"Антология британской фантастики" - читать интересную книгу автора (Алкиона Течение)

Эрик Фрэнк РАССЕЛ ЧАСОВЫЕ ВСЕЛЕННОЙ
Глава 1


Всемирный Совет в полном составе напряженно ждал. Наконец дверь открылась и в зал кто-то вошел. Незнакомец уверенно направился к столу, за которым обычно заседали члены Совета.

Совет состоял из двенадцати человек. Это были седовласые, умудренные жизнью люди. Прожитые годы и огромный жизненный опыт наложили отпечаток на их лица. В полном молчании, с суровым выражением члены Совета наблюдали за вошедшим. И это ожидание, и пристальные взгляды, и шарканье ног по ковру, и почти нескрываемое беспокойство - все говорило о том, что происходит нечто из ряда вон выходящее.

Подойдя вплотную к огромному, в форме подковы, столу, незнакомец остановился и спокойно, без тени смущения, стал рассматривать одного за другим всех членов Совета. Крайним слева сидел неряшливого вида старик, а замыкал эту цепочку толстый, обрюзгший человечек. От этого пристального изучения настроение у присутствующих испортилось еще больше. Некоторые в растерянности начали ерзать на своих местах, словно люди, потерявшие веру в самих себя. И каждый из этого собрания испытывал облегчение, когда инквизиторский взгляд незнакомца переходил на его соседа.

Наконец вошедший вновь посмотрел на сидевшего во главе стола человека, похожего на старого льва. Это был Освальдо Керати, президент Совета. Глаза незнакомца засверкали каким-то серебряным блеском, когда тихим и мягким голосом он сказал:

– Капитан Дэвид Рейвен прибыл по вашему приказанию!

Откинувшись на спинку стула, Керати вздохнул и сосредоточил свое внимание на огромной хрустальной люстре, свисавшей с потолка. Трудно было понять: то ли он собирается с мыслями, то ли таким образом избегает взглядов коллег, которые уставились на него в ожидании того, что он скажет. Помимо всего прочего, для них это был лучший способ не смотреть на Рейвена. Никто из них не испытывал никакого желания поближе с ним познакомиться, как, впрочем, и становиться объектом его наблюдений.

Нахмурив брови и не отводя взгляда от люстры, Керати нехотя выдавил:

– Мы находимся в состоянии войны!

Весь Совет продолжал молчать, ожидая развития событий. Напряжение ощущалось почти физически. Керати продолжил:

– Я попросил вас прибыть сюда потому, что у меня не было другого выхода. Спасибо за то, что вы откликнулись на мою просьбу.

– Да, сэр, - невпопад ответил Рейвен.

– Мы находимся в состоянии войны, - с некоторым раздражением повторил Керати. - Вас это не удивляет?

– Нет, сэр.

– А должно бы было удивить, - вмешался в разговор один из членов Совета, сбитый с толку невозмутимостью этого человека. - Мы находимся в состоянии войны уже восемнадцать месяцев, а только сейчас установили этот факт.

– Позвольте мне изложить суть дела, - прервал коллегу Керати, как бы давая понять, чтобы ему не мешали. На какое-то мгновение его глаза встретились с глазами Рейвена, и он спросил: - Вы действительно знали это или просто подозревали?

Внутренне улыбнувшись, Рейвен ответил:

– Для меня с самого начала было совершенно очевидно, что рано или поздно мы окажемся в подобном положении.

– С начала чего? - вмешался толстяк с правого края стола.

– С тех пор, как мы пересекли межпланетное пространство и начали осваивать другие миры. - И совершенно невозмутимо Рейвен добавил: - Война стала неотъемлемой частью вновь возникших обстоятельств.

– Вы хотите сказать, что мы в чем-то ошиблись?

– Никоим образом. Просто за прогресс приходится платить. Рано или поздно он предъявляет нам счет…

Такой ответ не удовлетворил членов Совета. Они оказались неспособны следовать его логике мышления, когда от предпосылок он сразу перешел к выводам.

Керати вновь заговорил:

– Сейчас нам нет дела до прошлого. Мы, ныне живущие, уже не можем на него повлиять. Поэтому в данный момент наша задача - решать проблемы настоящего и ближайшего будущего. - Погладив отдающий синевой подбородок, он продолжил: - Проблема номер один - это война. Венера и Марс атакуют нас, и официально мы не может противопоставить этому ничего, называя войной то, что официально не является войной.

