"Выбери меня" - читать интересную книгу автора (Маккинли Эллис)

Элис Маккинли Выбери меня

1

– Алло, Марта? Мы едем к тебе, готовь фанфары.

– Ко мне? – Девушка опешила. – Но за… – Она хотела спросить зачем, но вовремя спохватилась, поняв, что это было бы уж совсем невежливо.

Однако Юджин слишком хорошо знал свою младшую сестру.

– Хотела узнать зачем? Уговорить тебя быть на нашей свадьбе. Ты ведь собираешься завтра слинять на целый день к своим лошадям? Я правильно понял?

Марте не хотелось признаваться, но Юджин действительно понял все верно.

– Карен со мной. – Он старался придать голосу невинные интонации, но Марта уже чувствовала, что эта внешняя простота обманчива. – Общими усилиями мы надеемся затащить тебя на наше бракосочетание. Я не переживу, если ты не придешь.

– Ладно, я вас жду. – Ну что можно ответить после таких сердечных излияний?

– Вот и отлично.

Марта повесила трубку. Проторчать целый день на скучнейшем мероприятии, от одной мысли о котором волосы на голове начинают шевелиться, да еще в воскресенье! Потратить выходные на глупую болтовню, поедание пирожных и хождение из стороны в сторону по лужайке у дома брата. Марта вздохнула и опустилась на диван. Прощай отдых! А она хотела уехать к подруге в деревню, покататься на лошадях, поудить рыбу, посидеть у костра… Впрочем, не последний же день живем на свете, Кейн никуда не денется, ее предложение останется в силе, а брат женится только второй раз в жизни. Надо уделить ему внимание. Значит, придется потерпеть.

Раздался звонок в дверь, Марта пошла открывать. На пороге стояли Юджин и Карен. Брат обхватил невесту, которая была ниже его почти на голову, за плечи и шагнул в квартиру.

– Итак, мы приехали, чтобы ты не исчезла завтра с нашей свадьбы, как Золушка с бала у принца.

– Да-да, – поспешила вставить Карен. – Очень бы хотелось тебя лицезреть.

Они прошли в комнату. Марта тоскливо посмотрела им вслед и захлопнула дверь. Ее не покидало ощущение отстраненности. Отстраненности от их счастья, от их мыслей, от всего, что привязывало к жизни этих двоих. И в то же время брат после смерти матери оставался самым близким человеком. Они могли по месяцу не созваниваться, не видеть друг друга, и Марта все равно чувствовала странное единство, тесную связь, словно кто-то натянул между ними невидимую нить.

При этом невозможно было найти чего-то хоть сколько-нибудь материального, что могло бы выступать в качестве общего элемента. Юджин обожал технику, электронику, тащился от дорогих машин, а Марта никогда не испытывала особенной любви к механизмам, считая лошадь лучшим средством передвижения всех времен и народов. Брат любил эффектно, дорого одеться, все в его костюмах всегда было подобрано тонко, вплоть до носков. Если посчитать количество свитеров, которые он покупал в год для разных целей, то, пожалуй, хватило бы на роту солдат. Марта была не такая. Во-первых, она терпеть не могла новые вещи. Только свои родные старые, поношенные. Или чужие поношенные. Но не новые. Новая вещь наводит тоску, она неживая, не согретая ничьим теплом. Поэтому Марта, имея неплохой годовой доход, предпочитала покупать одежду в магазинах для бедных. Во-вторых, она не признавала неудобные вещи, не понимая, как Юджин выдерживает по пятнадцать часов в сутки в брюках и пиджаке. Как Карен может носить облегающие узкие платья, в которых ни сесть, ни встать. Как вообще можно ходить в чем-то, что сковывает движения и лишает свободы действий? Гардероб Марты состоял из джинсов, свободных рубашек, спортивных костюмов, маек. Ничто не должно мешать человеку наслаждаться жизнью, тем более одежда. А внешний вид… Бог с ним. Если Юджину было просто физически необходимо всегда находиться в центре внимания, то Марта, напротив, делала все, чтобы ее замечало как можно меньше народу, стеснялась пристальных заинтересованных взглядов и вообще старалась держаться подальше от толпы.

