"Антология американской фантастики" - читать интересную книгу автора (Оружие-мутант)Глава третьяДевушка приходила в себя очень медленно. Это было очень похоже на освобождение от абсолютно изматывающего сна. Открыв глаза, она безвольно повела ими вокруг себя, пока случайно ее взгляд не остановился на Кальхауне. И в этом взгляде тут же вспыхнули горечь и неукротимый гнев. Ее рука неловко схватилась за висевший на поясе нож. Но как оружие он явно никуда не годился. Его несомненно взяли с кухни, а ручка для сильного удара была слишком узкой. Кальхаун, наклонившись, изъял его. Оказалось, что нож и заточен был неумело. – Как врач, - сказал он, - я обязан запретить вам пытаться убить меня этим кинжалом. Это не отвечает вашим интересам. - Он добавил: - Меня зовут Кальхаун. Я из Медслужбы этого сектора Галактики и прибыл на планету для проведения медицинской инспекции. Но, видимо, какие-то парни из города не желают появления здесь медкорабля. Поэтому они постарались уничтожить меня, размазав как масло по стенкам корабля с помощью энергополя посадочной решетки. Мне пришлось спускаться по существу в аварийном варианте, и я хотел бы узнать, что за всем этим кроется. В глазах девушки все еще продолжал пылать гнев, но появились и признаки сомнения. – Вот мои документы, - добавил Кальхаун. Он протянул незнакомке свои бумаги. В них указывалось, что при согласии планетарных властей медик наделялся большими полномочиями. – Конечно, любые документы можно выкрасть, - заметил он, - но у меня есть доказательство, что я тот, за кого себя выдаю. Вы что-нибудь слышали о тормалях? Так вот, Мургатройд и есть мой поручитель. Он подозвал своего пушистого дружка. Мургатройд подошел и вежливо протянул лапку-ручонку девушке, приветствуя ее фальцетом: “Чи!” Он ухватился за запястье девушки и стал с большой торжественностью подражать тому, что проделал перед этим Кальхаун. Тот наблюдал за ними. Девушка внимательно разглядывала Мургатройда. О тормалях говорили во всей ойкумене. Их обнаружили на одной из планет в районе звезды Денеб. Это были милые домашние зверушки, обладающие исключительной сопротивляемостью к болезням, которые люди в ходе межзвездных перелетов разносили по всей Галактике. Один из исследователей Медслужбы, имя которого теперь уже никто и не помнил, изучил способность тормалей жить в ассоциации с людьми. Он сделал открытие такой важности, после которого использовать их в качестве просто приятных спутников человека стало непозволительной роскошью. Простым смертным пришлось смириться с тем, что они не могут позволить иметь при себе этих очаровательных и изысканных компаньонов. Поэтому-то Мургатройд и выступал сейчас как поручитель Кальхауна. Девушка еле слышно прошептала: – Если бы вы прибыли чуть раньше… а теперь уже слишком поздно. Я… думала, что вы явились сюда из города. – Я иду туда, - отозвался Кальхаун. – Они вас убьют. – Ну что же, - согласился он, - возможно, так и будет. Но в данный момент для меня важно только одно: вы больны, а я - сотрудник Медслужбы. Я подозреваю, что на планете свирепствует какая-то эпидемия и что по неизвестным мне причинам люди, находящиеся в городе, не хотят, чтобы Медслужба знала об этом. Судя по всему, эпидемия, какой бы она ни была, затронула и вас. Помимо всего прочего имеется и это весьма любопытное оружие, из которого вы стреляли в меня. Девушка, явно в испуге, пояснила: – Этим занимается один из членов нашей группы. Речь идет о старинных видах оружия - луках, стрелах… Против вас я применила арбалет. Ему не нужно дополнительной энергии, даже взрывчатых веществ. Когда мы убежали из города, он рискнул вернуться туда и вооружил нас тем, что смог там достать. Кальхаун утвердительно кивнул. Разговор на несколько отвлеченную тему всегда полезен, когда врач начинает беседовать с пациентом. Но то, что она рассказала, представлялось не лишенным интереса. Какая-то группа людей бежала из