– Какие-то разногласия? - спросил Рейвен.

– Действительно, началось с них. Но сейчас разногласия переросли в нечто большее. Оппоненты от слов перешли к делу. Без какого-либо формального объявления войны, публично заявляя о нерушимой дружбе и братстве, они постепенно переводят свою политику на военные рельсы. Хотя вряд ли этот термин точно передает суть происходящего. Они проводят в жизнь эту политику вот уже восемнадцать месяцев, а мы только сейчас осознали, что нас постоянно и жестко атакуют. Так дальше продолжаться не может.

– Все войны имеют особенность затягиваться, - прокомментировал Рейвен.

Присутствующие сочли это замечание основательным, доказательством чего явился шепот одобрения, прокатившийся по залу. Два члена Совета украдкой посмотрели прямо на Рейвена.

– Хуже всего то, - между тем с болью в голосе продолжил Керати, - что мы сами себя загнали в подобное положение и нет способа выбраться из него. По крайней мере официально. Каково, в таком случае, решение проблемы? - И не ожидая каких-либо предложений, сам же и ответил на свой вопрос: - Мы должны действовать неофициально!

– А мне уготована роль козла отпущения? - со злостью в голосе вмешался Рейвен.

– Увы, - подтвердил Керати.

На то время, пока Рейвен и члены Совета погрузились в свои собственные мысли, в зале воцарилась тишина. Совершенно очевидно, что для беспокойства были серьезные основания. Да, в прошлом было много войн, но это были земные войны.

Конфликт между мирами - это было нечто новое, неизвестное. Он создавал невиданные ранее проблемы, при решении которых нельзя было применить уроки прошлого. Более того, это был новый способ ведения войны с эффективным использованием новейшего оружия и техники, о которых и слышать не слышали. Все это, вместе взятое, создавало проблему, несравнимую с чем-либо в прошлом. И кроме констатации грустных и жестких фактов действительности, нечем было встречать угрозу.

Наконец Керати суровым голосом прервал молчание:

– Человек разумный как биологический вид нашей с вами крови и плоти уже давно колонизовал Венеру и Марс. Они наши дети. К сожалению, у них другая точка зрения. Они считают себя достаточно взрослыми и независимыми, чтобы делать то, что им заблагорассудится, путешествовать туда, куда захотят, прилетать на Землю, как только этого пожелают. В течение последних двух веков они постоянно выражают желание иметь свое собственное правительство. Под тем или иным предлогом мы постоянно им отказывали в удовлетворении этого желания. Мы говорили им, чтобы они успокоились, подождали. - Керати вновь глубоко вздохнул. - И вот вам результат…

– И каков же он? - с улыбкой подхватил Рейвен.

– Мы оказались между молотом и наковальней. И любой из вариантов не очень приятен для нас, потому что, не имея собственного правительства, марсиане и венериане остаются гражданами Земли, официально и законно пользуясь наравне с нами всеми правами и являясь частью нашего общего Мира.

– И что из этого следует?

– А это означает, что они могут приехать сюда когда захотят и оставаться здесь сколько им нужно. - Выражая свое раздражение, Керати при этом бил ладонью по столу. - Они могут войти в дверь, которая всегда открыта настежь, до кончиков ногтей одержимые преступными идеями вроде саботажа или еще чего-нибудь похуже. И мы не можем им помешать, не можем запретить прилет, не придав им статуса иностранцев. А этого они как раз и добиваются. Но мы не допустим!

– Сожалею, - откликнулся Рейвен. - Надеюсь, что у вас для этого есть веские основания.

– Конечно, есть. Десятки. Нельзя тормозить прогресс любого народа только потому, что нам что-то в нем не нравится. Бывают обстоятельства, когда мы должны временно подавить наши амбиции, чтобы решить вопросы, не терпящие отлагательства.

– Для меня суть вопроса станет более понятной, если вы будете конкретней, - предложил Рейвен.

