"Мертвецкая" - читать интересную книгу автора (Фэйрстайн Линда)

17

— Ты спасла меня от ужасного вечера с мамой. — Когда я позвонила, Майк был на работе и тут же согласился, что мы должны съездить в офис Синнелези и встретиться с Бартом Франклом. Посмотрим, что он скажет, когда мы выложим ему всю информацию. Секретарь заверила меня, что он будет на месте весь день, и вскоре мы уже ехали по туннелю Холланд.

— Мама умоляет меня помочь ей спланировать похороны. Выбрать гроб, сходить в…

— Она болеет? — Я знала мать Майка уже много лет и понятия не имела, что у нее проблемы со здоровьем. Возможно, поэтому Майк задержался в больнице в понедельник утром.

— Она здорова как бык. Но на рождественской мессе заставила меня пообещать, что я съезжу с ней и мы все устроим. Душевный покой и все такое. Она так взволнована. Можно подумать, будто она собирается в Диснейленд с Джоном Элвеем. Я сказал ей, что не приеду из-за тебя. Только так я мог получить отсрочку.

— Скажи ей, что когда мы закроем это дело, то приедем вдвоем и сводим ее куда-нибудь пообедать. То, что Лола звонила именно Франклу, не дает тебе покоя так же, как мне?

— Если бы ее сопровождали профессионалы, они должны были забрать ее из дома Лили и убедиться, что она добралась до квартиры целой и невредимой. Твои большие шишки в манхэттенской окружной прокуратуре предоставляют свидетелям сопровождение и защиту? Представляю себе, как Батталья просит Пэта Маккинни свозить кое-кого в Гарлем. Да ни за что на свете! Ты знаешь Франкла?

— Видела один раз. Синнелези прислал к нам целую делегацию: хотел, чтобы мы помогли ему разыграть убийство Лолы. Энн Рейнингер вела расследование очень профессионально. У нее были неплохие идеи. Например, она хотела подослать к Краловицу тайного агента с жучком и доказать вину, опираясь всего лишь на запись его признаний. Но окружной прокурор решил, что западня станет ему лучшей рекламой. Как раз к его кампании по переизбранию. Батталья и я не согласились. План был слишком надуманный, опасный и необязательный. Франкл приехал, чтобы переубедить меня.

— Что он за человек?

— Я слышала, что они с Синнелези дружат еще с юридического. Значит, они примерно одного возраста. Где-то около пятидесяти. Вместе учились в Нью-Йоркском университете. Франкл начал с окружного прокурора Бруклина, сразу после диплома…

— Значит, твой офис его отверг.

— Он проработал там лет шесть или семь. Это было до меня. Потом занялся частной практикой, был адвокатом по уголовным делам в Нью-Джерси. Когда на выборах победил Синнелези, он взял Барта к себе на работу. Сделал его своей правой рукой. Так что командует парадом именно Барт.

— Лола когда-нибудь рассказывала о нем?

— Нет. Но как только в дело вмешалось Джерси, мы стали редко общаться. И когда ко мне приехали Барт с Энн, он вел себя как главный. Мне в голову не приходило, что он приложил руку к делу Лолы.

— Руку «к»? А как насчет личных частей «в»? Не могу дождаться его объяснений.

Мы оставили машину за общественным центром и направились к офису Синнелези. Пробило час. Увидев в приемной посетителей в этот тихий послепраздничный день, дежурная очень удивилась.

— Мы к мистеру Франклу, — объявил Майк.

— Он вас ждет?

Майк кивнул на меня:

— Это старая знакомая Барта. Проездом в Нью-Йорке. Нам хотелось устроить ему сюрприз.

— Как мило. — Дежурная улыбнулась мне. — Уверена, он будет рад. Он недавно звонил, сказал, что на обратном пути зайдет за сэндвичами. Появится с минуты на минуту.

Я сняла пальто и повесила его на вешалку в комнате ожидания.

— Что за дурацкий комок ты нацепила? — Майк смотрел на рождественский подарок Джейка.

— Ну, я не успела заскочить домой, а в офисе оставить побоялась.

Я смущенно отколола птицу и, завернув в носовой платок, положила в сумочку.

— Мистер «Эн-би-си», наверное, обанкротился. Развернись на всю катушку, блондиночка. Ты наверняка могла бы покрыть национальный долг Шри-Ланки, если бы…

— Рад вас видеть, Алекс.

В парадную дверь вошел Барт Франкл, направился к нам и пожал мне руку. Я представила его Майку.

— Вы приехали к окружному прокурору?

— Нет, Барт, мы хотим поговорить с вами.

