"Звезда полынь" - читать интересную книгу автора (Астраханцев Александр)

Сцена 12

Правая сторона сцены. Валентина Васильевна сидит на диване, крепко сжав подбородок кулаками; в одной руке у нее зажат носовой платок; она в черных траурных блузке и юбке, на ногах шлепанцы, волосы растрепаны, глаза — красные, воспаленные, заплаканные. Павел Степанович шагает перед нею взад-вперед, закинув за спину руки; он в темной рубашке и темных брюках.

Павел Степанович. Валюша, возьми себя в руки. Надо съездить на кладбище. Поедем, уберем там.

Валентина Васильевна (мотает головой, затем начинает рыдать, закрыв глаза носовым платком). Нет! Нет! Нет! Я не могу! Я хочу умереть!

Павел Степанович. Я не могу тебя оставить тут одну. Поедем, тебе так легче будет. Надо привыкать.

Валентина Васильевна (сквозь рыдания). Ну как ты можешь! Господи!

Павел Степанович (садится рядом, одной рукой обнимает ее за плечи, другой берет ее руку в свою и целует). Ты думаешь, мне не больно? Потерять сына — это ужасно! Но ведь… Смирись, милая — грех спорить с судьбой. Нам надо жить, хотя бы во имя памяти о нем…

Валентина Васильевна (в отчаянии мотает головой). Какая бессмыслица!..

В дверях появляется Юрий; он в светлых легких куртке и брюках; через плечо — большая сумка.

Юрий. У вас не закрыто, извините. Здравствуйте.

Валентина Васильевна. Юра! (Снова рыдает).

Юрий (начиная понимать, что произошло, роняет на пол сумку и опирается плечом о дверной косяк). Где он?

Павел Степанович (встает, закладывает руки за спину и сухо, опустив голову, отвечает). Вчера похоронили.

Юрий (со взглядом, устремленным в пустоту). Не успел! Они убили тебя. Они тебя все-таки убили.

Павел Степанович (запальчиво). Знаете что, молодой человек? Его никто не убивал — он сам себя!

Юрий (горестно качает головой). На Северном?

Павел Степанович. Что?

Юрий. Похоронили на Северном?

Павел Степанович (рассеянно). Да. Да-да.

Юрий (требовательно, протянув руку ладонью вверх). Дневники!

Павел Степанович. Позвольте! Почему?

Юрий (держа руку протянутой). Он оставил их мне.

Валентина Васильевна. Юра! Да, да, он написал — но как же я могу? Как мы можем? Ведь вся его душа, все мысли, все его земное — там, в них! Оставьте их нам!

Юрий (опускает руку). Его душа принадлежит не вам.

Валентина Васильевна. Юра! Не надо! Не надо! Оставьте, я прошу вас — мне ничего больше не осталось! Я их буду беречь, как никто не сможет!

Юрий. Поклянитесь, что ни одна строчка не исчезнет.

Павел Степанович (возмущенно). Что за глупости! Что вы себе позволяете?

Валентина Васильевна. Перестань, Паша. Клянусь, Юра! Неужели ты думаешь, у меня хватит сил уничтожить хоть строчку? Теперь они для меня — один свет в окне, моя жизнь, мое всё. (Плачет).

Юрий. Хорошо, пусть пока будут у вас, но о его воле помните… Я глубоко соболезную вам. Скорблю и печалюсь вместе с вами… (Мучительно вздыхает, закусывает губу и сжимает ладони).

Валентина Васильевна. Спасибо, Юра. Ты ведь с дороги? Тебя покормить надо. Чаю… Паша! (Смотрит на мужа).

Юрий (качает головой). Нет, благодарю вас. Я забегу еще, обязательно. До свидания. (Исчезает).

Павел Степанович. Вот они, нынешние! Ни совести, ни сострадания — черствость и хамство, и больше ничего. Только «дай», и всё!