Глава 18

'Иван-царевич у Бабы-Яги переночевал, и наутро она ему указала, где растет высокий дуб. Долго ли, коротко ли, дошел туда Иван-царевич, видит — стоит, шумит высокий дуб, на нем каменный сундук, а достать его трудно.

Вдруг, откуда ни взялся, прибежал медведь, и выворотил дуб с корнем. Сундук упал и разбился. Из сундука выскочил заяц и наутек во всю прыть. А за ним другой заяц гонится, нагнал и в клочки разорвал. А из зайца вылетела утка, поднялась высоко, под самое небо. Глядь — на нее селезень кинулся, как ударит ее — утка яйцо выронила, упало яйцо в синее море…

Тут Иван-царевич залился горькими слезами — где же в море яйцо найти! Вдруг подплывает к берегу щука и держит яйцо в зубах. Иван-царевич разбил яйцо, достал иголку и давай у нее конец ломать. Он ломает, а Кощей Бессмертный бьется, мечется. Сколько ни бился, ни метался Кощей, сломал Иван-царевич у иглы конец, пришлось Кощею помереть.

Иван-царевич пошел в Кощеевы палаты белокаменные. Выбежала к нему Василиса Премудрая, поцеловала его в сахарные уста. Иван-царевич с Василисой Премудрой воротились домой и жили долго и счастливо до глубокой старости.

Уставившиеся на старшину дракончики, покачивающиеся в такт перипетиям сюжета и поскуливающие в особенно страшных или захватывающих местах, представляли из себя зрелище намного интереснее рассказывающего детские сказки Сергеича. Поэтому большинство окружающих смотрело как раз на чешуйчатую троицу и не обращало внимание на проскальзывающие в глазах старшины волны ничем не разбавленного родительского счастья. Эта сюрреалистичная картина дополнялась фигурой устроившегося в самой глубине отбрасываемой деревьями тени дроу и нежащейся на солнцепеке лисицей размером с хорошую собаку. И если первый, что не укрылось от внимательного взгляда Иванова, просто поблескивал белозубым оскалом в довольно странных местах сюжета. То вторая изображала из себя английскую королеву на выгуле и только презрительно морщила мордочку, надо сказать очень заинтересованную мордочку, с горящими интересом и весельем глазами. И даже вздрогнула пару раз в самом начале сказки. Этот факт, как и повышенное внимание к рассказу старшины, тоже не остался без внимания окружающих. Особенно бурно на это отреагировал Сергей, чуть ли не подпрыгнувший от удивления при виде реакции лисы и один боец из команды гостей, поперхнувшийся свежезаваренным чаем.

Окончание сказки про царевну лягушку, рассказанную густым баритоном Сергеича, вызвало волну протестующего попискивания чешуйчатой троицы и вопрос Сергея обращенный к ухмыляющемуся дроу.

— Ссешес, а вообще, все то что рассказывалось в сказке возможно?

При этих словах улыбка у греющего в ладонях берестяной стаканчик с чаем дроу немного погасла, а потом засеяла с новой силой…

14.08.1941 г. Ссешес Риллинтар

Нет, чай — это зло! Или наркотик, пока еще не понял. Но от стаканчика утреннего чая, даже без сахара, отказаться просто не могу. И дело не в том, что он так замечательно согревает озябшее от утренней прохлады тело. Физиология дроу в этом отношении более удобна чем человеческая, ведь проживание в условиях подземелий с их часто повышенной влажностью и не особенно высокими температурами требует немного другого отношения к теплорегуляции организма. Так что по утрам, да и ночью если уж на то пошло, холод не особенно ощущается. Просто чай, правильно заваренный, крепкий духмяный чай, омывающий нёбо своим божественным вкусом и ароматами — это нечто. Его даже не обязательно много пить. Глоток, два — и водопад аромата обрушивается на мою темноэльфийскую голову. В общем, утро начинается великолепно. Сижу в теньке, как король, услаждаю свой слух сказкой, рассказываемой старшиной, окидываю взглядом остальной коллектив, внимательно прислушивающийся и приглядывающийся к происходящему и потихоньку, по глоточку потягиваю свежесваренный чаёк. Самое главное — сдержаться и не заржать как конь. Ибо уж слишком картина происходящего смахивает на воздействие мощных галлюциногенов. Старшина Рабочее Крестьянской Красной Армии с выражением умиления на лице рассказывает сказку про Василису Прекрасную трем дракончикам, с обожанием смотрящих на него и подергивающих чешуйчатыми хвостами от сопереживания героям. Представили? А теперь добавьте в эту картину еще спецгруппу ставки с ее неугомонным и любопытным начальником, расположившегося в теньке со стаканом чая дроу и с большим интересом слушающую сказку о самой себе ту самую Василису Прекрасную. Ах да — совсем забыл, полейте все происходящее соусом из творящейся вокруг магии, подтягивающихся с середины ночи чернющих грозовых туч и вроде бы наличествующей у ВаСю амнезии и 'незнания' русского языка. В последнем и предпоследнем есть громадные и с каждой секундой прогрессирующие сомнения.

