"Где старые кости лежат" - читать интересную книгу автора (Грэнджер Энн)

Глава 5

По пути на Бамфордский холм Мередит успокоилась. Она успела забыть, как здесь красиво. Теплый, ясный августовский вечер — такую пору называют золотой; заходящее солнце окрашивает горизонт в розовый цвет. Мередит забыла обо всех тревогах, преисполнившись безмятежным спокойствием. В голове всплыла забытая с детства пословица: «Если небо красно с вечера, пастуху бояться нечего».

Теперь она вполне могла хладнокровно обдумать все, что сегодня случилось. Наверное, насчет Натали Вуллард Алан прав… Зря она его клевала! Дело-то вполне обычное: семейная ссора. Мередит криво улыбнулась. Ну и ладно, зато она выполнила обещание, данное Урсуле.

Впереди показался холм, окутанный розовато-лиловой дымкой. Вскоре Мередит поняла, что дорога вьется вдоль его нижней части. Справа вздымался ввысь крутой склон, слева склон так же круто обрывался вниз. Мередит притормозила. Главное — не проехать поворот направо, о котором ее предупреждала Урсула. Там должен стоять указатель «Ферма „Моттс“». Свернув с шоссе, нужно сразу же взять левее и держаться тропы, которая ведет вверх по склону прямо к месту раскопок.

— Там глубокая колея. Ее оставили фургоны хиппи! — мрачно пояснила Урсула.

Урсула расстроится, когда узнает, что Маркби не отнесся к ее подозрениям всерьез. Наверняка разочаруется, но вряд ли удивится.

Мередит ползла вперед с черепашьей скоростью. Через какое-то время она остановилась у обочины и решила еще раз взглянуть на схему, нарисованную Урсулой. Затем она посмотрела вперед, в лобовое стекло. Да, отсюда виден деревянный указатель с какой-то неразборчивой надписью. Там нужно поворачивать направо? А совсем рядом с тем местом, где она остановилась, еще один поворот, левый, и тоже есть указатель. Мередит прочла крупную надпись: «Внимание! Карьер. Только для бытовых отходов!»

По краям заброшенный карьер обсадили деревьями. Между ними виднелось заграждение из колючей проволоки. Карьер находился в опасной близости от дороги. Преисполнившись любопытства, Мередит вышла из машины и зашагала по грунтовой тропе вперед — на разведку.

Скоро чахлые деревца расступились, и у ее ног неожиданно разверзлась пропасть — старый карьер, похожий на глубокую рваную рану в земле. Камень здесь уже давно не добывали, и уступы карьера покрылись растительностью — добрая земля милосердно скрывала вред, нанесенный людьми. Вниз, к подошве нижнего уступа, вела довольно широкая тропа, мощенная гравием. После прекращения выработки карьер превратили в свалку. Несмотря на суровое предупреждение, на дне громоздились кучи всяких отходов, и не только бытовых.

По углам стояли большие металлические вагонетки, доверху заваленные разным хламом. То ли потому, что вагонетки и так были переполнены, то ли просто от лени многие сбрасывали мусор прямо на дно бывшего карьера. В кучах можно было разглядеть все — от обрезков веток и скошенной травы до старой мебели. Мередит обратила внимание на гарнитур мягкой мебели: диван и два кресла. Их составили полукругом, словно в гостиной.

Ненадолго ей показалось, будто она очутилась на необычной благотворительной распродаже, где можно купить самые немыслимые вещи. Очень хотелось спуститься вниз и осмотреться, но время поджимало. Мередит подняла голову и вдруг увидела за деревьями наверху, с той стороны дороги, старый домик, стоящий фасадом к свалке. Пожалуй, и не домик, а настоящую лачугу: соломенная крыша прогнила и изъедена мышами, стены кое-как залатаны листами рифленого железа. Пыльные окна, сломанная ограда, заросший сад. Вначале Мередит решила, что в домике никто не живет, но внезапно выяснилось, что она ошиблась. Облупившаяся дверь распахнулась, и на пороге показался пожилой мужчина. Увидев незваную гостью, он испустил пронзительный вопль и, прихрамывая, довольно резво зашагал к ней, опираясь на палку. Выглядел он неплохо, несмотря на то, что хромал. Упитанный, крепкий с виду. Мередит определила его возраст как категорию «от шестидесяти и выше». Поверх грязной рубахи обитатель домика над свалкой носил плюшевый жилет. На ногах у него были крепкие ботинки, а на голове красовалась мягкая фетровая шляпа.

