"Вершина желания" - читать интересную книгу автора (Киллэм Нина)

Глава 15

Молли стояла посреди комнаты и размахивала руками, как дирижер оркестра.

— Ладно. Подними ногу и закинь на нее сверху. Правильно. Теперь ты — согни левую ногу, потом поверни правую…

Трио на кровати, двое мужчин в кожаных намордниках и собачьих ошейниках и сурового вида женщина в костюме палача, с пугающей точностью выполняло ее указания, но они занимались этим уже довольно долго и от усталости стали сбиваться с ритма.

— Ты можешь осторожнее обращаться с этой штуковиной? Ты чуть не выколола мне глаз.

— Извини.

В изнеможении они повалились друг на друга, смешавшись в кучу. Молли неодобрительно покачала головой. Писать такого рода сцены всегда было сложно. Шесть рук и шесть ног, куда их все поместить? Молли опустила руки и вздохнула. Она сама выбилась из сил. Она работала чуть ли не круглые сутки, чтобы удовлетворить ненасытный читательский спрос, и довела себя чуть ли не до нервного истощения. Она превращалась в фабрику по производству любовных романов. Она посмотрела на свою главную героиню по имени Эсме, сексапильную «госпожу» с золотым сердцем:

— Что с тобой происходит?

— Я просто не могу понять.

— Понять что?

— Зачем я здесь. Какова моя мотивация?

— Любовь, конечно.

Эсме взглянула на одного из персонажей, молодого мужчину по имени Девон, развалившегося в углу с бокалом шампанского в руке.

— Ты хочешь сказать, что я в него влюблена?

Ну да.

— А.

— Разве я не дала это ясно понять? — Молли огляделась. Они все покачали головами. Она снова села. — Проклятие. — Она долго смотрела в пространство. Персонажи ее нервно переглядывались. — Ладно. — Она обращалась к Эсме: — Итак, ты любишь его. Но он едва тебя замечает. И то немногое, что ему о тебе известно, похоже, его не впечатляет. Вернее, наоборот: он считает, что тебя слишком много, в тебе слишком много того, этого. Что ты ему скажешь?

Эсме скрестила руки на груди.

— Я бы сказала: «Пошел вон».

— Что, если ты знаешь, что он в глубине души хороший человек, что он просто недостаточно тебя знает. Что, если ты влюбилась?

— Можно мне внести предложение? — сказал Девон. — Пожалуйста.

— Привяжи его к кровати и заставь его лаять.

— Девон, мы тут пытаемся думать, — шикнула на него Эсме. Она вернулась к разговору с Молли: — Почему бы тебе просто не написать: «Эй, я тебя люблю».

— И что, по-твоему, он на это скажет? — Молли посмотрела на Девона.

— До того, как он хлопнет дверью, или после того?

Другой мужчина кивнул.

Эсме пожала плечами:

— Тут никогда ничего нельзя сказать заранее. Может, он прижмет меня к сердцу и поцелует от души и вообще ничего не скажет.

Наступила тишина. Все обдумывали последнюю реплику.

— Что-то не так? — спросил Девон, глядя на Молли.

— Да так, ничего. — Молли решительно мотнула головой. — Хорошо, довольно отдыхать. Где плетка?

Автор: Джек Картер.

Джек согнулся над клавиатурой, набивая бессмысленные символы. Он печатал первую строчку своего будущего шедевра, пробуя различные шрифты, различные размеры, даже различные цвета. Он пробовал набирать ее полужирным шрифтом и курсивом и, когда в дверь позвонили, раздраженно закатил глаза. Опять ему помешали! Его постоянно отвлекают от работы. Джек злился. Не реагируя на звонок, он продолжал печатать смешные значки. В дверь снова позвонили.

— О, Бога ради, кто-нибудь откроет дверь? — услышал он крик матери.

Перед дверью своего дома Джек обнаружил пожилого мужчину в инвалидном кресле. Тот жал на звонок с помощью длинной трости. При виде Джека он опустил трость и сдержанно поклонился:

— Доброе утро. Рита дома?