Список разногласий, расхождений во взглядах можно было бы продолжать до бесконечности, и все равно Марта чувствовала, что Юджин ближе многих людей, которые во всем с ней соглашаются. Порой они могли, находясь в одной комнате, не говорить по нескольку часов кряду, занимаясь каждый своим делом, как чужие, но… Марта давно перестала искать определение своим чувствам, они получили короткое и емкое название «брат».

И вот теперь этот самый брат со своей невестой прошел в комнату, а Марта все еще стояла в коридоре у закрытой двери.

– А мы уже думали, что ты сбежала. – Юджин выглянул из-за сетчатой занавески, отделявшей прихожую от гостиной.

– Это я задумалась, – улыбнулась в ответ Марта, проходя в комнату.

– А уже есть о ком? – тут же спросила Карен. Она сидела в кресле возле телевизора и листала журнал о лошадях.

– Нет, что ты, меня интересуют только жеребцы, но не самцы моего вида, – парировала Марта в расчете свести на шутку больную тему. – Кофе?

– Спасибо, нет. Мы на минутку. – Юджин расположился на ручке кресла рядом с невестой.

– Не уходи от темы. – Карен отложила журнал и улыбнулась. – Итак, когда у тебя появится хоть кто-нибудь?

– Если тебя устроит, то могу завести собаку. Даже назову ее, как ты скажешь, – засмеялась Марта. – Милого такого спаниеля, который будет приносить тапки и будильник.

Карен кивнула.

– Хорошо, тогда парня заведешь в качестве приложения к собаке.

– Ты же знаешь, что он мне не нужен.

Карен была просто одержима идеей выдать Марту замуж. В ее представлении женщина в двадцать пять уже ассоциировалась с кучей детишек, фартуком и загородным семейным отдыхом. Самой Карен только исполнилось двадцать два, и, хотя Юджин был на девять лет старше ее, они обещали стать прекрасной парой. Тем более что брату не повезло с первой женой. Берта с первого взгляда не понравилась Марте, а потом выяснилось, что Юджин ошибся в ней, за что и поплатился половиной семейного состояния. С Карен все обещало быть иначе. Энергичная, деловая, любящая общее внимание, она являла собой тип современной женщины, которая успевает везде и всюду: устраивает личную жизнь, делает карьеру. Юджин просто млел и таял от нее, и не без оснований: они идеально подходили друг другу. Марта уже видела их вместе, танцующих на светских приемах и балах. Эта пара будет производить фурор везде, где захочет появиться. Вот только как втолковать им, что подобная жизнь не всем по вкусу. Юджин считал сестру слишком закомплексованной, старался таскать с собой на разные мероприятия, где она могла бы познакомиться с молодыми людьми, просто завести пару хороших подруг. Он никак не мог понять, что Марту устраивает уединение. Не потому, что она боялась людей, не потому что была против серьезных отношений с мужчинами, не потому, что не хотела семьи вообще. Хотела, но не сейчас. Потом, когда-нибудь потом. Марте все казалось, что время еще не пришло. Не хотелось никого впускать в свой мирок, отгороженный от внешнего мира тонкими стенками.

– Давайте не будем о моей личной жизни, – серьезно произнесла Марта.

– Хорошо, – закивал Юджин. – Тем более что мы торопимся. Еще столько дел. Надо заехать в церковь, надо позвонить Джейсону, надо заглянуть на работу к Эйприл, потому что она не знает, куда нужно заехать за Грависами. Дай бог управиться до ночи. Короче, завтра в десять утра мы венчаемся и хотим, чтобы ты присутствовала. Пожалуйста.

– Да, – поддержала его Карен. – Посмотришь венчание, пообедаешь с нами, это около пяти вечера, и на такси доберешься домой.

Марта не смогла сдержать тоскливый вздох.

– Или можешь уехать сразу после венчания. – Юджин пошел на уступки. – Но я хочу видеть тебя хотя бы в церкви. Марта, во всем мире у меня всего двое близких – ты и Карен. Остальные так, для массовки. Куча приятелей, знакомых, был один друг, но и тот уехал в Штаты. Все, кто завтра там будет, только мои партнеры по бизнесу. Я им ничем не обязан, они мне тоже. Просто деловые отношения.