— Подождите! — хрипло каркал он. — Иду, уже иду!

«О боже, — подумала застигнутая врасплох Мередит. — Неужели он решил, что я пришла его навестить?»

Приблизившись к ней, старик совсем запыхался и остановился, опершись на свою палку. Лицо у него побагровело, глаза вылезли из орбит.

— Я шлышал, как подъехала машина! — задыхаясь, выговорил он наконец. — Хлопнула дверца — значит, вы сюда. Ну, и что у вас?

Мередит насторожилась.

— Что значит «что у меня»? — на всякий случай переспросила она.

Старик прищурил красные глазки и со всхлипом поджал губы.

— Шас, погодите минутку! — пробормотал он. — Жубы вставлю.

Он порылся в кармане плюшевого жилета и извлек старинную фарфоровую вставную челюсть. Поплевав на нее, он растер слюну большим пальцем и кое-как всунул протез в рот.

— Так-то лучше! — прошамкал он. — Так оно жавсегда шпокойнее, с жевалками-то! — Старик пощелкал челюстью, чтобы протез встал на место. — Жвать меня Финни. Что тут у ваш? — Когда он говорил, во рту прыгал белый фарфор.

— Мистер Финни! — непроизвольно вырвалось у Мередит. — А вы не можете попросить своего зубного врача, чтобы он приладил вам протез? Не сомневаюсь, его можно как-то подточить…

— Какой там еще жубной врач? — удивился старик. — Я их ждесь подобрал, где и все оштальное! — Он ткнул палкой в сторону дна карьера. — Хорошие жубки! Жнать не жнаю, жачем их выкинули. — Протез у него во рту клацал, как кастаньеты. — Ох уж эти люди! — неодобрительно продолжал Финни. — Такое выкидывают, что прямо не верится! Хорошие, красивые вещи! Я весь дом обставил со швалки!

Мередит с сомнением оглядела полуразвалившуюся хибару, которую старик называл «домом». Наверное, внутри жилище старика еще страшнее, чем снаружи! Она от всей души понадеялась, что ей никогда не придется переступать его замызганный порог.

— Вон, видите — какой красивый гоштиный гарнитур, диван и два крешла! — с тоской проговорил Финни, опершись на палку и оглядывая мягкую мебель. — Обивка целая, плюш-мокет, деревянные ошнования, металлические ролики. Прошто у меня для них мешта нет. Штыд и шрам! Как пойдет дождь, все ишпортится. А вам не нужна мягкая мебель? В хорошем шоштоянии. За пятерку я бы вам уштупил.

Мередит благоразумно умолчала о том, что «гоштиный гарнитур», собственно говоря, не принадлежит старику и он не имеет права ее продавать.

— Спасибо, нет, — ответила она. — И на выброс у меня тоже ничего нет.

— Ничего нет? Ничего нет? — изумленно залопотал Финни. — Тогда что вы здесь делаете? Эй! А вы, шлучайно, не из муниципалитета? Не насчет моего дома?

— Нет, нет! — успокоила его Мередит.

Видимо, ей не удалось до конца развеять его опасения.

— Хотят его шнешти, а меня переселить в Бамфорд, в их жалкую квартиренку!

— Там вам будет удобнее, мистер Финни, — сказала Мередит, а про себя подумала: «И здоровее тоже». За чахлыми насаждениями она разглядела деревянную будку, в которой, несомненно, размещался сортир.

— Никуда не поеду! — решительно заявил Финни. — Тут у меня швой хороший дом, в нем много красивых вещей. Прекрасно обхожусь шам по шебе. И за швалкой пришматриваю. Им бы штоило быть мне благодарными, вот что!

Он ударил палкой оземь.

— Раз у вас ничего нет на выброс, что вы тут вынюхиваете? Вы точно не из муниципалитета?

— Точно. Я только так, вышла посмотреть.