— Рита? — Джек посмотрел на тропинку за спиной мужчины. Ни легковушки, ни фургона. Мужчина был весь в пыли, волосы его растрепал ветер. Похоже, он проехал не одну милю.

— Да, конечно. Я пойду ее позову. — Но Джек не торопился исполнять обещанное. Надо ли предложить посетителю в инвалидном кресле помощь? Но у полного достоинства маленького мужчины в инвалидном кресле было словно на лбу написано: «Не подходи».

— Я подожду, — сухо сообщил ему незнакомец. Джек кивнул. Оставив входную дверь открытой, он подошел к лестнице и громко крикнул:

— Мама!

Ответа не последовало.

Он прочистил горло и повторил попытку:

— Мама, к тебе пришли!

— Меня нет! — крикнула она в ответ.

Джек простодушно улыбнулся визитеру, после чего стал подниматься по лестнице.

Он нашел мать в ее комнате. Сидя у окна, Рита раскладывала пасьянс. Она была одета как на выход, подкрашена, и она бросала карты с таким видом, словно от расклада зависела вся ее жизнь.

— Мам, к тебе пришли.

Она даже не подняла головы.

— Вели ему уходить.

— Но… он в инвалидном кресле.

— И что с того?

— Он выглядит так, словно проехал не одну милю. На инвалидном кресле, я думаю.

— Как приехал, так и уедет. — Рита вытащила туза пик. — А, вот ты где, маленький негодник.

Руки ее порхали. Она успела избавиться от половины карт в колоде, после чего с облегчением откинулась на спинку кресла:

— Вот так лучше.

— Что я ему скажу?

— Ничего. Просто закрой перед ним дверь.

— Я не могу…

— О, ладно. Я сама это сделаю.

Она положила карты и встала. Она взглянула в зеркало, поправила выбившийся из прически локон и, отодвинув плечом стоявшего в дверях Джека, направилась к лестнице.

Джек остался на верхней площадке. Он прислушивался к тому, что происходит внизу. Он слышал приглушенные голоса. Затем высокомерный смех матери. Затем громкий хлопок дверью. Джек подбежал к окну и увидел, как старик развернул на тропинке свое транспортное средство и поехал прочь. Загипсованная нога торчала вперед, прорезая воздух. Он остановился у дорожного знака «стоп», посмотрел в обе стороны и с невозмутимостью генерала армии пересек дорогу на перекрестке. Джек, вытянув шею, смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из виду. Мать его успела вернуться в комнату и усесться в кресло.

— Как только у него хватило наглости явиться сюда.

— Что он сделал?

— Лучше спроси, чего он не сделал. Он не пригласил меня на танцы в честь святого Валентина.

— Как опрометчиво с его стороны.

— Ты совершенно прав. Самое большое событие в общественной жизни пансиона. И он думает, что может ждать до последней минуты, чтобы узнать, не пригласит ли меня еще кто-нибудь. Ну что же, теперь он знает, что почем.

— Он извинился?

— По-своему.

— То есть?

— Он сказал, что виноват.

— Я бы счел это достаточным.

Мать его небрежно взмахнула рукой:

— О, Джек, ты действительно считаешь, что твоя мать из числа тех женщин, которых может удовлетворить такое извинение?

Джек вздохнул и сел. Разговор обещал быть долгим.

— Мне он показался милым парнем.

— Ты так говоришь только потому, что он сидел в инвалидном кресле.

Джек пожал плечами.

Рита с поразительной быстротой метала карты.

— Не такой уж он милый. И он сделался куда хуже с тех пор, как женщины со всего этажа стали пускать по нему слюнки. Этот мужчина был женат на одной женщине сорок пять лет, и он женился на второй по счету женщине, с которой у него был секс. Он не мог даже представить, что для него приготовит старость. И он так поглощен своими фантазиями, что даже лекарства забывает принимать. Медсестры его отчитывают, а он лишь смеется. Он забыл свои зубы у Мейбл, и ему пришлось за ними посылать. Ему еще по силам кое-что.

Джек поднял руки, сдаваясь:

— Прекрасно.

— Ты знаешь, как он угодил в инвалидное кресло?

— Нет.