города. Они нуждались в оружии, один из них вернулся туда, чтобы его раздобыть. Этому человеку было известно, где он может найти модели старинного оружия. Наверняка у какого-нибудь коллекционера. Кажется, он имеет дело со служащими. На самом деле к этому времени уже не существовало классов, четко различимых по характеру труда, по крайней мере в большинстве миров. Но имелись социальные группы, объединенные общностью вкусов, что вело к сходным видам деятельности и создавало близость по духу. Теперь Кальхаун знал, к какому социальному слою относилась его пленница. Он вспомнил о давно устаревшем термине “высшие слои среднего класса”, который с чисто экономической точки зрения уже ничего не значил, но для медицины был вес еще важен. – Я бы хотел узнать о вас поподробнее, - очень спокойным тоном попросил Кальхаун. - Как вас зовут? – Хелен Джонс, - ответила та, превозмогая слабость. Кальхаун записывал ее ответы на карманный магнитофон. Профессия: статистик. Входила в состав административного персонала, необходимого в период строительства города. Когда оно было завершено, большинство рабочих вернулись на родину - планету Деттра, но служащие остались для решения организационных вопрошало прибытия поселенцев. – Минуточку, - сказал Кальхаун. - Вы входили в группу служащих, оставшихся в городе в ожидании колонистов. Но вы только что сказали, что бежали из него. В то же время там до настоящего времени находятся люди, во всяком случае, те, кто обслуживает энергорешетку. У меня достаточно веские основания считать именно так. Они что, также являлись частью административного персонала? А если нет, то откуда они появились? Девушка слабо покачала головой. – Так кто же они? - повторил Кальхаун. – Не знаю, - печально отозвалась она. - Они прибыли уже после того, как разразилась эпидемия. – Так! - воскликнул Кальхаун. - Продолжайте. Когда эта эпидемия начались? Каким образом? Она продолжала еле слышным голосом: – Болезнь появилась в группе работников, которые последними ожидали прибытия корабля для возвращения на родину. В тот период в городе насчитывалось около тысячи человек самых различных профессий и социального статуса. Сначала заболели те, кто был занят в сельском хозяйстве. Распространялось заболевание быстро, почти стремительно, а вскоре возникли первые подозрения, что речь идет об эпидемии. Начальные симптомы болезни проявлялись очень скрытно. Те, кого она настигала, чувствовали упадок сил, затем у них появлялось равнодушие ко всему. Они уходили в себя. В первую очередь это выражалось в том, что люди переставали чем-либо интересоваться. Позже возникли трудности с дыханием. Поначалу это не было слишком заметно. Люди, которым недоставало энергии для того, чтобы общаться друг с другом, не слишком напрягались, и поэтому им было не так-то легко заметить нелады с дыханием. Феномен был обнаружен кем-то из медперсонала. Раздраженный одним из пациентов, врач вдруг заметил, что не только больной, но и сам он задыхается без видимых на то причин. Встревоженный столь крайними проявлениями болезни, медик сделал необходимые анализы. Его базовый метаболизм оказался на чрезвычайно низком уровне. – Подождите-ка, - удивился Кальхаун. - Вы по профессии статистик, а говорите на медицинские темы со знанием дела. – Ким, - с усилием произнесла девушка, - входил в состав медперсонала. Он был… Мы должны были пожениться. Кальхаун понимающе кивнул: – Продолжайте. Но у девушки, казалось, снова перехватило дыхание. Какое-то время она лежала молча, а потом с трудом продолжила рассказ: – Среди жертв эпидемии затруднение с дыханием прогрессировало. В конце концов они стали задыхаться при простой попытке встать на ноги. Стало невероятно трудно ходить, даже очень медленно. Через некоторое время люди вообще перестали подниматься. Им недоставало сил. Затем они погружались в бессознательное состояние и умирали. – А что думают об этом врачи? - поинтересовался