В одной руке Барт держал большой коричневый бумажный пакет, а другой распахнул дверь в свой офис.

— Входите. Никак не могу оправиться после смерти Лолы. Такая трагедия. — Он провел нас в угловой кабинет, снял рюкзак и пальто. — Эта прокуратура в пригородном корпоративном парке выглядела гораздо лучше и удобнее нашего здания. Напротив стола Франкла стояли два стула. Мы с Майком сели. Барт развернул свой обед и отложил в сторону.

Я заметила, что он жует жевательную резинку.

— Хотите чего-нибудь?

— Нет, спасибо.

— Как продвигается расследование? — Он взял салфетку, крутанулся в кресле и, вытащив жвачку изо рта, бросил ее в мусорную корзину. Майк поднял большой палец.

— На самом деле очень хорошо, Барт. Быстрее, чем я ожидала. У нас есть несколько удачных прорывов.

— Что вы хотите сказать? — Он переводил взгляд с каменного лица Майка на меня и нервно посмеивался. Или мне показалось? — А, понял. Секретная информация. Если скажете, вам придется меня пристрелить. — Он закивал. — Может, все дело в том, что Батталья не разрешил вам купиться на наш план с западней. Он оказался прав. Алекс. Передайте ему, не для протокола, разумеется, что он снова сделал правильный выбор. На Винни наехали все. Начиная с семьи Лолы. Он их называет танцующими Дакотами. Целый кордебалет ноющих родственников, ожидающих своих пятнадцати минут славы. Вот к чему готовила их мамаша. — Барт тараторил без умолку, барабаня пальцами по столу. — Еще у меня стоит над душой губернатор. Он — большой спец по насилию в семье и всей этой политической дребедени. Потом группы по защите прав потерпевших. В кого ни ткни, все на нас собак спустили. Вы же знаете правила, Алекс. Когда все летит к чертям, человек номер один сразу становится недоступен и отмалчивается. Мистеру Синнелези пришлось срочно уехать в Боку. По семейным обстоятельствам. Винни, говорю я ему, сперва я отказался от большой зарплаты, стал работать на тебя и подвизался на общественном поприще, вместо того, чтобы зарабатывать хорошие деньги для себя и семьи. А теперь еще должен соглашаться, чтобы мне за тебя яйца отрывали?

— Вы так и будете болтать, мистер Франкл, или, может, прерветесь ненадолго?

— Простите, Майк. Майк, верно? Чем именно я могу вам помочь?

Я ответила, стараясь направить разговор в нужное русло:

— Я не виделась с Лолой месяцами. Кажется, я вам об этом говорила, когда вы с Энн Рейнингер приходили ко мне в офис. Я хочу знать о том, что происходило в ее жизни последние шесть недель. Как она проводила время, с кем общалась, о чем вы с ней беседовали.

— Я? О чем беседовал с Лолой я?

— Да. А с кем она, по-вашему, говорила? У вас что, кто-то сидит под столом, кого мы не видим?

— Нет, я хочу сказать, что это дело вела Энн. Я несколько раз встречался с Лолой, да, но лишь для того, чтобы наблюдать, как продвигается операция. А вот Энн разговаривала с ней почти каждый день. Она может ответить на все ваши вопросы.

— Мне бы хотелось начать с вас, раз уж мы здесь. Расскажите, сколько раз вы с ней виделись, где и когда.

Франкл на мгновение задумался и взял большой красный ежедневник.

— Здесь записаны все мои деловые встречи. Давайте посмотрим. — Он открыл ежедневник где-то в середине, на июне, и начал пролистывать страницы. — Кажется, первый раз я увидел Лолу в начале осени. Ага, двадцать третьего сентября, если точно. Энн привезла ее сюда и познакомила нас. Громкое дело, все такое. Винни нравится, когда я присматриваю за такими вещами.

Зазвонил интерком.

— Прошу прощения, мистер Франкл. На второй линии ваша дочь. Она спрашивает, можно ли ей взять вашу машину сегодня вечером, когда вы приедете домой. Вы поговорите с ней?

— Не соединяйте меня ни с кем, хорошо? Скажите, что я разрешаю, и постарайтесь больше нас не прерывать, пока мы не закончим.

— Сколько было встреч после этого?

— Навскидку, кажется, шесть. Не больше.

— Где они проходили?

— Первый раз — в моем кабинете. В других случаях я спускался на второй этаж, к Энн. Отдел проблем насилия в семье.

— Вы встречались еще где-нибудь? Вне офиса?

— Да. Я был в доме ее сестры Лили в день мнимого убийства. Я, Энн и несколько детективов поехали туда, чтобы убедиться, что все в порядке, успокоить членов семьи. Подбодрить Лолу.