– Конечно, приду. – Марта улыбнулась. – Не беспокойся. Только у меня проблема с платьем. Я не знаю, что надеть. Точнее, мне нечего надеть. Не идти же в джинсах и футболке. Опозорю тебя…

Юджин, не дослушав ее, достал сотовый и быстро набрал какой-то номер.

– Алло, говорит Юджин Коуптен. Прямо сейчас мне нужен синий брючный костюм, закрытый, но не очень строгий, с зауженной талией, пуговиц как можно меньше. Желательно удобный, легкий. Туфли чуть темнее, на невысоком каблуке, тупой нос. Им в тон шляпу: не высокую, края чуть загнутые, лента в тон костюма. Сумочка… В тон туфлям и шляпе. Перчатки тонкие. Желательно светлее, чем сумочка, но темнее самого костюма. Все сейчас. Размер тот же, что и в прошлый раз. Адрес прежний. Все, спасибо. – Юджин положил сотовый во внутренний карман пиджака. – Мы уж оставаться не будем. – Он поднялся. – Поверь мне, это то, что требуется к твоим синим глазам. Будешь неотразима.

– Я так чувствую, невеста завтра останется в тени, – улыбнулась Карен, тоже вставая. – Пока.

– Пока. – Марта проводила гостей до двери. – Я обязательно приду. Не гарантирую, что дождусь обеда, но на венчании буду точно.

– Смотри, ты пообещала, – крикнул еще раз на всякий случай брат, уже выходя из подъезда.

Тишина повисла в воздухе, едва хлопнула дверь. Марта поежилась, хотя было не холодно. Она поскорее закрыла дверь и вернулась в комнату. Ладно, сейчас посыльный принесет наряд, и тогда непрошеные ощущения исчезнут. Она подошла к зеркалу и попробовала представить себя в синем костюме. Юджин знал, что сестра не терпит юбок и платьев, потому и заказал именно брюки. Знал, что Марта не любит внимания к себе, значит, нужно что-нибудь заурядное, без шика и мишуры, но со вкусом подобранное, хорошо сидящее, подчеркивающее преимущества фигуры. Марта ни минуты не сомневалась, что Юджин еще десять раз перезвонит в свой магазин с уточнениями фасона, цвета, формы и бог знает чего еще.

Что и говорить: в этом брат разбирается лучше любой женщины. Модельер по специальности, он унаследовал семейный бизнес по продаже сахара в плачевном состоянии: долги, исчерпанные кредиты, возмущенные клиенты, отвернувшиеся поставщики… Только Юджин с его неуемной жизненной энергией мог что-то выстроить на этих развалинах. За несколько месяцев после смерти отца он перешел с сахара на одежду, собрав все жалкие крохи, оставшиеся от капитала. Добился новых кредитов, поскольку удачно скрыл, что новая фирма только продолжение старой. Начал с дешевых тряпок, которыми торговал чуть ли не сам, а теперь сеть магазинов насчитывала уже пять наименований. И Марта знала, что это не предел. Сама она никогда не претендовала на долю в бизнесе, но Юджин исправно выплачивал ей часть дохода, да такую часть, что можно было вовсе не работать. Дело в том, что брат отлично разбирался в одежде, хорошо понимал, где граница между шармом и безвкусицей, легко и быстро ориентировался в моде, в перспективах ее развития, угадывая, что будут носить люди в этом сезоне, что в следующем. Да, Юджину можно было довериться в плане внешнего вида абсолютно. Куда там Марте с ее рубашками и джинсами. Если брат куда-нибудь ее вытаскивал, то одежду заказывал сам, вот как теперь.

Марта еще раз окинула себя взглядом. Да, при желании она вполне могла бы стать моделью: тонкая талия, грудь и бедра в порядке, не слишком полные, ноги тоже. Посторонний мог бы подумать, что женщина с такой фигурой не вылезает из спортзала. На самом же деле вся ее физическая нагрузка сводилась к прогулкам на лошадях по выходным и праздникам.

Она подошла к зеркалу и вгляделась в собственное лицо: прямой нос, точно вылепленный по заказу, слегка раскосые глаза – от папы-азиата. И при этом удивительный цвет – синий. Марта уже несколько раз слышала от людей предположения о том, что она носит линзы.

В дверь позвонили, и она побежала открывать.

– Здесь живет…

– Да-да, это я, – перебила она посыльного. – Заносите, пожалуйста.

