Глава 24 Дуновение…

20 августа 1941 г. Утро в пуще.

Холодный, мертвенно бледный утренний туман, густой вуалью укутывающий поблескивающие капельками росы стройные стволы деревьев, медленно таял под первыми робкими лучами солнца, с трудом пробивающимися сквозь густые кроны. Утреннее потягивание уснувшего леса, неуверенное чириканье топорщащих перья от холода птах. Звенящие алмазы капелек влаги, переливающиеся на протянутой к небу ветке орешника, испуганно дрогнули и холодным безжалостным водопадом рухнули вниз. Бесследно канув в толще мшистого ковра, устилающего землю. Свидетель и виновник краткого мига полета капель с какой-то усталой грацией, видимо по привычке, передернул плечами, пробуждаясь из состояния, больше похожего на сон наяву. За несколько минут до этого его укутанная в листву фигура беззвучно скользила в полумраке пробуждающего леса, не оставляя следов и являясь на взгляд стороннего наблюдателя тенью, сотканной из клочков тумана, листьев и обрывков сна.

Усталый и вымотанный дроу возвращался домой. На первый взгляд затерянную в дикой пуще маленькую полянку с кострищем, кухонный навес и пару импровизированных лавок из неошкуренных бревен сложно назвать домом. Это, конечно, если не принимать во внимание темные, до сих пор исходящие теплом стен коридоры, спускающиеся глубоко под землю. Самозваный Глава Дома Риллинтар, как настоящий дроу, жил в норе, но не в сырой и мрачной норе, в которой нечего есть и не на что сесть. А в мрачной, сухой и очень даже удобной. Во всяком случае, запасы мебели по заказу Ссешеса Дух чащи обеспечил. Так что на взгляд самого дроу это место было именно домом. Знакомая темнота и тишь коридоров, гулкое эхо, отражающееся от стен и свободно гуляющее по паутине освобождаемых от остатков грунта проходов. Все это было так по-домашнему уютно, что дроу уже не раз неосознанно кидал заклятия обнаружения ловушек.

…

Не получилось, и Ллос с ними. Попробуем подойти к проблеме с другого края. В любом случае до весны в самом пессимистичном раскладе военных действий рычагов давления у Дома СССР на Дом Риллинтар не будет. Кроме устранения меня любимого. Но в этом случае они получают махонький подарок в виде недружественно настроенного Духа Чащи. И, для того, чтобы понять, кто или что это такое, и чем грозит, у хумансовских аналитиков просто нет ни времени, ни данных. Со временем ни у меня, ни у Москвы запаса практически нет. Не уверен, что появление кусочка страны чудес в немецком тылу слишком уж повлияло на ход истории, даже с учетом последних диверсий на путях сообщения и поставок алхимических препаратов. Максимум, к чему это все привело — небольшое замедление немецкого наступления. Из этого можно сделать вывод о том, что пока СССР просто не до меня, но в будущем возникнут как минимум две узловые точки: первая — во время обороны Москвы и общей паники, охватившей руководство, могут попытаться последовать классической мысли «Да не достанься же ты никому!» и отправить ликвидаторов. Вторая — в случае положительного развития весенней кампании, фантастического везения и выхода частей Красной армии к границам Пущи, возможна попытка захвата, плавно переходящая в попытку устранения при неудаче первоначального плана. Именно поэтому необходимость держать за спиной дубинку поувесистей становится все более и более жизненной. Хочется, конечно, и рыбку… и косточкой, того — не подавиться. Мозг уже пухнет! С одной стороны, интеграция или сосуществование в человеческом обществе стратегически необходимы. Тот, кто сказал, что друга нужно держать близко, а врага еще ближе, несомненно, был гением. С другой стороны — самолично вешать себе на шею ошейник? Все существо восстает против такого. Даже шелковая, удавка все равно остается удавкой. Но по-другому просто не получится — рано или поздно хумансы додумаются до атомных игрушек, и тогда в проигрыше останутся обе стороны.

