"Антология мировой фантастики. Том 3. Волшебная страна" - читать интересную книгу автора (Хаецкая Елена, Дансени Лорд, Меррит Абрахам,...)

Глава IV Алверик возвращается на Землю через много лет

Алверик и Лиразель побежали обратно через лес. Дочь короля эльфов только один раз взглянула на прекраснейшие в мире лужайки и цветы. Она торопила Алверика, выбиравшего дорогу мимо деревьев, которые расколдовал.

Лиразель не расположена была задерживаться даже ради того, чтобы Алверик отыскал безопасную тропу, и все понукала его поскорее отойти от дворца, о котором можно рассказать только в песне. И вот уже новые неуклюжие стволы грозно надвинулись на них из-за ряда потускневших, утративших свой фантастический облик деревьев, которых коснулся клинок Алверика. Они вопросительно глядели на своих раненых товарищей, стоявших, поникнув увядшими ветвями, лишенные своей тайны и магии. Когда шагающие деревья оказывались слишком близко, Лиразель поднимала руку, и они останавливались как вкопанные и не смели идти дальше, и все-таки дочь короля эльфов продолжала торопить Алверика.

Она-то знала, что ее отец непременно поднимется по бронзовой лестнице одной из серебряных башен и взойдет на высокий балкон. И знала Лиразель, какую руну прочтет он. Уже слышались ей шаги отца по ступеням, звук которых разносился между деревьями. Но вот беглецы вырвались из сумрака леса и побежали по равнине при свете нескончаемого эльфийского дня, и Лиразель все оглядывалась через плечо. Снова и снова торопила она Алверика, хотя шаги короля по звонким бронзовым ступеням не были торопливыми, а ступеней-целая тысяча. Лиразель надеялась скоро достичь сумеречной границы, которая с этой стороны казалась тусклой и серой, как дым, но когда она в сотый раз обернулась через плечо на далекий балкон серебристой башни, то увидела, как высоко над дворцом, о котором может рассказать только песня, начала открываться небольшая дверь.

— Увы! — вскричала, обращаясь к Алверику, Лиразель, но в это самое время со стороны полей, которые мы хорошо знаем, до них донесся аромат цветущего шиповника.

Алверик был молод и не знал усталости, как никогда не уставала и не имевшая возраста Лиразель. Взявшись за руки, они понеслись вперед еще быстрее. Как только король на башне поднял бороду и начал читать руну, которую можно произнести только раз и пред которой даже в наших краях не могло устоять ничто, они преодолели сумеречную границу. Недоговоренная руна лишь бесполезно потрясла долы и равнины, в которых больше не гуляла красавица Лиразель.

Когда дочь короля эльфов взглянула на знакомые нам поля, показавшиеся ей столь же незнакомыми и новыми, какими они когда-то были и для нас, то поразилась их красоте. Она смеялась при виде стогов сена, так как их необычный вид пришелся ей по сердцу, и говорила с жаворонком, что звенел в вышине, хотя он, похоже, не понимал ее. Лиразель сразу позабыла о птице, обратившись к другим красотам наших полей, которые были ей в диковинку. А Алверик так и не заметил, что сезон голубых колокольчиков уже давно миновал, что вовсю цветет наперстянка, а вместо боярышника распускаются дикие розы.

Стояло раннее утро, и солнце светило с небес, окрашивая наш мир нежными мягкими красками, и Лиразель радовалась каждой мелочи, которые мы обычно не замечаем и даже не можем представить себе, что в полях, которые мы каждый день видим, так много удивительного и прекрасного. Она была так рада, так весела, так громко вскрикивала от удивления и так беззаботно смеялась, что с тех пор и Алверик начал видеть в скромных лютиках красоту, какой никогда не замечал, и находить в любом затруднительном положении веселые стороны, о которых никогда не задумывался. Так каждую секунду Лиразель с криком восторга открывала еще какое-нибудь из сокровищ Земли, о которых, если говорить честно, Алверик прежде вовсе не думал, и, глядя на то, как она возвращает нашим полям красоту — еще более нежную, чем та, которую дарят им дикие розы, — он вдруг осознал, что ледяная корона принцессы растаяла.

Так ушла Лиразель из дворца, о котором можно рассказать только в песне, и явилась в поля, которые мне нет нужды описывать, это хорошо знакомые поля нашей Земли, меняющиеся лишь с течением столетий, да и то чуть-чуть и ненадолго. А к вечеру они с Алвериком уже достигли дома.