Франкл поднялся и закрыл жалюзи: яркий солнечный свет, отражавшийся от обледенелых автомобилей на парковке, слепил глаза.

— Наверное, это было очень напряженное утро. Где вы были, когда все закончилось?

— Я? — снова повторил Барт.

— Да, вы.

— Я сделал свое дело и уехал. В офисе меня ждали дела.

— Какие дела?

— У меня была назначена встреча по делу незаконном проникновении в жилище, нужно было помочь составить подробное заявление.

— Это есть в вашей большой красной книжке? — спросил Майк.

— Есть что?

— Запись о вашей встрече по делу, которое вы только что упомянули.

— Это… э-э-э… произошло как-то неожиданно. Наверное, там этого нет. — Франкл похлопал по обложке ежедневника.

— Не возражаете, если я посмотрю записи?

— Я же сказал, что там вряд ли это есть.

— Мне нужны записи, касающиеся Лолы. Вы не против, если я спишу даты?

Франкл открыл ежедневник на первом сентября и передал Чэпмену:

— Пожалуйста, детектив.

Майк достал блокнот и положил на стол. Переворачивая страницы, он списывал даты и время встреч Лолы с Энн Рейнингер и Франклом. Добравшись до дня операции, он прочел вслух:

— Вторник, утро, девятнадцатое декабря. Девять часов, встретить Рейнингер у Дакоты. Подготовка к операции. Полдень. Обед с Винни. Два часа. «В поле». Странно. Когда мой напарник использует выражение «в поле», это означает, что остаток дежурства он проведет с какой-нибудь девицей. Но мы-то всего лишь копы. А у вас оно что значит, мистер Франкл? Над каким именно проникновением в жилище вы работали?

— Кто главный в этой операции, Алекс? Вы или этот грубый…

— Мы с Майком хотим знать одно и то же. Что вы делали в тот день после обеда?

— Я… э-э-э… я, кажется, поехал… Думаю, я уехал рано. Наверное, ходил по магазинам за подарками.

— Как говорит мисс Купер придуркам, сидящим в ее кабинете и врущим ей весь день, «наверное», «думаю» и «кажется» не катит. Это произошло не миллионы лет назад, а на прошлой неделе, в этот самый день. Когда вы и Толстяк Винни пообедали и встали из-за стола, куда вы пошли и что делали?

— На следующий день из колледжа приезжала дочь. Я отправился в торговую галерею, чтобы купить подарки для детей.

— В каких магазинах вы были? Полагаю, вы помните, что купили, и можете показать мне чеки.

— Знаете, детектив, я исполнительный помощник окружного прокурора этого округа. Вы врываетесь сюда, будто пробуетесь на эпизодическую роль нахала в сериале «Клан Сопрано». Блеф, пустые угрозы, чушь собачья. Правда, вам все-таки удалось меня смутить. Как будто мне есть о чем беспокоиться! Ну, на этот раз вы ошиблись адресом. Я вел это расследование. Я не подозреваемый. Почему бы вам обоим не прошмыгнуть обратно через туннель — или как вы сюда притащились — и начать работать, как подобает профессионалам?

— Вы везли Лолу на Манхэттен на своей машине или воспользовались служебной?

Франкл подошел к двери и распахнул ее. Майк встал, но вместо того, чтобы уйти, зашел за стол Франкла. Наклонившись, он запустил руку в мусорную корзину и вытащил завернутую в салфетку жвачку, которую Барт выбросил, войдя в кабинет. Майк поднял ее к свету и довольно разглядывал, словно трофей.

— Какого чер…

— Простите. Вы предпочтете, чтобы я опечатал кабинет, пока мисс Купер получает ордер на обыск? Вы любите «Риглиз»? Или хотите, чтобы мы сравнили ваше нижнее белье с вещами, найденными в квартире Лолы? На мой взгляд, те трусы сорокового размера были бы ему в самую пору А ты как думаешь, блондиночка?

Франкл подошел к Чэпмену и выхватил у него салфетку. Майк не сопротивлялся.

— Да вы оба спятили!

Он был похож на зверя, пойманного в собственной берлоге. Наше присутствие явно раздражало его. Впрочем, он боялся, как бы мы не ушли, не рассказав ему все, что знаем.

В следующую секунду он закрыл лицо руками и покачал головой:

— Или я.

Барт сел на подоконник.

— Лоле было ужасно одиноко. Она искала человека, за которого могла зацепиться. Подстраховку, что ли. Несколько раз я приглашал ее в ресторан. Нет, не в Нью-Джерси, здесь нас могли увидеть. В городе, около колледжа. Я не женат, если вы об этом думаете. Два года назад я развелся.