Задумавшись над этой проблемой, не заметил, как остановился и уже минуты полторы пялюсь на ветку орешника. С отрешённым видом ковырнул когтем кору и на автомате отшатнулся от холодного душа из утренней росы. Бррр!!! В общем, что противопоставить в случае глобальной бойни «все против всех», в загашнике имеется. Только вот не хочется этого делать, очень не хочется. Стратегическое окно этого средства составляет примерно два-три года. Позже его применение ничем хорошим по отношению к Дому Риллинтар не закончится. Пока две противоборствующие силы заняты друг другом, распространение с перелетными птицами немного модифицированных «частичек жизни», как высказался Леший, по территории земного шарика в принципе осуществимая задача. Списать эпизоотии на стихийно возникшее в биологическом котле африканского континента новое заболевание и таким образом прикрыть начальный период распространения, конечно, можно. Только вот если правда когда-нибудь всплывет… Да и с вирусами Дух Чащи по его собственным словам работать так и не научился, бактерии еще куда ни шло, хоть и с трудом, большим трудом, практически методом высокохудожественного научного тыка. Плюс для опытов биомассу где-то брать придется и, скорее всего, в значительных количествах. В общем — тот еще геморрой…

Ндааа… Зря я вообще вылезал из тени. Получил на свои длинные уши проблемы в отношении руководства Дома СССР. Даже объяснять смысла нет — индивидуализм в этом обществе не особо приветствуется. В головы хумансов еще не скоро по капле просочится еретическая мысль о том, что Власть для мага и Власть в понимании управленческой верхушки человеческого Дома — это два разных определения. И личное могущество, путь к которому лежит сквозь тернии открытий, ошибок и откровений, пьянит гораздо сильнее и слаще. После определенного порога маг уже самодостаточен и неуправляем. Именно поэтому в человеческих королевствах существуют магические гильдии, мертвой рукой сжимающих любые ростки индивидуальности. Впрочем, в эльфийском и темноэльфийском обществе поступают практически также, только удавка помягче и более незаметна — магическая клятва верности, приносимая при начале обучения, держит гораздо сильнее кандалов из хладного железа.

Способы обойти клятву, конечно, есть, за многие тысячелетия пытливые умы, пойманные в сети общества, придумали их немало. Но практически все из них ведут или к утере Дара, или к перерождению организма. Не с пустого места гильдии так ненавидят личей и с неохотой обучают некромантов.

Вот и получается, перспективы развития — сумасшедшие. Но для их реализации необходима научная школа, позволяющая собрать в горсть все обрывки знаний, наполняющих мою голову, и сделать на их основе рывок, оставляющий за бортом догоняющих. Критически оценив ситуацию, уже давно пришел к выводу, что при своем текущем уровне даже на подмастерье не тяну. Так — недоучившийся ученик. Базис знаний практически отсутствует, только практические навыки без теоретической привязки. Выезжаю только на смежных областях и стыке человеческой науки и магии. Но такое состояние не может длиться вечно. Ведь люди любопытные и пронырливые создания, рано или поздно, с моей помощью или без неё, все равно получат в свои загребущие руки такую силу, как Магия. И уж тогда — даже с такой серьезной форой и краплеными картами в виде длительности жизни — боюсь, уже через два-три столетия догонять буду уже я.

Поэтому и считаю, что если уж не можешь прекратить грядущие перемены — возглавь их. И тогда! На что способны пытливые советские инженеры, на одном голом энтузиазме изобретавшие, собиравшие и запускавшие в серию удивительные конструкции, поражающие весь остальной мир даже после развала СССР. Ведь неспроста посол Японии озвучивал вроде бы заманчивое предложение — купить базу данных отказов по авторским свидетельствам. На что ему показали хорошую такую, упитанную дулю. И правильно, кстати, сделали — в этой шелухе и отработке мыслительных процессов всей великой страны до сих пор скрываются никем не оцененные бриллианты, ждущие уверенной хозяйской руки, чтобы засиять на небосклоне, удивляя окружающих.