Кальхаун. – Ким сможет компетентно ответить вам на этот вопрос, - ответила совершенно измотанная девушка. - Медики работали как одержимые. Они пробовали все, буквально все! Им удалось воспроизвести симптомы болезни на подопытных животных, но они не смогли выделить возбудитель или то, что являлось причиной болезни… Ким говорил мне, что они так и не сумели получить чистую культуру. В это было невозможно поверить. Самая совершенная техника оказалась бессильной установить причину болезни, хотя та и была заразной. Да еще какой! Кальхаун задумался. Появление нового патогенного организма было делом возможным, хотя и маловероятным. Но тот факт, что, даже используя нормальные бактериологические методы, его так и не смогли обнаружить, означал, что вопрос, несомненно, относится к компетенции Медслужбы. К тому же и описание эпидемии было весьма странным. Однако в городе находились люди, не желавшие вмешательства медкорабля. Девушка пока о них не упоминала, но говорила о своем бегстве из города и о том, что кто-то возвращался туда, чтобы добыть для их группы оружие. Она и выстрелила-то в него потому, что считала его прибывшим из столицы. Откуда же это стремление не допустить специалиста Медслужбы, такого, как Кальхаун, к изучению эпидемии? В условиях, когда пораженные болезнью люди бежали из города, чтобы умереть в глуши, какие мотивы могли побудить оставшихся в столице попытаться уничтожить медкорабль, который мог бы помочь им покончить с разгулом смерти? Обычно люди, попадающие в условия эпидемии, больше всего боятся инфицирования. Поэтому те, кто находился сейчас в городе, должны были быть так же заинтересованы в помощи Медслужбы, как и те, кто уже подвергся заболеванию. Что же происходит на этой планете? – Вы сказали, что на планете остались около тысячи человек, - заметил Кальхаун. - Они обеспечивали уход за посевами и ожидали прибытия постоянных жителей на Мэрис III. Что произошло после того, как эпидемия была обнаружена? – Прибыл первый корабль колонистов с Деттры-2, - продолжала рассказывать девушка голосом, в котором не звучало даже проблеска надежды. - Мы не стали включать энергорешетку для посадки и дали описание характера эпидемии. После этого корабль вернулся на родину. Кальхаун кивнул, соглашаясь с тем, что так и следовало поступить. – Тем временем прибыл второй корабль. Нас оставалось еще что-то около двухсот человек. Но более чем у половины появились первые признаки заболевания. Корабль спустился в аварийном режиме на реактивных двигателях, поскольку к тому времени среди нас уже не было никого, кто мог бы управлять решеткой. Часто останавливаясь, Хелен рассказала о том, как корабль опустился непосредственно возле энергорешетки в столице, которая агонизировала, по существу так и не став городом. Никакой толпы встречавших корабль не было. Люди, которые еще не были поражены болезнью, покинули город, некоторые попрятались в новых домах в надежде избежать заражения путем самоизоляции. Но они продолжали поддерживать между собой связь. Почти все, кто на тот момент был еще жив, наблюдали за спуском корабля через визоры пульта управления энергорешеткой. Корабль совершил посадку. Из него вышли люди, внешне мало походившие на медиков, да и действия их никак не соответствовали поведению врачей. Они немедленно отключили визоры пульта управления энергорешеткой. Восстановить этот контакт оказалось невозможно, поэтому отдельные изолированные группы жителей взволнованно переговаривались между собой через личные средства связи, в отчаянной надежде обмениваясь информацией. Случилось так, что в то время, когда один из жителей был на связи с группой знакомых, к нему пришли прилетевшие на планету люди. Он, оставив включенным видеофон, пошел им открывать. Все надеялись, что это были исследователи, которых послали выявить причину эпидемии и положить ей конец. Понятно, с каким мучительным беспокойством люди, с которыми