— Вообще-то я думала не об этом, — заметила я. — Мне интересно, как вы могли завязать отношения с потерпевшей, когда ваш офис расследовал ее дело?

— Мой психиатр тоже хочет это знать. — Франкл вернулся за стол и снова забарабанил пальцами по деревянной столешнице. — Я хотел позвонить вам, Алекс. Просто никак не мог собраться с духом и снять трубку. Я понимаю, это чистой воды эгоизм, но если все выплывет, мне, скорее всего, придется уйти. Бросить работу. У окружного прокурора будут неприятности.

Я ждала, когда он заявит о своем праве на адвоката. Как большинство юристов, он не хотел этого делать. Думал — я была в этом уверена, — что он умнее любого прокурора и среднего полицейского по отдельности и вместе взятых. Я старалась сохранять присутствие духа и ломала голову, как Франклу удастся объяснить свое присутствие в квартире Лолы в прошлый четверг и должны ли мы считать его подозреваемым.

Он вернулся к сентябрьской встрече с Лолой и заполнил кое-какие пробелы. В октябре, сказал он, Лола снова позвонила ему и пригласила на конференцию в «Хилтон». Ее речь была великолепна, продолжал Франкл, и вопреки всем профессиональным запретам он стал приезжать к ней в город. Еще до Дня благодарения они стали близки.

— Винни знает?

— Он мне шею свернет. Это может стоить ему нескольких голосов на следующих выборах.

Чэпмен еще немного нажал на Франкла. Наконец я решила, что пора переходить ко дню убийства.

— Что случилось в тот день после звонка Лолы?

— Только я знал, что она собиралась уехать из дома сестры. Лили сводила ее с ума. Она устраивала сцены, плакала, совала нос не в свои дела. Такой уж у нее характер. Мы сделали все, что могли — то есть Энн сделала, — чтобы Лола осталась, пока все не закончится. Я пообещал, что после этого отвезу ее домой. Она не хотела, чтоб у нее в квартире толклись полицейские. Она устала от того, что за ней постоянно присматривают. Она просто хотела поехать домой и вернуться к работе.

— Итак, она позвонила вам в офис.

Франкл вопросительно посмотрел на меня:

— Наблюдение?

— Еще проще. Записи телефонных разговоров.

— Я вернулся к дому Лили и подождал за углом. У Лолы было прекрасное настроение. Она помогла нам поймать Ивана и теперь снова станет хозяйкой своей жизни. Я отвез ее на Риверсайд-драйв. Она хотела кое-что сделать дома. А в семь мы должны были встретиться. Собирались поужинать в китайском ресторане на Амстердам-авеню. Она так и не пришла. Я звонил и звонил. А когда я наконец решил поехать к ней и узнать, в чем дело, там уже сновали копы. Последний раз я видел ее, когда она вышла из моей машины перед своим домом.

Мы все молчали. Франкл рассказал нам не все. Я не верила, что он говорит правду о том, как они с Лолой расстались на самом деле, и думала о сперме на простынях. Майк явно размышлял о том же.

— Куда вы поехали? Как вы провели остаток дня?

Франкл снова заерзал.

— Дайте-ка подумать. Э-э-э… я… я поехал в… э-э-э… На Бродвее есть несколько букинистических магазинов. Я в них зашел. Потом выпил кофе и почитал газету.

Майк взял карандаш и сломал его.

— Ненавижу, когда мне врут.

— Я точно не помню, что делал в тот вечер. Но вы не хотите, чтобы я сказал вам честно — «не знаю». Вот я и говорю, что сделал бы. Я бродил вокруг Колумбийского университета, заходил в магазины. Пытался согреться и скоротать время. В тот момент это не имело значения. Тогда я понятия не имел, что произошло. Я просто убивал время…

— Или Лолу.

— Не будьте идиотом, детектив. Я не позволю вам сидеть в моем кабинете и обращаться со мной так, будто я совершил нечто противозаконное. Даже не думайте. — Франкл повысил голос, который стал визгливым и скрипучим. — В прошлый четверг я не заходил в квартиру Лолы. — Последние слова Франкл словно выплюнул в нас. Медленно и злобно.

— Тогда почему на постельном белье осталась семенная жидкость? Кстати, если вы еще раз плюнете на меня, на моем новом галстуке, который, кстати, мне подарила на Рождество тетя Бриджит, окажется достаточно вашей проклятой слюны, чтобы лаборатория смогла провести анализ. Они успеют раньше, чем ваша дочь вернется домой на вашей машине.