Деньги, слава, власть… все это лишь костыли, подпорки, помогающие карабкаться по крутой пирамиде, постигая самый коварный и желанный наркотик… Тот, что заставляет дрожать от вожделения кости личей, чешую драконов, мягкие, кажущиеся неопасными пальцы хумансов — Знания! Только знание, в какой бы форме оно не представлялось, оправдывает столетия существования, зовет к новым свершениям и горизонтам. Облекаясь в тома трудов и исследований, весомым подтверждением Величия и Страсти, ложится в закрома разума.

…

Почему-то надолго застывший у всё того же отдельно стоящего побега орешника дроу откинул капюшон и медленно, с наслаждением потянулся. Маска задумчивого недовольства, еще недавно проглядывающая сквозь показное спокойствие на застывшем лице, медленно сменилась на осторожную, чуточку сонную улыбку. Густой утренний туман, обеспеченный близостью грунтовых вод и находящимся неподалеку болотом, уже давно растаял под утренними веселыми лучиками солнца, заставляющими дроу немного недовольно морщится, и поэтому мелкие, сияющие драгоценными камушками, капельки росы праздничными искрами расцветили окружающее. Может, поэтому, а может, и из-за бессонной ночи, похоронившей результаты многодневных трудов, Ссешес не сразу отвлекся от окружающего утреннего великолепия на тихие, практически неслышимые шаги. Стелющаяся мягким шагом ВаСю медленно, как будто неохотно, приближалась к дроу. Пробивающиеся сквозь кроны пятнышки света скользили по затянутой в шелковое платье фигуре, пробивались сквозь воздушную копну волос и подсвечивали темные кончики прядущих в неуверенности и страхе ушей. Напряжение, буквально витающее вокруг кицуне, было практически видимым. Оттенки каких только чувств не мелькали в глубине напряженных, внезапно ставшими незнакомыми, глаз. Взгляд сам собой задерживался то на учащенно бьющейся жилке, чуть проступающей на мраморной белизне кожи, то на тонких изящных пальцах, нервно теребящих короткий подол. Шаг… еще один… и вот друг перед другом в окружении звуков просыпающегося леса застывают две фигуры… И воздух гудит в предвкушении еще не сказанных слов… и затихает шелест листвы… только какая-то птаха во внезапно наступающей тишине как будто по инерции подавилась сдавленным чвирком…

…Преждерожденный муж, недостойная ищет защиты и покровительства…

Бездонные колодцы наполненных алым огнем глаз замирают, стремясь вобрать в себя распростертое в странной коленопреклоненной позе существо… Внимание само собой перескакивает с опущенных в покорности плеч, скользит по обнаженной шее, волнам откинутых в сторону волос и склоненной голове с поникшими еще недавно задорно торчащими ушами. И за бесчувственными зерцалами души невидимый для окружающих безумный хоровод мыслей набирал свои обороты…

«С добрым утром, садоводы-огородники»! Довольно точно выбранное время. Впрочем — как и ожидалось… Ну что ж, одной проблемой больше, или меньше, как посмотреть. С одной стороны — креатура Духа Чащи. С другой, неизвестно, что у нее с памятью — восстановилась или нет? Пока ей очень удобно не высовываться — на первом краю маячу я и собираю все шишки. Так она имеет возможность, в случае негативного развития ситуации, раствориться в тенях. Упускать такую возможность увеличить силы Дома практически вдвое просто нерационально. Так что если в Доме Риллинтар был только один маг — да и то не уверен, можно ли убирать кавычки, то теперь их как минимум двое, а это уже хоть что-то. Только вот, девочка, на защиту и покровительство, конечно, надеяться ты можешь, но Высокую клятву я с тебя стрясу, а после нее и о большем поговорить можно будет.