Глянцевые коробки тут же были водружены на диван.

– И распишитесь за доставку. – Парень в фирменной футболке протянул блокнот, указывая клетку. – Вот здесь.

Марта расписалась и выпроводила молодого человека. Не успела она подойти к дивану, как раздался телефонный звонок.

– Алло?

– Алло, Марта? Это Юджин. Извини, но костюм тебе доставят завтра в восемь утра. Так получилось. Нужного размера не нашли в магазине, надо будет брать на складе, но я уже распорядился. Не беспокойся, положись на меня. Будь готова к восьми, чтобы сразу одеться и ехать. Машину я пришлю. Все, до завтра.

– Юджин постой, подожди…

Но голос в трубке уже заменили короткие гудки. Марта оглянулась на коробки, лежавшие на диване. А что же это такое? Чье это? Только теперь она поняла, почему посыльный ее насторожил. Ну конечно, у него была майка с эмблемой другого магазина. Но вот какого? Теперь уже вряд ли вспомнишь, тем более что она и не рассмотрела парня толком. Заглянуть в коробки, попробовать установить, откуда товар? Позвонить Юджину? Но ведь он ни при чем. Не стоит добавлять брату проблем перед свадьбой, еще не хватало ему сегодня ездить и искать, кто и где ждет этих коробок. Марта с досадой постучала костяшками пальцев себя по голове: и как она не догадалась? Ведь костюм в любом случае принесли бы на вешалке, а не в коробке. Марта присела на корточки рядом с диваном и стала рассматривать упаковку. Странно, все коробки из разных магазинов. Причем даже товар отличается: одна из-под печенья, одна из-под постельного белья… Но внутрь она заглядывать не стала. Пусть там даже бомба окажется, но в чужих вещах она рыться не будет. Ну кретинка – расписалась за чужие коробки неопределенного содержания. Марта попробовала поднять одну из них. Она показалась ей очень легкой, а внутри что-то звякнуло, словно металл ударился о металл. Скорее всего, это просто посылки, которые доставили не по адресу, тогда утром можно будет просто позвонить на почту, пускай забирают.

Марта снова принялась рассматривать коробки. Где чек, приклеиваемый обычно сбоку, если упаковка нестандартная? Где лист доставки? Ведь его всегда прикалывают степлером сверху на каждый предмет. Что за странности? Позвонить в полицию? Может, и вправду бомба?! И это металлическое позвякивание внутри. Но Марта отогнала от себя мрачные мысли: коробки были слишком легкими, вряд ли там взрывной механизм. Хотя, с другой стороны, откуда ей знать, сколько весит бомба. Сейчас их делают размером со школьный пенал, а потом дома взлетают на воздух. Нет, надо позвонить в полицию. А если там окажутся какие-нибудь сувениры? Вот будет смеху. Нет, пускай стоят до утра. Все-таки их принес человек из службы доставки или из магазина – короче, во всех таких местах любые вещи проверяют, тем более коробки.

Марта засмеялась собственным страхам. Определенно нужно выпить успокоительное. Простая ошибка, а ей уже мерещатся преступные заговоры. Это все из-за завтрашнего дня. Юджин просто не представляет, какую каторгу уготовил сестре.

Марта с самого детства была нелюдима. Нельзя сказать, чтобы она не умела общаться с людьми, вовсе нет. Просто старалась их избегать, чувствуя себя некомфортно всюду, где присутствовал кто-то, кроме нее самой. Родители пытались навязывать дочери подруг, заставляли больше времени проводить с братом, отправляли в лагеря и на детские курорты – одним словом, всеми способами старались сделать Марту более общительной. Но, увы, ничего не помогало. Психологи посоветовали оставить ребенка в покое и завести ему животное. Так у Марты появился пес Чак. Глупенький доберман, которого она любила до безумия. Бедолага вечно влипал в неприятности, был чересчур болезненным и умер спустя четыре года. Марта плакала, долго не могла отойти, но именно благодаря Чаку поняла, чем хочет заниматься в жизни. Как раз в тот год она окончила школу и поступила учиться на ветеринара.