этот человек разговаривал по видеофону, всматривались в то, что происходило в доме их собеседника. К их ужасу, прибывшие хладнокровно убили и хозяина дома, и членов его семьи. Все пораженные болезнью или просто напуганные ею и разбросанные по городу группами по два-три человека вне себя от страха немедленно установили контакты друг с другом. Они допускали, что, возможно, произошла какая-то ошибка или недоразумение, надеясь, что это не было преступлением и что просто произошел какой-то непонятный инцидент. Но происшествие оказалось отнюдь не случайным. И хотя не хотелось даже думать об этом, но те, кто еще был жив, пришли к выводу, что принято решение подавить эпидемию на Мэрис III, поступив с ними, как с животными: все заболевшие и те, кто подвергался опасности заражения, должны быть уничтожены, с тем чтобы болезнь не распространилась на вновь прибывших. Требовались, однако, доказательства, подтверждающие столь чудовищную версию. С наступлением ночи город лишили энергии, а всю связь между жителями прервали. В сумерках, которые на Мэрис III наступают особенно быстро, повсюду воцарилась абсолютная тишина, которую нарушали лишь предсмертные крики. Эхо этих криков разносилось по пустым улицам. Немногие из уцелевших после бойни в ту ночь скрылись под покровом темноты. Потом они бежали из города в одиночку и группами, унося с собой инфекцию. Некоторые помогали выбраться в сельскую местность тем близким и друзьям, которые оказались слишком обессиленными, чтобы идти самостоятельно. Бегство не спасало их от смерти, поскольку в любом случае все они были обречены. Но они не хотели, чтобы их вот так, как скот, забили. И они попытались убежать любой ценой. – С вами все произошло как-то иначе, - заметил Кальхаун. - Когда вы подцепили эту болезнь, или уж не знаю, что это такое? – Так вы не знаете, что это такое? - угасшим голосом спросила Хелен. – Пока нет, - признался Кальхаун. - У меня слишком мало информации. Попытаюсь восполнить этот пробел. Он не стал пересказывать ей то, что узнал после анализа тканей трупа. Девушка поведала, что случилось с ней самой. Первым проявлением болезни стало равнодушие ко всему. Сначала она могла, - сделав над собой усилие, выходить из этого состояния, но положение непрерывно ухудшалось. С каждым новым днем ей требовалось все больше и больше сил для того, чтобы заставить себя хоть на что-то обратить внимание. Она заметила, что любое действие стало даваться ей с большим трудом. Она не чувствовала какого-либо недомогания или неудобства, ей даже не хотелось ни есть, ни пить. Приходилось внутренне мобилизовываться, чтобы осознать необходимость хоть что-либо делать. Симптомы были очень схожи с теми, которые испытывает человек, слишком долго находящийся на чрезмерной высоте, где не хватает кислорода. Еще больше это напоминало ощущение человека в полете, которому перекрыли кислород, хотя кабина его летательного аппарата не герметизирована. В этом случае он впадает в обморочное состояние, а затем умирает, не понимая, что постепенно теряет сознание. Обычно это происходит в течение нескольких минут, но в данном случае процесс протекал неизмеримо медленнее. Он затягивался на недели, хотя по сути это было одно и то же. – Я заразилась до того, как мы убежали из города, - мрачно сказала Хелен. - Но тогда я об этом не догадывалась. Теперь я уверена, что мне осталось жить всего лишь несколько суток, и то только в том случае, если я буду достаточно настойчиво стремиться к этому. Но с каждым уходящим днем я буду все менее способна на это, а потом не смогу сделать даже малейшего усилия. Кальхаун поглядел на миниатюрный магнитофон. Его многоканальная лента исправно перематывалась с одной катушки на другую, фиксируя разговор. – У вас, однако, хватило сил, чтобы попытаться пристрелить меня, - буркнул он. Медик взглянул на оружие. Оно состояло из пружины, приделанной к трубке, похожей на ствол спортивного