— Ты просишь покровительства и защиты… Дом Риллинтар согласен предоставить их тебе. — Сухой задумчивый голос дроу звучал отстраненно и безжизненно. — Но только в случае вступления в его ряды. Защищать и оберегать существо, лелеящее независимые планы, не входит в сферу интересов Дома…

Короткая пауза, не более одного вздоха, и под сводами леса звучит фраза, заставившая склонившуюся кицуне вскинуть голову и скрестить кинжалы взглядов с возвышающейся над ней фигурой.

— Или клятва подчинения.

— Нет! — Скрежет столкнувшихся взглядов был столь силен, что, казалось, еще чуть-чуть и он будет слышен в реальном мире. В беззвучном противоборстве, превратившем реку времени в застывший кисель, куда-то делась тихая застенчивая девушка, склоняющая взгляд и избегающая конфликтов. Оскалившийся хищник, защищающий свою территорию, вот это определение было бы ближе всего. Только вместо ожидаемого ответного оскала на лице Ссешеса медленно проступила странная, практически невозможная для дроу улыбка, чуточку ехидная, но вместе с тем добрая, обезоруживающая улыбка. Как будто говорящая, что все идет по давно уже рассчитанному плану.

— Сё Высокая Клятва! Новую дщерь свою хранить и защищать, всей силой Дома, тьмой и эхом пещер, текущей кровью и последним дыханием, до конца времен…

…

«Сей муж, обласканный Небесами, несравненен в чести своей и благородстве. Принять недостойную равноправным членом клана, сколь великая честь оказана мне сегодня. Несомненно в сей час Небесный владыка обмакнул перо феникса и начертал иероглиф счастья на яшмовой скрижали. Верная служба недостойной будет лишь слабой наградой столь благородному покровителю и защитнику».

…

— Ну что ж. Теперь уже как члену дома даю тебе развилку вариантов твоего дальнейшего будущего.

Первый — ты присоединяешься к моему Дому, занимая должность матроны. Это весьма высоко. Ты будешь второй после меня. В той мясорубке, что приближается, я не могу гарантировать твоё выживание, но обещаю в случае чего жестоко отомстить. — Беловолосый мрачно усмехнулся. —

Второй — Я делаю тебе несколько полезных артефактов, затем инсценирую твою гибель. — кицуне удивлённо моргнула. — Ты исчезаешь. Ты свободна бежать куда захочешь и делать что угодно, только не обнаруживай себя. Скрывайся около столетия, потом тебя, скорее всего, перестанут искать. Рекомендую бежать на запад, на востоке будет неспокойно. — дроу чуть отвернулся от падающего в глаза лучика солнца. — В порядке просьбы, которую ты можешь выполнять, а можешь и нет: я дам тебе список людей, которых желательно устранить. Можно им устроить несчастный случай, но лучше всего — обернуть дело так, чтобы выставить то, чем они занимаются, лженаукой и шарлатанством, чтобы долго никто не пошёл по их пути. Мне не нравится мир, в котором они достигнут успеха.

Дроу сделал паузу.

— Третий… В этом случае, — дроу взглянул на кицуне в упор. — я обещаю убить тебя быстро и безболезненно. Учитывая твоё наиболее вероятное будущее в третьем варианте, это лучшее, что я могу для тебя сделать. — кицуне непроизвольно сглотнула.

Дроу одним резким рывком поднял ВаСю на ноги.

— У тебя есть день, чтобы принять решение. — сказал он, разворачиваясь и направляясь к лагерю.

20 августа 1941 г. Утренние хлопоты Сергеича.