— А вы не наша новая медсестра, а? Нет… — Финни подошел поближе и внимательно оглядел Мередит. — Нет, вы не медсестра. Медсестры ходят в форме. Ко мне приезжают раз в месяц. Медсестра стрижет мне ногти на ногах, подравнивает прическу. С ногами у меня плохо… А болтать я не люблю! — неожиданно заключил Финни. — Особенно ешли у вас нет мушора. Не понимаю. Жачем вы тогда приехали, ешли у ваш нет ничего на выброш?

— Как только что-нибудь появится, сразу привезу, — пообещала Мередит.

Старик просветлел.

— Перед тем как будете выбрашывать, дайте мне вжглянуть. Если мне что-то подойдет, выгрузим ждесь. Тогда мне не придется волочить вещи шнизу вверх. И не забудьте, если ужнаете, что кому-то нужна мягкая мебель для гоштиной, у меня тут есть хороший гарнитур — только ролики шмазать. Отдам за десятку.

Старик заковылял назад, к своей хибаре. На пороге он обернулся и прокричал:

— Обивка целая! Плюш-мокет! — Он махнул палкой на прощание и захлопнул дверь.

Мередит поспешно ретировалась к машине и выбралась на другую тропу, что вела вверх по склону.

— С одной стороны хиппи, с другой стороны Финни. А посередине, в вагончике, — мы с Урсулой, — проговорила она вслух. — Отличное жилье и прекрасные соседи!

Подъехав к месту раскопок, Мередит увидела, что ее встречают. В ряд выстроились четыре человека и черный метис лабрадора. На закате тени удлинялись, пять темных полос на земле напоминали вытянутые пальцы тянущейся к ней огромной руки.

Три женщины и один мужчина стояли рядом с ржавым вагончиком. Судя по всему, они были заняты каким-то спором, который прервался при ее появлении. Бросив взгляд на вагончик, Мередит поняла: удобства здесь ограничивались в буквальном смысле постелью и завтраком.

Лагерь ньюэйджевцев тоже сразу бросался в глаза. Он располагался чуть выше по склону, под массивным, скругленным, поросшим травой выступом, похожим на балкон, нависавшим в обоих направлениях. Между старыми, заржавелыми средствами передвижения были натянуты веревки, на которых сушилось белье, придававшее всей сцене неуместный оттенок домашнего уюта.

При столкновении с реальностью впечатление безмятежности мгновенно улетучилось. Мередит заглушила мотор. К ней тут же подбежала Урсула, ее длинные черные волосы развевались на ветру. После обеда в Оксфорде Урсула успела переодеться. Сейчас на ней были грязные джинсы и рубашка в клетку, на которую она надела еще и шерстяной жилет. Полы незастегнутого жилета хлопали на бегу.

Наконец Урсула добежала до машины и остановилась перевести дух. Мередит не без опаски опустила стекло.

— Я рада, что вы наконец нас нашли!

— Я нашла вас легко. Если не считать того, что познакомилась со странным стариком, который живет ниже, на той стороне дороги. Он решил, что я приехала что-то подобрать себе на свалке.

Выпачканной в глине рукой Урсула откинула за плечо прядь черных волос, на лбу у нее осталась грязная полоса.

— Это Финни. Он настоящий псих, но безобидный.

Мередит вышла из машины. Урсула прошептала:

— Что сказал Маркби о… ну, обо всем этом? — Она дернула головой в сторону лагеря хиппи.

Теперь Мередит в полной мере услышала и запахи, и звуки. Легкий ветерок со стороны земляного вала принес гул голосов, лай собаки, плач младенца. Пахло дымом костра и машинным маслом.

— Боюсь, ничего особо радостного. Как и о другом, — загадочно добавила она.

— Ладно, поговорим потом.

Они переглянулись. Бросив взгляд в сторону вагончика, Мередит спросила:

— Это Дэн?

Но рыжеволосый приземистый человек, на которого она указала, сам решительно устремился вперед, не дав Урсуле ответить.

— Здрасте! — Он протянул короткопалую руку. — Меня зовут Иен Джексон, я хранитель Бамфордского музея! Вы — Мередит Митчелл. Добро пожаловать на раскопки! Правда, в настоящий момент работа едва продвигается из-за того, что здесь расположились хиппи, а старший инспектор Маркби сидит себе в Бамфорде и в ус не дует! Урсула говорит, вы каким-то образом связаны с Маркби. Это так? — Джексон вперил в нее напряженный взгляд и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Если да, был бы вам признателен, если бы вы выкрутили ему руки и заставили что-нибудь предпринять! У меня сложилось такое впечатление, будто его больше заботит их благополучие, чем наше!

