дергает и говорит: «Ну-ка, тащи сюда свою задницу». Взглянул в окно, где солнце одерживает победу дюйм за дюймом, сонно заявляя: «Устало я вам светить, жалкие сукины дети. Включайте свет, будьте вы прокляты».

Наконец, стемнело, я оделся в новую одежду, как бы скользнул в нее, стараясь, чтобы пока швы и складки особо меня не касались. Вышел в дверь, пустился вниз по улице. Тут, скажу я вам правду, случилось очередное событие. Я увидел нечто такое же настоящее, как я сам, Рей. Действительно увидел.

Вижу, как улица стала вдруг разноцветной. Дома словно показывают по телевизору, все вокруг потеряло объем. То есть как бы стало плоским, хотя я по – прежнему иду через него.

Навстречу компания чернокожих парней. Я не испугался – вид у них вполне дружелюбный. Некоторых даже узнал, по крайней мере, кажется, точно таких раньше видел по телевизору. Под кличками Красноперый, Смехунчик и Бешеный Гарольд плюс какой-то радостный жирный сукин сын, не помню, из какого шоу.

Они как бы позволили мне прошмыгнуть мимо них, и тут я на секунду, как раз когда они проходили, взглянул на себя. Все тот же я, Рей, только окружающий мир кружится вокруг меня, сияя триллионами диких красок. Потом осмотрелся вокруг, и все сразу стало нормальным, как было. Парни повернулись, приняв совсем иной вид. Абсолютно другие люди. Стоявший посередине спросил:

– Тебе чего-нибудь надо?

А я, черт возьми, не ответил ни слова. Шел себе, думая: Рей, Рей, что ж это за хреновина, мать твою?

Минуточку постоял, оглядываясь по сторонам, не знаю, может быть, в ожидании, что подкатит какой-нибудь чертов автобус из комикса или мультфильма. Не дождался.

Снова направился к бару, хоть уже не балдел от собственной одежды. Сияние угасло. Вижу, люди на меня глазеют, только сейчас это мне не совсем нравится. Знаю, что улыбаются, не смеются, глядя на меня, и все-таки.

Вскоре чуточку лучше себя почувствовал. Решил, что вполне можно забыть о случившемся и немножечко промочить горло. Бар совсем рядом, но нельзя туда входить в дурном настроении после всех своих тяжких трудов.

Подходя, заметил вокруг торчавшей на крыше вывески рождественские огни, не имевшие ни малейшего смысла, и минуту смотрел на них. Они как бы отражали мою рубашку, возможно, с ней переговаривались. Такой уж особенный вечер. Национальный День Ярких Красок.

Я распахнул настежь дверь и неожиданно увидел всех, то есть каждого, кто хоть раз побывал в заведении. Набито битком, над стойкой висит транспарант с надписью: «Боже, боже, смотрите, кому стукнуло сорок!» – и с наклеенной большой фотографией другого Рея.

Надо признать, я слегка пописал кипятком. Как бы каждый старается украсть мой праздник. Многого не прошу, но, сменив стиль, естественно, ждешь, что на это обратят внимание, скажут, к примеру: «Да ведь это совсем новый Рей, совсем новый, с иголочки!» – или что-нибудь вроде того. Вдобавок кругом мои ближайшие друзья, и у каждого каждый год день рождения, а подобное обновление случается только раз, или, может быть, два раза в жизни. Я имею в виду, можно каждый год менять стиль, но со временем смена стиля становится стилем. Из этой колеи не выбраться.

С трудом протиснулся в толпе, заказал чай со льдом «Лонг-Айленд». Добравшись до стойки бара, увидел, что Рей нынче не смешивает напитки. Нашел себе на замену девчонку. А сам просто стоит позади, попивает. Бросил мне:

– Господи боже мой, снова ты.

Поэтому я заказал четыре «Лонг-Айленда», просто чтобы ему показать, что Рей Стиль навсегда останется в городе.

Дождавшись напитков, принял решение не трогаться с места. Плевать, что загораживаю кому-то дорогу. В любом случае как донести куда-то четыре стакана? Сделал добрый долгий глоток, проследил, как прошел. И он быстро подействовал. Второй стакан полностью изменил настроение, и я себя почувствовал лучше всех прочих присутствующих в заведении. Может, никто еще не заметил, видя меня в новом виде, куда я иду, ну и ладно. Я сам знаю, и все уяснят, как только перестанут уделять внимание очередному дурацкому дню рождения другого Рея. Поэтому просто сижу, глядя на ту самую девчонку, гадая, откуда она вообще знает, как смешивать напитки, то и дело листая справочник. Идиот. Не мог нанять кого – то другого, кто хотя бы умеет…

– Что ты сейчас сказал, дурак, сукин сын? – рявкнул Рей, прервав мои раздумья, что не очень мне понравилось.