Годы, проведенные в университете, подарили уверенность в правильности выбора профессии и настоящую подругу. Такая же замкнутая и любящая животных, Кейн в первый же день сошлась с Мартой. Больше они не расставались. Но десять месяцев назад подруга нашла свою любовь и, выйдя замуж, уехала жить в деревню с мужем. Новобрачные занялись разведением лошадей. Марта ездила к ним каждый уик-энд и не представляла отдыха лучше. Если повезет и со свадьбы удастся улизнуть пораньше… Прекрасный вечер с животными, потом костер во дворе дома и здоровый сон на свежем воздухе.

Марта вздохнула, тоскливо поглядев на коробки, и переставила их с дивана на пол. Надо ложиться спать. Пора, а то завтра можно не доехать до церкви к сроку.

Она погасила свет и поднялась на второй этаж, в спальню. Уже расстеленная кровать приглашала отдохнуть, сияя белизной простыней. Марта сбросила рубашку и бриджи, отметив про себя, что неплохо было бы снять еще и футболку, но уже на это сил у нее не осталось. Едва голова коснулась подушки, глаза закрылись сами собой. Последнее, что она увидела, была приоткрытая дверь комнаты. Забыла закрыть, ну и пускай, не вставать же теперь, успела подумать она, перед тем как провалиться в сон…

Марта открыла глаза и прислушалась. Кажется, снизу донесся какой-то шум. Или это сон смешался с реальностью? Нет, вот снова. Словно кто-то тихо разрезает скотч. Она приподнялась на локте. Опять. И еще раз. Или просто оставила окно открытым? Ноги сами опустились на пол, пальцы почувствовали холод пола. Телефон. Надо звонить в полицию. В доме кто-то есть. Хотя…

Марта встала и, нащупав брошенные на стуле бриджи, быстро натянула их, не произведя ни единого звука. Внутри все колотилось. Она прокралась к двери и неслышно открыла ее. Деревянная лестница чернела перекладинами поручней. Тихо. Доски скрипят на пятой и третьей ступенях, если считать снизу. Значит, сверху это десятая и двенадцатая. Вообще, чтобы увидеть гостиную, не нужно спускаться до конца, достаточно присесть на приблизительно седьмой ступени. Поскольку перила не сплошные, то все просматривается. Пусть только глаза привыкнут к темноте. Марта присела на корточки. Постепенно очертания предметов стали более четкими, серые пятна перестали пугать своей туманной неопределенностью, приняв определенные формы. И опять звуки донеслись снизу, теперь стало ясно, что это не ветер.

Марта приподнялась и, опираясь ладонями о пол, скользнула к лестнице. Раз, два, три… Четыре, пять. Если спуститься ниже, то станут видны ноги. Лестница никуда не заворачивала, шла прямо. С левой стороны она полностью примыкала к стене, отгораживающей гостиную от коридора, а вот справа перила просматривались, как только заканчивался небольшой дощатый щит. Он представлял собой всего несколько коротких досок, которые одним концом были прибиты сбоку к лестнице, а другим упирались в потолок, то есть пол второго этажа. Последняя доска как раз скрывала от смотрящего из гостиной пятую ступень сверху. Марта нагнулась и выглянула из-за края щита, держась руками за перила.

На полу, спиной к лестнице, среди коробок, которые были уже в большинстве своем раскрыты, на корточках сидел человек. Судя по ширине плеч, мужчина. Вероятно, в зубах он держал крохотный фонарик и рассматривал какие-то мелкие металлические предметы, разложенные на диване. В слабом свете можно было различить только цвет волос – брюнет. Темная рубашка, заправленная в джинсы, ремень и… Марта почувствовала, как закружилась голова: из-за пояса у незнакомца торчал пистолет. Вор. Или убийца. В любом случае нужно звонить в полицию.

Марта уже хотела, легонько оттолкнувшись от перил, подниматься обратно в комнату, но тут правая нога, все это время опиравшаяся о самый край ступеньки, соскочила вниз. Раздался глухой звук, пятка ударила по доскам следующей ступени. Негромко, но этого хватило, чтобы мужчина, резко вскинувшись, выхватил пистолет и направил фонарь Марте прямо в глаза.

