"Золото Будды" - читать интересную книгу автора (ван Гулик Роберт)

Глава 18

Глубокой ночью судья Ди и трое его помощников вернулись в здание суда. Судья сразу же пригласил их в свой кабинет.

Сам он сел за письменный стол, а старшина Хун поспешил к круглому столику, чтобы приготовить крепкий чай.

Судья сделал несколько маленьких глотков, откинулся на спинку кресла и заговорил:

— Наш великий государственный деятель и прославленный сыщик, доктор Ю Шуче, утверждает в своем «Руководстве для судей», что у сыщика никогда нe должно быть только одной версии события. Он должен рассматривать его со всех сторон, еще и ещ раз сопоставлять факты, которые накапливаются в процессе следствия. И если появляется новое обстоятельство, не укладывающееся в созданную схему, то не надо притягивать его за уши к своей версии. Ее должно или переработать так, чтобы она удовлетворяла новым данным, или отказаться от нее как от негодной. Я всегда считал, друзья мои, что такой подход не нуждается в комментариях. Однако в деле убийства судьи я проигнорировал это основное правило. — Он грустно улыбнулся и продолжал: — Очевидно, оно не так уж незыблемо, подумал я. Когда коварный преступник, стоявший во главе этого заговора, узнал, что меня назначили на должность судьи Пэнлая, он любезно нагрузил меня второстепенной работой с целью выиграть несколько дней, лишив меня возможности заняться главным делом — расследованием убийства судьи. В его планы входила отправка золотой статуи, и они были близки к реализации. Он собирался вести меня по неверному пути, пока статуя не покинет Пэнлай. Поэтому он приказал Ку Менпиню запутать меня, распустив слухи о контрабанде оружия. Эту идею ему подбросил Ким Сан, который уже пользовался этой ложью, чтобы привлечь к сотрудничеству кореянку. Я проглотил наживку, и контрабанда оружия заняла все мои мысли. Когда Ким Сан рассказал о контрабанде золота, я решил, что золото возят из Китая в Kopею, хотя и недоумевал, зачем они занимаются этим, ведь эти операции отнюдь не приносят существенной прибыли. Только сегодня вечером я понял, как ошибался. — Судья Ди сердито подергал себя за бороду. Затем, взглянув на помощников, с нетерпением ждавших продолжения, он сказал с хитрой улыбкой: — Слабым извинением моей близорукости может служить ряд случайных совпадений: убийство Фань Чуна, исчезновение госпожи Ку и странное поведение Тана. Кроме того, слишком много времени я потратил на Йи Пэня, который простодушно пришел ко мне рассказать о слухах по поводу контрабанды оружия. Тогда он тоже попал под мое подозрение.

Но спектакль, на котором мы были сегодня вечером со старшиной, подсказал мне, кто является убийцей судьи. Там в одном эпизоде человек, знающий, что его ждет смерть, указывает на своего убийцу, оставляя записку в миндальном орехе. Но сама записка лишь должна отвлечь внимание убийцы. Вся суть была в миндале! И меня вдруг осенило, что судья Ван намеренно выбрал именно эту шкатулку и в нее положил компрометирующие бумаги. Крышка ее была украшена позолоченным изображением двух бамбуковых палочек, как теперь я понимаю — они должны были символизировать составную трость, с которой не расставался Ку. Мы знаем, что судья любил всякие загадки и головоломки. Я даже думаю, что он хотел подсказать, что золото вполне могли переправлять внутри бамбуковых палок. Но так ли это, мы уже не узнаем.

Теперь, когда известен убийца, мне стали понятны его слова, обращенные к Ким Сану: «Продолжайте, ведь вы знаете, что делать». Очевидно, они уже обсуждали, как устранить меня, если я выйду на верный след. Я сам подал им мысль, проболтавшись о монахах храма Белого облака, которые использовали заброшенный храм для своих неправедных дел, и о статуе, которую Ку собирался отправить в столицу. Более того, во время нашего обеда в трактире я пытался заставить его рассказать о своей жене, туманно намекая, что она нечаянно оказалась замешанной в его делах. Конечно же Ку подумал, что я серьезно его подозреваю и могу арестовать в любой момент.