После некоторого колебания Керати продолжил:

– Одна из главных причин известна лишь небольшому кругу людей. Но вам я ее открою. Мы стоим на пороге полетов к дальним планетам. Это то, что называют прорывом в будущее. Для того чтобы обеспечить выполнение этого проекта, и в этом мы абсолютно уверены, необходимо объединить ресурсы всех трех освоенных миров. Именно поэтому мы не должны допустить, чтобы какое-либо недоразумение сорвало наши планы.

– Предельно ясно, - согласился Рейвен, сразу подумав о стратегическом положении Марса и о богатейших запасах топлива на Венере.

– Но есть еще более веские причины. - Керати понизил голос, как бы придавая еще большее значение своим словам. - Придет время, когда мы шагнем еще дальше в освоении космоса. Возможно, это будет альфа Центавра или что-то еще более удаленное. Хотя некоторые данные пока не стали достоянием общественности, у нас есть основания предполагать, что рано или поздно мы столкнемся с более высокой формой существования жизни. И если это произойдет, мы должны быть вместе, иначе погибнем. И тогда уже не будет ни марсиан, ни венериан, ни землян или каких-либо других планетарных сообществ. Мы все станем детьми Солнца, чтобы жить или умереть. Таким образом, хотите вы или нет, не будет места псевдонационалистическим идеям.

– Но в этом случае перед нами возникает другая дилемма, - заметил Рейвен. - Мир можно обеспечить публикацией определенных направлений вашей политики, но это может вызвать всеобщую тревогу, а то и серьезную оппозицию предполагаемой экспансии.

– Вот именно. Вы сыплете соль на рану. Этот конфликт интересов может нас далеко завести.

– Ну и ну! Прелестная картина! Взаимная неприязнь настолько “сладостна”, как только можно пожелать. Мне нравится ситуация, она напоминает одну сложную шахматную задачу.

– Карсон точно так оценивает данную проблему, - добавил Керати. - Он называет ее супершахматной по ряду причин, которые вам пока неизвестны. Он говорит, что настало время ввести в игру новую фигуру. Поэтому будет лучше, если вы прямо сейчас отправитесь к нему. Именно Карсон перевернул Землю и небеса в поисках человека вроде вас.

– Вроде меня?! - слегка удивленно воскликнул Рей-вен. - И что особенного он во мне нашел?

– А вот этого я не знаю. - Керати явно не был расположен обсуждать данный факт. - Эти вопросы полностью относятся к компетенции Карсона. У него есть свои секреты. Поэтому повторяю, вы должны немедленно отправляться к нему.

– Очень хорошо. У вас есть еще что-нибудь ко мне?

– Только одно. Вы предстали перед нами не для того, чтобы удовлетворить наше любопытство. Мы хотим, чтобы вы знали, что Всемирный Совет, хотя и неофициально, на вашей стороне. Ваша задача состоит в том, чтобы положить этой войне конец. У вас не будет никакого особого документа, никаких особых полномочий - ничего, что отличало бы вас от обычного гражданина. Вы должны рассчитывать только на свои способности и личную силу духа. И все!… В данной ситуации я считаю себя не вправе давать какие-либо оценки, - продолжил Керати. - Карсон более компетентен в данных вопросах. - Керати наклонил голову и с жаром добавил: - Но если вас интересует мое мнение, то думаю, что скоро ваша жизнь и гроша ломаного не будет стоить! Дай бог, чтобы я ошибался.

– Дай бог, - побледнев, ответил Рейвен.

Все члены Совета почувствовали себя не в своей тарелке, подозревая, что он издевается над ними, отвешивая церемонный поклон и медленно и с достоинством удаляясь, все так же уверенный в себе, как и раньше. Слышался только шорох его шагов по ковру. Наконец он вышел, и огромная дверь бесшумно затворилась за ним.

– Война - это палка о двух концах, - заметил Керати.


***

Карсон своим внешним видом напоминал служащего похоронного бюро. Это был высокий худой человек с грустным лицом, на котором застыло выражение скорби. Однако все это было лишь маской, под которой скрывался острый ум, способный общаться, не прибегая к речи. Другими словами, Карсон был мутантом первого типа, то есть классическим телепатом. Здесь следует сделать одно замечание: классические телепаты отличаются от так называемых подтелепатов способностью делать свой разум непроницаемым, если они этого захотят.