ружья, и рычажного механизма, взводившего пружину для выстрела. Кальхаун спросил: – Кто заряжал оружие? Хелен, поколебавшись, ответила: – Ким… Ким Волпоул. – Вы сейчас одна? Жив ли еще кто-нибудь из вашей группы? Она опять заколебалась. – Некоторые пришли к выводу, что не стоит разлучаться. В любом случае надежды остаться в живых нет, так как все мы инфицированы. Ким входит в нашу группу. Он из нас самый сильный. Именно он достал для меня это оружие. Как, впрочем, и для других. Кальхаун задал еще ряд внешне безобидных вопросов. Она рассказала ему о жизни этой группы беглецов, объединенных тем, что всех их уже поразила эпидемия. Вначале их было одиннадцать. Двое умерли, трое находились сейчас в стадии финальной летаргии. Их невозможно было уже накормить. Они медленно угасали. Самым крепким оставался Ким Волпоул, который и рискнул сходить в город и добыть для других оружие. Он возглавлял всю группу и был не только самым сильным, но и, по словам девушки, самым сообразительным из всех. Все они ожидали смерти. Но тс, кто прилетел на планету, не были расположены терять время. Они посылали из города группы охотников, которые выслеживали беглецов и безжалостно их истребляли. – Возможно, для того, - пояснила девушка совершенно равнодушным голосом, - чтобы сжечь наши тела и избежать тем самым дальнейшего распространения эпидемии. Они убивают нас, так. как не должны ждать. Это кажется ужасным, что мы вынуждены отстаивать право умереть естественным путем. Поэтому-то я и выстрелила в вас. Я не должна была этого делать, но… Хелен замолчала, не зная, что сказать еще. Кальхаун показал жестом, что прекрасно ее понимает. В настоящее время беглецы оказывали друг другу содействие просто ради того, чтобы избежать насильственной смерти. Совершенно изнуренные, они собирались вместе с наступлением темноты, и те, кому еще доставало сил, помогали, чем могли, остальным. Днем все, способные еще передвигаться, разбредались по своим укрытиям. Если охотники из города и находили кого-нибудь из них, то другие могли благодаря этой тактике избежать участи быть пристреленными. Более сильного мотива поведения у них не было. Они всего-навсего пытались умереть с достоинством, а не как пораженные болезнью животные. Это отвечало традиции, и Кальхаун одобрял такой подход. Такие люди, видимо, в какой-то мере разбирались в науке о роли вероятности в поведении человека. Они лишь по-другому называли это - этика. Но чужеземцы, те, кто прибыл на планету, были людьми другого типа - захватчиками. Вполне вероятно, что они были пришельцами из другого мира. – Мне это не по вкусу, - холодно произнес Кальхаун. - Минуточку. Он подошел к Мургатройду. Тормаль сидел с несколько грустным видом. Кальхаун проверил ритм его дыхания, прослушал работу сердца. Мургатройд никак не реагировал на его действия, ограничившись своим традиционным “чи”. После этого Кальхаун решительно заявил: – Я помогу вам добраться до места, где вы собираетесь. Мургатройд уже заболел. Я инфицировал его, организм тут же отреагировал. Мне нужно встретиться с другими членами вашей группы еще до наступления ночи. Девушка едва сумела подняться на ноги. Даже простой разговор с Кальхауном ее сильно утомил. Тем не менее она большим усилием воли заставила себя, хотя и медленно, но двинуться по тропинке, вьющейся по склону холма. Кальхаун поднял странное оружие и задумчиво изучил его. Затем он взвел пружину, вставил в нужное место стрелу и устремился с арбалетом в руках вслед за Хелен. Мургатройд потащился сзади. Пройдя метров четыреста, девушка зашаталась и остановилась, опершись о ствол стройного дерева. Было очевидно, что она еле-еле держалась на ногах и нуждалась в отдыхе. – Я понесу вас на руках, - безапелляционно решил Кальхаун. - А вы будете показывать мне дорогу. Он приподнял ее, словно ребенка, и продолжил свой путь. Хелен была легкой, как пушинка. Кальхаун так и не выбросил ее необычное