– Ничего не сказал. Сижу пью, вот и все.

– Эта девчонка моя жена, – ткнул он в нее пальцем.

– Тебе лучше знать. Я ничего не говорю.

– Повезло тебе, что у нас полно народу, не протиснешься. В следующий раз я тебя вышибу, и тот раз будет последним. Держи при себе свои дурацкие мысли.

Как объяснить, что было, чего не было? Весь план идет насмарку. Никто меня тут даже не видит. Надо вернуться домой, завтра снова попробовать.

Только надо и выпивку выпить; раз заказана, можно и выпить. Два последних стакана шли дольше. Я подавился, выкашлял обратно. Выпил, глядя в потолок. Обождал, пока жидкость прокатится вниз, и легонько встряхнул головой. Показалось, будто я на сцене, а все остальные внизу, голова освещается рампой, мозг полон света. Возможно, и кожа теперь золотая. Разрежь меня – посыплются алмазы. Возьмите один на память домой, а потом проглотите, чтоб частичка меня сверкала внутри вас.

В конце последнего стакана высокий парень, вдвое выше меня, стоящего на плечах у других, наткнулся на мой локоть. Я взглянул на него снизу вверх. Я вовсе не дурак – хотел извиниться, а он расхохотался.

– Что же это у нас тут такое?

– Джимми, – сказал Рей из-за стойки, – парень немножечко чокнутый. Можешь делать с ним что хочешь.

– Кто ты, духовный брат? – спросил Джимми.

– Меня зовут Рей.

– Рок-звезда?

– Меня зовут Рей.

– Ты стоишь у меня на дороге, Рей.

– Ну, могу…

– Слушай, Рей… – Он схватил меня за локоть, склонился своими зубами к моим глазам и спросил: – Как же ты этот стиль называешь?

– Рей Стиль.

– Ну и ладушки. – Взял меня под мышки, высоко поднял в воздух, посадил на стойку бара. Встал передо мной в притихшем заведении, касаясь обратной стороной лодыжек носков моих туфель. Послышался хохот другого Рея, а его девчонка-жена постоянно шипела: «Ш-ш-ш, ш-ш-а», как будто за меня стыдилась.

– Эй, вы! – крикнул Джимми, обращаясь к присутствующим. – Все смотрите, вот что называется Рей Стиль!

Присутствующие зааплодировали.

– Смотрите, как портной поработал, как сливаются цвета, словно машина врезалась в хвост автобуса. Очень красиво, правда?

Люди начали пробиваться вперед, стараясь хорошенько взглянуть.

– Этого парня зовут Рей. Забавно, правда? Точно так же, как бармена. Раскланяйся, Рей.

Что делать? Я взобрался, встал на стойку, слыша, как другой Рей что-то сказал, а Джимми пробормотал в ответ:

– Все в порядке. Смотри.

Тут я сделал поклон. Как и было задумано.

– Наверняка рок-звезда, правда? – крикнул Джимми.

Толпа завопила, заухала: «Рок-звезда, рок-звезда». Все собрались перед стойкой бара, которая лентой убегала от меня. Я смотрю на них, вижу каждого. Рей толкнул меня в спину:

– Ну-ка, слезь с моей стойки, мать твою.

Я пошатнулся и упал подстреленной птицей. Вытянул руки, попал в тысячи рук, сложившихся в одну огромную, которая подхватила меня, удержала. Потом разжалась, я выпал из ладони. Последнее, что помню, как терзали и рвали мои рукава и штаны.

Выпивка доконала меня. Скольжу в тумане меж людьми. Стараюсь разглядеть лица. На них играют прекрасные улыбки. Я устроил им самый радостный вечер в году. Всех знаю: других рок-звезд и звезд рэпа, чернокожих девушек с алыми волосами, миро – вых знаменитостей – комиков, шейхов, – все меня окружают с билетами, рвут, терзают, стараются заполучить кусочек Рея. Давайте, говорю я, расхватывайте Рея. Вы это заслужили.

Почти голый нырнул к полу, люди расступились, освобождая чуточку места. Через секунду я плашмя лежал на полу, кинозвезда задрала юбку, уселась на меня, закричав во все горло:

– Никогда еще такого не делала с рок-звездой! Лежу и сам себе не верю. Слишком уж хорошо, так просто не бывает. Кто-то ее с меня сдернул, захлопали пробки шампанского, все захохотали, и я захохотал, крутя головой. Слышу звон бокалов и все хохочу, люди через меня перешагивают, а я думаю: вот это день! Самый лучший, какой может выпасть пар – ню на долю. Лежу и говорю:

– Всем спасибо. Спасибо, доброй ночи.