— Мэри Джейн Уилкокс не понравилось, что он завел шашни с ее лучшей подругой, которой всего пятьдесят три, и она стала колотить в его дверь. Он попытался перелезть через балкон в соседнюю квартиру и поскользнулся. К счастью для него, он отделался переломом ноги.

Рита перевернула последнюю карту, червового короля. Пасьянс сошелся.

— Принеси мне еще одну чашку чаю, дорогой, хорошо?

Несколькими днями позже Джек сидел за компьютером, ожидая приезда Хизер. Она в первый раз согласилась побывать у него дома. До сих пор они встречались либо у нее дома, либо на нейтральной территории. Так безопаснее, говорила она.

— Кто знает, — с улыбкой говорила она, — может, ты маньяк или садист.

Джек всегда послушно скалил зубы, и она визжала от восторга.

Джек слышал, как за стеной печатала Молли. У него, как у собаки Павлова, выработался условный рефлекс на этот звук. Он понял с упавшим сердцем, что начинает терять всякую способность к самоконтролю. Она должна съехать как можно скорее. Больше он просто не продержится. Вскоре инстинкты возьмут над ним верх и приведут его в ее спальню. Вот и сейчас он боролся с непреодолимым желанием проскользнуть в ее комнату, сесть к ней на кровать и смотреть, как она работает. Ему хотелось смотреть, как она прикусывает кончик языка, как она делала это всегда в минуты предельной концентрации. Ему хотелось массировать ей плечи, чтобы снять напряжение. Ему хотелось…

— Джек.

Джек подпрыгнул. Молли стояла в его дверях.

— Спасибо за печенье с повышенным содержанием железа, — сказала она.

— Не за что. Я все равно был по делам в том районе, неподалеку от магазина здорового питания.

— Ну, в любом случае спасибо. Это печенье вернуло мне силы.

Джек кивнул:

— Хорошо.

Молли огляделась.

— Так тихо сегодня.

— Да.

— Где твоя мама?

— На пути в Сан-Диего. Она едет на мексиканское шоу, где встречается со своими подругами из пансиона. Если повезет, они проедут поворот и окажутся в настоящей Мексике.

Молли засмеялась.

Джек нервно стучал по клавишам.

— О, прости, — сказала она. — Я не хотела тебе мешать.

— Да нет, ничего. Я на самом деле сейчас делаю ставку на «И-Бэй». На сегодня довольно работы. Я купил дубину воина Масаи из черного дерева, охотничий нож фирмы «Рэндалл» 1970 года выпуска и восьмидюймовый египетский кинжал.

Молли, улыбаясь, покачала головой и повернулась, чтобы уйти.

Джек окликнул ее:

— Большие планы на сегодня?

— Да, я думаю начать набрасывать основную сюжетную линию новой книги.

— Молодец.

— Это старомодная любовная история. Действие происходит в Лос-Анджелесе.

— Правда?

— Да. Я думала посмотреть, как она будет развиваться.

— Ну, если тебе нужна помощь… в том, чего не надо делать…

Она улыбнулась:

— Спасибо.

Они уставились друг на друга. Молли снова собралась уходить. Джек встал.

— Молли…

— Да?

И тут в дверь позвонили.

Хизер стояла на пороге, прижимая к груди пюпитр в виде дощечки с зажимом.

— Я пришла с инспекцией, — сказала она.

Джек тряхнул головой, разгоняя досаду, которая поднималась из глубины его существа, как ядовитая отрыжка. «Разве не это тебя так восхищало в Хизер? — напомнил он себе. Только не ее решимость рассматривать их отношения как психолого-строительный проект… — Разве тебя не восхищало то, как славно ей удается выразить эту свою решимость словами?»

«Мы должны исследовать нашу мотивацию и наши реакции до тех пор, пока не забьем гвозди по всему периметру крышки и не отрежем себе пути к отступлению».

Джек приклеил на лицо приветливую улыбку и даже распахнул руки навстречу Хизер, чтобы обнять ее, но она отошла на пару шагов, чтобы окинуть взглядом весь дом.

— Это очень интимный момент. Я имею в виду момент, когда женщина в первый раз приходит в дом к мужчине, — сказала она.