Бросив на Рейвена взгляд, полный холодного одобрения его статной, хотя и несколько широкой и тяжелой, фигуры, отметив сильную и жилистую мускулатуру, темно-серые глаза и черные волосы, Карсон без колебаний вступил в контакт. Мутанты первого типа с первого взгляда безошибочно узнают себе подобных, так же как любой нормальный человек отличает слепого от зрячего.

Его мозг спросил:

“Керати вам уже вес объяснил?”

“Уже, но в драматической и малопонятной манере”.

Усаживаясь, Рейвен обратил внимание на металлическую пластину, укрепленную на столе собеседника. На ней была выгравирована надпись:

КАРСОН

Директор. Департамента безопасности Земли

Рейвен указал на пластину:

“Это для напоминания самому себе, кто вы есть, если вдруг забудете?”

“В определенной степени, да. Эта пластина заряжена нервной энергией и излучает то, что на ней написано. Техники говорят, что она обладает антигипнотическим свойством. - Грустная улыбка мелькнула на его лице. - По правде говоря, пока у меня не было возможности испытать ее эффективность. Впрочем, я и не тороплюсь сделать это. Для гипнотика, которому удастся добраться до этого кабинета, такое простое приспособление не явится серьезным препятствием”.

“Во всяком случае, тот факт, что кто-то может подумать о могуществе этого приспособления, уже сам по себе значителен, - заметил Рейвен. - Керати намекнул, что я уже стою одной ногой в могиле…”

“Без всякого сомнения это преувеличение, но определенные основания для того, чтобы так думать, имеются. Керати разделяет мои подозрения, что во Всемирном Совете, как минимум, есть один шпион. Пока это не выходит за рамки дурных предчувствий, но если дело’ обстоит именно так, то с этого момента вы - меченый человек!”

“Приятно, ничего не скажешь. Вы меня “откопали” для того, чтобы вновь положить в могилу?”

“Представление вас Совету было неизбежным, - ответил Карсон. - Они настояли на том, чтобы увидеть вас. Я не соглашался, и Керати хорошо это знает. Но он отверг мои возражения, использовав для этого мои же собственные аргументы”.

“Каким образом?” - спросил Рейвен.

“Он сказал, что, если из всего, что я о вас поведал, хотя бы десятая часть соответствует истине, тогда нет никаких причин для опасений. Пусть на этот счет голова болит у врага”.

“Отлично! А вам не кажется, что у меня уже есть более чем достаточно причин для беспокойства?”

– А я как раз собираюсь добавить вам беспокойства, - ответил Карсон вслух неожиданно суровым голосом. - Мы находимся в безнадежной ситуации. Нам ничего другого не остается, как должным образом пришпорить скакуна.

– Полчаса назад я был козлом. Сейчас, оказывается, я конь, а может быть, и его часть. Не хотите, чтобы я превратился еще в кого-нибудь?! Может быть, птичье чириканье подойдет?…

– Вам придется иметь дело с оппозицией и не просто иметь дело, а победить ее.

Открыв ящик стола, Карсон достал оттуда какую-то бумагу, просмотрел ее и продолжил:

– Это все, что нам удалось установить на данный момент о сверхсекретном списке внеземных разновидностей человека. Формально, по закону, все они принадлежат к homo sapiens, но на деле они являются, я бы сказал, “человек - нечто иное”. - Он пристально посмотрел на Рейвена и продолжил: - На настоящий момент на Венере и Марсе четко выявились по крайней мере двенадцать различных и не связанных друг с другом типов мутантов. Например, шестой тип - это так называемые “хамелеоны”.

Встрепенувшись в своем кресле, Рейвен спросил:

– Кто-кто?!

– “Хамелеоны”, - повторил Карсон, при этом вытянув губы так, словно он смаковал что-то очень вкусное. - Это не стопроцентный тип мутанта. Внешне их физический облик не имеет каких-либо изменений. И это вовсе не чудо пластической хирургии. Но от рождения их лицо держится не на костях, а на хрящах, словно оно сделано из резины. И в этом плане они действительно представляют собой нечто из ряда вон выходящее. Скажем, если кто-то из них захочет принять облик вашей матери, вы, не колеблясь, поцелуете его, будучи абсолютно уверены, что перед вами ваша мать.

