"Клан Инугами" - читать интересную книгу автора (Ёкомидзо Сэйси)

Горы Юкигами

Четырнадцатое декабря. В этот памятный день Киндаити проснулся в превосходном настроении — наконец-то забрезжил свет на извилистой тропе, ведущей к разгадке дела Инугами. Наконец-то исчезло слепое пятно, стоявшее на пути его рассуждений, и все мгновенно встало на свои места. Вчера он весь день мысленно выстраивал здание из логических блоков и в результате восстановил всю сложную архитектуру этой тайны. Единственное, что осталось — это найти настоящего Киё, но теперь полиция, вне всяких сомнений, преуспеет в этом деле, потому что теперь они точно знают, кого ищут, и даже снабжены его фотографией.

Впервые за долгое время Киндаити всю ночь крепко спал. Утром встал около восьми, с наслаждением, не торопясь искупался в горячем источнике и теперь, после завтрака, отдыхал в своей комнате. Но зазвонил телефон. Это был инспектор Татибана.

— Господин Киндаити? Господин Киндаити? — Голос инспектора, срывающийся от волнения, заставил Киндаити нахмуриться. Что еще может случиться теперь, подумал он, когда больше нечему случиться?

— Да, это я, инспектор. Ч-то-то случилось?

— Господин Киндаити, речь о Киё. Вчера вечером он появился на вилле Инугами.

— Ч-то? К-Киё? Что он натворил?

— Попытался, но, к счастью, не успел. Господин Киндаити, не могли бы вы немедленно подъехать к управлению? Нам нужно его догнать.

— Да, сейчас буду.

Киндаити попросил приказчика вызвать велорикшу; потом, набросив поверх кимоно накидку с капюшоном и полупальто, со всех ног выбежал из гостиницы.

Ночью снегопад прекратился, день выдался ясный, лучезарный. Лед на озере, селенья по его берегам и даже горы были укрыты мягким белым одеялом. Снег, сырой и рыхлый, тут же начал таять; с карнизов домов, стоящих вдоль дороги, капало.

Киндаити соскочил с рикши перед полицейским участком. Там уже стояли три машины с притороченными к задним бамперам лыжами, а вокруг толпились вооруженные полицейские. Киндаити вбежал в кабинет, где ждали его Татибана и Фурудатэ, одетые в лыжные костюмы и шапки.

Инспектор, увидев на Киндаити кимоно, нахмурился.

— Господин Киндаити, в этом кимоно вам будет неудобно. У вас что, нет европейской одежды?

— Инспектор, что происходит? Неужели вы решили плюнуть на все и отправиться покататься по первому снегу, а?

— Не говорите глупостей. Нам донесли, что Киё направился в горы Юкигами, мы едем туда, за ним.

— Киё в горы Юкигами?.. — Киндаити испуганно уставился на Татибана. — Инспектор, вы хотите сказать, что он вознамерился покончить с собой?

— Очень даже возможно, и нам нужно успеть его взять. Да только вы в этой одежде с нами поехать не можете.

Киндаити усмехнулся.

— Инспектор, не списывайте меня со счетов раньше времени. Я, знаете ли, с севера. Больше привык к лыжам, чем к сандалиям. Придется только подоткнуть кимоно, чтобы не мешало. А вот лыжи мне действительно понадобятся.

— Лыжи для вас найдутся. Ну что, поехали?

В этот момент в кабинет ввалился полицейский и что-то шепнул инспектору Татибана. Решительно кивнув, тот ответил:

— Отлично. Поехали!

Полицейские в форме и детективы в штатском висели на подножках двух первых машин. В третьей сидели Киндаити с Фурудатэ и Татибана с водителем на переднем сиденье. И вот они уже мчатся через город по раскисшим от мокрого снега дорогам.

— Судзияма, высоко ли мы сможем подняться на машине? — спросил инспектор у водителя.

— Снегу не так уж много, так что до восьмого уровня как-нибудь доберемся. Разве что побуксуем малость.