— Ну, в этом доме нет ничего особенного. Так, среда обитания.

— Искренне надеюсь, что это не так, — сказала она, глядя на потрескавшийся асфальт дорожки, что вела к дому.

Джек наклонился, чтобы ее поцеловать. Хизер увернулась.

— Кто там? — Она указала на Молли, которая стояла на балконе второго этажа и вытряхивала пляжное полотенце. Он забыл отослать ее куда-нибудь на весь день.

Джек взглянул на Хизер. Он не говорил Хизер о Молли. Он знал правила ухаживания за будущей невестой. Никакого панибратства с женщинами. Никаких друзей женского пола. Если Хизер узнает, что Молли живет у него, он может навсегда проститься с ней и с ее мастерски выкрашенными светлыми локонами.

— Это, — быстро сообразил он, — горничная.

Хизер просияла:

— У тебя есть горничная? Надо же! Ты не говорил мне, что держишь горничную. Как… стильно. — Она сделала отметку в квадратике на своем бланке и провела ладонью снизу вверх по его руке. — Как… по-мужски. — Она вновь посмотрела на Молли. — Ты не думал одеть ее в форменное платье?

Джек открыл дверь в дом и отступил, пропуская Хизер. Она вплыла в холл, высоко держа голову, горящими глазами осматривая все вокруг себя. Джек слышал, как наверху ходила Молли. Ему бы надо найти предлог, чтобы подняться наверх и предупредить Молли о том, чтобы она не показывалась из своей комнаты. Может, запереть ее? Имел ли он на это право как хозяин жилого помещения?

— Давай начнем с гостиной. — Джек провел Хизер в комнату.

Хизер остановилась на пороге.

— Кто занимается твоими комнатами?

Джек тупо на нее уставился.

— Кто твой декоратор?

— А, вот ты о чем. У меня нет своего декоратора.

— Ты сам все это сделал?

— Да.

— Джек, честно, — она засмеялась, похлопав его по руке, — ты меня поражаешь.

— Спасибо, — осторожно ответил он.

Он смотрел, как она прошлась по комнате и остановилась в глубоком раздумье возле оконных штор.

— Может, мне лучше выйти, чтобы ты хорошенько огляделась? — пошутил он.

— Хорошая мысль, — сказала она, сняв со стены тарелку и перевернув ее, чтобы посмотреть на клеймо производителя.

Джек уже направился к двери, рассчитывая успеть подняться наверх и предупредить Молли, но Молли была уже здесь, в дверях.

— Привет, — сказала она. — Вы, должно быть, Хизер? — Она вошла в комнату и протянула Хизер руку.

Хизер вяло ее пожала.

Молли хорошенько ее тряхнула:

— Классно! Так приятно с вами познакомиться. Джек так много о вас рассказывал.

Джек послал ей предупреждающий взгляд.

Молли качала головой, словно не веря своим глазам:

— Я хочу сказать: надо же, девственница! Какую надо иметь силу воли. Ну, если честно, то я просто сгораю от любопытства. Как вы смогли остаться девственницей? Это же невозможно.

Хизер приподняла бровь и окинула Молли презрительным взглядом:

— Ну, возможно, мне ни с кем не удавалось достаточно хорошо познакомиться.

Молли склонила голову набок.

— Но, в самом деле, что там узнавать друг о друге? Вы говорите: «Привет, ты горячий парень». Трах, бабах. Всего-то и дел. Вы можете даже обойтись без приветствия. «Ты горячий» — вполне достаточно. Это просто вежливая болтовня, чтобы ввести их в нужное настроение. На самом деле все, что вам остается, — это…

— Она уже поняла, — рявкнул Джек.

Молли улыбнулась и всплеснула руками:

— Ну, ладно, пора возвращаться к работе. Оставляю вас для того, чтобы вы смогли лучше узнавать друг друга. — Она заговорщически подмигнула Джеку.

Хизер взглядом проследила за тем, как внушительный зад Молли поднимается по лестнице.

— Джек, — строго сказала она.