Урсула глубоко вздохнула.

— Иен, дай ей хоть слово вставить! — воскликнула она. — Ты ведь знаешь, у Маркби свое мнение о сложившемся положении, и Мередит тут ничего не может поделать!

— Я только…

— Он хочет сказать, — вмешалась в разговор невысокая смуглая девушка с озорным личиком, — что требует прислать на холм кавалерию, которая разгонит наших хиппи!

— Как смешно! — сухо парировал Джексон.

Мередит сразу различила в речи смуглой девушки американский акцент. Урсула поспешила всех познакомить:

— Это Рене Кольмар, наша коллега из Америки. А это Карен Хенсон, она тоже нам помогает.

Джексон сдавленно фыркнул. Рене наградила его взглядом, исполненным плохо скрытого раздражения. Зато Мередит Рене лучезарно улыбнулась:

— Здрасте, Мередит! Добро пожаловать в нашу дружную семейку. Решили, значит, тоже к нам присоединиться?

— Перестань, Рене! — воскликнула Урсула устало, но не злобно.

Вторая девушка, Карен, неуклюже шагнула вперед. Старомодная соломенная шляпка с широкими полями, украшенными поблекшими искусственными цветами, почти не спасала хозяйку от солнечных лучей, ее простое, неприметное лицо украшала целая россыпь веснушек, а белая кожа покраснела, как у вареного рака. Мередит невольно прониклась жалостью к этой крепкой, белокожей и совсем некрасивой молодой женщине. Как же она должна страдать на открытом солнце!

Словно демонстрируя свою неприглядность, Карен протянула ей обожженную солнцем руку, всю в пятнах и в подсохших следах розового лосьона от солнечных ожогов.

— Здравствуйте, — невнятно промямлила Карен, глядя себе под ноги. Видимо, она ни на минуту не забывала о том, какая она дурнушка.

Пес тоже решил поприветствовать гостью и ткнулся Мередит в ладонь мокрым носом. Она погладила лабрадора по голове.

— Ваш? — спросила она у Карен.

— Нет, он, можно сказать, ничей, — застенчиво ответила та. — Он живет здесь, на раскопках. Но ему у нас как будто понравилось. Он очень добрый! — добавила она, украдкой покосившись на Джексона.

Пес улегся у ног Карен и поднял кверху голову, вывалив язык. Несомненно, он считал себя ее преданным другом и надеялся, что новая хозяйка отстоит его право на участие во всех событиях.

— Должна сознаться, — сказала Мередит, обращаясь к Джексону, — что ни разу не заходила в Бамфордский музей, хотя в самом Бамфорде бываю часто.

Джексон порывисто вздохнул.

— Если бы только вы! Чтобы попасть к нам, не нужно выстаивать длинную очередь. Больше всего народу бывает, когда приезжают экскурсии школьников. Я, в общем, никого не виню. Дилетантов не очень интересуют кремни и глиняные черепки. Вот почему мы так жаждем заполучить по-настоящему ценные экспонаты! — Джексон уныло оглядел раскоп. — Вот почему я здесь. Я связываю с этой экспедицией… большие надежды!

До знакомства с хранителем музея Мередит представляла себе Джексона несносным юнцом, одержимым навязчивой идеей. Неожиданно для самой себя она поняла, что Джексон ей даже нравится.

— Вы говорите так, словно заранее рассчитывали найти здесь что-то важное.

— Да вся наша экспедиция — замысел Иена! — воскликнула Урсула. — Он убедил фонд финансировать раскопки. Иен, расскажи!

Джексон покраснел, отчасти смущенный, а отчасти довольный признанием своих заслуг.

— Если мы в самое ближайшее время не совершим важного открытия, благотворительный фонд откажет нам в дальнейшем финансировании. И все же я уверен, что здесь… — Джексон замолчал и сгорбился. — Мередит, не сердитесь, если я показался вам невежливым грубияном, но все дело в том, что я очень огорчен последними событиями! Извините, что не оказал вам должного гостеприимства.

— По-моему, у вас на то есть веские основания! — заметила Мередит, обводя рукой живописный лагерь хиппи, расположенный выше по склону.