На самом деле тогда я был далек от истины, меня занимал вопрос, как контрабандисты умудряются доставлять золото из внутренних провинций в заброшенный храм. Но сегодня вечером я спросил себя, что может связывать Ку и сюцая Цзао. И вспомнил, что у сюцая в столице живет двоюродный брат. Он библиофил и живет в своем собственном мирке; его можно использовать как угодно, а он не заподозрит ничего дурного. Тогда я подумал, а не помогает ли сюцай Цзао доставлять для Ку золото из столицы в Пэнлай, пользуясь услугами брата. Стоило мне в своих размышлениях прийти к этой догадке, как меня снова осенило: я вспомнил, что сюцай Цзао со строгой периодичностью отправлял в столицу пачки книг. Золото контрабандой доставляли в Китай, а вывозили отсюда! Таким образом, группа умных преступников накопила большое количество дешевого золота, не уплачивая пошлин за ввоз и дорожных налогов. Они обогатились, умело воздействуя на рынок с помощью этого дешевого золота.

Правда, у меня возникли определенные трудности. «Золотой» путь мог принести прибыль, только если удалось бы реализовать сразу большую партию металла. Конечно, они задешево покупали золото в Корее, во все же они за него платили, и немало. Чтобы рассчитывать на действительно огромные доходы, им надо было получить серьезное влияние на столичный рынок, а для этого недостаточно нескольких тонких золотых пластинок, переправляемых в тряпках или в книгах. Кроме того, к моменту моего появления здесь они, видимо, перестали пользоваться таким способом переброски — когда я увидел библиотеку сюцая Цзао, она уже была полупустой. Позже я понял причину их спешки: они узнали о предполагаемом поступлении большой партии золота, которое необходимо было переправить в столицу. Как это сделать? Очень просто. Ведь копия статуи Майтреи должна отправиться в столицу под охраной стражников. Чем не идеальный способ?

Потрясающая наглость, с которой осуществлялся этот дерзкий план, выдает работу замечательного ума. Наконец до меня дошло, что произошло на берегу канала и свидетелями чего оказались Ма Жун и Чао Тай. Я изучил план города и заметил, что особняк находится возле первого моста. Я сообразил, что в тумане вы могли ошибиться в подсчете длины проделанного вами пути и решить, что все случилось у второго моста. Именно туда вы и отправились на следующий день. Неподалеку живет Йи Пэнь, и на какое-то время я укрепился в подозрениях против этого беспринципного, но, в сущности, безобидного судовладельца. Тем не менее зрение вас не обманывало. Однако дело было в том, что люди Ку били дубинками не живого человека, они разбивали на части глиняную форму, которую тот изготовил для отливки золотой статуи. Эту самую форму Ку послал ничего не подозревавшему настоятелю храма Белого облака в ящике из розового дерева. Хупэнь открыл ящик, а затем использовал его для кремации тела монаха, раздававшего милостыню. При кремации температура в печи была достаточной для плавки собранного золота и отливки из него статуи. Я собственными глазами видел ящик и поинтересовался тогда, зачем было разводить для кремации такой сильный огонь. Но у меня не возникло ни малейшего подозрения, которое натолкнуло бы на какую-то догадку. Буквально полчаса назад во время обыска в доме Ку мы нашли статую из кедра, вырезанную мастером Фаном. Она была аккуратно распилена на куски. Ку собирался отправить их в столицу, чтобы там склеить и подарить храму Белой лошади, тогда как золотая статуя должна была попасть к главарю банды. Глиняную форму легко было уничтожить — разбить на куски и сбросить их в канал. Ма Жун наступал на них, когда бродил вводе.

— Хорошо, — засмеялся Ма Жун. — Я рад, что все еще могу верить своим глазам. А то я расстроился, что спутал корзину с мусором с сидящим человеком.