Но Джек уже удрал на кухню. Хизер пошла следом и остановилась в дверях, скрестив руки на груди.

— У нее были самые лучшие рекомендации, — защищаясь, сказал Джек.

Хизер смотрела, как он загружает посудомоечную машину, доставая посуду из переполненной раковины.

— Разве мытье посуды не входит в ее обязанности?

Джек замер.

— У нее никогда не получается делать это так, как надо.

— Как ее зовут?

— Молли.

Хизер высунула голову в коридор:

— Молли!

Джек прижал пальцы к губам:

— Тсс. Что ты делаешь?

— Что? — откликнулась сверху Молли.

— Я бы хотела чашку кофе, — громко сказала Хизер.

— Кофе? Мы храним его в холодильнике, — откликнулась Молли.

Хизер повернулась к Джеку лицом и сурово на него посмотрела, но Молли неожиданно появилась в двери у нее за спиной.

— Надеюсь, я не выпила последний из банки, — сказала она. Она открыла дверцу холодильника и порылась в его содержимом. — Вот. А кофеварка здесь. Знаете что? Я, пожалуй, сама его сварю. А то эта кофеварка с тем еще характером. Тебе тоже сварить, Джек?

— Угу, конечно.

— Итого три чашки.

Хизер посмотрела на Джека, Он улыбался. Она села и пригладила ладонью длинные пряди.

— Вы и готовите тоже?

Молли открыла банку с кофе и принюхалась.

— Да. Время от времени. Джек ничего, не давится, верно, приятель?

Хизер обвела взглядом комнату:

— Вижу, окна вы не моете.

Молли засмеялась:

— А их моют, да? Может, проще новые вставить? — Она уже загрузила кофеварку и включила ее. — Ладненько. Ну, ребята, оставляю вас наедине друг с другом. — Она вышла.

Хизер уставилась ей вслед.

— Джек, ты должен быть с ней построже. Она сядет тебе на шею. Кстати, что она делает там, наверху?

— Понятия не имею.

Хизер встала:

— Я пойду проверю.

— Нет!

— Джек, ты должен научиться правильно вести себя с людьми такого сорта. Ты должен уметь себя поставить. А то и оглянуться не успеешь, как она начнет распоряжаться в твоем доме так, словно она тут хозяйка, а не ты.

Молли снова сунула голову в дверь гостиной:

— Знаете что? Пошла она к черту, эта работа. Пожалуй, схожу я на пляж. Погода отличная.

Хизер приподняла бровь:

— Надеюсь, вы не рассчитываете, что вам заплатят за сегодняшний день?

— В том-то и состоит прелесть моей работы, что мне платят еще до того, как я успеваю приступить к делу.

Хизер повернулась к Джеку.

— Скажи что-нибудь, — зашипела она.

Молли посмотрела на Джека:

— Что?

— Приятно тебе провести время, — сказал Джек.

— Спасибо. Эй, Хизер, если мы больше не увидимся сегодня, то знайте, что мне было приятно с вами познакомиться.

Они слышали, как хлопнула дверь.

Хизер неодобрительно смотрела на Джека. Он рылся в буфете, пытаясь найти моющее средство для посудомоечной машины. Он избегал встречаться с Хизер глазами.

— Она необыкновенно хороша, — сказал он. — Я не хочу ее терять.

Хизер сделала маленький глоток кофе.

— Ну, когда я стану твоей женой, я кое-что изменю. Для того чтобы общаться с прислугой, необходимо иметь определенные навыки. Так просто это не дается.

Джек судорожно сглотнул:

— Женой?

Хизер улыбнулась:

— Ну, мы же в этом направлении движемся, верно?

— Я думал, нам все еще предстоит лучше узнать друг друга.

— Мы и узнаем друг друга. — Хизер обвела взглядом выполненную на заказ кухню. — И я чувствую, что достаточно тебя узнала, чтобы сделать решительный шаг. — Она опустила чашку с кофе на блюдце, подошла к нему и встала рядом. — Нам все еще так много предстоит узнать друг о друге, Джек, так давай не будем терять времени зря.

Джек дрожащими руками разломил таблетку для посудомоечной машины напополам. И выругался себе под нос.