Не успел Сергеич закончить сказку как посыпались вопросы. Причем не к нему и не к прекрасно устроившейся в зверином облике ВаСю, профессионально прикрывающейся незнанием языка, а ко мне любимому. Довольно интересные вопросы. Зачинщиком, кстати, выступил Сергей. Так что пришлось отвечать.

— Итак, начнём с того, что ранее на Земле магия была. Значит, были и маги. Если отбросить шелуху с этой истории, то в сухом остатке имеем: человекообразный главный злодей-маг, неубиваемый обычным оружием, чья смерть отделена и помещена в некое труднодоступное место. Также имеется положительный герой, убивший гада необычным оружием или методом. Прекрасную царевну пока опускаю, с ней всё ещё сложнее и неоднозначнее. На роль злодея при этих условиях вполне подходит лич. Кто такой? В общем случае — это мертвый, но неупокоенный, либо разупокоенный маг, как правило имеющий глубокие знания в магии жизни или смерти, но это необязательно. Слабых личей не бывает по определению, некромантия — мощная, но очень энергозатратная дисциплина. Исключение: убитый маг, которого во время битвы быстренько поднимают, нарезают задачу, и поход в один конец на противника. Расходный материал, не навоюет, так хоть силы отвлечет. Исходя из сказанного, это либо Могучий Лич, либо Король Личей. В чём разница? Могучий Лич — это маг убитый, разупокоенный, и обращённый очень сильным некромантом. Король — это сам некромант, решивший, что в течение жизни он сделал не всё, что хотел, и продолживший своё существование после Великой Границы. К условиям подходит Могучий Лич, так как описано похищение женщины, и пассивное ожидание врага в своём логове. Основная проблема некромантии: полное, абсолютное отсутствие инициативы у неупокоенных. Они могут только выполнять приказ от сих до сих, и ни шагом больше. Как говорил один мой знакомый: 'поднять скелет может и пьяный гоблин, а вот правильно скомандовать поднятому может не всякий маг'. Король же сохраняет свой разум и свободу воли, и уж он таких глупостей, как пассивное ожидание, делать бы не стал. Могу выдвинуть такую гипотезу: время действия — после Катаклизма, причём довольно близко к возникновению словесной традиции вашего народа. Создатель Кощея либо давно погиб, либо давно удрал из этого мира. Остался безхозный лич, с достаточно сложной программой на охрану резиденции и поддержание своего функционирования. Заклятье атлантов поджирало магию отовсюду, Купол Отрицания, вроде того, которым было накрыто сердце чащи, приказал долго жить, Сила у Кощея начала истощаться, так как накопители тоже не вечны, он пошел на промысел. Сомневаюсь, что он бы начал с захвата коронованной особы, скорее с первой попавшейся. Да и принципиальной разницы в поле жертвы тоже нет. Так что вероятнее всего просто хватал всех подряд. После нескольких похищений, воины из числа ваших предков, уже не имеющие магической поддержки и навыков, выследили и попытались убить Кощея. С их точки зрения, он был бессмертным, так как обычное оружие не производило достаточного поражающего действия на врага. Качественный лич может собраться из кусков, если у него есть на это энергия. То, что остались свидетели боя, подтверждает версию о классе Могучий. Король бы такого не допустил. Иван-царевич — не факт, что царевич, возможно просто умелый и хитрый воин, не полез в драку, а начал искать надёжный способ справиться с Кощеем. Не знаешь что делать — спроси совета. Спрашивать было у кого, хорошие маги могли дожить и до тех времён. Нашел, Баба-яга выдала ему то ли способ упокоения нежити — 'игла в яйце, яйцо в утке и так далее', - то ли оружие с магическим компонентом: 'меч-кладенец'. Так, или иначе, злодей повержен, а с таким авторитетом, полумагическим мечом, и трофеями из логова, Иван вполне мог и царевичем стать, и очень выгодно жениться. А потом, либо событие не попало в хроники, либо произошло раньше. Устный пересказ, если это не заученный дословно священный текст, каждый раз вносит такие искажения, что уже через пару поколений разобрать невозможно, что же происходило на самом деле. Хроники тоже не гарантия. С тех самых пор, как разумные выяснили, что свитки всё стерпят, они беззастенчиво и с размахом этим пользуются. Смена династии, или официальной религии приводит к феноменальным изменениям в летописях. Мой наставник рассказывал, что нашёл как-то свиток с хрониками некоего королевства людей. Прочёл от нечего делать, и только по некоторым именам, месту и времени действия, с большим трудом узнал события, где был главным действующим лицом.