– Это вы так думаете… - ответил Рейвен.

– Вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать, - с нажимом сказал Карсон. - Необходимо видеть их, чтобы в это поверить.

Указав на полированную крышку стола, он продолжил:

– Представьте, что это гигантская шахматная доска с бесчисленным количеством клеток. Предположим, что фигуры - это человеческие существа в миниатюре, а мы играем белыми. Два с половиной миллиарда наших против тридцати двух миллионов венериан и восемнадцати миллионов марсиан. На первый взгляд на нашей стороне подавляющее преимущество, мы явно сильнее. - Карсон сделал жест отчаяния и продолжил: - Но сильнее в чем? Числом, всего лишь числом!.

– Это очевидно, - согласился Рейвен.

– И теперь вы понимаете, каким образом наши оппоненты решают эту задачу: проигрывая в количестве фигур, они выигрывают в качестве. Кони, слоны, ладьи, королевы и, что еще хуже, новые фигуры, обладающие особой, необычной силой. Противник способен производить эти фигуры, мутантов на любой вкус, каждый из которых будет более ценен, чем целый полк наших нормальных людей, наших пешек.

С задумчивым видом Рейвен произнес:

– Ускорение эволюции человека как биологического вида является прямым результатом освоения космического пространства. Это настолько неизбежно, что даже ребенок мог видеть логическое следствие развития событий.

– В ту эпоху, пионеры космоса были одержимы идеей кораблей на атомной тяге. Но пять долгих месяцев в космосе, под непрерывным обстрелом космическими лучами, не могли пройти бесследно для генетики тех людей, которые ордами отправились покорять Венеру.

– Только сейчас до них это стало доходить.

– Увы. Но в те отдаленные времена они за лесом не видели деревьев. Постепенно были созданы корабли с двойной обшивкой, снабженные своеобразным поглощающим фильтром из сжатого озона. Это дало возможность уменьшить интенсивность радиоактивного излучения почти в восемьдесят раз по сравнению с земным. Но они не понимали, что восемьдесят раз это восемьдесят раз. Поэтому -сейчас мы можем сказать, что полеты на Венеру создали до восьмидесяти различных мутантов на одного нормального человека.

– С Марсом дела обстоят еще хуже, - добавил Рейвен.

– Несомненно, - согласился с ним Карсон. - Несмотря на то что население Марса меньше, на нем примерно столько же мутантов, что и на Венере. А причина все та же: одиннадцать месяцев полета. Каждый колонист, отправляющийся на Марс, подвергается радиоактивному излучению в течение периода в два раза большего, чем путешественник на Венеру. Кроме того, он подвергается воздействию менее плотной атмосферы Марса. Человеческие гены обладают большим запасом прочности против космической радиации. Они могут поглощать космические лучи довольно продолжительное время, но всему есть предел. - Карсон замолчал, нервно барабаня по крышке стола. - В этих обстоятельствах, учитывая ценность каждого мутанта как воина, военный потенциал Марса и Венеры примерно одинаков. Объединив силы, Марс и Венера могут нанести нам сокрушительное поражение. Именно это они и пытаются сделать сейчас.

– Мне кажется, - задумчиво заметил Рейвен, - они совершают ту же ошибку, что и пионеры освоения космоса: охваченные чрезмерным энтузиазмом, они забывают об очевидных вещах.

– Вы имеете в виду тот факт, что планета стала местом стоянки целой армии межпланетных кораблей, которые, следовательно, могут породить своих мутантов? Стало быть, им предстоит пройти наш путь, чтобы все это осознать. А вам необходимо помочь им в этом… У меня появилась надежда!

– Надежда всегда есть! Но каким образом, по вашему мнению, я могу им продемонстрировать это?

– Ну, это уж ваше дело! - ответил Карсон. Из кипы бумаг, лежащих на столе, он выбрал два листка, пробежал их глазами и сказал: - Я вам расскажу об одном случае, который является прекрасной иллюстрацией борьбы, в которую мы втянуты, и используемых в ней методов. Это как раз тот инцидент, который открыл нам глаза на то, что война идет полным ходом. У нас уже возникли подозрения по поводу ряда происшествий, не имеющих на первый взгляд между собой ничего общего. Мы установили в различных стратегических пунктах фотоловушки. Большая их часть вышла из строя, причем непонятно по какой причине. Но одна из них сработала.