оружие, хотя оно и мешало ему при ходьбе. Мургатройд тянулся за ними. Кальхаун поднялся на небольшой холм, затем спустился в узкий овраг. Раздвинув заросли кустарника, он увидел полянку, где были сооружены убежища примерно для десяти человек. Примитивные шалаши, составленные из нескольких палок с наброшенными поверх ветками, предназначались лишь для того, чтобы как-то прикрыть тех из беглецов, кто, совсем обессилев от болезни, ожидал скорой смерти. Но на полянке до их прихода произошло нечто ужасное. Кальхаун увидел это раньше, чем девушка. На подстилке из листьев возле одного из шалашей лежали три человека. Видимо, это были те члены группы, которые уже впали в состояние комы. Но Кальхаун заметил и нечто большее, чем просто лежавшие без движения тела. Он быстро повернулся, чтобы девушка не увидела этого, а затем, мягко опустив ее, требовательно произнес: – Лежите спокойно. Не двигайтесь и не поворачивайтесь. Он подошел к шалашу удостовериться в том, что обнаружил издали. В нем вскипела ярость: людям, к которым он шел, чтобы оказать им помощь, кто-то перерезал горло. Он прикрыл тела ветками и вернулся к Хелен. – Кто-то из тех, кто вас преследует, обнаружил укрытие, - хрипло произнес он. - Люди, впавшие в кому, убиты. Я советую вам не смотреть в ту сторону. Кроме того, я думаю, что их убийца сейчас пытается выяснить местонахождение остальных членов группы. Кальхаун с сосредоточенным видом прошелся по полянке, отыскивая на почве следы. Почти вся она была покрыта ползучими растениями, но на обочине Кальхаун обнаружил несколько четко выделявшихся вмятин, показывавших, что кто-то именно здесь уходил в лес. Он поставил рядом с ними свою ногу и перенес на нее тяжесть всего корпуса: его след оказался менее глубоким. Значит, следы принадлежали человеку более крупному, чем Кальхаун. Из этого также следовало, что их не мог оставить никто из ослабленных больных. Точно такие же следы он обнаружил и в.другом месте, там, где человек выходил на поляну. – Он один, - ледяным голосом прокомментировал Кальхаун. - Совершенно не позаботился о мерах предосторожности, зная, что административный персонал, находившийся на планете в момент вспышки эпидемии, не вооружен. Он также уверен в том, что они настолько слабы, что какой-либо опасности для него не представляют. Хелен не побледнела, когда он сообщил ей о погибших, так как у нее и без того уже не было ни кровинки в лице. Она только рассеянно взглянула на Кальхауна, а затем, посуровев, вскинула глаза вверх и устремила взгляд в небо. – Через час зайдет солнце, - возвестил Кальхаун, напряженный словно пружина. - Если эти люди, захватчики, намерены сжигать тела всех погибших от эпидемии, то он непременно возвратится сюда, чтобы сделать это с тремя загубленными им людьми. Чтобы не спугнуть остальных, он не будет разводить костер раньше чем стемнеет. Но он вернется! Мургатройд удивленно воскликнул: “Чи!” Он растерянно рассматривал свои лапки так, как если бы они были для него чужими. Он задыхался. Кальхаун обследовал его. Дыхание участилось, а сердце билось так же, как и у Хелен. Температура тела не только не поднялась, а, наоборот, упала. Чувствуя угрызения совести, Кальхаун обратился к тормалю: – Мы с тобой, Мургатройд, при исполнении служебных обязанностей пережили кое-какие неприятные моменты. Но я страдаю больше, чем ты. Тебе не приходится злоупотреблять моим доверием, а я обязан злоупотреблять твоим! Мургатройд пискнул: “Чи!” - и захныкал. Кальхаун заботливо и осторожно положил его на подстилку из листьев в одном из свободных шалашей. – Лежи тихо, - приказал он. - Тебе нельзя сейчас уставать. Он отошел, а Мургатройд тихо и жалобно заныл, но, явно утомленный, остался лежать на указанном ему месте. – Давайте я перенесу вас отсюда, - сказал Кальхаун девушке, - чтобы по возвращении человек из города не заметил вас. Сам я тоже спрячусь, чтобы ваши друзья не перепутали меня с