– Стойте, где стоите, и я не причиню вам вреда, – быстро проговорил он. – Не шевелитесь. – Незнакомец перешагнул через одну из коробок, которая оказалась у него на пути, и, подойдя к лестнице, посмотрел на Марту. Его лица видно не было, потому что яркий луч фонаря слепил глаза. Только голос. Спокойный, уверенный, без тени страха и злости. – Поднимите руки за голову, медленно встаньте и спуститесь вниз.

– Зачем? – Марта с трудом контролировала собственные слова. – Вы ведь все равно убьете меня как свидетеля.

– Поднимите руки за голову, медленно встаньте и спуститесь вниз! – повторил мужчина уже раздраженно.

Марта встала, заложила руки за голову и пошла, как ей велели. Взбудораженный мозг сам собой продолжал считать ступеньки. Вот скрипнула под ногой десятая, вот двенадцатая. Теперь преступника отделяли от Марты только две ступени. Она уже слышала его дыхание, различала несколько серебристых засечек на дуле пистолета, палец на курке. Сейчас он выстрелит. И эта рука, держащая смертоносный черный металл, станет последним, что Марта увидит в жизни. Отличный подарок брату на свадьбу. Что ж, напоследок надо хотя бы выговориться. Марте почему-то пришло в голову, что она в своей жизни не устроила ни одного настоящего скандала.

– Неужели вы так плохо стреляете, что не могли попасть с пяти метров. Заставили меня спускаться.

– Еще одно слово – и я действительно выстрелю, хотя пока в этом нет никакой необходимости. – Голос звенел металлом в тишине.

Марта почувствовала, как в нем нарастает тревога. Может, все еще обойдется. Не стоит его злить понапрасну.

Незнакомец отступил на два шага назад, чтобы освободить площадку перед лестницей. Марта отсчитала про себя последние две ступени и ощутила босыми ногами мягкий ворс ковра.

Незнакомец как-то замедленно отреагировал на ее перемещение, свет фонарика на мгновение ушел в сторону, и она успела рассмотреть его лицо – правильный овал, нос с горбинкой, глубоко посаженные темные глаза. Красив. Чересчур красив для убийцы.

– Повернитесь ко мне спиной.

Марта медленно, переступая с ноги на ногу, повернулась, не опуская рук. Он, вероятно, шагнул еще дальше, послышался звук отрываемого от коробки скотча, шуршание целлофанового пакета, металлический лязг. Незнакомец, видимо, стал в спешном порядке собираться. Раз теперь не от кого прятаться, можно и пошуметь. Марту охватило желание повернуться. Повернуться, чтобы еще раз увидеть его. Не для фоторобота и не для протокола. Просто очень красивый. На таких людей всегда приятно смотреть, а этот еще и противоположного пола. Она сама себе улыбнулась. Вот она – женщина до мозга костей. Может, ее сейчас убьют, а она думает о внешнем виде убийцы. Ну что поделаешь, если парень по-настоящему привлекателен.

Незнакомец явно был занят – может, и не заметит? Рискнуть? Марта чуть-чуть наклонила голову вперед, оставив при этом руки в прежнем положении, и скосила взгляд влево, откуда доносились звуки. Неестественно согнувшись, он одной рукой собирал те самые предметы – теперь Марта поняла, что это драгоценности. Слишком массивные для современных, вероятно антиквариат. Какие-то инкрустированные драгоценными камнями ключи, несколько ножей, кинжалов, два рога. Он ограбил музей или что-нибудь вроде того. Но как эти вещи попали в коробки?

Одной рукой незнакомец держался за бок. Марта заметила, что по его пальцам течет кровь. Итак, он ранен. К врачу, разумеется, не пойдет, потому что те обязаны сообщать о ранениях, ножевых и огнестрельных.

Марта и сама не заметила, как повернулась еще больше. Бледное лицо выражало настырность упрямой воли, которая еще заставляла парня держаться на ногах. Но его шатало из стороны в сторону как пьяного, пальцы не слушались, золотые безделушки то и дело падали на пол, а он ничего не мог с этим поделать. Нагибаться за ними с каждым разом ему было все тяжелее. Однако, заметив, что Марта повернулась, незнакомец молниеносно выпрямился, пистолет оказался у него в руке.

– Не вынуждайте меня стрелять. – Это было сказано с обескураживающим спокойствием. Таким тоном сообщают, что на улице плюс двадцать.