— А почему сюцай Цзао связался с преступниками, ваша честь? — спросил старшина. — Ведь он образованный человек и…

— Сюцай Цзао любил роскошь, — не дав старшине договорить, стал объяснять судья. — Он не мог успокоиться после потери денег и смириться с необходимостью покинуть город и жить в старой башне. В этом сюцае все было фальшиво, даже борода! Когда Ку обратился к нему и попросил помощи, сюцай не в силах был преодолеть искушение. В посохе Цзухая, монаха, раздававшего милостыню, которого в ту ночь встретили госпожа Ку и По Кай, было спрятано золото — доля сюцая. Ку совершил серьезную ошибку, когда позволил своему желанию обладать дочерью Цзао взять верх над осторожностью. Он приказал сюцаю выдать за него дочь. Этот брак послужил еще одним доказательством тесных отношений между обоими мужчинами.

Судья вздохнул. Потом допил чай и вернулся к рассказу:

— Ку Менпинь — чрезвычайно жестокий и жадный человек. Но не он возглавлял банду. Там он был всего лишь исполнителем. Но на церемонии я не мог допустить, чтобы он назвал имя главаря. У него в толпе, возможно были осведомители, которые тут же его предупредили бы. Этой ночью — вернее, этим утром — я срочно пошлю в столичный суд отряд городской стражи, который вы видели у стен храма, чтобы ускорить дело по поимке этого человека. Между прочим, предводитель этого отряда только что сообщил мне об аресте Ву, слуги Фаня. Его схватили, когда он пытался продать лошадей. Он и в самом деле был первым, кто узнал об убийстве после бегства А Куана. Ву испугался быть обвиненным в убийстве и, прихватив лошадей и шкатулку с деньгами, бежал — как мы с вами и предполагали.

— Но кто же тот отъявленный мерзавец, придумавший всю эту махинацию, ваша честь? — спросил старшина Хун.

— Наверняка это По Кай! — воскликнул Ма Жун.

Судья Ди хитро улыбнулся.

— Что касается вопроса старшины, — сказал он, — то я не могу на него ответить. Я не знаю имени преступника. Я жду По Кая. Собственно говоря, я очень удивлен, что он до сих пор не появился. Я ожидал, что он придет сразу после нашего возвращения с церемонии в храме.

Три помощника бросились к судье с расспросами, но в это время раздался стук в дверь. Начальник стражи вбежал в кабинет и доложил, что По Кай только что спокойно вошел в главные ворота здания суда. Стража его тут же арестовала.

— Проводите его сюда, — произнес судья ровным голосом. — И никакой охраны!

Когда По Кай вошел, судья встал и поклонился ему.

— Пожалуйста, присаживайтесь, господин Ван, — со всей возможной вежливостью обратился судья к вошедшему. — Я очень ждал этой встречи.

— Я тоже, — спокойно ответил человек, называвший себя По Каем. — Позвольте мне умыться, прежде чем мы приступим к делу.

Не обращал внимания на трех помощников судьи, которые, онемев, уставились на него, посетитель подошел к лохани с горячей водой, обмакнул нее полотенце и тщательно обтер им лицо. Когда он повернулся, все увидели человека совсем другой внешности — исчезли одутловатость и красные пятна, кончик носа тоже перестал быть красным, а брови из дугообразных превратились в прямые. Он достал из рукава кусочек черного пластыря и прилепил его на левую щеку.

Ма Жун и Чао Тай задохнулись от изумления. Перед ними был человек с лицом, которое они видели в гробу. В один голос они закричали:

— Покойный судья!

— Его брат-близнец, — поправил своих помощников судья Ди. — Господин Ван Юаньдэ, старший секретарь Ведомства финансов. — Затем судья обратился к Вану: — Благодаря родимому пятну вас, очевидно, только и различали.