Всего-то триста с небольшим лет прошло, а как переврали.

'И таки вы думаете, что этого объяснения Сергею хватило? Правильно — фигушки! Его, оказывается, интересовало совсем другое':

— Да я не об этом, хотя тоже интересно. Я о том что Кощей в сказке умер от того что сломали иглу которую хранили в яйце. Как такое возможно? Или это просто в сказке так придумано?

Вопрос в принципе логичный и с точки зрения любителя фентезийных книг и РПГ игр не представляет никакой сложности для ответа. Достаточно своими словами пересказать тот кусочек знаний бултыхающийся в моей ушастой голове.

— Конечно можно. Если взять и физически разрушить хранилище души или как его еще называют Филактерия, то лишенное управления тело окончательно упокоится. А вот если просто разрушить тело, оставив филактерию в целости, то рано или поздно, при наличии в окружающем мире достаточного уровня магической энергии, лич восстановит свое тело.

— И как эти Личи выглядят?

Пожимаю плечами и пытаюсь объяснить словами, еще раз жалея об отсутствии ноутбука. Нет — я не до такой степени дурак, что бы светить такую технику, но вот в одиночестве и тишине перерисовать парочку картинок прямо с экрана, прикладывая к нему на просвет лист бумаги, у меня бы мозгов хватило. Тем более что у меня в загашниках на ноуте довольно значительные заросли картинок рпгэшной направленности произрастали, гигов так семь или восемь. Там картинок всякой нечисти хватало.

— Обычно как скелет. В комплектации с магическим посохом или жезлом, одеянием мага, кучей амулетов накопителей и большого количества подконтрольной ему нежити, в основном некротической — скелеты там, зомби, изредка пары-тройки низших вампиров. Обычно прячутся по дальним участкам пещерной сети Подземья или в каком-нибудь глухом месте поверхности.

— Товарищ Ссешес, а вообще, зачем этому Личу нужно было похищать людей? — С легкой, многозначительной улыбочкой спросил Иванов.

Улыбочка конечно легкая, только вот скрывается за ней много чего. Сразу замечательное ощущение в организме и понимание что запахло жареным. Правда, все это разбавлено налетом немного других ощущений, но об этом по порядку. Тело начинает захлестывать волна разливающегося по венам адреналина и одновременно наслаждения. При этом беспокойство и страх уходят на второй план, подкрашивая предвкушение битвы и заставляя каждым ударом сердца и вздохом ощущать жизнь. Именно Жизнь с большой буквы. Поэтому я даже чуть подался вперед в предвкушении битвы. Хоть и словесной, но от этого не менее захватывающей и опасной.