— Ты что-то имеешь против этого, Джек?

— Нет-нет.

— Потому что я всегда чувствовала, что если в отношениях не делать следующий шаг, они начинают портиться. Издавать неприятный запах. Как сыр с истекшим сроком годности. — Хизер скользнула ладонью от его затылка вверх, взъерошив Джеку волосы. — Я могла бы быть так тебе полезна. Мы могли бы стать отличной командой. Я могла бы быть твоей музой.

Джек посмотрел в потолок. Он слышал грохот. Это Примроуз от хохота свалилась с кровати.

— И твоей помощницей, — продолжила Хизер. — Даже твоим менеджером. И когда придет твое время, я смогу управлять твоим поместьем. Я бы проследила за тем, чтобы твое имя и имидж использовались бы с максимальным вкусом и максимальной выгодой.

— О, не знаю, заработаю ли я себе на поместье.

— Ну, тебе придется много работать, конечно. Но я позабочусь о том, чтобы ты успевал сдавать работу в срок.

— Последнее время я несколько снизил темп.

— Я это изменю.

Джек плюхнулся на стул.

— Это так трудно… и, похоже, никому нет дела до того, что я пишу.

Хизер наклонилась и похлопала его по плечу:

— О, Джек, ты великий писатель. Все это знают. Тебя непременно оценят по достоинству и станут относиться к тебе с уважением, которого ты заслуживаешь. Это лишь вопрос времени.

Джек поднял глаза. В глазах его стояло отчаяние.

— Ты так думаешь?

— Я не думаю, я знаю. — Она взяла его лицо в ладони и заглянула в его глаза. — Ты — великий писатель.

Он пожал плечами и отвернулся. Затем снова посмотрел на Хизер.

Она слегка встряхнула его лицо.

— На самом деле.

Привлекательный пакет предложений: полная преданность, поощрение к действию, лесть.

— Ладно, — сказал он.

Хизер опустила руки.

— Разумеется, ты должен попросить моей руки как полагается. С шампанским и кольцом. Она порылась в сумочке и достала карточку магазина «Тиффани».

— У них есть данные о моих предпочтениях и размере кольца.

— Это так необходимо?

— О, Джек, ты знаешь не хуже меня, что первые свадьбы незабываемы. Приятно, когда все до мелочей проходит гладко.

Ричард был исполнен решимости. На нем был новый пиджак от «Хьюго Босс», надетый поверх белоснежной футболки. Он был в своих любимых поношенных джинсах. Ричард рассчитывал на то, что его ботинки «Тимберленд» придадут ему такой непринужденный, несколько грубоватый вид. Он прибавил шагу и зашел в «Старбакс» с таким видом, словно едва сумел найти время для того, чтобы сюда забежать, выкроив пару минут между двумя важными встречами.

Марианна уже ждала его в кафе, одетая в платье без рукавов цвета овсянки. Очень по-деловому. Казалось, она забежала в кафе в обеденный перерыв или чтобы встретиться с клиентом. Она сидела за угловым столиком. Увидев Ричарда, она помахала ему:

— Привет, милый.

— Привет, сладкая. — Он наклонился и одкрил ее долгим поцелуем, длившимся до тех пор, пока она не взяла его крепко за плечи и не оттолкнула от себя.

— Ладно, ковбой, почему бы тебе не взять себе чего-нибудь выпить.

Ричард выбрал кекс с клюквой и фундуком и малиновый чай. Не стоит постоянно накачивать себя кофеином. Когда он вернулся за столик с заказом, Марианна уже успела достать из сумочки папку и просматривала ее содержимое.

— Я насчитала, что мое имущество тянет примерно на тысячу. Эта сумма получилась больше той, что я назвала, когда мы говорили об этом впервые. Я забыла о своих акциях на «Секс тойз». Вот документы, которые собрал мой юрист. Просто поставь свои инициалы внизу каждой страницы и подпиши, где стоит галочка.

Ричард откусил большой кусок кекса.

— Я на самом деле должен это сделать?

— Ричард, мы уже договорились.

— Просто это… так неромантично. Что же случилось с сакраментальным «все, что мое, — твое, все, что твое, — мое»?