— Да, конечно, — ответил Ван. — В остальном мы были похожи как две капли воды. Когда мы стали взрослыми, такой проблемы уже не возникало. Так случилось, что мой бедный брат работал все время в провинции, а я не менял места работы в Ведомстве финансов. Да и не так много людей знало, что мы близнецы. Но это так, к слову. Я пришел поблагодарить вас, судья, за гениальное расследование убийства моего брата и за то время, которое вы мне дали, чтобы отвести ложное обвинение, выдвинутое против меня в столице убийцей брата. Сегодня вечером я, переодетый монахом, был на церемонии и слышал, как вы замечательно распутали целый клубок преступлений. У меня же были всего лишь туманные подозрения.

— Полагаю, — с живым интересом произнес судья Ди, — что человек, нанявший Ку Менпиня, занимает высокий пост в столице?

— Нет, — ответил Ван, покачав головой. — Это совсем молодой человек. Но он уже успел стать опытным мошенником. Это младший секретарь столичного суда по фамилии Ху, племянник главы вашего Ведомства Ху Куана.

Судья Ди смертельво побледнел.

— Секретарь Ху! — воскликнул он. — Один из самых близких моих друзей!

— Часто люди ошибаются в своих закадычных друзьях. — Говоря это, Ван чуть пожал плечами. — Молодой Ху — одаренный человек. Со временем он бы занял высокий пост. Но он решил идти к богатству и знатности коротким путем через обман и предательство. Когда же он понял, что его раскусили, он не колеблясь пошел на убийство. Ху занимал очень подходящее место, чтобы осуществить свои дерзкие планы. Через дядю он получал сведения о делах в Ведомстве, а в качестве секретаря суда имел доступ к любым документам. Он и стал во главе заговора.

Судья Ди прикрыл глаза рукой. Теперь он понял, почему Ху в «Павильоне Радости и Грусти» в день их расставания настаивал, чтобы друг отказался от должности в Пэнлае. Он вспомнил умоляющий взгляд Ху. По крайней мере, дружеское отношение Ху не было фальшивым. И теперь именно он, судья Ди, разрушит карьеру товарища. При этой мысли вся радость от раскрытия сложного преступления быстро испарилась. Бесцветным голосом он спросил Вана:

— Как вам удалось получить первый ключ к раскрытию заговора?

— Бог дал мне способность к быстрому счету, — ответил Ван. — Благодаря этому дару я быстро продвигался по службе. Месяц назад я обнаружил в отчетах нашего Ведомства некоторые несуразности. Я заподозрил, что в стране появляется дешевое контрабандное золото. Я начал было собственное расследование, но, к сожалению, мой секретарь шпионил за мной по заданию Ху. Ведь он знал, что мой брат работает судьей в Пэнлае, откуда и шло золото. При этом он ошибочно решил, что мы сговорились с братом разоблачить его. Действительно, однажды брат написал мне о своих подозрениях по поводу того, что Пэнлай стал перевалочным пунктом контрабандистов. Но я не заметил связи между этой отрывочной информацией и махинациями с золотом в столице. Но еще раз повторю, Ху пришел к ошибочному выводу, естественному для преступника: он решил, что близится его разоблачение, и поэтому предпринял опрометчивые действия. Он приказал Ку убить моего брата. Кроме того, он похитил из казны тридцать золотых слитков, а его дядя обвинил в краже меня. Не дожидаясь ареста, я бежал и, изменив внешность, добрался до Пэнлая под именем По Кая. Я хотел найти доказательства преступного плана Ху и таким образом отомстить за смерть брата и снять с себя ложные обвинения.

Ваш приезд, судья, поставил меня в трудное положение. Я рад был бы сотрудничать с вами, но не мог раскрыть себя, потому что вашим долгом было бы арестовать меня и отправить обратно в столицу. Но окольными путями я помогал вам, как мог. Мне удалось наладить близкие отношения с вашими помощниками, я повез их в плавучий бордель, чтобы они заинтересовались Ким Саном и кореявкой, которых я подозревал. И в этом я сумел добиться успеха. — Ван бросил быстрый взгляд на Чао Тая, который в смущении спрятал лицо за чашкой чая. — Я также стремился привлечь их внимание к монахам храма Белого облака, но на сей раз удача от меня отвернулась. Я полагал, что монахи причастны к контрабанде, но доказательств собрать не смог. Я выбрал отличный наблюдательный пункт в плавучем борделе и оттуда внимательно следил за жизнью в храме. Мне посчастливилось заметить, как Цзухай, крадучись, покинул обитель, но, к сожалению, он умер прежде, чем я успел задать ему вопрос о том, что происходит в заброшенном храме.