Каким только не видел старшина этого самого дроу: злого, щурящегося от плохо скрываемого удовольствия, еле стоящего на ногах от усталости или ранений. Зевающим во всю свою зубатую пасть и сонно пошатывающимся — впервые. Застыв у котелка с зажатой в руке знатной щепоткой черного чая, не успевшей направиться по назначению до явления Ссешесу народу, Сергеич с известной хитринкой промолчал, подавив первый приступ любопытства. Ход мыслей старшины был примерно такой — «Если захочет, сам расскажет. Ну а на нет и суда нет». Снижение любопытства было обеспеченно московскими гостями в полной мере. Убеленному сединами старому вояке после недавнего визита уже ничего не хотелось, ни тайн, ни открытий. Именно поэтому, поприветствовав дроу, Сергеич продолжил священнодействия по приготовлению походного чая — «С дымком».

— Доброго утра, командир.

Утренний, густо заваренный чай, приготовленный в походном котелке, так ценимый охотниками, ролевиками и просто любителями многодневных походов. Особую пикантность этому божественному напитку обычно придают плавающие в нем хлопья пепла, сосновые иголки и повальное сонно-похмельное состояние чаёвничающих. Но последнее не в нашем случае. Хотя…

— Хорошее пожелание. Надеюсь, оно будет таким для всех, кроме наших врагов.

С этими словами дроу уверенно занял левую половину придвинутого к кострищу бревна, играющего роль импровизированного дивана, скамейки, лавки, игрушки для заточки драконьих когтей — нужное подчеркнуть. Протянув руки к ласково потрескивающему костерку, уютной волной тепла отгоняющему утреннюю прохладу и сырость, Ссешес умиротворенно прикрыл глаза и тихим тоном, совсем неподходящим к смыслу речи, задал вопрос:

— Чем Иванов за горло взял?

Вскинувшемуся было старшине, сперва явно хотелось ответить что-то не особенно лицеприятное, но усилием воли он сдержал уже готовые вырваться слова. Только зло хмыкнул и, вооружившись удобной веточкой, принялся поправлять разбежавшиеся из кострища угольки.

— Родственники? Или…

Поникнув плечами, старшина устремив взгляд в глубину пышущего багрянцем костра, усталым, глухим голосом ответил:

— Попытался… Мне то что, старому бобылю. Ни семьи за душой, ни родичей, только могилки под Псковщиной. Ребят вот жалко…

Ссешес поставил локти на колени и, положив подбородок на сцепленные пальцы, скучающим голосом принялся излагать свою позицию.

— Ну а что ты от агента дома хотел? Работа наказующих тоже не сушеные слизни. Особенно у вас. Я тут Иванову одних излишне любопытных подарил. В упаковке можно сказать. Слишком они устремлено в этом районе шуршали, как стайка гоблинов вокруг дохлого драуга. И хочется и укусить страшно — вдруг просто спит. — улыбка, немного кривая от неудобной позы, промелькнула на лице дроу, с каждым мгновением принимающем всё более сонное выражение. — Так в этом отряде, не поверишь, больше половины предателей твоего Дома. Я еще тогда чуть не свихнулся — без помощи пожирателей разума столь массово обойти клятву Дому практически не возможно. Да и то, слава Ллос, даже в этом случае бездушные марионетки умирают максимум через пару дней. Так оказалось, что у вас понятие клятвы на верность Дому конечно существует. А вот механизмов её обеспечения, кроме усердной работы клана наказующих и страха перед мощью Дома, нет. Вообще нет! И как вы так живете?

Не отвлекаясь от слежения за костром, Сергеич вроде как безразлично спросил:

— Ну а у вас там, что не так?