Такой хаос встревожил бы кого угодно, озабоченность Джексона казалась вполне понятной. Уже после ее приезда ньюэйджевцы принялись разжигать костер, подбрасывая туда еще сырые ветки; в вечернее небо между прицепами и кучами мусора поднимались темно-серые клубы дыма. Мередит поморщилась. От едкой вони защипало нос. Ей захотелось чихнуть. Она достала носовой платок и поспешно прикрыла лицо.

— А будет еще хуже! — заметила Рене, бросив на нее пристальный взгляд. — Представляете, они едва не выкурили нас отсюда! Ладно, пора за дело. Потом поговорим!

Рене передернула плечиками и, отвернувшись, зашагала прочь. Видимо, ей не терпелось возобновить прерванную работу. Дальнейшие разговоры сопровождались негромким, но упорным скрежетом лопаты по песчаной почве. Карен не последовала за Рене; она лишь попятилась и неуклюже похлопала пса по голове, словно желая подбодрить его или себя саму. Мередит так и не поняла, кого именно.

С какой стороны ни посмотри, и хиппи, и археологи на холме — незваные гости. Мередит попробовала представить себе холм без шумных пришельцев. Общая обстановка почему-то навевала грусть, но не покой. Было как-то неуютно, тревожно. И ветер как будто никогда не утихал. Кто знает? Может быть, в этом древнем мире, в тени огромного вала, до сих пор бродят духи тех, кто жил здесь и умирал… Только ли ветер шелестит в высокой траве?

А между тем холм располагался совсем недалеко от обжитых мест. Почти рядом, всего в нескольких километрах, находился поселок. Отсюда хорошо виднелись печные трубы. А на вершине холма чернели контуры странного, как будто обрубленного строения с зубчатыми стенами. Судя по всему, развалины средневековой крепости. А может, и не средневековой… Может быть, крепость на вершине холма построена по замыслу какого-нибудь чудака, жившего в Викторианскую эпоху. Крепость или замок отличали простота линий и отсутствие каких-либо декоративных элементов. Мередит, которая питала слабость к такого рода строениям, решила при первом же удобном случае подняться повыше и осмотреть развалины.

Проследив за направлением ее взгляда, Джексон указал на длинный, поросший травой земляной вал, нависший над лагерем хиппи.

— Местные называют вал крепость Моттс. Название происходит от норманского «мотт», то есть холм, и считается средневековым сооружением «мотт и бейли». Первоначально там находился обнесенный частоколом двор, внутри которого располагалась крепость. Как правило, такие сооружения строили на возвышенностях. Но наши развалины значительно старше. Они относятся к железному веку.

— Урсула что-то говорила об останках саксов.

Джексон кивнул:

— После того как римские легионы покинули Британию, с континента переправились отряды мародеров. Найдя легкую поживу, они быстро наводнили всю страну и в конце концов обосновались здесь. Впервые отряды захватчиков появились в наших краях в конце пятого века. Они в основном грабили… — Возможно, бессознательно Джексон метнул взгляд в сторону лагеря хиппи. — Саксы явились сюда под водительством племенного вождя по имени Вульфрик… Местные бритты оказали пришельцам неожиданно жесткое сопротивление. Они укрылись за стенами старой крепости. Вульфрик и его воины осадили холм. Началась резня… Однако бритты, что называется, смеялись последними: в ходе сражения самого Вульфрика смертельно ранили копьем, и он умер от заражения. Под «заражением» хроникер, скорее всего, имеет в виду гангрену. Во времена Античности, да и в Средние века в хрониках часто упоминаются отравленные копья и стрелы. Дело в том, что тогда еще не понимали, почему иногда раны нагнаивались, а иногда — нет.

Лицо Джексона раскраснелось от воодушевления. Видимо, он сел на любимого конька.

— Вы только представьте! Идет жестокий бой, повсюду валяются убитые и раненые бритты и саксы. Воины Вульфрика были язычниками, они хоронили павших по своим обрядам. Они закапывали их непосредственно на месте гибели, а сами, похоронив погибших и справив тризну, шли дальше!