— Думаю, ловил он всех подряд и животных тоже. А потом пополнял запасы магической энергии. — В голове при этих словах пронеслось: 'Что тут непонятного? Ему тоже жить хотелось, хоть то состояние, в котором находится Лич, жизнью можно назвать с большой натяжкой'

— И как же он это делал?

— Что? Ловил? Или пополнял?

'Тут самое главное не переиграть, хотя чего тут переигрывать — типичная словесная ловушка в исполнении хорошего специалиста. Направление вопросов можно просчитать на раз. И выводы тоже. Садист, палач… В людоедстве обвинить догадается? Агентура в виде Духа чащи мне уже доложила о факте потрошения Ивановым Сергеича. Так что сейчас будет проверка Иванова на прагматизм. А меня на чистосердечность, гуманизм и способность ведения конструктивного диалога. Короче — шпионско-дипломатические перетоптушки в детской песочнице.

— Второе.

'Внешне абсолютно спокоен, интереса не показывает, но судя по реакции ВаСю, с ехиднейшим выражением на мордочке рассматиривающей вышеозначенного Иванова, нервы у него присутствуют. Или охотничий инстинкт, что тоже не противоречит моим ощущениям. И он и я воспринимаем друг друга добычей, вкусной, необычной и опасной добычей. И это не может не радовать. Да начнется танец паутины слов и взглядов!

14.08.1941 г. Центральный морг г. Минска.

— Вилли, ты когда-нибудь видел такую картину? — бряцанье инструментов в кювете, тихий скрип отодвигаемого в сторону столика и многозначительный присвист потревожил патриархальную тишину сонного царства центрального минского морга.

— Хм… странно! Такое ощущение… Да нет — быть того не может. И сколько, говоришь, таких вот красавцев?

— Много, Вилли, много — полный эшелон трупов и два сумасшедших в кабине паровоза. И убей меня бог, Вилли, если я понимаю, в чем тут дело.

— Может, это газ?

— Газ? Вилли, скажи мне честно — посещение пивных интересовало тебя во время учебы гораздо сильнее, чем прозекторская в Мюнхенском университете? И скажи, пожалуйста — симптоматика какого газа похожа на это? Кожа нигде не повреждена, нет язв или хотя бы покраснений, признаков удушья тоже нет. Посмотри на препарат легочных тканей — следы воздействия какой-нибудь активной мерзости видишь? Вот и я о том же.

— И что это тогда? Не может же просто так, ни с того, ни с сего, умереть столько народа. Следы борьбы или агонии есть? Может, по ним можно что-то предположить?

— А вот с этим странно, Вилли. Очень странно… Лично я за всю свою сознательную жизнь такого не видел. Представь себе вагон, заполненный трупами… Мирно сидящими трупами, как будто замороженными за своими занятиями… Сидевшими на лавках, поправлявшими прическу и так и застывшими с гребешком в руках. Сжимающими уже закоченевшими руками открытые фляжки. Вилли! — говорящий с досадой бросил на металлическую поверхность стола скальпель, неприятно задребезжавший в кафельной тиши помещения.

— Вилли — ты знаешь меня уже чертову кучу лет. Но такого… Пальцы… Сожженные забытой сигаретой пальцы… И лица… Эти чертовы лица — с навсегда застывшим выражением удивления и легкой тревоги. Вилли! — срывающийся на крик голос эхом отразился от противоположной стены подземного зала, заставленной деревянными многоярусными нарами с находящимися на них телами. — Они… Они даже ничего не почувствовали… Ничего… Понимаешь, они даже не поняли что умерли… Все… Все они…

Говоривший остановился и тыльной стороной запястий, чтобы не запачкаться об грязные, порванные в двух местах перчатки, слегка помассировал себе глаза. После чего, немного успокоившись, уже другим — злым голосом продолжил:

— Но ничего! Ты же знаешь Вилли, не зря меня звали в университете хитрым лисом. Я понял! Я разобрался в том, что это было! Но убей меня бог Вилли, если я знаю что или кто это сделало… Вот! Посмотри на состояние крови. Посмотри. А потом скажешь мне, могло ли такое случиться с кровью за четыре часа, даже учитывая это чертово лето, в этой чертовой стране с ее чертовыми загадками! Убедился? Это еще не все. Вот давай перейдем вот к этому клиенту со спиленной крышкой черепа. Смотри… Смотри в каком состоянии мозговая жидкость. Ничего не напоминает?… Да Вилли! Да! Я не знаю как! Я вообще ни черта не понимаю, это больше всего похоже на воздействие высокой температуры, как при испанке. Но за такое короткое время, что никто даже не понял, что случилось…

Буквально содранные с рук перчатки отправились в краткий, но энергичный полет в мусорное ведро, выглядывающее из-под прозекторского столика. Дрожащие пухлые пальцы, покрытые седеющими редкими волосками, извлекли из портсигара сигарету и со второго раза вставили ее в перекошенный рот.

— Это невозможно! Это просто бред! Получается, что наших доблестных солдат просто сварили!

Сыплющая искрами зажигалка, с каждой нервной, истерической попыткой извлечь из нее огонь все больше и больше наполняла затхлый воздух морга едким запахом газолина.

— Ты понимаешь Вилли! Эти красные унтерменши просто сварили их! Черт!

Так и не загоревшаяся зажигалка с жалобным дребезжанием ударилась о стену и, весело подпрыгивая, закатилась под забитые трупами стеллажи…

…

14.08.1941 г. Минск центральная площадь, небольшой желтый двухэтажный дом, кабинет оберстлейтенанта (подполковника) Герлица.

— Ну и что вы на это скажете, фельдфебель Паулюс?! Что ВЫ мне можете сказать с вашей чертовой агентурой?! Вы понимаете, чем это пахнет? И теперь спихнуть все происходящее на недоработку СС не удастся! Где ваши русские? Где ваши клятвенно обещанные мне свинские партизаны?

Нервно расхаживающий по кабинету, подобно запертому в клетке тигру, подполковник Абвера Феликс Герлиц бросал злые взгляды на вытянувшихся в струнку около стола подчиненных.

— Ну а вы, лейтенант Борман? Где информация от созданных и пестуемых вами партизанских отрядов? Или вы просто так набирали различную шваль из лагерей военнопленных в Борисове и Минске? Где результаты, я вас спрашиваю?!

Если бы можно было, находящиеся под прицелом начальственного гнева лейтенант и фельдфебель, с большой радостью стали бы невидимыми. Но лейтенанту мешала развитая атлетическая фигура (эдакий юный викинг), а фельдфебель… Ну много его было. Очень. В форму только ремнем и утягивался. Хотя, если присмотреться, то для искушенного взгляда сразу становилось понятно, что френч фельдфебеля был расширен профессиональным портным, да причем так, что вставки были практически невидимы. Но в данный момент этих абсолютно непохожих друг на друга людей превращала в братьев-близнецов клокочущая волна начальственного гнева.

— Я говорил! Я ведь предполагал, что добром это не кончится и эти…

Захлебнувшийся злостью и так и не подобравший ругательство подполковник, энергично махнул рукой с зажатой в пальцах сигаретой, роняя пепел на паркетный пол, уже покрытый несколькими хаотичными пятнами пепла и глубокими царапинами от набоек солдатских ботинок и офицерских сапог.

— Эти чертовы диверсанты! Ведь все это было не просто так! Это было испытание нового оружия. Сперва, эта ракетная установка, отправившая к небесам спецпоезд и большую часть его персонала. Теперь вот это… я даже не знаю, как это назвать. Вы понимаете, что в живых остались только два сошедших с остатков своего недалекого ума машиниста? Которые даже не могут сказать что-либо связное.