— Хм… тоже самое спрашивал Иванов. — при этих словах Ссешес еще раз зевнул и часто заморгал, пытаясь согнать выступившие от зевка слезы. — Всё просто. Есть несколько видов магических клятв, непосредственно привязанных к аурам соклинающихся. В зависимости от степени контроля различают Низкую и Высокую клятву. Так что если низкую клятву можно и нарушить, правда, с проблемами для здоровья, вплоть до смертельных. А вот после Высокой, даже подумать о её нарушении не получится. Она в само базовое ядро разума встраивается. Так что у нас проблем с верностью членов Дома обычно не возникает. И новых членов в Дом принимают только под Высокую клятву. Леший вот, да и ВаСю тоже. Dalharen еще только предстоит, если заслужит. А вот с вами сложнее. Иванову по поводу переуступки ваших клятв я уже вопрос задал. Да только…

— Да я понимаю, что после плена, да и чудес всех этих, веры нам никакой. Теперь долго нервы трепать будут. — обреченно махнув рукой старшина, добавил. — Да что уж там… Сходил бы ты командир поспал. А то так и челюсть недолго вывихнуть.

После такого предложения Ссешес титаническим усилием сдержал зевок и сделав каменное выражение лица выдал ЦУ:

— Сегодня вечером идем в рейд. Иду я и твоя парочка — Юра и Гена. Подготовь запасы на пару дней и выдай парням немецкие карабины и запас патронов. Остаешься за главного над хумансами. За периметр не беспокойся — Дух Чащи прикроет. По Иванову, на будущее — в конфликт не вступай, а что рассказывать — решай сам, вроде не дурак. Он или подобный ему нас еще не раз посетят. Олегу скажи, чтобы работал со своим радио прямо из лагеря — так будет для него безопаснее. По ВаСю — её просьбы воспринимай как мои.

После паузы в речи дроу, старшина вставил свой вопрос:

— Так она же по русски…

Улыбка всплывшая на лице Ссешеса прервала вопрос на взлете.

— Об этом ты лучше с ней сам побеседуй. Я спать. Проснусь ближе к закату.

Зажмурившись, а потом, резко раскрыв глаза, дроу поднялся, помотал головой в попытке отогнать неотвратимо надвигающийся сон и медленным шагом направился в сторону входа в подземелье…

…

Большие каменные колокола огромного храма Паучьей Королевы возвестили о начале нового обряда. Звон пробудил его от транса. Мучительного транса, застилающего разум чудовищными, нереальными картинами, наполненными странными, искаженными образами, просто не имеющими права существовать в реальном мире. Какие-то обрывки… Впрочем — не важно… Именно поэтому звуки и образы окружающего мира не сразу пробились сквозь марево кошмарного сна, все еще застилающего окружающее.

Черный шелк кожи, сливающийся с окружающей темнотой и тихий шелест спадающих на пол одежд. Тончайшее, практически неразличимое ощущение прикосновения кончиков когтей, заставляющее появившиеся на коже многочисленные стаи мурашек усердно маршировать по позвоночнику. Мгновение узнавания, растянутое на годы, столетия, проносящиеся перед взором. И как следствие — панический рывок со ставшего вдруг предательски мягким ложа.

Вскочить, обливаясь холодным потом… Скорее, еще скорее! На колени! И замерев, перестав дышать, ожидать своей участи. Ибо не живут долго те, кто стал причиной недовольства, или не дай Ллос, гнева Valsharess.

Ожидание шороха разворачиваемого змееязыкого кнута, ставшего любимейшим из орудий когда-то пятой из семи дочерей верховной жрицы Йвот-Линид, причиняло как бы не больше страданий, чем его утонченные ласки, поцелуи ударов, заставляющие мышцы тела жить своей собственной жизнью, содрогаясь в конвульсиях боли.

Любая из высших жриц или матрон сиятельных Домов является экспертом в причинении боли и смерти, они считаются наиболее жестокими из всех существ, населяющих Подземье. Это также внешний признак убеждений, сердце их культурного развития. Боль, причиненная старшему, является необходимым средством в конце пути. Боль, причиненная подчиненному, не важна, поскольку подчиненный не важен. Дроу жестоки лишь частично, поскольку они буквально не видят никакого различия между пыткой, подгоняющим лошадь ударом хлыста, заставляя ее идти быстрее или ремонтом садового инвентаря. Боль и страх можно рассматривать как цемент, скрепляющий общество дроу.