Я слишком дотошно расспрашивал Ким Сана, и, боюсь, он заподозрил неладное. Поэтому он и не возражал против моей прогулки на лодке — он как раз собирался меня там меня убить. — Ван повернулся к Ма Жуну и сказал: — Во время драки на лодке они совершили ошибку, полностью сосредоточившись на вас. Меня не принимали в расчет, собираясь покончить со мной чуть позже. Но я искусно владею ножом, и он оказался в спине человека, напавшего на вас со спины в самом начале инцидента.

— Вы сделали это очень вовремя, — с благодарностью поклонился Ма Жун.

— Когда я услышал последние слова Ким Сана, — продолжал рассказ Ван, — то убедился, что мои подозрения, касающиеся контрабанды, имеют под собой реальную почву. Тогда я взял маленькую шлюпку и поспешил домой за шкатулкой, в которой среди других бумаг было сфабрикованное Ху обвинение, а также документы о его махинациях на рынке. Мне нужно было успеть до того, как их выкрадут сообщники Ким Сана. Я знал, что они будут искать По Кая, поэтому еще раз изменил внешность и стал странствующим монахом.

— Мы вместе выпили столько вина, — проворчал Ма Жун, — что ты мог хотя бы в двух словах намекнуть нам на свою роль в этом деле, прежде чем бежал с лодки.

— Двух слов не хватило бы, — заметил Ван и обратился к судье Ди: — Эти двое незаменимы, случись какая-нибудь заварушка. Oни у вас на штатных должностях?

— Да, конечно, — ответил судья.

Ма Жун просиял. Подтолкнув Чао Тая локтем, он тихо сказал:

— Ну, братец, можно забыть о тяготах военной службы на северной границе.

— Я выбрал образ По Кая, — продолжал Ван, — ибо, представ в обличье поэта и фанатичного буддиста, я рано или поздно столкнулся бы с теми же людьми, с которыми имел дело мой брат. А чудак и выпивоха, в которого я воплотился, мог день и ночь бродить по городу, не вызывая ни в ком подозрений.

— Вы очень удачно выбрали для себя роль, — сказал судья. — Сейчас я оформлю обвинительное заключение против Ху, и отряд городской стражи быстро отыщет его в столице. Так как убийство судьи — это преступление антигосударственное, я имею право, минуя наместника и губернатора, обратиться непосредственно к председателю столичного суда. Он по закону должен немедленно арестовать Ху. Завтра я допрошу Ку, Цзао, Хупэня и монахов, их сообщников, и тут же отошлю отчет в столицу. Формально я обязан содержать вас под стражей в здании суда, пока не получу официального уведомления о снятии с вас обвинений. Это даст мне возможность обсудить финансовую сторонy дела и получить ваш совет. И еще я надеюсь на вашу консультацию в отношении упрощения взимания земельного налога в этой провинции. Я изучил много документов, в мне кажется, для бедных крестьян поборы слишком велики.

— Я к вашим услугам, — ответил Ванн. — Между прочим, как вы установили мою личность? Я полагал, мне придется самому выдать себя и все рассказать.

— Когда я встретил вас в коридоре дома вашего брата, — ответил судья Ди, — то подумал, что вы — его убийца, изображающий призрака покойного, и что вы пробрались в дом в поисках какого-то компрометирующего документа. Подозрение было настолько сильным, что я в ту же ночь посетил храм Белого облака, чтобы взглянуть на тело вашего брата. Сходство было поразительным. Подобного нельзя добиться никакими ухищрениями. Я был уверен, что действительно встретил призрака покойного судьи.