Но в замке Эрл все переменилось. У ворот они встретили знакомого стражника. Тот очень удивился, увидев их. И в большом зале, и на лестницах они встречали тех, кто прислуживал и убирал в замке, но все эти люди с удивлением поворачивались к ним. Алверик тоже узнавал их, но все они почему-то состарились, и тогда молодой лорд понял, что за один голубой день, проведенный в Стране Эльфов, здесь, должно быть, пролетело по меньшей мере десять лет.

Кто же не знает, что именно так бывает в зачарованной стране? Но кто бы не удивился, увидев это воочию, как выпало Алверику?

Обернувшись к Лиразели, он попытался втолковать ей, что отсутствовал десять или двенадцать лет, однако все его попытки были тщетны, как если бы нищий, женившись на земной принцессе, попытался вызвать в ней сочувствие рассказом о потерянном шестипенсовике.

Время не имело для Лиразели никакой ценности и значения, и потому известие о потерянных десяти годах нисколько ее не потревожило. Она просто не могла себе представить, что означает время в наших краях.

Алверик узнал, что его отец уже давно умер, и один старый слуга рассказал, что старый лорд скончался спокойно, ни о чем не тревожась и пребывая в совершенной уверенности, что сын исполнит его волю, так как он кое-что знал о Стране Эльфов и понимал, что тот, кто путешествует между нашим миром и иным, должен обладать спокойствием сродни тому, в котором от века пребывает волшебная страна.

Потом, несмотря на поздний час, они услышали, как над долиной разносятся звонкие удары молота. Кузнец был тем самым человеком, который говорил от имени старейшин перед лордом Эрла, когда все они явились к нему в красную залу. И все остальные старейшины селения тоже были еще живы, потому что время, пронесшееся над долиной Эрл, не было таким жестоким, каким оно бывает в городах.

Из замка Алверик и Лиразель отправились к святилищу, и когда они отыскали там Служителя, Алверик попросил его обвенчать их по христианскому обычаю. Как только Служитель увидел сверкающую красоту Лиразели среди вещей, наполняющих его маленькое святилище, — надо сказать, стены его были украшены яркими безделушками, которые Служитель изредка покупал на ярмарках, — он сразу же подумал о том, что эта дева не принадлежит к простым смертным. И когда он спросил, откуда она пришла, Лиразель беззаботно ответила: «Из Страны Эльфов», — сей добрый человек сложил на груди руки и серьезно объяснил ей, что все, что происходит из этой страны, никогда не обрящет спасения. Но Лиразель лишь улыбнулась в ответ, потому что в Стране Эльфов она всегда была безмятежно счастлива, а ныне любила только Алверика. Служитель отошел к полке со своими священными книгами, чтобы посмотреть, что можно сделать.

Довольно долго он молча листал книги, и лишь звук его дыхания нарушал тишину, а Алверик и Лиразель покорно стояли перед ним. Наконец Служитель нашел в своей книге службу, которая годилась для венчания отрекшихся от моря наяд, так как в его священной книге не говорилось ничего о Стране Эльфов. Эта служба, сказал он, вполне подойдет для данного случая, поскольку морские девы, как и эльфы, живут, не заботясь о спасении. С этими словами Служитель послал за колокольчиком и свечами, Затем он повернулся к Лиразели и велел ей торжественно поклясться в том, что она отрекается от всего, что может иметь отношение к Стране Эльфов, и прочел для этого соответствующую формулу из своей книги, которую надлежало использовать в подобных случаях.

— Добрый Служитель, — ответила ему Лиразель, — ничто из того, что говорится в этих полях, не может вторгнуться в пределы Страны Эльфов. И это очень хорошо, потому что у моего отца есть три руны, такие могущественные, что если бы хоть одно твое слово способно было преодолеть границу сумерек, он мог бы испепелить эту книгу, вздумай ответить на какое-нибудь из ее заклинаний. Я же не хочу, чтобы мой отец прибегал к своим заклятьям.

— Но я не могу обвенчать человека Христова с упрямицей, которая упорствует в своих заблуждениях и не желает обрести спасение, — возразил Служитель.

В конце концов Алверик умолил Лиразель, и она повторила формулу из книги Служителя, добавив от себя, что «отец мог бы расстроить это заклинание, если бы когда-нибудь оно стало противодействовать одной из его рун».

Когда принесли колокольчик и тонкие свечи, добрый человек повенчал их в своем маленьком домике, отслужив службу, которая, правда, годится для морской девы, отрекшейся от моря.