— Чем выше заедем, тем нам будет проще. Вот уж не думал, что снова придется стать на лыжи, это в мои-то годы.

Инспектор не прочь был выпить, обрюзг и нарастил живот — нет ничего удивительного, что лазать по заснеженным горам ему вовсе было не по нутру.

— Инспектор, так что же случилось на вилле Инугами? Что натворил Киё? — спросил Киндаити.

— А ведь верно, я вам еще не рассказал. Вчера вечером Киё появился на вилле и попытался убить Тамаё.

— Тамаё? — Киндаити удивленно встрепенулся.

— Да, Тамаё.

По словам инспектора, Киё пробрался во флигель Тамаё и спрятался в платяном чулане спальни, очевидно, как раз тогда, когда сама Тамаё ушла, вызванная Киндаити. Около одиннадцати она вернулась, выключила свет и легла, однако целый час ворочалась, вертелась, никак не могла уснуть. Что-то ее беспокоило. Чудилось, будто в чулане кто-то затаился, казалось, там кто-то шевелится, дышит.

Тамаё — женщина смелая. Включив свет, она надела тапочки, подкралась к шкафу и распахнула дверцу. Оттуда выскочил мужчина — мужчина, прячущий лицо в шарфе, — он накинулся на нее, швырнул на кровать и стал душить. На шум из коридора в гостиную вбежал Макака. Дверь в спальню была заперта изнутри, но это препятствие для такого силача — пустяк. Макака вышиб дверь и ворвался в комнату. К этому времени пришелец почти уже задушил Тамаё, она уже теряла сознание. Макака прыгнул на преступника, тот, отпустив Тамаё, повернулся к нему, чтобы встретить лицом к лицу. При обычных обстоятельствах Макака без труда справился бы с ним, но в этот момент шарф, закрывавший лицо непрошеного гостя, соскользнул. Макака обмер при виде этого лица, и полуобморочная Тамаё вскрикнула. Это был Киё.

Макака от изумления и пальцем не мог шевельнуть, а Киё выскочил из спальни как раз в тот момент, когда туда подбежали Тораноскэ и Кокити. Эти, тоже ошеломленные, застыли, увидев лицо Киё, и не задержали его. Он исчез за завесой снега.

— Было около часу ночи, когда мне доложили об этом, мы тут же приняли меры, поставили кордон, и так далее. Потом я отправился на виллу Инугами. Бедная Тамаё, у нее на шее страшный синяк. И рыдала она, как в истерике.

— Тамаё рыдала? — удивленно переспросил Киндаити.

— Как же ей не рыдать? Ее чуть не насмерть придушили. Может, она и кажется сильной, но все-таки — женщина.

— А Мацуко?

— Ну да, Мацуко. С этой дамой мне придется повозиться. Она только сверкала глазами, как ведьма, и молчала. Надо будет ее как-то заставить говорить.

— И все же не понимаю, почему Киё зашел так далеко — попытался убить Тамаё. И где он скрывался все это время?

— Как схватим, тогда и узнаем. — Инспектор Татибана пришел в радостное настроение — он тоже увидел свет в конце тоннеля. Киндаити, напротив, замолчал, глубоко задумавшись.

Машины выехали на дорогу, ведущую в горы Юкигами, и поползли вверх, оставив позади дома последних селений. Однако снег на дороге был уже утоптан лыжниками, поэтому подъем оказался куда легче, чем ожидалось.

— Господин инспектор, так мы, пожалуй, доберемся и до восьмого уровня.

— Отлично.

У Саса-но-уми их поджидал лыжник — детектив в штатском.

— Господин инспектор, он прошел по этой дороге, это точно. Мы идем по следу.

— Хорошо.

Машины двинулись дальше, снег скрипел под шинами. В ясном синем небе сверкало солнце, и блеск снега, покрывающего горы и ущелья, резал глаза, а по сторонам дороги время от времени шумно обваливался с веток снег. Когда они добрались до Дзидзодзака на восьмом уровне — дальше ехать было рискованно, — все вышли и начали надевать лыжи.