— Если и есть сперма на том белье и если она принадлежит мне, детектив… Думаю, дальше можно не продолжать. Это очень большое «если». Дело в том, что у нас с Лолой не было, как я это называю, исключительных отношений.

— Давайте-ка прикинем. Куп, сколько поставишь, что у мистера Франкла в кармане лежит пачка жевательной резинки. В белой обертке и с этой характерной зеленой стрелочкой, а?

— Я не спорю с вами, мистер Чэпмен.

— Да в чем дело? — Барт рассвирепел.

— У нас есть ДНК с белья и ДНК со жвачки. Вы знаете, откуда это белье и где мы нашли жвачку с вашей слюной. Мы оба это знаем. Вам остается только вспомнить, где вы выбрасывали свою жвачку. В спальне Лолы? На кухне? Для парня с вашей привычкой будет трудновато припомнить каждую пластинку, от которой вы избавились. Забудьте хоть одну важную остановку — и я прижму вам хвост. Минимум, что вы можете сделать, это рассказать нам каждый свой шаг в тот день. Только на этот раз честно. Мы прекрасно знаем, что вы о чем-то умалчиваете.

— Ну, я точно не был в шахте лифта, когда ее убили. Алекс, прошу вас. Верьте, я не был в доме Лолы в день ее убийства. Разумеется, я не отрицаю, что у нас были интимные отношения. Но что бы вы ни нашли на постели — оно двух- или трехнедельной давности. Однажды днем я заехал за ней к Лили, отвез в колледж. У нее были там какие-то дела. Потом мы заскочили к ней в квартиру и занимались любовью. С тех пор она там не ночевала. Так что у нее просто не было времени постирать. А жвачка? Да, я жую ее все время. Она, наверное, в каждой мусорной корзине у нее дома. Это у меня нервное. Началось, когда я бросил курить. Теперь жую постоянно.

Чэпмен сжал кулаки, уперся ими в стол и наклонился к Франклу:

— Если вы не заходили к Лоле в тот день, где вы были? Помогите мне. Скажите, куда вы еще заходили, чтобы я мог проверить.

Барт юлил и вилял. Майк подтолкнул его в нужном направлении:

— Начните с колледжа. Вы были возле колледжа?

— Колумбийского университета?

— Или Королевского колледжа.

— Королевский колледж я не знаю. Когда я учился, его не было. Да, я немного погулял вокруг Колумбийского университета, но было очень холодно. Я сел в машину и поехал по Бродвею. На Манхэттене есть несколько потрясающих маленьких букинистических магазинчиков. Во всем городе их всего четыре или пять. Мне потребовалось немало времени, чтобы найти один такой. Я взял книгу в кафе и почитал. Я уже вам говорил. Это правда. Я поищу, может, дома остался чек.

Мы оба знали, что Барт заходил в кабинет Лолы. На это указывала жвачка, которую Майк нашел в мусорной корзине. Интересно, подумала я, он заезжал туда по просьбе Лолы или нет? Почему он нам не говорит? Почему он продолжает врать? И о чем еще он лжет?

— Почему Лола не хотела, чтобы вы поднимались вместе с ней? Была какая-то причина? — спросила я.

Барт вытащил из кармана еще одну пластинку «Риглиз» и развернул.

— Да нет. — Он покрутил головой и потер затылок. — То есть сначала мы собирались провести там пару часиков. Но когда подъехали, в здание как раз входил ее знакомый. Вот мы и решили, что лучше я покатаюсь где-нибудь, а потом вернусь. Лола не хотела, чтобы люди задавали вопросы. Не хотела, чтобы какое-то недоразумение, вроде Ивана, завалило все дело. Лола боялась, он узнает, что она спит с прокурором. Черт, какую глупость я совершил.

— А как Иван мог об этом узнать? Вы ведь просто подвезли ее домой.

— И остался на ночь? У него глаза повсюду. У Лолы была настоящая паранойя. Она думала, что он платит людям и те шпионят за ней. Так что если бы нас застукали вместе, Иван обязательно узнал бы. Она попросила меня ничего не планировать на вечер. Мы договорились, что она позвонит мне на сотовый. — Казалось, Франкл был искренне огорчен. — Но так и не позвонила.

— А этот знакомый… Ну, парень, который заходил, когда вы подъехали к дому? Как его зовут?

— Это ее знакомый, не мой. Я никогда раньше его не видел. Кажется, он преподавал вместе с ней. Негр с дредами и растрепанной бородой.

«Лэвери», — подумала я.

— Клод? Клод Лэвери?

— Да, он. Подержал ей дверь, и они вошли. Больше ее не видел.