Этот философский фундамент — результат деятельности самого общества, в котором каждый вечно интригует в желании получить большую мощь чем другие, или чтобы сдерживать других в получении власти над тобой. Это паранойя, каждое слово и поступок должен быть тщательно изучен и проверен на предмет скрытой угрозы. Все, несомненно, ожидают обмана и предательства во время сделки, это сильно распространено, особенно среди жриц Ллос и Матерей благородных Домов. Лавочник замышляет уничтожить конкурентов и, например, подставляет их под гнев жриц Ллос. Солдат ослабляет доспехи товарища в надежде, что его смерть в бою даст ему повышение. Приближенный слуга просит рабов отравить госпожу, а затем убивает рабов вместо обещания даровать им свободу… Жестокий, но вместе с тем совершенный механизм самоорганизации социальных уровней. Обеспечивающий тот уровень социальной напряженности в обществе, который никогда не приведет ко всеобщему восстанию или волнению черни. Всё просто — если ты недоволен своим местом в иерархии Дома — устрани или подставь вышестоящего и займи его место. Этика общества дроу, «Этика тишины» как её еще можно назвать, позволяет это… Есть только два условия — не попасться во время убийства и эффективно выполнять социальные и экономические функции устраненного…

Лучшая из лучших, чьи игры не раз удостаивались благосклонного взгляда Богини, владычица Седьмого Дома…

Мгновение за мгновением, падающие на весы… Капля, бегущая по антрацитово-черной коже виска, меняющая направление из-за бешено пульсирующей жилки, как будто вот-вот готовой прорваться и оросить окружающее радугой крови, черной из-за недостатка освещения… Ощущение медленного, как будто во сне, прикосновения узкой, исполненной изящества и неги, ладони…

Из-за полированных хрустальных окон доносились звуки суеты темных улиц, крики лавочников и торговцев рабами сулили обман или готовность быть обманутыми их собственными клиентами. А внутри укрепленного алькова, за толстыми, не пропускающими ни звука, обитыми железом дверьми, происходило странное, нереальное действо, заставляющее его разум корчится в судорогах страха, непонимания, отвращения и как это не странно наслаждения…

Острые коготки, поблескивающие в полумраке чернью полировки, скользящие по шелковой поверхности кожи… Легкие, кажущиеся воздушными, прикосновения губ и заслоняющий окружающее звук дыхания…. Вдох… И тонкая линия чертит руну страсти на обнаженной груди… Выдох…

И ожидание обжигающей боли начинает все больше и больше перерастать в мертвенный вал страха — нет, ужаса, захлестывающего сознание. Доброта и необычность поведения Матроны завораживали и заставляли вздрагивать от каждого прикосновения. Мягкие прикосновения женских губ горели на теле выжженными клеймами. Манящий красный язычок, казалось, прикасается непосредственно к поверхности души, заставляя ее сжиматься и пульсировать. С каждой секундой, с каждым мгновением, падающим подобно острым булыжникам в озеро разума, волна паники, охватывающая всё естество дроу, все более и более нарастала. Дыхание становилось все более прерывистым, и на серой от страха коже выступили первые капли холодного, как сама смерть, пота.

Ощущение неправильности, нереальности происходящего, подхлестываемое ужасом, сжимало горло, заставляя глотать вдруг ставший вязким, как кисель, воздух. Гаснущее зрение нанесло рассудку последний «cup de grace» и с диким криком, покрытый мурашками страха, глава Дома Риллинтар буквально взлетел с пропитанного холодным потом дневного кошмара ложа…

Перед его взором медленно гасла, затираемая видом окружающих стен, добрая, чуточку робкая улыбка, светящаяся от нежности.