Подойдя к столу и затушив окурок в переполненной пепельнице, подполковник продолжил:

— Обследование железнодорожного полотна привело к обнаружению участка местности на расстоянии четырех километров после станции Оранчица, черт бы побрал эти славянские зубодробительные названия. Так вот! После этой станции в лесном коридоре, по которому проходит железная дорога, был обнаружен аномальный участок с пожухлой, пожелтевшей растительностью. Заключение экспертов, дополненное выкладкой патологоанатомов, рисует чудовищную картину применения этого дьявольского оружия русских. Участок местности, включая в себя отрезок железной дороги с двигающимся в этот момент на нем эшелоном, был практически мгновенно нагрет, по заключению экспертов, до пятидесяти — пятидесяти пяти градусов. Что вызвало мгновенную смерть находящихся в эшелоне солдат и изменение цвета окружающей растительности. Машинисты сохранили жизнь, но не разум, из-за большой скорости движения эшелона и малого времени нахождения в зоне воздействия. Картина поражения плавно меняется от первых вагонов к последним. У часовых, находившихся на тормозной площадке последнего вагона от нагрева практически запеклись глаза. Каким бы ни было это оружие, некоторые следы оно все же оставило. В частности, кроме четко видимой зоны воздействия, обнаруживаемой благодаря изменению цвета растительности, на месте применения в гравийной подушке были обнаружены три четких проплавленных углубления, заполненные застывшей стекловидной массой, когда-то бывшей гравием. Средний диаметр углублений составляет восемь и глубина шесть сантиметров.

Эксперты практически единогласно сходятся во мнении, что это места установки экспериментального оборудования, позднее унесенного диверсантами.

В связи с большой опасностью данного диверсионного отряда, обладающего столь действенным секретным оружием, с сегодняшнего дня в подчинение третьему отделу Абвера было передано два полка бомбардировочной авиации, для осуществления разведки и бомбардировки замеченных участков возможного нахождения диверсантов.

Остановившийся посередине комнаты подполковник устремил усталый взгляд в обрамленное тяжелыми шторами окно кабинета и тихим голосом добавил:

— Нам лучше как можно скорее выжечь эту язву. Не забывая впрочем, о захвате использованного советскими диверсантами вооружения. Думаю, оно очень сильно заинтересует руководство Вермахта.

14.08.1941 г. Ссешес Риллинтар

Влажный хруст пересыпанного толченым древесным углем, когда-то белоснежного болотного песка, тихое потрескивание стекающих с амулетов разрядов и заполняющий окружающее пространство низкочастотный гул четырех сверкающих серебряных цветков накопителей. Тихое занятие, успокаивающее нервы — берем амулет, втыкаем. Берем следующий, втыкаем. И так сто двадцать четыре раза. Немного похоже на сельскохозяйственные работы. В небесах висит ненавистное солнце, обложенное начинающими собираться тучами. Парит…

Детский стишок, привязавшийся к языку, позволяет хоть ненадолго отвлечься от монотонной работы и переключить голову на что-нибудь другое. Поэтому, раздавшийся вопрос, первоначально даже выбил из колеи и заставил застыть с занесенной рукой, вооруженной уже подготовленным амулетом преобразования.

— Это заклинание?

Устроившийся рядом на небольшой травяной кочке Иванов, до того беззвучно разглядывавший творимое перед ним действо, с заинтересованным видом ожидал ответа.

Равнодушно дернув кончиком обращенного к нему уха, я с усилием вонзил очередной амулет в подготовленную канавку синхронизатора и чуть задумавшись, перевёл:

Взяв из лежащего у моих ног мешка очередную заготовку, добавил:

— Это просто детский стишок, просто на язык попал.

— Нда…детки у вас…

Повернув голову в сторону собеседника, я удивленно чуть приподнял левую бровь.

— Да?

— Саш… Вы б за тем, что говорите, последили… — Иванов чуть улыбнулся. — У нас говорят: думай, что говоришь. Поосторожнее надо бы…

— Зачем? — легкий намек на полуулыбку полуоскал появился и мгновенно пропал на находящемся в полутьме капюшона лице. — В ваших, так называемых сказках, рассказываемых старшиной, пробегает много такого, после чего с вами вообще дел иметь не хочется. Но ведь сижу вот — разговариваю. А делать выкладки на основании устного творчества народа довольно непрофессионально. Анализ рассказов Сергеича позволяет с легкостью сделать выводы о крайней мере ксенофобии вашего общества и неприятии формаций или личностей отличных от обычных для вас.

В руке Иванова сверкнула все та же никелированная зажигалка.