Одни саксонские племена кремировали умерших, другие зарывали их в землю в полном облачении, с боевым оружием. По моим расчетам, отряд Вульфрика принадлежал к числу последних. Видимо, бедняга Вульфрик действительно погиб от общего заражения крови. Представляете, как он мучился? Подданные отнесли его в ближайшее укрытие. Он очень ослаб, и его не могли унести далеко. Дотащили его до ближайшей римско-бриттской фермы, где он валялся на соломе и гнил заживо. Наверняка с ним никого не было, ведь из-за исходящего от раны зловония рядом с ним невозможно было находиться. Вульфрик слышал, как его люди вдали копают могилы для павших товарищей; он не сомневался, что одна из могил предназначена для него. Хотя, возможно, он находился в забытьи.

Джексон кивком указал на земляной вал и продолжал звенящим от волнения голосом:

— Мы не знаем, где именно погиб Вульфрик. Но похоронили беднягу где-то здесь, я уверен! Потому что именно здесь он вел свою последнюю победоносную битву! Он был вождем саксов, и отправили его в мир иной со всеми подобающими почестями! Облачили в лучшую одежду и уложили в могилу со щитом, шлемом и прочими доспехами, мечом, кубками и украшениями. Если до тех пор их поход складывался удачно, они наверняка положили в могилу и его долю награбленного в других местах: монеты, украшения, золотую и серебряную посуду. Все, что принадлежало Вульфрику, ушло в могилу вместе с ним, и все это находится здесь! — Голос Джексона зазвенел от волнения. — Здесь, чтоб мне пусто было! — Он обвел рукой окружающую местность. — Здесь покоится Вульфрик Саксонский в полном боевом облачении, и я обязательно его найду!

Наступила тишина. Наконец Мередит робко сказала:

— Урсула говорит, вы уже нашли скелет.

— Что? — Джексон круто развернулся к ней и прищурился. — Ах да, но это не Вульфрик. Возможно, кто-то из его подручных. Он вон там. Сходите взгляните, пока солнце не село.

Он зашагал прочь. Мередит и Урсула последовали за ним. Позади плелись Карен с Лабрадором. Карен внимательно слушала, что говорит Джексон, время от времени кивая в знак согласия, но не подавая реплик. Видимо, она привыкла молчать и не высовываться. Осторожно ступая по деревянным сходням, Мередит думала о Карен. Сразу видно, что Карен очень не уверена в себе. Жаль ее, от комплекса неполноценности избавиться трудно.

— Ну, вот и пришли! — сухо и деловито заявил Джексон, останавливаясь у прямоугольника, накрытого брезентом. — Карен, подними тот край!

Значит, он ее все-таки заметил, подумала Мередит.

Карен стремительно ринулась вперед и, нагнувшись, выдернула из земли ближайший к ней колышек. Они с Джексоном откинули брезентовую покрышку — и словно перенеслись в машине времени на тысячу, а то и больше лет назад. Древний саксонский воин снова увидел свет и воздух.

Их глазам предстало необычайное и, по мнению Мередит, жутковатое зрелище. Сначала она увидела высохшие, бесцветные, хрупкие кости стоп. Затем кости голеней, затем бедренные кости, расположенные слегка под углом. Видимо, воина похоронили на боку, с согнутыми коленями. Может быть, не успели вырыть достаточно длинную могилу и не сумели уложить его во весь рост. Затем таз, переломанные ребра и разрозненные кости предположительно левой руки. Кости правой руки перепутались с ребрами. И наконец, в тени, падавшей сверху, от угла раскопа, белел на удивление хорошо сохранившийся череп. Мередит увидела даже желтые зубы. Челюстная кость отпала и лежала сбоку. Пустые глазницы смотрели на зевак как-то враждебно. Мередит стало не по себе, как будто древний сакс мог выскочить из своей могилы и наказать их за то, что потревожили его покой.

Скелет настолько хорошо сохранился, что казался тенью живого человека. Вот сейчас, подумала Мередит, она поднимет голову и увидит его во всей красе! Древний воин стоит на земляном валу и следит за ними…

Видимо прочитав мысли Мередит, Урсула заметила:

— Он был довольно высокий, около метра восемьдесят. Левую плечевую кость отправили в лабораторию. У нас нет сомнений в том, что при жизни он был воином. Судя же по состоянию зубов, он был в расцвете лет — двадцати с чем-то. По обычаям саксов, покойника похоронили, накрыв щитом.