ним. Рассчитываю на вас и надеюсь, что потом вы все им объясните. Честно говоря, я намерен устроить засаду. - И, как бы разъясняя, добавил: - Не решаюсь пойти по его следам, поскольку он может вернуться сюда и другим путем. Кальхаун поднял девушку и отнес ее в такое места), откуда она, оставаясь укрытой, могла обозревать всю поляну. Сам же он устроился неподалеку от Хелен. Он остался неудовлетворенным принятыми им вынужденными мерами. Пойти на розыски убийцы, оставив беззащитными Хелен и Мургатройда, он не мог, а тот, будучи все это время на свободе, мог набрести еще на одну жертву. Однако в любом случае в этот момент жизнь Мургатройда была важнее жизни любого человеческого существа на Мэрис III. Теперь все зависело от тормаля. Но Кальхаун все равно был недоволен собой. Воцарилась тишина, прерываемая лишь шумом, производимым дикими животными. Кальхаун услышал чей-то посвист. Позднее он узнал, что. его издают ползающие существа, по виду напоминавшие земных черепах. Низкий жужжащий звук исходил из глоток крохотных животных, которые хотя и не полностью, на все же чем-то походили на птиц. Нечто вроде рулад испускали животные, подобные кабанам, хотя таковыми не являлись. Это продолжалось до тех пор, пока солнце Мэрис не исчезло за ближайшими холмами. Установилась напряженная тишина - словно прелюдия к чему-то тягостному и тревожному. При заходе солнца на Мэрис III дневные существа замолкали, а ночные еще не пробуждались к активной жизни, поэтому все на какое-то время замерло, застыло. В этой тишине и полусвете вдалеке послышались слабые и прерывистые звуки, которые перешли в приглушенный шепот. Затем из кустов вышел высокий и худой молодой человек, ведя под руку невероятно слабого старика, который едва переставлял ноги. Когда Хелен открыла было рот, чтобы позвать их, Кальхаун сделал предостерегающий жест. Те, медленно передвигаясь, вышли на поляну. Старик, несмотря на поддержку, шатался из стороны в сторону, а парень, казалось, совсем выбился из сил. Он усадил старика, а сам, задыхаясь, остался стоять. За ними показались женщина и мужчина, помогавшие друг другу идти. В сумерках трудно было различить их бледные и осунувшиеся лица. В проходе между кустарниками, шатаясь от слабости, показался пятый. Он носил густую черную бороду. Чувствовалось, что когда-то это был физически очень сильный мужчина, но болезнь сломила его. Все пришедшие поприветствовали друг друга, но как-то безучастно. Они еще не заметили, что их товарищи были зверски убиты. Худой молодой человек, собрав все силы, направился к шалашу, где лежали трупы. Захныкал Мургатройд. В тот же миг послышался другой, на сей раз весьма сильный шум. Широко раздвинув кусты, на поляну вышел уверенный в себе человек. Он был хорошо упитан, имел отличный цвет лица. Кальхаун автоматически отметил про себя, что у него превосходное здоровье, что он несколько грузноват и принадлежит к тому типу людей, у которых бывает очень мало проблем, поскольку живут они легко и весело, только сегодняшним днем. Кальхаун поднялся. Под покровом сгущавшейся темноты он стал пробираться вперед, в то время как крепыш из города широко улыбался группе ходячих скелетов. – Так, значит, вернулись? - загудел тот дружелюбным тоном. - Вот и прекрасно, избавили меня от лишних хлопот. Ох и хорошенькое же дельце я проверну сейчас! – Уверенный в себе, он неспешно положил руку на подвешенный к поясу бластер. – А ну, брось оружие! - раздался позади него голос Кальхауна. - Брось, тебе говорю! Грузный человек стремительно вполоборота развернулся. Он увидел Кальхауна и нацеленное на него оружие и сразу же понял, что это не ружье и вообще не то оружие, которым пользуются современные люди. Для него гораздо большее значение имел тот факт, что Кальхаун был одет в униформу и внешне совершенно здоров. С профессиональной сноровкой человек выхватил бластер. Но выстрел из старинного арбалета опередил его. |
||
|