– Да ну! - Рейвен даже подался вперед, продолжая внимательно слушать.

– Камера зафиксировала трех мужчин в момент уничтожения ими данных огромной важности, имеющих отношение к космическим кораблям. Эти данные могут быть восстановлены не ранее чем через год. Первый из этой троицы - мутант первого типа, классический телепат, находился в состоянии постоянной умственной бдительности против возможного вмешательства. Второй - тип номер два, так называемый “летун”…

– Вы имеете в виду тип левитатора? - прервал собеседника Рейвен.

– Совершенно верно. Этот тип помог своим коллегам перебраться через стену высотой в двадцать футов, использовав при этом веревочную лестницу. И, наконец, последний из троицы - мутант седьмого типа, гипнотик, “позаботился” о трех часовых, сделав их неподвижными, как статуи, и стерев в их памяти тот отрезок времени, когда было совершено нападение. Часовые понятия не имели о существовании фотоловушек, поэтому телепату не удалось у них ничего выведать. И если бы не та единственная камера, мы бы сейчас не имели и этого минимума информации о происшедшем, за исключением факта уничтожения важнейшей базы данных.

– Вот это да! - Рейвен, казалось, скорее потешался по поводу случившегося, чем возмущался.

– За последнее время зафиксировано столько пожаров в стратегически важных пунктах, что мы склонны считать это делом рук “пиротехников”, хотя и не располагаем доказательствами на этот счет. - Карсон грустно покачал головой. - Что за чертова война! Они устанавливают правила схватки по своему усмотрению.

– Времена меняются, - заметил Рейвен.

– Да знаю, знаю! Мы живем в современную эпоху. - Он взял лежащий перед ним лист бумаги и протянул его своему собеседнику. - Взгляните на копию моего списка мутантов Марса и Венеры, известных на сегодняшний день. Они классифицированы по типам и снабжены соответствующей буквой в зависимости от своего боевого потенциала, если так можно сказать. - При этом Карсон засопел, будто сомневался в точности выбранного термина “боевой”. - “О” означает “опасный”, “Оо” - “очень опасный”. “Б” - “безобидный”… по крайней мере, насколько нам известно. Это все, что нам удалось узнать на данный момент.

Рейвен быстро просмотрел список и спросил:

– Эти типы существуют в чистом виде? То есть, скажем, если это левитатор, то он обладает способностью поднимать себя и все, что несет с собой, но не может поднимать независимые объекты. Телекинетики, наоборот, не могут воздействовать на самих себя. Кроме того, телепаты не могут быть гипнотиками, и наоборот. Я правильно вас понял?

– Абсолютно верно. Каждому типу соответствует определенная паранормальная способность.

Рейвен начал внимательно изучать список, который содержал в себе следующее:

1. Классические телепаты - “Оо”

2. Левитаторы - “О”

3. “Пиротехники” - “Оо”

4. Имитаторы - “Б”

5. “Совы” - “Б”

6. “Хамелеоны” - “Оо”

7. Гипнотики - “О”

8. “Суперслухачи” - “Б”

9. “Микроинженеры” - “Оо”

10. Радиосенсы - “Оо”

11. “Насекомоведы” - “Оо”

12. Телекинетики - “Оо”

– Поучительно! - улыбнувшись, Рейвен сложил лист пополам, засунул его в карман, поднялся и направился к двери. - И все они тешат себя иллюзией, что старушка Земля уже не та, что была раньше?

– Ни больше ни меньше, - подтвердил Карсон. - Они говорят, что она старая, дряхлая, с помутившимся рассудком и безнадежно беспомощная перед явлениями современной жизни. По их мнению, Земля находится на последнем издыхании. Ваша задача заключается в том, чтобы поставить их действия под свой контроль, чего бы это ни стоило.

– До тех пор, пока буду жив, именно этим я и займусь, - пообещал Рейвен.

Он вышел и тщательно закрыл за собой дверь. С этого момента он мог полагаться только на самого себя.