…

— Фуух… Пытаясь унять бешено стучащее в груди сердце, и кое-как успокоиться я присел на корточки и прислонился затылком к покрытой оплавленными выступами стене. Да что там присел — скажу начистоту — сполз. Ноги не держали абсолютно. Да и колотило так, что если бы взял в руку стакан с водой — до рта бы не донёс. А если бы донёс — повыбивал бы половину кусалок.

— Нихрена себе кошмарики!

Привычное, чуточку глуховатое из-за шелковой занавеси эхо подземных коридоров вторило моим словам. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов и кое-как добился того, что образы навеянные кошмаром, начали потихоньку отступать. Это же надо, чтобы такое приснилось? Нет, я абсолютно не против эротических снов. Даже за. Можно сказать, хоть какая-то разгрузка. Но чтобы вот такое приснилось — не будь у меня такой экстравагантной расцветки волос — проснулся бы седым. Самыми страшными были не плети, не предчувствие пыток, коими так любят разнообразить свои постельные игры жрицы Ллос… Нееет… То что выбросило меня из сна и заставило покрыться холодным потом было гораздо страшнее. Ведь то, чего мы не понимаем, всегда страшнее хоть и опасного, но изведанного и практически родного… Поведение Valsharess было непонятным и от этого еще более страшным. В моем кошмаре матрона тёмноэльфийского Дома вела себя… Да как женщина хуманс она себя вела! У меня от её улыбки чуть душа в пятки не убежала, громко подвывая от ужаса. Уж поверьте, зная этих с… солнышек и видя такую улыбку — в голову приходит только мысль о том, что лучше будет забить себя насмерть вантузом об стену — выйдет в разы безболезненней, быстрее и менее кроваво.

Неземная робкая улыбка, искрящаяся от любви… Улыбка, расцветшая на антрацитово-черном лице, совершенном настолько, что оно больше напоминает скульптурную маску. Именно это было страшнее всего. Часть меня, принадлежащая ранее дроу, просто выла от ужаса, стоило только сконцентрироваться на воспоминании этих зовущих чуточку припухших губ… зовущих… нет — требующих поцелуя…

Кое-как пришел в себя. На всякий случай ощупал тело руками и внимательно осмотрел свою каморку. А то знаем мы такие кошмары. Но нет — ВаСю не наблюдалось. Да и снятие эльфийского маскировочного костюма — еще то муторное дело. Проснулся бы в любом случае. Я ведь, как с Сергеичем договорил, так прямо в нём спать и завалился. Может быть, кстати, из-за него меня кошмары и мучили. Или все же ВаСю? Пока предавался таким размышлениям, на автомате выбрался на поверхность. А там как раз вся честная компания, даже Дух Чащи приперся, сидит со старшиной о чем-то с вдумчивым видом разговаривают. Судя по всему — о чем-то очень интересном — так как все остальные к этому разговору очень заинтересованно прислушиваются. И ВаСю вон в уголке примостилась. Ушами ворочает. Как её старшина уговаривал платок одеть, когда москвичи заявились — это еще та картина была. Так что теперь отрывается. Ну что — прерву идиллию? Мне сегодня еще кроме сборов и организационных вопросов необходимо услышать один ответ и получить чуток так необходимой в нынешних условиях информации.

Не успел сделать и пары шагов, как в мою сторону развернулось сразу две головы, Духа чащи и ВаСю, ну кто бы сомневался. У первого уши во весь лес, а у второй только с ладонь длинной. Но оба любопытные, не были бы разных биологических видов — сказал бы что родственники.

— Доброго вечера и ночи.

В ответ разнеслись нестройные пожелания хумансов, сонное чириканье дракончиков, басок Лешего с его классическим 'И тебе Глава. и звонкий девичий голосок, заставивший человеческую часть присутствующих пораженно замереть:

— Здравствуй… — Взмах длинных ресниц, на секунду заслонивших прикрытые в приветствии лучащиеся весельем глаза и медленный наклон головы, заставивший качнутся копну волос собранную, вопреки обыкновению в сложную прическу. — Князь мой.