— Именно. Тогда подумайте сами — к каким выводам приведет анализ ВАШИХ сказок?

Легкий, веселый и чуточку сумасшедший смех сам собою вырвался из моей груди. Подхватив еще один амулет, я чуточку сместился в сторону свободной лунки и с усилием вонзил его на законное место.

— Знаешь… возникает такое ощущение, что мы друг перед другом хвастаемся у кого dalharen кровожаднее и больше приспособлены к самостоятельной жизни. Я и так могу сказать — там где выживут дети моего вида, твои умрут. И наоборот — там где твои вырастут и станут надежной опорой Дома — мои будут белеть костями. Мы слишком разные…

— Это и ежику понятно — холодное с мягким не сравнивают. Только ты, Саш, среди людей сейчас. Поймет кто не так… не отмоешься. — Серые глаза посерьезнели. — А тебе здесь жить.

Добрый отеческий прищур как у дедушки Ленина у меня конечно не получился, но что то во взгляде, брошенном на Иванова наверное было

— Так ведь и я могу понять не так… А жить… Поверь мне — если бы я хотел просто жить, а точнее выживать, о моем присутствии в этих лесах никто бы никогда не узнал. Только вот выживать, а точнее прятаться в этих лесах пришлось бы столетиями, если не тысячелетиями… Избави Ллос от такой судьбы. Осторожность сродни страху — а страх убивает. Ведь все просто — есть враги, есть друзья и союзники, есть члены Дома. Все темно и прохладно.

— Плохо Вы людей здешних знаете… По вескам и со своими говорят мало…пока не прижмет.

— Пусть не мешают, а большего от них я не требую. Дом Риллинтар всегда сохранял честь в отношении с союзниками и друзьями. А враги… — После последней фразы пауза в разговоре возникла сама собой, так как для того чтобы воткнуть следующий амулет мне пришлось значительно сместиться в сторону.

— Хорошо у вас там… Просто… — Иванов тяжело поднялся. — Ну а мне уже собираться пора. Загостился я здесь — отзывают.

— Просто?! — Весело хмыкнув и подкинув амулет в руке, продолжил недосказанную мысль — Просто — это когда война между Домами длится максимум десять — двадцать лет. А сами они существуют максимум пару тысячелетий. Просто… Семьдесят тысячелетий вражды… Нескончаемые битвы… Как же у вас там хорошо? Мне понравилась твоя шутка.

Искренне и открыто улыбнулся Иванову и задал всплывший на поверхность вопрос:

— Что отзывают — это я понял давно. Твои воины абсолютно не умеют контролировать всплески ауры. В них так и светится радость и опасение. — После чего уже серьезным голосом добавил. — Дом Риллинтар предлагает свою помощь в организации возвращения. Партию даров своему Дому возьмешь?

— Почему б не взять, если от чистого сердца. А с возвращением… — зажигалка сверкнула в воздухе, — с возвращением мы уж, звиняй, ножками. Так оно привычней. Немцы с твоей милости какой день оцепление держат?

— Да разве это оцепление? Вот после того как мост рванули — тогда было интереснее. А эти даже шороха боятся. Шесть ночей стоят. Да толку от них? Духа Чащи попроси он через него хоть толпу выведет. Может выходить за него и не надо — поляну для посадки ваших летающих тарахтелок мы организуем хоть сейчас. Правда, в каждую макcимум хуманса три-четыре влезут. Ночью прилетят, заберут вас вместе с дарами и обратно в благословенную тьму Дома.

— Далековато для них, за ночь не обернутся. И тебе здесь лишних пока не надо бы. Да и лешака лишний раз просить… — Иванов коротко хмыкнул. — Ничо, нам не привыкать. Пройдем тихо.

— Тогда, да укроет Мать Тьма твои следы, qu'abban Дома СССР Николай сын Антона.

14.08.1941 г. Командиру Айнзацгруппы A группенфюреру СС Эриху фон дем Баху

Рапорт унтерштурмфюрера СС Кляйста подтвержден его подчиненными, также видевшими объект. Проведенное медицинское освидетельствование унтерштурмфюрера Кляйста, а также его подчиненных (выборочно) не показало фактов употребления наркотических веществ. Согласно выводу психиатрической экспертизы, унтерштурмфюрер Кляйст пригоден к дальнейшему несению службы, серьезной патологии не выявлено.