— Господин Киндаити, как же вы все-таки?

— Все отлично, только имейте в виду, выглядеть это будет очень смешно.

Да, на Киндаити стоило посмотреть. Он скинул полупальто и накидку, оставшись в одном кимоно, потом снял хакама, подол кимоно подвернул и заткнул за кушак, показав всем свои длинные вязаные подштанники, надел носки и лыжные ботинки.

— Ну и видик у вас, господин Киндаити… — расхохотался Татибана.

— Смейтесь, смейтесь, инспектор. Посмотрим, кому будет удобней.

Киндаити не обманул — на лыжах он ходил лучше всех остальных. Даже не пользуясь палками, легко поднимался в гору, зато инспектор Татибана пыхтел в самом хвосте, таща свой большой живот вверх по склону.

Они уже миновали девятый уровень и приблизились к перевалу Нума-но-дайра, когда навстречу им по склону скатился на лыжах человек в штатском.

— Торопитесь, инспектор. Мы нашли его и преследуем. Этот ублюдок вооружен.

Они побежали. А наверху уже раздалась пальба.

— Вот проклятье, стреляют. — Киндаити запрыгал вверх по крутому склону, как заяц, и вскоре добрался до перевала Нума-но-дайра. И, оказавшись на гребне, не мог не остановиться и не воскликнуть: — Красота-то какая!

Впереди и вокруг, всюду, подобно холмам, подымались сугробы, а за ними, казалось, так близко, руку протяни, гребень гор Юкигами, тоже покрытый белым. Глубокое синее небо, снежные хребты с их светлым пурпурным блеском…

Впрочем, ситуация не располагала к любованию, и восторгу Киндаити положила конец стрельба, вновь раздавшаяся впереди, на склоне, перед которым он стоял. Далеко внизу он увидел трех людей в штатском, медленно приближающихся с трех сторон к человеку в одежде репатриированного солдата. Полицейские, уже поравнявшиеся с Киндаити на перевале, тут же заскользили вниз по склону, как стая ласточек, и Киндаити последовал за ними в своем кимоно, заткнутом за кушак.

Теперь солдата обложили плотно, бежать было некуда. Отбросив лыжные палки, он с вызывающим видом стоял на лыжах, и лицо у него было не из приятных. Глаза красные, струйка крови сбегает из уголка рта. Он выстрелил еще два раза. Полицейские ответили. Киндаити бросился к ним, вопя на бегу:

— Не убивайте его! Он не убийца!

Солдат, услышав эти слова, дернулся и повернулся к Киндаити, в глазах его сверкнула ярость, как у раненого вепря. Он поднял руку с револьвером и поднес его к виску.

— Остановите его! — крикнул Киндаити.

В это мгновение кому-то удалось попасть солдату в руку — тот выронил револьвер и пал на колени в снег. Несколько людей в штатском тут же накинулись на него и надели наручники.

Инспектор Татибана и Фурудатэ подкатили ближе.

— Ну что, господин Фурудатэ, вы узнаете этого человека?

Запыхавшийся Фурудатэ внимательно всмотрелся в лицо человека и мрачно отвел глаза.

— Нет никаких сомнений. Это Киё Инугами.

Инспектор потирал руки от радости, но вдруг нахмурился и обратился к Киндаити:

— Господин Киндаити, только что вы произнесли что-то несуразное — будто этот человек не убийца. Что это значит?

Киндаити вдруг с величайшим энтузиазмом принялся чесать в голове и проговорил, улыбаясь:

— Т-только то, что с-сказал, инспектор. Этот человек не убийца, хотя он, наверное, будет настаивать, что он убийца.

При этих словах Киё, с ненавистью глядевший на Киндаити, в полном отчаянье потряс руками в наручниках и рухнул в снег.