Мередит вздрогнула.

— А где щит? — спросила она, разглядывая останки.

— Послали на рентгеновское исследование и на консервацию. То есть, конечно, послали то, что сохранилось — умбон, железную серединную бляху и остатки металлической оковки. Сам же щит, скорее всего, делался из дерева и, конечно, полностью сгнил. Мы предполагаем, что рядом с покойником положили и его копье, но его уже не восстановить — съедено ржавчиной.

— Потрясающе… — тихо проговорила Мередит.

— Тогда представьте, каким должно быть захоронение Вульфрика! — воскликнул Джексон. — Какой богатый погребальный инвентарь может находиться в усыпальнице племенного вождя, которую до сих пор никто не обнаружил! Если бы ее нашли, сведения обязательно просочились бы в прессу. Невозможно выкопать сокровище незаметно ни для кого!

— Просто мурашки по коже, верно? — вдруг послышался сверху незнакомый голос, сопровождаемый хриплым, злобным смехом.

Вздрогнув от неожиданности, археологи вскинули головы. Наверху, в нескольких метрах над ними, стоял и разглядывал скелет весьма неприятного вида юнец в рваных джинсах, с бритой головой и множеством золотых серег в ушах.

«Ньюэйджевец!» — подумала Мередит с облегчением, утихомиривая неприятно екнувшее сердце и суеверную благоговейную дрожь.

— Не мешайте! Сюда нельзя! — закричал Джексон, багровея от гнева.

Юнец злорадно осклабился.

— А я и не мешаю. Мне просто нравится на него смотреть. Интересно — аж жуть берет!

— Ну да, конечно, интересно. — Урсула решила выступить в роли миротворца. — Но только для тех, кого, как меня, интересуют старые кости… Вас ведь, кажется, зовут Джо? — Она улыбнулась.

— Точно. — Джо сел на землю, скрестив ноги, — ни дать ни взять глумливый бесенок. — Ну, а тот, другой жмурик… Их что, правда закапывали с золотом и всем прочим?

Значит, он уже давно подслушивает их разговор, подумала Мередит, хмурясь. Неприятно!

— Мы ничего точно не знаем! — набычился Джексон. — Ради всего святого, нечего здесь бродить!

— Мы в свободной стране живем или как?

— Послушайте, если вы сломаете…

Урсула снова поспешила вмешаться:

— Пит обещал, что вы не станете мешать нашей работе! Вряд ли наши находки представляют для вас ценность. И потом, если даже мы что-нибудь и найдем, то не сумеем сразу определить, что это такое. Погребение древнее, ему больше тысячи лет. Вам от него все равно никакого толку.

Джо распрямил костлявые ноги и выпрямился во весь рост.

— Да не переживайте, на старые деньги и побрякушки мне плевать. Меня больше к костям тянет. Прямо как тебя, лапочка!

— Да, понятно!

Не обращая внимания на гневные взгляды Джексона, Урсула рассмеялась.

— Ну, тогда до скорого! — Джо махнул рукой и неторопливо, нога за ногу, зашагал в сторону лагеря.

— Паршивый кладбищенский воришка! — проворчал Джексон. — Не понимаю, почему Фелстоны не наймут адвоката и не выгонят захватчиков с холма? Что им мешает?

Урсула пожала плечами:

— Ты ведь знаешь Фелстонов. Они себе на уме: терпеть не могут, когда посторонние суют нос в их дела. Уверяют, что услуги адвоката им не по карману. Лично мне кажется, что деньги у них есть, только они жадничают. Зачем тратиться, если полиция может выгнать незваных гостей бесплатно?

— Если полицейские изволят сюда явиться! — выпалил Джексон. — Маркби меня успокаивал: мол, он считает, будто хиппи уедут сами через несколько дней. Через несколько дней! Неужели он не понимает, что какой-нибудь один паршивый некрофил за несколько дней может натворить массу бед! Если он начнет рыться тут самостоятельно…

Вдали послышался шум мотора и лязг тормозов. Прогудел клаксон. Обернувшись, все увидели микроавтобус, который двигался в сторону раскопок.

Урсула тронула Мередит за плечо:

— Ну, а теперь познакомьтесь…

Но, прежде чем она договорила, Карен громко выкрикнула:

— Это Дэн!