Командир Зондеркоманды 5a штурмбаннфюрер СС Эрнст Фрюхте.

Центральный архив НКВД. Дело? 1234567/41 папка 5 (материалы по операции "Тополиный пух"). ДСП.

Результаты анализа древних легенд и литературных источников.

(выдержки из материалов)

Эльфы (по германской и скандинавской мифологии)

"Эльфы — порождение фантазии германцев. Обладают исключительно порочной и убогой внешностью. Грабят имения, похищают детей, находят удовольствие в мелких преступлениях, например, любят спутывать волосы. В Англии о человеке со всклокоченными волосами говорят Elf-loсk (локон эльфа). Одно англосаксонское поверье наделяет их умением метания издали маленьких железных стрел, проникающих под кожу и вызывающих невралгическую боль, внешне не оставляющих следа. «Кошмар» по-немецки — Alp. Этимологи выводят это слово от слова «Эльф». В средние века было распространено суеверие, согласно которому эльфы надавливают на грудь спящему и вызывают жуткие сны."

…

"В скандинавских наводных верованиях эльф (по-датски — elv, по-шведски — alv, по-ноpвежски — alv, по-исландски — alf-ur) — это сверхъестественное существо мужского или женского пола, внешне ничем не отличающееся от человека. Эльфы живут где-то рядом с миром людей, обычно — в гоpe. Они водят ночью хороводы в лесу, заманивают к себе людей, нередко встyпают с людьми в любовные связи, но нередко бывают причиной внезапной болезни или сумасшествия."

…

"В низшей мифологии германских народов эльфы являются духами. Представление об эльфах восходят к германоскандинавским альвам, подобно им эльфы иногда делятся на светлых и темных. Светлые эльфы в средневековой демонологии — духи воздуха, атмосферы, красивые маленькие человечки (ростом с дюйм) в шапочках из цветков. Могут обитать в деревьях, которые в таком случае нельзя рубить. Любят водить хороводы при лунном свете; их музыка зачаровывает слушателей, заставляет танцевать даже неживую природу; музыкант не может прервать мелодию эльфов, пока ему не сломают скрипку. Занятия светлых эльфов — прядение и ткачество, их нитки — летающая паутина.

В ряде поверий эльфы имеют своих королей, ведут войны и т. п.

…

Темные эльфы, они же 'трау', встречающиеся в многочисленных легендах, обычно описываются как подземные кузнецы, хранящие в горах сокровища. Иногда в средневековой демонологии и алхимии эльфами называли всех низших духов природных стихий: саламандр (духов огня), сильфов (духов воздуха), ундин (духов воды), гномов (духов земли).

…

Сообщая об альвах (Alfar), то есть эльфах, "Snorra Edda" (младшая Эдда), поучает, что кроме Liosalfar, альвов светозарных, духов света, обитающих в Альфгейме (Alfheim), существуют еще Dockalfar или Svartalfar, альвы темные, либо черные, обитающие под землей и враждебные людям. Liosalfar, говорит Эдда, ярче солнца, Dockalfar же чернее смолы.

Эти злые черные альвы явно дали германским народам повод для заполнения мифологии и демонологии самыми различнейшими зловредными и вредоносными созданиями тьмы, обитающими под землей, ненавидящими свет и род человеческий — отсюда пошли кобольды, гоблины, тролли и им подобные переделки последующей антитезы светозарных ангелов в высотах и черных дьяволов в подземном аду.

Мифологии, в которых альвы или ши играли значащую роль, с незапамятных времен делили их на злых, доброжелательных и враждебных, на круг Сили и круг Ансили.

…

Сравнительный анализ показывает высокую достоверность предоставленной в распоряжение экспертов записи рассказа объекта Таможенник' о военных действиях между так называемыми 'светлыми эльфами' и людьми. Рассказ объекта практически полностью соответствует дошедшей до наших дней легенде о племенах богини Дану.