Марта на секунду попыталась представить себе его состояние. Ранен, знает, что не уйдет, если девчонка как-то даст знать полиции. Старается скрыть свою слабость. Внутри все бешено колотится, а внешне нужно сохранять спокойствие, делать вид, что ситуация под контролем. Но почему тогда не стреляет? Ведь она все видела, все знает. Уже завтра в газетах появятся заголовки, извещающие о преступнике. Статьи с описаниями ограбления, фоторобот или даже фото. А как бы она сама вела себя, чувствуя, что истекает кровью, что жизнь утекает сквозь пальцы. Обычно люди, загнанные в ловушку, начинают психовать, стрелять в кого попало. А этот само хладнокровие.

– Вы ранены, и вам нужна помощь, – брякнула ни с того ни с сего Марта, удивляясь спокойствию собственного голоса. – Я могла бы взглянуть.

– Во-первых, я не ранен, – начал он, опуская пистолет.

– Да-да, – перебила его Марта. – И просто так согнулся в три погибели. – А, собственно, какое ей дело? Этот человек проник в ее квартиру, поднял среди ночи, размахивал пистолетом перед лицом. И теперь, кстати, все еще размахивает. Но болезненно дернулась совесть. Ты же врач, ты можешь помочь. Что бы он ни сделал, перед тобой живой человек. Пусть преступник, не тебе судить его, для этого есть суд, полиция и бог знает кто еще. А ты обязана хотя бы предложить помощь.

– Это вас не касается, – сухо возразил он.

– Я врач, – так же сухо отозвалась Марта.

Теперь она стояла к нему спиной, но почему-то была уверена, что он не выстрелит. На убийцу парень похож не был.

Ответа не последовало. Настаивать, само собой, Марта не собиралась. Еще несколько раз послышался лязг падающих украшений, шуршание целлофанового пакета, потом все стихло. Прошла минута, две, три. Тишина. Ни звука. Марта обернулась и увидела, что комната пуста. Куда он исчез? Ведь квартира на втором этаже, а выбраться через окно с раной, из которой кровь хлещет, непростая задача. Или он еще здесь? По крайней мере, дверью незнакомец точно не воспользовался – все это время она была прямо перед ее глазами. Мистика, да и только.

В темноте развевались занавески, цветок, стоящий на окне, дрожал на ветру.

– Эй, вы здесь? – Марте стало смешно от собственного вопроса. Ничего более умного спросить она не могла. Как интересно в этом случае можно ответить? «Да-да, я жду, пока вы вызовите полицию. Будьте любезны, поторопитесь: я сижу в шкафу и у меня затекают ноги». Кстати, о полиции. Марта опустила руки и, подойдя к выключателю, зажгла свет.

По полу были разбросаны обрывки скотча, разодранный картон; коробки стояли раскрытые и пустые. На всем этом, вероятно, остались отпечатки пальцев. На что он рассчитывает? Да сюда через двадцать минут явятся копы, а завтра утром физиономия незнакомца будет красоваться на пакетах с молоком. Ладно хоть кровью не накапал. Марта пристрастно осмотрела все кругом. Нет, крови не осталось. Странно, но звонить в полицию ей не хотелось. Приедут, наследят, устроят допрос до самого утра, перевернут все вверх дном. И из-за чего? Из-за каких-то побрякушек.

Марта погасила свет и пошла наверх, в спальню. Оригинальное поведение для женщины, которую пять минут назад могли убить. Странно, но Марта не испытывала ни страха, ни даже простого беспокойства. Она почему-то на сто процентов была уверена, что незнакомец ушел и больше не вернется. Что он никогда никого не убивал и в нее тоже не выстрелил бы. Что и без нее есть кому разобраться в этом деле. Очень неправильное, незаконопослушное поведение. Однако Марте все эти события казались какими-то неважными. Она не нервничала, ее не трясло. Не дрожали руки. Не осталось ощущения незащищенности, даже простого страха за свою жизнь. Как будто она только что говорила не с преступником, а с подругой, которая забежала на минутку поболтать. Единственное желание – уснуть. Донести тело до кровати. И Марта легла, легла не раздеваясь, в чем была. Последняя ее мысль приобрела характер визуального образа – незнакомец, державшийся за бок рукой. И никаких сопутствующих ощущений, предписанных жертве нападения. Только жалость.