И только сегодня вечером меня озарило. Я посмотрел пьесу о братьях-близнецах, которых можно было различить только благодаря отсутствию у одного из них пальца на руке. После этого я засомневался в существовании призрака. Я рассуждал так: если у судьи был брат-близнец, то он вполне мог сыграть роль призрака, нарисовав на лице или наклеив пятно, где у покойного была родника. Тан говорил мне о единственном родственнике судьи, его брате, с которым тот никак не мог увидеться. По Кай был человеком, который мог оказаться братом покойного: он приехал в город уже после смерти судьи, он интересовался ходом расследования, а рассказы госпожи Ку и наблюдательного прислужника укрепили меня во мнении, что под личиной По Кая скрывается родственник убитого.

Если бы вы не носили фамилию Ван, которая принадлежит тысячам людей в вашей стране, я бы вычислил вас раньше. Когда я покидал столицу, приписываемое вам преступления и ваше исчезновение наделали много шуму. И выдающиеся математические способности По Кая подтолкнули меня к разгадке. Я подумал, что он может каким-то образом быть связан с Ведомством финансов, и тогда до меня дошло, что покойный судья и скрывающийся секретарь Ведомства носят одну и ту же фамилию Ван. — Судья вздохнул и в задумчивости погладил свои бакенбарды. Потом сказал: — Более опытный чиновник, без сомнения, раскрыл бы это дело быстрее. Но я еще новичок, и это моя первая должность. — Он выдвинул ящик стола и достал из него тетрадь, которую передал Вану. — До сих пор не могу расшифровать записи вашего брата.

Ван медленно листал тетрадь и изучал цифры. Потом сказал:

— Я никогда не одобрял распущенность брата. Но если было нужно, он становился на редкость собранным. Здесь четко зарегистрированы все прибывающие корабли, принадлежащие Ку, а также приведены суммы портовых сборов, налогов на импорт и подушных налогов с пассажиров, которые он платил в казну. Брат выяснил, что Ку платил такие низкие таможенные пошлины, что они едва покрывали себестоимость ввозимых товаров. А вот подушные налоги были чрезмерно велики. Другими словами, его лодки должны были быть буквально набиты пассажирами. Подобные несуразицы возбудили в нем подозрения и навели на мысль о контрабанде. Брат был ленив по натуре, во стоило ему чем-то заинтересоваться, как он начинал досконально изучать проблему и не жалел сил, чтобы найти объяснение загадки. Таким он был и в детстве. Увы, это была последняя задача, которую он решил в своей жизни.

— Спасибо, — сказал судья Ди. — Ваши комментарии избавили меня от необходимости самому искать ключи. Кроме того, я теперь уверен, что никакого привидения не было.

— Я знал, что при удачном исполнении роли призрака покойного брата, — усмехнулся Ван, — мне удастся проводить расследование в здании суда и не бояться, что кто-либо наберется смелости мне помешать. Я мог свободно входить и выходить, так как незадолго до кончины брат прислал мне ключ от черного хода в его покои. Очевидно, у него было предчувствие скорой смерти, и дополнительным подтверждением этого может служить факт, что он отдал кореянке лакированную шкатулку. Следователь застал меня врасплох, когда я обыскивал кабинет брата, — он увидел, как я роюсь в личных бумагах судьи. А вас я встретил совершенно случайно, когда проверял, все ли вещи брата на месте. Примите мои извинения за тогдашнее грубое поведение.

Судья Ди слабо улыбнулся.

— С радостью принимаю, — ответил он. — Тем более, что в ту ночь в храме Белого облака, когда вы во второй раз появились передо мной в облике призрака, вы спасли мне жизнь. Должен признаться, вы меня тогда здорово напугали, ваша рука выглядела совсем прозрачной, и чуть позже вы словно растворились в тумане. Как вам удалось добиться такого жуткого эффекта?

Ван слушал судью со все возрастающим изумлением. Потом он недоуменно заметил:

— Вы сказали, я появился перед вами второй раз? Вы не ошиблись? Я никогда не был в храме Белого облака в гриме моего брата.

В полной тишине, которая наступила после слов Вана, где-то в глубине здания послышался легкий скрип закрываемой двери. На этот раз дверь закрылась совсем тихо.