— У тебя ничего нет.

— Я не был таким аскетом, как ты. Я не был настолько склонен к накопительству, чтобы покупать акции «Секс тойз» по четыре бакса за штуку.

— Ты купил импланты для щек.

— Надо же чем-то выделяться из серой массы.

— Ты тратишь все, что зарабатываешь.

— Жизнь нынче дорогая. Я хожу в гимнастический зал, мне надо иногда выходить в люди. Неделя-другая на лыжном курорте не сделает тебя банкротом.

— Но и денег она не прибавит. Я экономила на всем и копила деньги. И теперь у меня есть своя квартира в Марина дел Рэй,[17] таймшер в Кабо-Сан-Лукас[18] и впечатляющий портфель акций.

Ричард развел руками:

— Разве ты не видишь? Мы словно созданы друг для друга. Ты копишь, а я забочусь о том, чтобы мы хорошо проводили время.

— Ричард…

— Мне просто кажется, что, раз мы собрались стать единым целым, мы и должны быть единым целым. — Ричард замолчал и уставился в чашку с чаем. — Я хочу сказать… — Он снова замолчал. Он прикрыл глаза рукой. Он хотел еще что-то спросить, но преодолел искушение, прикусив гyбy.

— О, милый мой, — Марианна подалась ему навстречу, — скажи мне, что ты чувствуешь. Я слушаю.

Ричард провел рукой по волосам.

— Ну, это трудно, знаешь? Найти свою половину.

Марианна энергично кивнула:

— Я знаю, поверь мне, я знаю.

— Я хочу сказать, это трудно, потому что, когда ты останавливаешь свой выбор на ком-то, ты становишься эмоционально связанным с этим человеком.

Марианна улыбнулась и похлопала его по руке:

— Точно.

— Я имею в виду, что ты тратишь много времени, развлекая ее, представляя себе, какой она будет через пару лет. Прикидываешь стоимость при перепродаже, если случатся трудные времена. А потом ты узнаешь, что ее, возможно, нельзя будет перепродать.

Марианна убрала руку. Ричард покачал головой.

— Я стал уставать, должен тебе сказать. Я, похоже, ломаюсь. Но ты знаешь, — он посмотрел ей в глаза, — я рад, что мы разговариваем. Я рад, что мы общаемся. Я чувствую, что становлюсь тебе ближе.

Леда сидела на верхнем ряду «отбеливателей»,[19] наблюдая за игрой в футбол. Ее одноклассники сидели внизу. Она сделала несколько безуспешных попыток подсесть к кому-нибудь из одноклассников, но, стоило ей приблизиться, они замолкали и окидывали ее такими взглядами, что ей ничего не оставалось кроме как, пробормотав извинения, ретироваться. Так продолжалось до тех пор, пока она не оказалась здесь, на самом верхнем ряду в гордом одиночестве.

Ну, не в полном одиночестве. На другом конце скамьи сидела Сьюзен, закутавшись в футболку с капюшоном на пару размеров больше, чем надо. Они посмотрели друг на друга и быстро отвели глаза из страха, что травля последует даже за то, что они посмотрели друг на друга. Они сидели напряженные, как изготовившиеся к прыжку тигры, пока Сьюзен не решилась пересесть к Леде.

Леда смотрела прямо перед собой.

— Мне нравятся мальчики, — сказала Леда.

— Без проблем.

Наступила тишина.

— Ну, не все, — согласилась Леда. Сьюзен улыбнулась.

Леда кивнула в сторону своих бывших лучших подруг — звезд первой величины средней школы «Тарзана Хай», каждая из которых была одета в клетчатую юбочку из твида, словно они пришли не на футбольный матч в Лос-Анджелесе, а на охоту в старой доброй Англии.

— Дженни Харрис и в этой юбке выглядит как шлюха, правда же?

— Ты можешь это повторить?

— Дженни Харрис и в этой юбке выглядит как шлюха?

Они смеялись, но тут же замолчали, почувствовав устремленные на них недобрые взгляды. К счастью, команда их школы забила гол и о них вскоре забыли.